Когда атакуют фурии

Глава 3

Водитель бронеавтомобиля начал сигналить еще за пятьдесят метров до ворот базы, как только «Тигр» попал под свет фонарей, укрепленных на столбах. Дорога, ведущая к этим воротам, была покрыта бетоном всего на полсотни метров от них. Это сделали сами женщины, бойцы отдельного особого отряда спецназа МВД «Фурия». Поэтому бетонка пока еще не была обозначена ни на каких картах. На продолжение дороги даже до районного центра просто не было денег. Командир отряда обещала вскоре найти их и продолжить строительство. Однако с того дня прошло уже полтора года. Первая часть дороги начала разрушаться, поскольку бетон был не армированным.

Дежурная по КПП сигнал машины услышала, саму ее, посмотрев в окно, узнала и сразу послала свою помощницу из состава гарнизонного караула открыть ворота.

Поэтому бронеавтомобиль проехал на территорию базы без остановки, если не считать короткого момента торможения, при котором с переднего сиденья высунулась женщина с погонами подполковника и крикнула помощнице дежурной:

– Позвони на склад! Пусть встречают.

Та вытянулась по стойке «смирно», козырнула и заявила:

– Есть позвонить на склад.

Но звонить она пошла только после того, как закрыла ворота за бронеавтомобилем.

Сама территория базы отдельного особого отряда спецназа МВД «Фурия» была относительно компактной, особенно в сравнении с другими воинскими частями, обычно проживающими в стандартных типовых городках независимо от ведомственной принадлежности. Ведь строить таковые было проще и дешевле.

Но здесь и сам состав отряда лишь незначительно превышал сотню человек, что само по себе подразумевало компактность. По меркам других спецподразделений это что-то около роты или даже меньше. Но ротой обычно командует капитан, а командир «Фурии» носил звание подполковника внутренней службы, то есть полицейское, а не воинское, и это объясняло многое.

Хотя порядки в отряде подполковник Афина Яковлевна Заварзина старалась поддерживать армейские, и отношения в нем были примерно такими же. Прежде всего это касалось дисциплины и подчинения старшим по званию.

Но мало кто знал, что прежде имя командира было иным – Аделаида. Только потом, уже начав воплощать в жизнь собственную идею о создании женского отряда спецназа, она сменила его на теперешнее, получила новые документы и стала Афиной. Это имя женщина выбрала не случайно. Ведь именно Афина Паллада, дочь великого громовержца Зевса, согласно мифам Древней Греции, управляла настоящими фуриями.

В расположении отрядной базы бронеавтомобиль сначала заехал на огороженную территорию складских помещений. В одном из них сразу распахнулись ворота. По пандусу, сделанному из рифленого листового металла, усиленного швеллерами, «Тигр» сначала поднялся на дебаркадер, пересек его поперек, а потом закатил и внутрь склада. Ворота сразу закрылись. В помещении было включено освещение.

Задняя дверца автомобиля открылась. К ней вразвалочку подошла немолодая, очень крепкая, физически развитая кладовщица. Она двумя руками приняла пулемет «Корд», поданный ей из машины, и унесла его на полку. После чего женщина вернулась, чтобы забрать еще и коробку с патронной лентой.

– Новый ствол поставь, а старый почистить не забудь, – сказала ей из машины другая женщина, слегка высунув из дверцы плечо и показав свой погон.

– Сделаю, товарищ капитан, – меланхолично ответила кладовщица, на лице которой не было никаких эмоций.

Эта особа почему-то двигалась словно зомби, при этом смотрела не себе под ноги, как делал бы обычный человек, а прямо перед собой, и только каким-то чудом не спотыкалась и не падала. Выручала ее, видимо, привычка ходить по этому складу даже в полумраке, без включенного света.

– Ну что, товарищ подполковник, я в казарму? – спросила капитан.

– И я, наверное, с ней вместе? – осведомилась другая женщина, снайпер, старший лейтенант Светлана Лопухина.

– Идите отдыхайте, – разрешила им Афина Яковлевна.

– А я сперва в гараж, – сказала морщинистая женщина с молодыми глазами в погонах старшего прапорщика, водитель бронеавтомобиля Лидия Соловейко. – Сменю колеса и полный бак горючки залью.

Капитан и старший лейтенант тут же покинули машину, ворота распахивать не стали, вышли через дверь в них и плотно прикрыли ее за собой. Кладовщица появилась из-за стеллажей, быстро и легко опустила на место защелку, обернулась и глянула в сторону «Тигра».

Подполковник требовательно махнула рукой, и кладовщица распахнула ворота.

Афина Яковлевна повернулась к водителю и проговорила:

– Да, поезжай в гараж, все сделай. И машину помой. А я пока с этой кладовщицей тут разберусь. – Она вышла из машины.

Бронеавтомобиль легко проехал по дебаркадеру и спустился по металлическому настилу. Кладовщица проводила машину взглядом, только после этого закрыла ворота склада и повернулась лицом к командиру отряда.

Афина Яковлевна шагнула к ней и вдруг сказала:

– Снег завтра будет сильный.

Этой фразой была пущена в ход техника мгновенного гипноза. Такие вот нелепые слова заставили психику немолодой женщины полностью раскрыться.

– Да какой снег, товарищ подполковник, – промямлила кладовщица. – Сегодня жара под тридцать. Завтра уже десятое мая. Синоптики обещают, что будет еще жарче.

Афина Яковлевна махнула ладонью перед лицом этой женщины и тут же рявкнула:

– Спать! Спать, я сказала! Завтра будет холодно, и пойдет снег! Повтори!

– Завтра будет холодно, и пойдет снег, – проговорила кладовщица совершенно бездумно.

В этот момент она выглядела стопроцентной сомнамбулой.

– Сейчас ты выполнишь все, что тебе приказала капитан Крошкина, и только потом пойдешь домой. Что ты скажешь мужу?

– Он уже два раза звонил. Я сказала, что оружие принимаю. Привезли две машины. Как все закончу, сразу домой. Он не ждет. Спать, думаю, залег. Ему завтра с утра на работу.

– А если выспрашивать что-то начнет?

– Я ему так выпишу, что надолго охоту спрашивать отобью. – Кладовщица подняла тяжелый кулак, словно желая продемонстрировать, что именно она сделает с мужем.

Суставы в пальцах звучно хрустнули.

– Хорошо. Сейчас ты сделаешь все, что надо, потом пойдешь домой и ляжешь спать. На работу разрешаю прийти после обеда. Ты успеешь хорошо отдохнуть и забудешь все, что было сегодня ночью. Вспомнить об этом ты сможешь только по моему приказанию. Никто, кроме меня, не сумеет ничего у тебя узнать. Поняла?

– Я поняла. Не смогу вспомнить, – ответила сомнамбула.

– Все. Закрывай за мной дверь и помни, что я сказала!

Афина Яковлевна решительно вышла за дверь, за воротами дождалась, когда щелкнет задвижка, после чего пошла в сторону КПП, где точно так же обработала двух женщин, несущих там службу. Потом она сходила в гараж и провела сеанс гипноза с дежурной.

Теперь командир отряда могла дожидаться возвращения капитана Беспаловой, разведчицы с позывным Анаконда, оставленной в лесу. Подполковник Заварзина знала, что та не любит проходить через КПП. Ей всегда проще перебраться через забор. Опытная разведчица знала все три участка, где ограждение не просматривалось на мониторах дежурной по части.

На этом дела нынешней неспокойной ночи должны были завершиться.

Анаконда, то есть капитан Любовь Геннадьевна Беспалова, среднего для женщины роста, крепко сбитая, занималась бегом до двадцати семи лет. Она уже оставила спорт, но даже теперь, в свой тридцать один год, без всяких проблем ускорилась и догнала грузовой полувагон, расположенный в середине состава. Здесь железная дорога уходила под гору, и электровозы в этом месте всегда притормаживали, скрипя тормозными колодками.

Левая рука Анаконды привычно, как было многократно отработано на тренировках, ухватилась за ручку, расположенную прямо над короткой лесенкой, сбоку вагона, около переднего правого угла. Правая при этом придерживала пистолет-пулемет ПП-2000 с глушителем и ночным оптическим прицелом «Шахин», висящий на ремне. Но пистолет-пулемет пришлось отпустить, когда левая нога в прыжке достала до первой ступеньки короткой лестницы. Любовь Геннадьевна ухватилась за ручку уже двумя руками, потом правую перебросила за угол, нащупала там большую лестницу и поставила на нее ногу, до этого находящуюся на весу. Все это было у нее доведено до автоматизма.

Анаконда знала, что короткие лестницы и ручки над ними обычно используются на станциях железнодорожными рабочими для передвижения. Потому они, видимо, и ставятся, что являются относительно безопасным методом переезда от состава к составу, от места к месту. А вот больших лестниц на торцах не имеет примерно треть всех вагонов. Их заменяют скобы, просто приваренные над маленькой лестницей. Но она специально выбрала такой, где ей было удобно работать. Анаконда оказалась на большой лестнице и легко забралась через верхний край в полувагон, наполненный каменным углем.

Любовь Геннадьевна хорошо знала, что уголь рассыпается по всему вагону только при очень длительной езде. В начале пути углы обычно бывают едва ли не пустыми. А этот был загружен относительно недавно. Куча угля терриконом возвышалась над бортами, как засыпалась в вагон из бункера на карьерном загрузочном терминале.

Поэтому Анаконда сразу забралась в свободный угол и спокойно доехала почти до следующей станции, где вагон без проблем покинула. Ей осталось пройти пару километров через жидкий молодой хвойный лесок, выросший самосевом на поле, теперь, после развала колхоза, совершенно заброшенном.

Она этот лесок преодолела бегом, но не потому, что боялась укусов клещей, особенно активных именно в мае месяце. Анаконда хорошо знала, что клещи реже живут на елках и на соснах, чем на траве и лиственных деревьях. Более того, деревенские бабушки из хвойного концентрата готовят прекрасные самодельные препараты от клещей, порой куда более действенные, чем всякие аптечные и магазинные средства. Просто Анаконда чувствовала в себе много сил, потому и бежала. Еще она знала, что командир ждет ее.

Так женщина оказалась неподалеку от забора, окружавшего базу отдельного особого отряда «Фурия». Она спряталась за елками, росшими у ограды, и легко нашла одно из трех мест, не просматриваемых видеокамерами наблюдения.

Дальше ей предстояло незаметно проползти четыре метра. Уже начало светать, и потому этот участок казался самым опасным. Но Анаконда прекрасно помнила, что как раз в это время у дежурной, наблюдающей за мониторами, сильно устают глаза, подступает сонливость, значит, рассеивается внимание. Экранов много, следить требуется за всеми одновременно.

Кроме того, Любовь Геннадьевна умела оставаться незамеченной при передвижении. Этому способствовал и ее костюм из специальной ткани, не выпускающий тепло тела наружу даже после непродолжительного бега, когда мышцы разгорячены. Из такой же ткани шьются костюмы для комплектов экипировки «Ратник». Но она поставляется в войска, в армию, тогда как капитан Беспалова представляла спецназ МВД.

Обычно он носит черную униформу. Но командир «Фурий» подполковник Заварзина сумела настоять на том, что женскому отряду требуется особая одежда, отличная от обычной и соответствующая армейскому образцу, то есть пригодная для проведения операций вне городов и иных населенных пунктов. Она же смогла вытребовать и особую ткань со специальной пропиткой, на которую не реагируют тепловизоры камер видеонаблюдения, не поднимают тревогу.

Поэтому перед тем, как проползти последний участок, Анаконда надела перчатки, чтоб автоматика камер наблюдения не сработала на «свечение» рук. Свою маску, не имеющую пропитки, она сменила на камуфлированную тканевую и без суеты, спокойно переползла опасный контролируемый участок, сливаясь с травой и словно бы растворяясь в ней.

Датчики движения на камерах среагировали бы, если бы Любовь Геннадьевна попыталась этот участок перебежать. Но они не срабатывают на движение веток и травы под ветром. Так уж настроена автоматика программы контроля «Замкнутый круг». Она измеряет даже силу ветра и за несколько секунд после включения адаптируется под колебания растительности на наблюдаемом участке.

Поэтому Анаконда должна была синхронизировать свое перемещение с движениями высокого ковыля и еловых лапок. Поползешь быстрее – программа контроля «Замкнутый круг» среагирует, поднимет тревогу, и по ту сторону забора тебя уже встретит караул. Будешь передвигаться медленнее, потеряешь время. Надо уловить темп и выдерживать его.

Анаконде в очередной раз удалось это сделать. Добравшись до места, где ее уже не могли увидеть, она встала в полный рост и встряхнулась как собака, выбравшаяся из реки. При этом она отлично знала, что такое вот движение предназначено вовсе не для сбивания с себя пыли или воды, как считают многие собаководы, а только для улучшения работы капиллярных сосудов в теле и повышения чувствительности.

После этого женщина подошла к бетонному забору вплотную, вытащила из-под нижней его части кусок бревна и нырнула в дыру. Теперь ей осталось преодолеть последнее препятствие уже на территории самой базы. Открыв карман с пуговицей вместо шуршащей липучки, она вытащила оттуда специальные затемненные очки с питанием от аккумулятора, надела их и сразу увидела перед собой несколько синих линий. Это была охранная система лазерного контроля территории «Периметр».

Здесь торопиться не следовало хотя бы потому, что малейшее прерывание лазерного луча способно вызвать тревогу на пульте у наблюдателя. Система «Периметр», вообще-то, часто срабатывает даже на пролет мелкой птички. Но это неизбежность, с которой караул привык мириться. Ведь «Периметр» обеспечивает безопасность базы. Подтянув на себе всю одежду, взяв в руку пистолет-пулемет так, чтобы ремень не свисал, Анаконда аккуратно переступила через один лазерный луч и поднырнула под следующий.

Теперь дело было сделано. Женщина спокойно пошла в сторону канцелярии, где ее должна была ждать Афина Яковлевна Заварзина.

Доклад капитана Беспаловой оказался более продолжительным, чем хотелось бы подполковнику Заварзиной. Афину Яковлевну больше всего заинтересовал эпизод со старшим лейтенантом райотдела полиции из Белореченска.

– Я так и не увидела необходимости в его ликвидации, – заявила она.

– Он прямо на меня пошел, – объяснила Анаконда. – Я в высокой траве лежала. Подумала, что, наверное, пошевелилась не так. Он что-то заметил, по крайней мере, затвор автомата передернул, предохранитель опустил и на меня двинулся. Я стрелять не стала, слышно было бы лязганье затвора. При стрельбе звучит громче, чем при ручном передергивании. Кроме того, этот мент был в бронежилете. Пуля в него ударит, тоже звук будет громкий. Поэтому я не стреляла, хотя держала его на прицеле. Хорошо, что он в этот момент один был. Будь хоть кто-нибудь с ним, мне пришлось бы стрелять. А так он даже до меня не дошел, просто номер на машине посмотрел – спереди он от огня не пострадал – и передал своим. Их командир стал звонить, чтобы владельца вычислить.

– И что?

– Мент сначала по кругу машину хотел обойти и даже мимо меня прошел, но тут же обернулся и в мою сторону стал посматривать. Сначала он ничего не увидел, еще несколько шагов сделал и только после этого, похоже, сообразил что-то, спросил: «Кто там?» Я, конечно, ничего не ответила, но когда он от меня удалялся, в сторону отползла, где могла за деревом спрятаться. Там у самой земли развилка березы начинается. Укрыться легко, особенно в темноте. А она лесная была, густая.

– А как же горящая машина? – с подозрением спросила подполковник.

– Так пожарные ее всю пеной залили. Там ни одного кустика пламени не осталось.

– А как же другие там смотрели? Менты и эти военные?

– Они все с фонариками были. Те сильные, точками бьют. А при этом вокруг вообще ничего не видно. Попробуйте сами, Афина Яковлевна. Посветите фонариком, а потом оглядитесь. Только темнота вокруг и будет.

Анаконда сняла со своего пистолета-пулемета подствольный тактический фонарь и протянула командиру. Подполковник Заварзина взяла его в руку, выключила настольную лампу, настроила фонарик на точечный свет, направила на стену, потом резко повернула голову в сторону.

– И в самом деле ничего не видно, – сказала она. – Ладно, что дальше было?

– Этот мент подошел, стал светить в место, где я лежала, даже на колени встал, нашел сломанную ветку. Я своим стволом ее задела.

– Это ты неосторожно сделала.

– Да, я признаю вину. Но мент как раз обернулся, чтобы своих кого-то позвать, и мне затылок подставил. Я ему ногой в основание черепа ударила, он и рухнул. Я тут же ему шею свернула, потом оттащила в овраг и в заросли папоротника сбросила. Там тело не скоро найдут. Потом назад вернулась. А менты как раз стали этого старлея звать, собрались поиски начать. Мне пришлось в кустах залечь. Они мимо прошли, чуть мне на локоть не наступили, но не нашли никаких следов. Я чисто сработала. Тогда их майор стал военным звонить, позвал помочь в поисках. Я поняла по разговору ментов, что те парни из военной разведки.

– Надеюсь, это не спецназ ГРУ? Или как они теперь называются? Спецназ Главного управления Генерального штаба? Так, кажется.

– Так, товарищ подполковник. Но я слышала, они просят, чтобы им прежнее название вернули. Не знаю, произойдет ли такое. Это же большие деньги – переименование. Печати надо менять, бланки, удостоверения и прочее. Может, на этом кто-то просто заработать хочет?

– Да. Это дело хлопотное. Много бюрократии. Так что там за разведчики были? Не спецназ?

– Я не знаю, слышала только, что про военную разведку говорят.

– Нам не хватало только со спецназом ГРУ поцапаться. Хватит с нас заместителя главы районной администрации и полковника ФСБ. Не хватало только с этими столкнуться. В спецназе ГРУ служат парни серьезные. Там даже простые солдаты ни разу не подарок. А эти, ты говоришь, офицеры?

– Я так поняла по их возрасту и внешнему виду. Двое вообще, похоже, из старших, не молоды, хотя держатся хорошо. Но я ждать не стала. Разведчики найти меня могли. Поэтому я по кругу ушла в сторону железной дороги, а потом сюда сразу подалась.

– И правильно сделала. Сейчас иди отдыхать. Я тоже пойду. С утра возьми машину, узнай, что там за разведчики ментам помогали. Я должна быть в курсе событий. – Афина Яковлевна встала.

Поднялась и Беспалова.

– Разрешите идти?

– Иди.

Анаконда первой вышла из кабинета и направилась в казарму. У нее, офицера, был там свой отдельный кубрик. Она быстро переоделась, приняла душ, разобрала постель, легла, но долго не могла уснуть.

Ей было что вспомнить. Она так и не решилась сказать об этом своему командиру, хотя та, кажется, почувствовала, что Анаконда умолчала о чем-то важном.

Глава 4

Со старшим лейтенантом Васей Карасевым Анаконда была знакома давно и хорошо. Когда-то в ее жизни, еще полностью гражданской, присутствовал музыкант, скандалист и пьяница Дмитрий. Она разорвала все отношения с ним, но он буквально преследовал ее, хотя имел и жену, и почти взрослого сына.

Любовь Геннадьевна познакомилась с ним, когда жила одна, в однокомнатной квартире, расположенной на первом этаже и полученной некогда за успехи в спорте. Это было не очень удобно со многих точек зрения, особенно для одинокой женщины. Тем более что квартира была с балконом, забраться на который без всяких проблем мог любой человек, кому вздумается это сделать. Иногда такие персонажи находились.

Страха она тогда натерпелась немало. Ей приходилось и в подъезд выскакивать, чтобы разбудить стариков-соседей, и в форточку кухонного окна кричать, звать на помощь мужчину, проходившего мимо, от которого потом тоже было тяжело избавиться. Жизнь легкостью Любовь Геннадьевну не баловала никогда.

А потом появился этот музыкант. Злой и пьющий, он все же был хоть какой-то защитой от непрошенных гостей, которые вдруг перестали появляться. Она же посчитала, что это никак не связано с его появлением в ее жизни. После того как музыкант начал распускать руки, она его попросту выгнала и даже ключи от квартиры забрала.

Люба Беспалова тогда работала тренером в детско-юношеской спортивной школе. Ей было просто стыдно появляться перед детьми с синяками, старательно замазанными гримом. Дети обычно понимают больше, чем показывают окружающим.

Но Дима так просто расставаться не желал. Он взял манеру приходить к ней вечерами изрядно пьяным, подолгу колотил в дверь, требовал открыть ее и пару раз даже бил камнями окна.

Тогда же Любовь Геннадьевна пожаловалась старой школьной подруге, и та обещала помочь, поговорить со знакомыми ментами. Белореченск – поселок городского типа, довольно большой. Однако отдел полиции там всего один. Диму менты нашли быстро. Они прямо в наручниках привезли его домой к Любови Геннадьевне и жестоко избили прямо при ней.

Руководил всем этим как раз лейтенант Вася Карасев. После избиения он предупредил Дмитрия, что если он еще хотя бы раз здесь появится, то его ждет срок. Любовь Геннадьевна тогда Дмитрия даже пожалела и попыталась защитить.

Менты его увели, едва дышащего, сказали ей, что домой отвезут. Но потом она узнала, что они выбросили Дмитрия за поселком, на свалке. Он долго лежал там, жутко замерз и только глубокой ночью, едва живой, сумел добраться до дома.

К ней Дмитрий больше не приходил, а вскоре и вообще умер. Отказали почки. То ли от чрезмерного потребления алкоголя, то ли были просто отбиты ментами.

Его место тут же попытался занять лейтенант Карасев. Он взял манеру после выпивки, каковая случалась у него почти каждый день, заезжать к Любови Геннадьевне со своими притязаниями, требовал благодарности за помощь. Один раз она ему уступила, надеялась, что этого хватит, но Карасев стал еще более настойчивым.

Избавиться от назойливого лейтенанта ей помогла новая знакомая, подполковник спецназа полиции Афина Яковлевна Заварзина, которая заходила в спортивную школу, посматривала на воспитанников, решала, кто из них на что может сгодиться. Она просто стала каждый вечер приходить домой к Любови Геннадьевне. Дважды в ее присутствии туда приезжал лейтенант Карасев. Его, похоже, сильно пугали погоны подполковника. Вел он себя предельно скромно, а потом и вовсе перестал появляться. Оказался понятливым.

– Он вас испугался. Все-таки вы старше его по званию, – сказала тогда Любовь Геннадьевна. – Решил, что я вам пожалуюсь. Хорошо, если этот тип навсегда дорогу сюда забыл.

– А ты что, сама за себя и постоять не можешь? – спросила Заварзина.

– Я не умею драться так, как мужики.

– Приезжай к нам в отряд. Сначала просто обучение пройдешь, драться научим, потом в штат тебя, если будет что-то получаться, возьмем. Сначала просто бойцом, потом и офицерское звание присвоим как человеку с высшим образованием. Мы как раз сейчас личный состав себе подбираем. Нам спортивные женщины нужны.