banner banner banner
След предателя
След предателя
Оценить:
 Рейтинг: 0

След предателя

У товарища Сталина была еще одна укоренившаяся привычка, которой он неизменно следовал: трубку курил исключительно среди своих – во время совещаний или при работе, требующей значительного напряжения. Во всех остальных случаях, включая международные совещания, вождь курил папиросы.

Трубка помогала ему выдерживать нужную паузу, не позволяла принимать скоропалительные решения. Любое высказывание при этом всегда получалось более емким и аргументированным.

В кабинет вошел его личный помощник Александр Поскребышев:

– Товарищ Сталин, с Первого Украинского фронта звонит член Военного совета Крайнюков.

Линия бровей Сталина была слегка приподнята вверх от природы. Но сейчас она выглядела несколько выше обычного, что означало крайнюю степень изумления. Членом Военного совета фронта Константин Крайнюков был назначен в октябре прошлого года, ему предоставлялась возможность напрямую связываться с Верховным главнокомандующим. Вот только своим преимуществом он не воспользовался ни разу. Что же такое могло произойти, что заставило его позвонить Верховному главнокомандующему?

– Он не сказал, в чем дело? – спросил Сталин.

– Мне показалось, что голос у него был обеспокоенным. Сказал, что дело очень срочное и ему непременно нужно переговорить с товарищем Сталиным.

– Хорошо. Я с ним поговорю. – Иосиф Виссарионович подошел к своему столу и поднял трубку высокочастотной связи: – Слушаю вас, товарищ Крайнюков.

– Здравия желаю, товарищ Сталин! – послышался взволнованный голос генерал-лейтенанта Крайнюкова. – У нас ранен командующий фронтом Николай Федорович Ватутин.

– Как ранен? Давно? – резче, чем следовало бы, спросил Иосиф Виссарионович, изумленный неожиданной новостью.

– Несколько часов назад. Сейчас он находится в госпитале, в Ровно.

Сталин невольно покачал головой: надо же такому произойти, и это перед самым наступлением!

– Насколько серьезно?

– Ранение в бедро, но похоже, что кость перебита. Николай Федорович испытывает сильнейшую боль, но состояние у него стабильное. Врачи делают все возможное. Но мы все-таки думаем перевезти его в Киев.

– Как это произошло?

– Мы выдвинулись колонной автомашин из Ровно, из штаба Тринадцатой армии в штаб Шестидесятой армии, в Славут. Близ села Милятино нас обстреляла группа бандеровцев… Мы стали отстреливаться, командующий был ранен в бедро.

– У вас что, не было охраны?

– Охрана была… Грузовик с автоматчиками. Но все произошло так стремительно, что никто толком даже не сумел сориентироваться.

– Что вы думаете по этому поводу? Это не было случайностью?

– У меня сложилось впечатление, что бандиты поджидали нашу колонну. Огонь открыли внезапно, действовали слаженно и очень напористо. Таких совпадений не бывает.

– Ну как же вы так! – в сердцах воскликнул Верховный главнокомандующий. – У вас самый многочисленный и самый сильный фронт, и командующий у вас один на всех, а вы не смогли его уберечь.

Сталин был взволнован. В такие минуты его акцент проявлялся сильнее обычного.

– Мы сделали все, что могли, товарищ Сталин. Была охрана, десять автоматчиков, выдвинулись, когда еще было не так поздно, – принялся оправдываться Крайнюков. – Даже не знаем, как так получилось… И сам командующий вел себя очень мужественно, стал отстреливаться вместе со всеми…

– Неужели вам не известно, что в тылу Первого Украинского фронта активно действуют бандеровцы! Прежде чем отпускать туда командующего фронтом, следовало сначала прочесать весь район.

– Нас заверили, что дорога будет безопасной.

– У вас три танковые армии, – продолжал возмущаться Иосиф Виссарионович. – Неужели нельзя было придать вашей колонне хотя бы один танк! Разберитесь со всем этим делом! – строго приказал Сталин. – Выявить всех виновных и, невзирая на звания и должности, предать суду! Район следует зачистить от бандеровцев в ближайшие же часы. Всех, кто участвовал в нападении на командующего, наказать самым строгим образом! Мы не можем допустить, чтобы в нашем тылу бесчинствовали бандиты и убивали наших командиров. Сегодня же я отдам распоряжение созвать комиссию, пусть как следует разберутся в обстоятельствах произошедшего.

Не прощаясь, Сталин положил трубку. Некоторое время он взволнованно ходил по комнате – трагедия, случившаяся с Ватутиным, переживалась как личное горе. Это надо же! Канун наступления, и вдруг такое! Где еще взять такого «Гроссмейстера»? Не сыщешь!

Через несколько долгих минут он поднял телефонную трубку и спросил у Поскребышева:

– Берия с Абакумовым в приемной?

– Да, товарищ Сталин.

– Зови их… Постой… Лучше сначала соедини меня с Жуковым.

– Слушаюсь, – отвечал Поскребышев.

Еще через минуту Сталин поднял трубку:

– Товарищ Жуков?

– Да, товарищ Сталин.

– Мне только что сообщили, что на автоколонну товарища Ватутина совершенно нападение. Командующий фронтом серьезно ранен. Выезжайте немедленно на место и принимайте командование Первым Украинским фронтом, пока Ватутин не поправится. Район вы знаете, в Корсунь-Шевченковской операции вы неплохо потрудились вместе с Ватутиным, не думаю, что для вас это будет сложно.

– Выезжаю немедленно, товарищ Сталин.

– Разберитесь там в тылах как следует… Мы не можем оставить наши тылы незащищенными.

– Есть разобраться, товарищ Сталин!

Глава 3

Предательство или роковая случайность?

Утром следующего дня начальнику Управления военной контрразведки Смерш Первого Украинского фронта генерал-майору Осетрову позвонил комиссар государственной безопасности 2-го ранга Виктор Абакумов.

– Как же это произошло, Николай Алексеевич, как же вы не сумели уберечь командующего? Одной из главных задач военной контрразведки Смерш является контрразведывательное обеспечение Красной Армии, выявление вражеских агентов, диверсантов и разного рода предателей, а также охрана высших должностных лиц. Вы со своей задачей не справились!

Услышав рассерженный голос Виктора Семеновича, генерал-майор Осетров невольно поднялся из-за стола.

Как и большинство его ровесников, Николай Алексеевич Осетров вышел из рабочей среды и прошел едва ли не все ступени карьерной лестницы, прежде чем получил генеральское звание. Поначалу окончил два класса ремесленно-воспитательного училища в Иркутске. Работал жестянщиком в депо, молотобойцем на угольном комбинате, кровельщиком строительной конторы, был даже помощником шофера в Иркутском губвоенкомате. Но после призыва в армию жизнь его круто изменилась. Сначала он окончил Томскую артиллерийскую школу. Длительное время был на командных должностях, а потом был направлен слушателем Артиллерийской академии в Ленинград. Далее было назначение в Москву, а еще через год Осетров был направлен на работу в НКВД.

Выслушав Абакумова, начальник Управления военной контрразведки оправдываться не стал, сообщил то, что ему доложили участники событий:

– Виктор Семенович, я не снимаю с себя ответственности. В этой трагедии есть и моя вина. Но командующий поехал туда не один, а в составе колонны. Мы рекомендовали командующему…

– Мне нужно знать подробно, что там произошло, – прервал его Абакумов.

– Разведка докладывала, что техника у немцев завязла на дорогах в установившуюся распутицу и наступил самый подходящий момент, чтобы нанести рассекающий удар по Манштейну. Командующий с разрешения Ставки начал проводить перегруппировку, чтобы ударить бронированным кулаком прямо по скоплению немцев. Поэтому он решил в скором порядке объехать всех командующих армиями и соединениями, чтобы разъяснить боевую задачу, а также проверить общий уровень боеспособности войск перед предстоящим наступлением. Мы советовали ехать ему автострадой, через контрольно-пропускные пункты. Там безопасно: то и дело следуют наши войсковые колонны. Но командующий решил пренебречь нашими советами и поехал грунтовой дорогой через лес. Мы предупреждали его, что в этом районе недавно слышали перестрелку…

– Ваши действия, когда вы узнали о перестрелке? – вскипел Абакумов.