Я завиваю и укладываю волосы так, чтобы они скрыли красные следы на шее. Когда я выхожу, чтобы собрать вещи, Хардин действительно сидит на кровати, и эта глупая девчонка становится немного счастливее. Вынимаю из сумки красное белье и надеваю, все еще обмотанная полотенцем. Когда я разворачиваю его, Хардин смотрит на меня с открытым ртом, но потом пытается сделать вид, что кашляет.
Надевая платье через голову, я чувствую, словно меня тянет к нему какой-то невидимой нитью, но стараюсь отбросить это ощущение. Учитывая наши нынешние отношения, в его присутствии я чувствую себя на удивление комфортно. Почему все так сложно и запутанно? Почему все должно быть так странно? И самое главное: почему я не могу просто забыть его и жить дальше?
– Тебе правда лучше уйти, – спокойно говорю я.
– Тебе помочь? – спрашивает он, когда я вожусь с молнией на платье.
– Нет… все в порядке. Я сама.
– Давай помогу.
Он встает и идет ко мне. Нашу любовь и ненависть, злость и спокойствие разделяет всего лишь шаг. Это странно и по-своему привлекательно.
Я поднимаю волосы, и он застегивает платье, нарочно делая это медленно. Я чувствую, как у меня учащается пульс, и ругаю себя за то, что позволила ему помочь.
– Как ты меня нашел? – спрашиваю я, как только вспоминаю об этом.
Он пожимает плечами – как будто это не он выследил меня, проехав через весь штат.
– Позвонил Вэнсу, как же еще.
– И он сказал тебе, в каком я номере? – Это меня вовсе не радует.
– Нет, я узнал у консьержа. – Он слегка усмехается. – Я умею убеждать.
То, что найти меня ему помогли сотрудники отеля, никак не улучшает мне настроения.
– Мы не можем просто… ну, знаешь, все эти твои шуточки и приветливость, – говорю я, надевая черные туфли на каблуках.
Он хватает джинсы и начинает одеваться.
– Почему нет?
– Потому что когда мы рядом, от этого только хуже каждому из нас.
Он улыбается, отчего на щеках появляются эти коварные ямочки.
– Ты же знаешь, что это не так, – как ни в чем не бывало отвечает он и надевает футболку.
– Нет, это так.
– Не так.
– Прошу, просто уходи, – умоляю я.
– Ты не хочешь, что я ушел, я же знаю, что не хочешь. Ты прекрасно осознавала, что делаешь, когда разрешила мне остаться.
– Нет, ничего подобного, – бормочу я в ответ. – Я напилась. Этой ночью я не осознавала, что делала, – ни когда целовала того парня, ни когда впустила сюда тебя.
Я тут же замолкаю. Не может быть, чтобы я сказала это вслух. Но, судя по широко раскрытым глазам и стиснутым зубам Хардина, все-таки сказала. Голова начинает болеть в десять раз сильнее, и мне хочется дать самой себе пощечину.
– Ч-ч-что? Что ты… что ты сейчас сказала? – едва не рычит он.
– Ничего… я…
– Ты кого-то целовала? Кого? – спрашивает он таким напряженным голосом, будто только что пробежал марафон.
– Кое-кого в клубе, – признаюсь я.
– Ты серьезно? – выдыхает он. И когда я киваю, он просто взрывается: – Да какого… какого, блин, хрена, Тесса? Ты целуешь какого-то парня в этом гребаном клубе, а потом занимаешься сексом со мной? Кем ты стала?
Он закрывает лицо руками. Если я знаю его так хорошо, как я думаю, то сейчас он готов что-нибудь сломать.
– Это было случайно, а мы с тобой вообще уже не вместе. – Я пытаюсь защититься, но получается только хуже.
– Надо же… просто невероятно. Моя Тесса ни за что не поцеловала бы какого-то долбаного незнакомца в клубе! – рявкает он.
– Нет никакой «твоей Тессы», – говорю ему я.
Он качает головой в ответ – снова, снова и снова. Наконец он смотрит мне прямо в глаза и говорит:
– Знаешь что? Ты права. И просто чтобы ты знала: пока ты целовала того парня, я трахался с Молли.
Глава 19
ТЕССА
«Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли. Я трахался с Молли».
Слова Хардина еще долго эхом отдаются в голове после того, как он хлопнул дверью и навсегда ушел из моей жизни. Я пытаюсь успокоиться, прежде чем спуститься вниз, где меня ждут остальные.
Я должна была понять, что Хардин играет со мной, я должна была знать, что он по-прежнему путается с этой уродиной. Черт, да вполне возможно, он спал с ней все то время, когда мы «встречались». Как я могла быть такой дурой? Этой ночью я почти поверила, когда он сказал, что любит меня, – ведь иначе зачем ему ехать до самого Сиэтла, думала я. Но ответ прост: затем, что он Хардин и он делает все это, чтобы поиграть со мной. Он всегда так делал и всегда будет делать. Я чувствую себя виноватой из-за того, что проболталась про тот поцелуй, и меня сбивает с толку, что за случившееся этой ночью я ругала Хардина, хотя сама хотела этого не меньше. Я просто не хочу признаваться в этом ни ему, ни себе.
Когда я представляю его с Молли, в животе у меня все сжимается. Если я не поем в ближайшее время, меня стошнит. Не только из-за похмелья, но и из-за признания Хардина. Именно Молли, а не кто-то другой… Я ее презираю. Я легко могу представить, как она по-дурацки ухмыляется, зная, что я буду мучиться каждый раз, представляя их вместе.
Подобные мысли собираются в моей голове, будто стервятники над падалью, но я вытаскиваю себя из этой пропасти, вытираю салфеткой уголки глаз и беру сумку. В лифте я снова едва не срываюсь, но к первому этажу уже успокаиваюсь.
– Тесса! – зовет меня Тревор с противоположного конца холла. – Доброе утро, – говорит он и подает мне кофе.
– Спасибо. Тревор, мне очень жаль, что Хардин так себя вел ночью… – начинаю я.
– Ничего, все в порядке. Он слегка… напорист, да?
Я едва не смеюсь в ответ, но одна только мысль об этом вызывает тошноту.
– Ну да… напорист, – бормочу я и отпиваю кофе.
Он смотрит на свой телефон, а затем кладет его назад в карман.
