Высшая справедливость

Глава 3

Феликс встречал Каракурта у самого трапа. Рядом стояла служебная «Ауди».

После обоюдных приветствий Феликс предложил Станиславу прогуляться тут же, у самолета, по летному полю.

– Феликс, что произошло? Почему меня сняли с акции? Я сделал что-то не так?

– Нет, Стас! Работа твоя высоко оценена, дело здесь совсем в другом. Наберись мужества! Я знаю, что ты человек сильный и должен воспринять то, что я тебе скажу, достойно.

– Да что за дела, Феликс? Что ты кружишь вокруг да около?

– …У тебя погибла семья, Стас!

– Что?.. Погибла?.. Люда… и Даша?.. Стой, стой, Феликс. Ты о чем? О чем ты говоришь? Они же… Нет! Этого не может быть! Понимаешь? НЕ МОЖЕТ! Зачем ты так говоришь, Феликс?

– Стас! Приди в себя! Будь мужчиной, Стас!

– Погибла семья… – смотря на друга непонимающим взором, повторил Каракурт.

– К сожалению, Стас, это так! И мне очень жаль, ты же сам знаешь…

– Подожди, Феликс, подожди, – Кауров, потирая рукой лоб, отошел немного в сторону. Постепенно смысл страшной новости начал доходить до него. – Боже! Люды и Даши больше нет? Но… как же это так? Что произошло, в конце концов?

Не оборачиваясь, он спросил:

– Несчастный случай? Авария?

– Нет! Это не несчастный случай!

– Нет? – Каракурт резко повернулся. – Тогда что?

– Их убили, Стас!

– Что?.. Убили?.. Кто?.. Ты, ты… это серьезно?

– Неужели я стал бы сейчас шутить?

– Господи!!!

Каракурт пытался взять себя в руки, что всегда и при любых обстоятельствах ему удавалось, но сейчас не мог. Окружающий мир для него на какие-то мгновения перестал существовать. Мысли кружились, как снег, разлетались в разные стороны, а в сознании, словно вспышки сигнальных ракет, загорались два имени: Люда и Даша… Его жену и дочь какой-то подонок лишил жизни! Это невозможно!

Кауров пошел по летному полю в сторону выхода, не обходя лужи, не замечая дождя, который лил не переставая.

Сопровождающий Феликса водитель спросил:

– Что это с ним, товарищ полковник?

– Горе у него большое!

– То-то я смотрю, пошел как невменяемый. Вернуть бы его? А, товарищ полковник? Так и до беды недалеко!

– Вернуть? – задумался Феликс. – Нет! Не стоит! Пусть сам справится с горем. Только вот что… Ты ключи от машины мне оставь и иди за ним. Чтобы чего не произошло. Если что, подстрахуешь! Понял?

– Так точно!

Водитель, крепкий и высокий прапорщик, отдал ключи и пошел следом за Каракуртом.

– Да! – остановил его Феликс. – Когда подполковник прибудет домой, не выпускай его из виду.

– Понял, товарищ полковник! В общем, я за ним до утра понаблюдаю. Все равно моя смена только началась.

Наутро в резиденцию прибыл совсем другой Каракурт. Замкнутый, холодный, напряженный. Страшная ночь оставила тяжелые следы: густая шевелюра с редкой проседью стала почти полностью белой, морщины рассекли лицо, как трещины сухую землю.

Прапорщик доложил Феликсу, что подполковник Кауров дошел пешком прямо до своей квартиры. А это часа четыре под дождем! В квартире ночью стояла тишина, так что прапорщик Скоробогатов даже немного встревожился. Но войти в квартиру никакой возможности не было, на звонки Каракурт не отвечал, а ломать металлическую дверь?! Утром, однако, Кауров спокойно вышел из подъезда и направился к метро.

Приехав в управление, Каракурт сразу поднялся в кабинет генерала. Следом вошел Феликс. Кауров начал доклад:

– Товарищ генерал-лейтенант…

– Брось, Стас! Сам-то как? – прервал официальный рапорт Валентин. – Отошел хоть немного? Или, может, тебе пройти курс реабилитации? Лекарства там всякие, процедуры?..

– Лекарства? Для меня теперь есть одно лекарство – головы ублюдков, убивших мою семью.

– Понимаю! И поэтому принял решение на проведение особой, негласной, но полномасштабной операции по поиску и ликвидации преступников. Действовать будем автономно, без сотрудничества с органами МВД. Мы найдем этих уродов, Стас!

– Спасибо, – только и произнес Каракурт сжатыми губами.

Феликс положил руку на плечо друга:

– А теперь, Стас, ответь-ка мне на один вопрос.

– Задавай!

– Некий Лобанов знаком тебе? Константин Владимирович?

– Костя? Конечно! Мы дружили семьями!

– Так вот, убийцы охотились за семьей Лобанова, но твои случайно оказались на его даче в ту трагическую ночь.

– Как понять, случайно? И почему охотились за Лобановыми? И кто, наконец?

Феликс рассказал Каурову, как и почему его жена и дочь оказались на даче Лобанова. Каракурт задумался. Затем, словно сбрасывая с себя некое наваждение, проговорил:

– Не могу поверить! Это бред какой-то! Кому потребовались жизни семьи Лобановых? Моей семьи?

– Твоих убивать никто не хотел, это трагическое совпадение. А вот за Лобановым охотились не случайно. Главный убийца, организатор этого дьявольского преступления, тебе должен быть известен.

Каракурт удивленно посмотрел на Феликса:

– Даже так? И кто он?

– Некий Али Комолов.

– Комолов? Постой, постой, знакомая фамилия…

– Чехословакия…

– Все! Вспомнил! Дезертиры и убийцы, братья Комоловы. Одного из них при захвате завалил Костя! Второго, старшего, взяли живым. Но его же приговорили к смертной казни!

– Верно. Но не расстреляли. Высшая судебная инстанция заменила смертный приговор пятнадцатью годами лишения свободы. Он не так давно вышел на волю и начал мстить за гибель брата.

– Ну и новость ты мне преподнес, Феликс! Трудно поверить. Но если все обстоит так, как ты говоришь, то Комолов долго не будет прятаться. Поняв, что допустил ошибку, он вновь выйдет на «тропу войны», но теперь уже будет более осторожен.

– В операции предполагается задействовать нас с тобой, Лобанова да еще при необходимости ребят из особого резерва генерала.

– Понял.

– С чего начнем, Стас?

– Сначала в морг.

– Может, не надо хотя бы сейчас! Я тебе сразу не решился сказать, там страшная картина… издевались. Давай потом?

– Нет! Я все должен узнать и увидеть сегодня!

Офицеры направились к лечебному корпусу госпиталя.

После посещения морга Каракурт долго молчал. Он только попросил Феликса предоставить ему номер в гостевом комплексе и не беспокоить до утра. На улице к ним подошел Лобанов, но его буквально на полуслове остановил Кауров:

– Не надо, Костя! Ничего не надо. Я знаю, что ты здесь ни при чем… Потом поговорим. Мне нужно время! Все!

Купив водки, Каракурт закрылся в номере. Однако утром он опять был спокоен, выдержан, как прежде. Чувствовалось, что Кауров готов к любым действиям, любому исходу операции. Лишь глаза его были печальны…

В обед состоялись похороны. На них присутствовала и вся семья Лобановых. Ритуал погребения проводился под наблюдением и прикрытием «спецов» Службы. Посторонних лиц вокруг обнаружено не было. Тележурналисты «Криминала» сделали репортаж, рассказав о варварском и необъяснимом убийстве. Семью Лобановых сняли одним кадром, чтобы затем, в вечернем эфире, показать на всю страну живыми и невредимыми. Убийцам предоставлялась возможность убедиться, что они совершили промах. Съемки, естественно, курировались руководством «Виртуса».

На утро следующего дня в кабинете заместителя директора Службы собрались Феликс, Кауров и Лобанов.

Пришел ответ на запрос из колонии, где последние годы отбывал свой срок Али Комолов. Из него следовало, что Комолов вел замкнутый образ жизни. Только иногда общался с авторитетом зоны, но в состав преступной элиты не входил, предпочитая оставаться «одним на льдине». С ним, правда, считались, учитывая его силу и нрав.

На зоне Али заслужил репутацию очень жестокого, опасного и коварного человека. Комолов приблизил к себе некоего Михаила Тукина, которого полностью подчинил своей воле. «Шестеркой», однако, Тукин не стал, а являлся помощником Али. Их сближало и то, что Тукин, по прозвищу Тура, тоже был осужден к смертной казни, но введенный мораторий и пересмотр дела привели его в ту же зону, в тот же отряд. Они и освободились практически одновременно, с разницей в несколько недель. Интересен был и тот факт, что Комолов постоянно получал с воли приличный «грев». Родственники не забывали своего выродка. Деньги водились у него всегда, и, по данным администрации, деньги немалые. По запросу были высланы и последние, сделанные накануне освобождения фотографии Комолова и Тукина.

Костя внимательно посмотрел на снимки.

– Изменился, волчара, – сделал вывод Лобанов, оценивая внешность Комолова, которого когда-то видел почти пацаном, да и неудивительно. Сколько времени прошло! Но черты лица, пожалуй, прежние, только несколько шрамов, залысина и еще взгляд тот же. Хищный, безжалостный, змеиный…

Передал фотографию Каурову. Стас надолго впился взглядом в изображение подонка, убившего его семью. Желваки играли на его скулах.

– Ну что же, Али, – наконец тихо проговорил Каракурт, – теперь, значит, мы друг против друга. «Кровники» мы. И скоро ты узнаешь все муки медленной смерти. Не дам я тебе сдохнуть быстро, на дам! Клянусь памятью!

– Стас! Ты чего там шепчешь? – спросил Феликс.

– Да вот обещаю этому волку пасть разорвать!

– Запомнил? Про Комолова понятно. Я о подельнике его спрашиваю?

– Запомнил!

– Сделаем копии и возьмем с собой. Теперь, товарищи офицеры, надо выработать план действий. Давайте думать. У кого какие соображения?

– Ты, Феликс, среди нас старший, да и опыта у тебя больше, ты и начинай, – предложил Каракурт. – У меня, честно говоря, голова пока плохо соображает.

– Хорошо. Но сначала я хочу вернуться к восемьдесят третьему году. Почему тогда братья Комоловы, прослужившие более года, пошли на дезертирство?

– Уйти за кордон хотели, – ответил Костя, – тогда, помню, приказ прошел, когда несколько военнослужащих из соседней дивизии прорвались на БТРе через австрийскую границу. И по запросам нашей стороны австрийцы беглецов не выдали, вернули только оружие и бронетранспортер. Солдат объявили то ли узниками совести, то ли жертвами тоталитарного режима. Вот и эти последовали их примеру.

– Но, совершив несколько убийств, на что они могли рассчитывать, даже попав к американцам? Неужели на то, что после всего ими совершенного янки пойдут против европейского общественного мнения?

– Их мотивы понять вообще невозможно, – сказал Лобанов, – зачем убивать часового, если сами они были вооружены? Он не стоял у Комоловых на пути. Наоборот, они потеряли время, пока поднялись на пост, совершили преступление и спустились к дороге на Гутвальд. Затем обстрел чешской машины, из-за чего и подняли на ноги полицию округа, а потом нашу часть. Захват дома? Ну это еще как-то можно понять. Если бы они сразу повели себя последовательно, то есть, не трогая часового и легковой автомобиль, объявили жильцов заложниками, то имели бы неплохие шансы уйти «за бугор». Мы без санкции чешских властей самостоятельно действовать бы не смогли, а чехи, в свою очередь, тоже не стали бы рисковать своими гражданами, а передали русских западным немцам. Но вместо этого Комоловы вновь идут на убийства, перекрывая себе все пути отхода. И ладно бы убили только хозяина дома. Это еще можно было как-то объяснить…

– Объясни! – попросил Феликс. – Как можно объяснить убийство ни в чем не повинного человека?

– Может, я не так выразился, но представь: зашли Комоловы в дом, в столовую на первом этаже. Решили перекусить, выпить, а тут неожиданно появляется этот дед. Ну и выстрелил кто-то случайно. Остановился хотя бы на этом! Но они убили и его жену, вышедшую из спальни второго этажа. А потом вообще устроили кровавую бойню в детской. За что? С какой целью? А затем еще обстреляли патруль чешской полиции! Поступки их безумны, необъяснимы.

– Скорее всего, – вступил в разговор Каракурт, – дело тут вот в чем. «Заводилой» у Комоловых был старший брат, Али. И он с самого начала находился под сильным действием какого-то наркотика. Если принять эту гипотезу, то объясняется многое. Али все время совершает необдуманные поступки. Убивает, может быть, из-за какой-то старой обиды, часового, стреляет по машине, не остановившейся по его требованию, устраивает кровавую бойню в доме. Он неуправляем, а Мухтар как младший брат ничего с ним сделать не может. Дело зашло слишком далеко, и он во всем подчиняется Али. Старший брат, конечно же, не осознает, что уже невменяем. Возможно, идея укрыться в сарае, захватив заложницу, приходит именно Мухтару. Цель – хоть как-то обезопасить себя, не дав братцу убить и ее. А Али продолжает кровавую игру. Только так можно объяснить очевидную бессмысленность преступлений Комоловых.

– Вероятнее всего, так оно и было, – произнес Лобанов. – Потому что, извини, убийство твоих мало чем отличается от бойни в детской комнате чешского дома. Я видел результаты и того, и другого преступления. И уверен, что Али был главарем, а в дальнейшем, на следствии и в суде, свалил все на младшего брата. Поэтому ему и заменили расстрел зоной.

– Может, и так, – согласился Стас, – спорить не буду. Но как бы то ни было, схватка нам предстоит не с человеком, а со зверем.

– Которого еще вычислить надо, – добавил Константин.

– Не убив тебя, Костя, Али этот гребаный отсюда не уйдет, – вступил в разговор Феликс. – Сейчас он узнал, что совершил ошибку, и страшно взбешен. Теперь необходимо начинать все с нуля, и в куда более сложных условиях. Ему нужно время, чтобы все обдумать и спланировать. На этот раз потребуется более точный удар, поскольку Али понимает, что противник предупрежден. А нам нужно время подготовить для него ловушку. И на все про все, что у нас, что у Комолова, времени в обрез, – подвел итог Феликс. – Так что экскурс в историю можно считать законченным. Перейдем к настоящему. Цель бандитов нам ясна. Это семья Лобановых. Как Комолов намерен действовать, в принципе тоже понятно. Али, безусловно, теряет рассудок, когда видит перед собой жертву. Немаловажно и то, что он постоянно принимает наркотики. Тукин – прикрытие Комолова. Нам нужно за что-то сейчас зацепиться, ухватить кончик ниточки, и тогда песня этого отморозка будет спета. Вопрос: как и где отыскать эту нить?

– Я думаю, Феликс, что начать поиски следует прямо с места преступления, – предложил Каракурт, – поэтому нам с Костей надо отправиться на дачу и провести, так сказать, полную рекогносцировку!

– Согласен. Но соблюдайте максимум осторожности. Неизвестно, как поведут себя бандиты, если вдруг ваши дорожки раньше времени невероятным образом пересекутся. Если они первыми опознают Лобанова, возможно, что Комолов тут же решится на нападение.

– Это было бы идеально, Феликс. Но, к сожалению, маловероятно. Ладно. Идем, Костя!

– Стас! Экипироваться по-боевому. Это приказ! Возьмите бронированную «Ниву».

Дорога в поселок заняла чуть больше часа и особых хлопот не доставила. Одно препятствие, правда, встретилось в самом конце маршрута.

Грунтовка здесь спускалась в балку и была на этом участке проезжей, только когда стояла сухая погода. Но если лил дождь, всего за несколько часов дорога становилась непроходимой и без помощи старого деда, жившего в одинокой, покосившейся избе, и его такого же древнего трактора «Т-70» дело не обходилось. Летом дед протаскивал легковушки через низину к поселку и обратно, зимой, подцепив к своей танкетке лопату, расчищал проезд от снега. За свои услуги он брал немного: полбанки водки да какую-нибудь снедь.

Сегодня было сухо. И дед долго скучал на крыльце, тоскливо поглядывая на небо. Но оно сегодня не предвещало дождя. Поэтому дед, вздохнув, ушел в свою избу.

В это время к балке подъехала «Нива», за рулем которой сидел Каракурт. Он спросил Лобанова:

– Интересно, как вы тут ездите, когда дождь пройдет? Внизу же немедленно образуется болото?

Константин рассказал о бизнесе старика. Выведя «Ниву» наверх, Кауров остановился. Включил связь с базой:

– Феликс?

– Я! Вы где?

– Мы почти у дачи. У меня просьба. Запроси наших метеорологов, какая стояла погода на прошедшей неделе, включая и день преступления. Меня интересует, был ли тогда дождь?

– Понял. Узнаю и сообщу.

– Нас может не быть в машине, я сам на обратном пути тебя вызову.

– Хорошо.

Лобанов посмотрел на Каракурта:

– Думаешь, преступников мог видеть дед?

– Вполне, если они сюда прибыли на машине, а не пришли пешком.

– Вряд ли он просто так что-нибудь скажет. У тебя есть бутылка водки?

– У меня кое-что покруче водки найдется, – Кауров постучал себя по груди, где во внутренней кобуре лежал табельный пистолет. – Каков аргумент? Весомый?

Каракурт резко повернул руль и поставил «Ниву» так, что дом Лобанова за высоким забором закрыл ее от остального поселка. А штабель досок, несколько берез и кустов малины заслоняли автомобиль со стороны въезда.

– Что за дрова? – спросил Стас.

– Мои. Хотел полы перестелить.

Каракурт кивнул и вышел из машины. За ним последовал Лобанов. Стас прошелся вокруг, осмотрелся и сказал:

– Вот здесь убийцы поставили машину. Видишь?

Костя не спорил:

– Я сам свою всегда здесь ставил, пока не продал.

– А чего продал? – продолжая внимательно разглядывать территорию дачи, спросил Стас.

– Новую хотел к Рождеству купить, когда цены немного будут пониже. Вот такую же «Ниву». Не бронированную, естественно…

– Логично.

– Что логично?

– Логично, что решил покупать зимой. Но лучше до Нового года, а не в Рождество. Поверь, я знаю. Ладно, продолжим основную тему. Бандиты прибыли на место предполагаемого преступления. Ночь. Никто их не видит. В доме, по их расчетам, находятся три жертвы.

– Почему три? А я?

– Верно. Четыре жертвы! Как все сделать так, чтобы не поднять шума? Выход один – захватить вас врасплох! Опять-таки как? Двери крепкие?

– Обычные, но если на засов закрыть, то, пожалуй, сразу и не выбить.

– Со двора?

– Со двора щеколда и вертушка. Но, Стас, из протокола осмотра места преступления следует, что двери не были взломаны. Хозяева сами впустили своих убийц.

– Людмила никогда бы не открыла дверь незнакомому мужчине! – Каракурт задумался и сделал вывод: – Возможно, среди преступников была еще и женщина!

Лобанов согласился:

– Да. Скорее всего была и женщина, которая представилась, к примеру, соседкой. Такое вполне могло быть.

– Значит, женщина! Это оправданно! Вдруг не ты бы подошел на стук?

– Ну а если бы я?

– Ты бы открыл, не узнав, кто стучит?

– Открыл бы, наверное…

– Ну и получил бы струю газа! Здесь они подстраховались. Женщина, конечно, была не местная, прибыла вместе с Комоловым и Турой. Продолжим дальше. Она стучит в дверь и независимо от того, кто подойдет к двери, спрашивает примерно следующее: «Соседи? У вас ничего не горит? А то дымом будто от вас тянет, проверили бы, не дай бог полыхнете…» Все! Никому и в голову не придет, что хозяев заставляют таким образом открыть дверь. Главная мысль: что-то горит! А для моей Людмилы еще и дача чужая! Дверь открывается… Струя нервно-паралитического газа, липкая лента на рот, наручники сзади за спину. Бандиты тихо входят в дом. Если здесь был бы ты сам, то Галина, понятно, ждала бы тебя и, возможно, вышла бы тоже. В целом главное для Комолова было сделать так, чтобы жертвы «спеленали» поочередно. С детьми проще. Они спросонья ничего бы не поняли. Ну а если и метнулся кто-нибудь в окно, то во дворе его бы поджидал один из бандитов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.