– Где мои вещи?
– В твоем кабинете.
– С какой стати ты их туда отнесла?
– Я не буду спать с тобой в одной комнате, – Мира поднялась на ноги и подошла к окну. Отдернула прозрачную штору. Вечернее солнце пробиваясь через поредевшие тучи и окрашивая небо яркими всполохами. Блестел мокрый асфальт, мимо окон с писком проносились стрижи.
– А я не собираюсь спать на диване в кабинете. С какой стати?
– С такой, что ты мне изменил, – Мира оглянулась через плечо и усмехнулась. – Для тебя это ничего не значит?
– Пойдем поужинаем и потом все обсудим.
– Иди, ужинай. Я сыта по горло, – рассмеялась Мира. Смех у нее был нервный, но она ничего не могла с этим поделать. Губы снова кривились в судорожной усмешке.
– Ты ничего не приготовила? – удивился Демид.
– А ты на это надеялся? После того, что произошло?
– Не делай из мухи слона, – примирительно произнес Демид. – Возьми себя в руки и послушай, что я тебе скажу. Пойдем на кухню, поедим, выпьем чая и спокойно поговорим.
Мира не двинулась с места. Она смотрела на Демида и не понимала, что происходит? Неужели муж не чувствует себя виноватым? Неужели он реально думает, что она простит его, побежит на кухню накрывать на стол, будет мешать сахар в его бокале и счастливо улыбаться как идиотка? Ведь именно так и происходило все годы их брака. Такого счастливого, такого крепкого. И такого, как оказалось, фальшивого.
– Я не собираюсь бросать тебя, – проникновенно произнес Демид.
Видимо, это должно обрадовать Миру, и она сразу же должна просить измену как досадное недоразумение.
– Ты останешься моей женой. Навсегда, – Демид подошел к Мире и взял ее за руку.
Ее словно обожгло. Мира отдернула руку и потерла кожу на том месте, где ее коснулся муж. Она отступила назад и с удивлением посмотрела на Демида.
– Ты думаешь, все останется как прежде? Нет, – качнула она головой. – Ты разрушил нашу семью. Ты и Алиса. Ничего уже не будет как раньше. Я разведусь с тобой. Иди к Алисе, иди куда хочешь. Только убирайся из моей жизни! Навсегда! Слышишь? Навсегда убирайся! – Мира не заметила, когда начала кричать. Но уже не могла остановиться. Обида, злость, гнев рвались наружу. – Ты подлый негодяй, мерзавец, сукин сын!
Демид опешил. Мира никогда не повышала голоса. Она этого просто не умела. До сегодняшнего дня.
– Ненормальная! – Демид отвесил ей пощечину. – Приди в себя, дура!
Мира вскрикнула, отступила назад. Щека горела огнем. Муж впервые поднял на нее руку.
– Это тебе за то, что посмела ударить меня в кафе. Забыла? Так я тебе сейчас напомню! Мое терпение лопнуло. Сама напросилась.
– Не смей! – покричала она ему. – Не смей прикасаться ко мне!
– Истеричка! – Демид влепил ей вторую пощечину по другой щеке. Теперь костяшки его пальцев пришлись выше и у Миры потемнело в глазах. – Ну что, пришла в себя, готова к разговору? – спокойный тон Демида пугал.
Но Мира уже не могла остановиться. Семейный скандал перешел в вульгарную драку. Мира схватила с прикроватной тумбочки рамку с их свадебной фотографией. Сжала в руке.
– Не подходи, – прошептала она.
– Идиотка. Я всегда знал, что с тобой что-то не так, – Демид потер тыльную часть ладони. Ободрал, когда ударил жену. – Мама предупреждала, что ты странная. И она была права.
Демид на удивление быстро успокоился.
– Значит, ты хочешь развода?
– Да, – кивнула она, с трудом переводя дыхание.
– И, разумеется, свою долю от продажи квартиры?
– Да, разумеется.
– Так вот, моя дорогая жена, развода не будет. Я закрою глаза на твою безобразную выходку в кафе. Я понимаю, ты расстроена. Нам надо было давно поговорить по душам. Сделаем это сегодня.
– Нам не о чем говорить. Я уже приняла решение.
– И я тоже. Тебе придется выслушать меня, хочешь ты того, или нет. Может, сообразишь, наконец, почему я сошелся с Алисой? Сможешь критически посмотреть на себя и понять, что в тебе не так? Что есть в других женщинах, и чего нет в тебе? Никогда не задумывалась? А стоило бы. Я не о твоем бесплодии. Я о тебе вообще. Неужели ты искренне верила в то, что если в доме порядок, если приготовлена еда, если ты носишься по квартире протирая пыль, то это залог семейного счастья? Ты холодная как рыба, в постели бревно. С коровой интереснее заниматься сексом, чем с тобой. У той воображения больше. И ты после этого спрашиваешь, почему я изменил тебе? А я спрашиваю себя, почему терпел рядом с собой такую клушу. И все-таки я даю тебе шанс. В сексе ты ноль. Не хочешь делить со мной постель – обойдусь. С радостью. Но ты моя жена и я по-своему привязан к тебе. Так что смирись и живи, как жила раньше. Мне не нужен развод. Меня все устраивает.
– Что же ты раньше не говорил об этом? – вскипела Мира. – Тебе же было хорошо со мной. Ты всегда говорил мне это. И вдруг я стала бревном и клушей?
– Алиса перевернула мою жизнь. Я понял, что такое настоящая женщина. И понял, что ошибся в тебе. Ты никогда не сможешь дать мне то, что дает Алиса. Вот это настоящая женщина! Огонь! А ты… – он с досадой махнул рукой. – Посмотри на себя со стороны! Серая, бесцветная, пресная.
Мира до боли сжала в руках рамку. Сейчас ей до безумия хотелось швырнуть ее в Демида. В его спокойную физиономию, заставить замолчать. Мира подняла руку, но в последний момент запустила фотографию в серебряной рамке в стену. Осколки разлетелись по всей комнате, на бежевых обоях осталась вмятина.
Демид взглянул на Миру тяжелым презрительным взглядом и молча вышел из спальни. Мира бессильно опустилась на пол и зарыдала, закрыв лицо руками. Зарыдала горько и безутешно.
Глава 6
Мира не пошла на кухню, как хотел Демид. И не стала подавать ему ужин. Больше она этого делать не будет. Пусть сам все разогреет и ест. Мира тяжело поднялась с пола, вытерла слезы ладонью, собрала крупные осколки стекла и пошла за щеткой и совком.
– Я жду тебя, – услышала она недовольный голос мужа. – Хватит рыдать. Это раздражает.
Раньше Мира не плакала. Повода для этого не было. Когда же это стало раздражать мужа? С первого раза не понравилось?
– Чего ты дуешься? – хмыкнул Демид. – То есть тебе можно прилюдно хлестать меня розой по лицу, а мне привести тебя в чувство парой пощечин нельзя? Надо же было прекратить твою истерику. Железная женская логика. Посмотри, как ты мне щеку ободрала.
Пара царапин пересекала щеку мужа чуть выше холеной темно-русой бороды. Мира подошла к зеркалу на стене кухни – синяк под глазом был не слишком большой, но уже заметный. Как раз сюда и пришелся удар костяшками пальцев дорогого Демида.
– Любуешься? Сама виновата. Не я это начал. Веди себя достойно, а не как гопница. Я был вынужден принять ответные меры.
Демид всегда говорил продуманно, аргументированно, взвешенно. И от этого Мире стало совсем тоскливо, захотелось бежать прочь, подальше от мужа и его правильных слов.
– Сядь уже, не мельтеши перед глазами, – кивнул Демид на стул.
Разговаривать с мужем больше было не о чем. Все и там понятно. Он разлюбил Миру, раз поднял на нее руку. Да, Мира хлестнула его розой. Но она женщина, она поддалась моменту. И хлестнула она его не сильно. А он в ответ надавал ей пощечин. Все вылилось в скандал с рукоприкладством. Мира опустилась на стул.
– Чего молчишь? Не хочешь со мной разговаривать? Глупо.
– Мне надо решить, как быть дальше, – Мира вытерла слезы, которые снова потекли ручьем из глаз. – Я не понимаю… Я ничего не понимаю… За что ты так со мной? Как ты мог?
