Демид мирно спал, обняв жену за талию, как в самом начале их отношений. Просто идеальная счастливая пара!
Мира осторожно выскользнула из-под руки мужа. Он не проснулся. Секс отнимал у Демида все силы. Он предавался ему без остатка, самозабвенно и увлеченно.
Зеркальная дверь шкафа открылась бесшумно. Мира поспешно взяла одежду и на цыпочках выскользнула из спальни. Быстро оделась, схватила сумочку с полки перед зеркалом. Глянула в него и ужаснулась.
Зареванные опухшие веки. Синяк под глазом налился фиолетовым. Он был невелик, но заметен. На шее пятна от пальцев мужа. Безобразные, багровые. Сейчас Мира похожа на алкоголичку.
Мира намотала на шею шелковый шарфик. Надела темные очки. Вечером это выглядело странно и легко понять, зачем женщина их нацепила. Хотя, какая разница?
Вышла на цыпочках из квартиры, тихо заперла дверь.
И куда теперь? В полицию? Или сначала в больницу? И что она скажет в полиции? Что ее муж изнасиловал? Да ее слушать никто не станет. У нее лицо как у хронической пропойцы.
Поехать к родителям? Родители начнут ахать и охать, переполошатся. Отец, скорее всего захочет разобраться с Демидом по-мужски, а мама будет плакать и причитать. И говорить, что она знала – этим все закончится. Мама всегда все знает наперед. Нет, сейчас Мире это надо меньше всего.
И вообще хорошо, что родители переехали в другой город к бабушке, отцовой маме. Пока им Мира ничего говорить не станет. Меньше знают – крепче спят. Не стоит их волновать лишний раз.
Где ей ночевать сегодня? В гостинице? А потом? Где она будет жить? Домой она не вернется. От одной мысли о Демиде Мире становилось дурно.
Как жаль, что родители продали квартиру. Хотя они хотели, как лучше. Половину денег истратили на благоустройство бабушкиного дома, а половина пошла на покупку элитного жилья Миры и Демида. Не лучшее вложение, как оказалось… Быстро эти деньги не вернуть.
Мысли перескакивали с одного на другое и Мира не могла сосредоточиться. Ей надо выговориться, это поможет принять решение. Позвонить Анжеле? Вот только телефон она утопила на том проклятом мосту.
С Анжелой Мира дружила со школы. Трое неразлучных подружек – Анжела, Алиса и Мира. Анжела вышла замуж, родила двоих сыновей-погодок. Ей стало не до общения.
Последнее время виделась они нечасто. Зато созванивались регулярно. Анжела умеет слушать. Именно это сейчас Мире и надо.
Можно, конечно, позвонить по телефону доверия для женщин, пострадавших от насилия. Кто знает, возможно, помогут советом. Только с чего звонить? Мобильник потерян.
Да и что скажет Мира? Она никогда не обращалась в подобные организации. Туда, наверное, звонят только женщины из неблагополучных семей, где муж пьющий, куча детей и жилье в общежитии. Хотя, чем трезвый Демид лучше разбушевавшегося алкаша?
Нет, лучше поговорить с Анжелой.
Но проблемы возникали одна за другой. Мобильника нет. Машина на парковке в торговом центре на другом конце города. Ловить такси с таким лицом Мира не решилась и пошла пешком. До дома Анжелки идти минут сорок, если не больше.
Впрочем, сейчас прогулка будет полезна, Мира сможет подумать, что ей делать дальше.
На город опускались летние сумерки. Медленно, лениво. Горизонт снова затянули облака. Но не грозовые, а пушистые, кудрявые, розовые от света клонящегося к закату солнца.
Мира шла, наклонив голову и время от времени поправляя очки. Ей казалось – все проходящие мимо смотрят на нее. С любопытством и осуждением. По дороге зашла в супермаркет, купила детям по шоколадке.
У подъезда Анжелы Мира замерла в нерешительности. Может, подруга занята? И вообще, у нее семья, а тут Мира на ночь глядя пришла жаловаться на мужа и на свою жизнь.
Солнце скрылось за высокими домами и сразу стало свежо. Мира потопталась на пороге и все же позвонила в домофон.
Ей ответили не сразу.
– Кто? – прохрипел динамик знакомым и сердитым голосом подруги.
– Анжела, это я – Мира.
– О, не ждала, заходи!
Звонко щелкнул замок и Мира вошла в подъезд потрепанной пятиэтажной хрущевки. На лестнице пахло жареным мясом, из какой-то квартиры неслись звуки шансона. Она поднялась на третий этаж. Дверь уже была открыта.
– Мирка, проходи на кухню! – донеслось до нее из глубины квартиры. – Тапочки в тумбочке, сама найдешь. Мы сейчас.
Что-то грохнуло, покатилось по полу.
– Вот зараза! – ругнулась Анжелка. – Матвей, держи отвертку. Руслан, уйди, не путайся под ногами!
Снова что-то упало. Раздался детский смех. Мира прошла на крохотную кухню и опустилась на табурет. Через минуту туда влетела Анжелка. Раскрасневшаяся и лохматая.
– Карниз вешаем, – пояснила она. – Купили под новые шторы.
На кухню заглянули мальчишки пяти и шести лет. Старший Максим и младший Руслан.
– Зрадссьте, теть Мир!
Мира торопливо протянула им шоколадки.
– Спасибо! – хором прокричали они.
– Мам, папе нужен шуруповерт! – заявил старший.
– Да, он его потерял, – поддержал брата Руслан, раскрывая шоколад и хрустя оберткой. – А я есть хочу.
– Подожди, я сейчас, – кивнула Мире Анжела. – Хозяйничай пока без меня. Чай налей, пакетики в коробке. Там и зеленый, и черный. Выбирай, что хочешь. Я быстро.
– Прости, я не вовремя, зайду в другой раз, – Мира поднялась, чтобы уйти.
– Сиди, я по тебе жутко соскучилась, – остановила ее подруга. Она сунула в руку младшего печенье.
– А бутерброд? – заныл тот.
– Хватит с тебя, ты хорошо поужинал. И шоколад весь не ешь. Дольку отломи и все. Остальное дай сюда. Идите, идите отцу помогать, нечего на кухне топтаться, – Анжелка отобрала у мальчишек шоколад и погнала сыновей впереди себя, как гонят в деревне гусей. – Ногами шевелим! Быстро, быстро, папа без вас не справляется!
Вот это и есть настоящее семейное счастье. Шумное, суетливое, веселое. Снова в зале что-то загремело, задребезжало, засмеялись мальчишки.
– Дурдом на прогулке, – вздохнула Анжела, возвращаясь в кухню. – А что чай себе не налила? – удивилась подруга. И тут же удивилась еще больше: – Ты чего в темных очках сидишь?
Мира сняла их и Анжелка всплеснула руками:
– Что случилось?
– Мам, папа потерял стамеску! – заглянул в дверь Матвей.
– Разбирайтесь сами! – гаркнула на него мать. – Меня не беспокоить, в кухню не входить! Никому! Отцу тоже. Понял? – строго посмотрела она на сына.
