Нежный киллер
– Наши! – сказал сержант, поднимаясь.
А Олег не смог встать – его била нервная дрожь. Он плакал. Плакал, потому что на уши давила наступившая вдруг гнетущая тишина. Плакал, потому что струсил в своем первом бою. Плакал, потому что погибли все, кроме него и сержанта.
Потом были еще боестолкновения, но этот первый в жизни бой остался в памяти навсегда…
И вот Олег Григорьев, он же по паспорту Юрий Соколовский – профессиональный убийца со звериным чутьем. Киллер… Наемные убийцы такой квалификации себя не афишируют, потому что они становятся нежелательными свидетелями после дела, а на зонах, если они туда попадут, их при первом удобном случае отправляют на тот свет. Эти ребята скрываются даже от заказчиков. На связь выходят через цепочку посредников.
Услуги Олега Григорьева стоили очень дорого. Не по своей инициативе он стал исполнять эту работу, но делал ее так, как делал все, за что брался, – профессионально и качественно. Единственное условие, которое Олег Григорьев поставил перед Хозяином, – все его клиенты должны быть сами не в ладах с законом. Удивительно, что при таком роде занятий Григорьев верил в бога. Не в попов, развернувших крутой бизнес при церквях, а в настоящего Создателя всего сущего. Верил и убивал людей. Потому что не верил в них. По его твердому убеждению, человек – носитель зла, враг всему, в исправлении которого он разуверился в чеченских горах. Сам себя Григорьев не отделял от человечества и смерти не боялся. И, видимо, поэтому его не мучили угрызения совести, бессонница и отсутствие аппетита. Черти его тоже не беспокоили – он регулярно поставлял им клиентуру и давно уже уяснил для себя, что его место в аду никто не займет.
За четыре года работы на Хозяина Григорьев выполнил более пятидесяти ликвидаций. Хозяин платил щедро, и Григорьев смотрел в будущее с оптимизмом. Он уже подумывал о том, что пора бросать эту опасную работу. Денег должно было хватить на то, чтобы перебраться на постоянное жительство за границу.
Олег выполнил очередное задание Хозяина, как выполнял все предыдущие, не оставив после себя улик. Стрелял в «клиента» на даче, когда тот плавал в собственном бассейне. Правда, пришлось «убрать» и двоих охранников – эти ребята не хотели ни на минуту оставить своего подопечного. Жаль их, но виноваты сами – лучше надо было выполнять свою работу. Но «лес рубят – щепки летят…». Орудие убийства – пистолет с глушителем – остался лежать на кафельном дне бассейна в прозрачно-голубой воде с бурым облаком крови и плавающим телом еще недавно могущественного человека.
Для выполнения следующего задания пришлось лететь в другой город.
Самолет шел на посадку. Немного закладывало уши, но Олег легко справлялся с таким неудобством, задерживая вдох и глотая слюну. Он любил летать. В его детстве родители частенько путешествовали во время отпуска, но, как правило, ездили поездом. Иногда брали с собой и сына. Он помнит, как однажды вся семья летела на отдых в самолете. Было это только один раз, когда ему исполнилось четыре года. А вот в армии Олегу пришлось налетать несколько десятков часов в качестве пассажира и даже прыгать с парашютом: два года службы в ВДВ – не шутка. Там он научился метко стрелять, метать гранаты и нож. Эти умения сразу пригодились ему в Чечне, когда, глядя в глаза, он убил ножом первого в своей жизни человека… Врага. Нет – человека…
Самолет коснулся колесами бетонных плит посадочной полосы, невысоко подлетел, мягко коснулся снова и побежал, гася скорость с непривычно громким шипением двигателей на реверсной тяге.
– Уважаемые пассажиры! – объявила стюардесса. – Пожалуйста, не спешите вставать с мест. Вас пригласят к выходу.
Людей в аэропорту было немного. Все пассажиры прибывшего рейса уже покинули зал прилета, только крепко скроенный высокий мужчина с тонкими усиками и аккуратно подстриженной бородкой на интеллигентном лице, одетый в джинсовую куртку, стоял у информационного табло, выбирая номер рейса обратно в столицу. Наконец, определившись, он не спеша двинулся по направлению к кассам.
Предъявив паспорт и купив билет на имя Алексея Юрьевича Грицевца, Олег вышел из здания аэровокзала на стоянку маршрутного такси.
Оплатив за сутки номер во второразрядной гостинице, удобно расположенной недалеко от центра города, Олег направился на рекогносцировку объекта. Полдня он осматривал территорию, прикидывая сектора стрельбы с разных направлений и пути отхода. Но решил не мудрить и выбрал простейший. Определившись с позицией, вернулся в гостиницу.
Однокомнатный номер был обставлен скромно: кровать, потрескавшийся от времени темный письменный стол, такой же двустворчатый шкаф и пара раскачанных стульев. Еще телевизор в углу на тумбочке. Но Олег не хотел его включать – нужно было сосредоточиться на выполнении поставленной задачи, обдумать каждую мелочь. За стеной соседнего номера шла веселая гулянка. Кроме мужских, оттуда доносились и женские голоса.
Скинув одежду, Григорьев лег на кровать. Не отвлекаясь на посторонние шумы, он заставил мысли идти в нужном ему направлении. Прикрыв глаза, Олег представлял, как будет действовать завтра. Вдруг в размеренное течение сменяемых друг друга образов сам собой вклинился яркий и соблазнительный образ блондинки Эллы… Нет, видимо, в ближайшие месяцы не так просто будет вычеркнуть ее из памяти…
Олег тряхнул головой, отгоняя ненужное видение, снова собрался с мыслями и стал думать о предстоящем задании.
Разобранная и упакованная в тубус для чертежей винтовка с глушителем и оптическим прицелом дожидалась в условленном месте.
После раннего завтрака в номере Олег вышел из гостиницы. В подъезде ближайшего дома, наклеив поверх собственных седые усы и бороду, надев на голову старомодную светлую кепку от солнца и нацепив на переносицу простые очки со стеклами, он преобразился в неброско одетого постсоветского интеллигента-неудачника, каких еще немало ходит по улицам провинциальных городов России. Даже снисходительно-презрительное выражение его глаз сменилось на озабоченное, а лицо приобрело выражение безысходности. Ссутулившись, чтобы казаться меньше ростом, Олег шагнул на тротуар в толпу прохожих.
Когда в его руках появился потертый тубус для чертежей, любой встречный мог бы поклясться, что видел на улице ничем не запоминающегося среднестатистического пожилого российского инженера.
Привычно просто и быстро Олег выполнил задание, оставив лежать на улице с дыркой в голове банкира, который чем-то помешал заказчикам Хозяина. И охрана, и милиция собьются с ног, разыскивая неведомого стрелка. А найдут только оружие киллера на лестничной площадке жилого дома напротив офиса фирмы, которую возглавляла жена убитого. Никто не слышал выстрела винтовки с глушителем, никто не обратил внимания на выходящего из соседнего подъезда скромно одетого сутулого инженера с болезненным лицом и усталыми глазами. А на полученные деньги Олег съездит отдохнуть в Италию на пару месяцев. Да и, наверное, пора бы подумать о приобретении недвижимости, например, где-нибудь в Испании, куда обычно съезжаются на заслуженный отдых коллеги по ремеслу со всего света. Говорят, места там красивые.
Самолет, взлетев, сделал круг над городом, набирая высоту, и лег на курс. Олег через иллюминатор бросил прощальный взгляд вниз. Под крылом проплывали городские постройки, улицы, по которым ему пришлось ходить два дня. Придется ли еще вернуться сюда? Кто знает? Не хотелось бы…
Стараясь отключиться от ненужных мыслей, Олег откинулся на спинку кресла и под ровный гул двигателей попытался заснуть. Но сон не шел. Его упорно вытесняли воспоминания. Они в последнее время все чаще приходили сами по себе и текли вначале тонкой струйкой несмелого ручейка, понемногу набирая силу и превращаясь в стремительную полноводную реку, остановить течение которой было невозможно…
Вырос Олег в небольшой ячейке советского общества из четырех человек. По мнению соседей, у них была счастливая семья. Но все когда-нибудь заканчивается. Мать и отец – инженеры, и объявленная во всех средствах массовой информации перестройка очень чувствительно ударила по их семейному бюджету. Пришли несытые дни, а за ними и месяцы. Торговать или заниматься бизнесом в семье не умел никто. Иногда, чтобы утолить голод, растущему угловатому четырнадцатилетнему парнишке приходилось подворовывать булки с прилавка хлебного магазина. Понимая, что поступает нехорошо, он воровал не только для себя. Была у Олега младшая сестренка Танюшка. Разница в возрасте между ними составляла пять лет. Родители старались любить детей одинаково, но Олег часто замечал, что к младшенькой и мама, и отец относились с большей теплотой и все самое лучшее доставалось в первую очередь ей. Но Олег и сам любил сестру и, принося очередную утащенную из магазина булку хлеба, отдавал ей половину.
После окончания восьми классов средней школы, чтобы начать зарабатывать деньги, которых так не хватало в семье, Олег поступил в техникум при заводе, на котором раньше трудились мать и отец. Производство на этом предприятии еще кое-как теплилось, хотя многих специалистов, особенно инженерно-технический персонал, подвергли безжалостному сокращению.
В техникуме Олег встретил свою первую любовь. Ее звали, как и сестру Олега, Татьяной. Они учились в одной группе. Девушка не ответила взаимностью на ухаживания юного долговязого студента. Ему же было не просто прятать свои чувства, но приходилось это делать из опасения быть высмеянным товарищами. Вечерами, оставаясь в одиночестве, Олег с непонятным тревожным трепетом в груди смотрел на черно-белую фотографию своей избранницы, срезанную с Доски почета, и мечтал о том, как станет зарабатывать много денег, и тогда она – эта девушка – обязательно обратит на него внимание и они поженятся.
После окончания техникума потрудиться Олег не успел – по повестке из военкомата он был призван на срочную службу. При росте сто восемьдесят пять сантиметров и по физическим данным попал в ВДВ – воздушно-десантные войска.
Уже второй год шла чеченская кампания. Там, на войне, глядя на потускневший черно-белый снимок школьницы, хранимый в кармане у самой груди, он поклялся, что если вернется живым, то никогда эта самая лучшая на свете девушка по имени Татьяна не будет ни в чем нуждаться.
Но самая лучшая девушка на свете его не дождалась – вышла замуж за газовика и уехала куда-то в Сибирь. Получив это известие от сестры, Григорьев больше месяца ходил сам не свой. Он чувствовал себя так, будто нежданная пуля, выпущенная коварным врагом, попала ему прямо в сердце. Потом боль постепенно начала отпускать и уходить куда-то глубоко внутрь души, прячась в самых темных ее уголках.
Отслужив два года, Григорьев написал рапорт на сверхсрочную службу. В одном из боев был ранен и решил уйти на «гражданку». Захотелось получить высшее образование. После демобилизации из армии окрепший и возмужавший Олег не стал возвращаться в родной город, где каждая улица, каждый сквер тоской и болью напоминали о неудавшейся первой любви, и, пользуясь льготами участника боевых действий, подал документы в один из вузов Москвы на юридический факультет. Успешно сдав экзамены, Олег получил место в общежитии и временную регистрацию в столице. Стипендия не давала возможности нормально питаться и одеваться, поэтому за пять лет учебы пришлось освоить профессии и охранника на рынке, и грузчика в коммерческой фирме, и даже таксиста.
Сестра Танюшка после школы осталась с родителями и продолжила учебу в родном городе. Олег в каникулы всегда ездил на родину с подарками. Как радовалась его приезду сестра! Обычно суровая мама не скрывала слез, а отец всегда выговаривал Олегу за то, что тот не остался дома. Сын в свое оправдание приводил лишь один аргумент: настоящие деньги – в Москве!
Но после получения диплома о высшем юридическом образовании Олегу так и не удалось близко подобраться к «настоящим» деньгам. Там, где ему предлагали работу без опыта и стажа, – платили мало. А с нормальной оплатой брали работать только охранником в казино, в ночной клуб или другие закрытые заведения. Григорьев решил набирать стаж и работать по специальности, чтобы со временем устроиться на нормальную должность в солидную компанию. По объявлению он, пройдя собеседование, попал в частную юридическую фирму простым специалистом. Но вскоре директор фирмы Светлана Викторовна, женщина бальзаковского возраста, видимо, ознакомившись с его личным делом и обратив внимание на физические данные, предложила Григорьеву поработать по совместительству ее личным охранником-водителем. Работа начинающего юриста на посылках у более опытных специалистов хоть и не занимала много времени, но ударяла по самолюбию Григорьева и не позволяла воплотить в жизнь выполнение намеченного плана по росту материального благосостояния. А деньги молодому парню с амбициями были очень нужны. Григорьев согласился.
Сев первый раз в новенький салон «шестерки» «Ауди», Олег почувствовал привычную уверенность в руках. Автомобили он знал и любил. До армии у себя на родине несколько лет занимался в секции автогонок по пересеченной местности. И вот теперь у него появился собственный четырехколесный друг. Пусть и служебный.
В один из вечеров позвонил товарищ по институту Сергей Федорченко и предложил купить на двоих подержанную автомашину «Жигули» двенадцатой модели, чтобы начать зарабатывать ночным развозом девушек по вызову. Деньги сулил неплохие. Олег в них нуждался, потому что совсем недавно снял квартиру в городской черте, чтобы не добираться до работы по два часа из-за МКАД. А такой вид деятельности, как ночной развоз, позволил бы заниматься и основной работой, которой Олег отдавал все дневное время. Ночью начальница его не задействовала, потому что имела успешного мужа и посвящала свободное время семье. Взвесив все «за» и «против», Григорьев все-таки не принял идею товарища. Перевесила моральная сторона вопроса.
На работе дела шли с переменным успехом, никаких подвижек по карьерной лестнице не предвиделось. Но зарплату по двум должностям платили регулярно, и Олег рассчитывал за год набрать сумму для покупки собственного автомобиля без кредита.
В один из субботних вечеров Григорьев сидел дома один. Сумерки за окном плавно переливались в ночь. Телевизор демонстрировал какую-то очередную политическую бессмыслицу, звук был приглушён, что позволяло меняющимся картинкам создавать свой видеоряд мыслей в голове Олега. Он думал о том, что после института жизнь как-то стала буксовать, не обещая ничего яркого в перспективе. Зазвонил мобильный телефон.
– Алло, – вяло произнес в трубку Олег.
– Здорово, Григорич! Чем занят? – Григоричем Олега звали только друзья-однокурсники. Звонил тот самый Сергей Федорченко, который предлагал заняться извозом проституток. Он был коренной москвич. Григорьев не слышал его уже пару недель.
– Да… ничем… телевизор смотрю, – ответил Олег.
– Тема есть! У тебя твоя фирменная тачка на ходу?
– Да вроде бы… А тебе зачем?
– Можешь взять со стоянки?
– Могу…
– Слушай, Григорич, выполни заказ? Я не могу никак, мне нужно в другое место, а ты «капусты» настрижешь нормальной! Короче, давай встретимся где-нибудь. Там расскажу подробней. Приезжай в кофейню на Маяковской через полчасика. На машине.
– Буду…
Олег стал одеваться. Все равно заняться нечем. Машину он с разрешения руководства ставил на охраняемой стоянке недалеко от дома, чтобы не опаздывать по утрам к этому самому руководству. Но Григорьева строго предупредили, чтобы он не использовал служебный транспорт в личных целях. За расходом бензина и показаниями спидометра скрупулезно следила бухгалтерия юридической фирмы, регистрируя эти показания в документах и сверяя их с цифрами на спидометре. Но бывший таксист Григорьев был обучен профессиональным хитростям «водил» по скручиванию показаний километража. А на бензин он зарабатывал. Поэтому иногда «злоупотреблял» доверием начальства. Правда, не часто.
Когда Григорьев подъезжал к месту встречи, припаркованная у бордюра тонированная «двенашка» моргнула дальним светом. Олег еще не успел остановиться, как Серега, окрыленный неподдельной радостью, уже сидел у него в салоне.
– Здорово, Григорич! Как дела?
– Нормально. У тебя как?
– Будут лучше всех, если выручишь!
– Чего хотел?
– Понимаешь, тут такая ситуация… – протянул Сергей, глядя в глаза товарищу. – Помнишь, ты говорил, что нужно подзаработать?
– Ну, говорил…
– Телок я вожу, в общем… А сегодня ну никак не могу… Давай-ка ты их сегодня покатаешь, музычку послушаете… ну, там, пообщаетесь… работа – не бей лежачего… тем более для тебя…
– Шлюх, что ли?!
– Ну, зачем же так сразу?.. Девчата прикольные… Едешь туда, куда скажут, и все. Ну, давай не мудри, Григорич! Соглашайся. Вот тебе за выход… – Сергей кинул на приборную панель купюру в тысячу рублей. – Вот тебе за «скорость»… – Кинул еще одну. – Это на бензин (туда же положил бумажку в пятьсот рублей). И вот это лично от меня за то, что спасешь сегодня. – Федорченко положил до кучи еще одну тысячу. – Соглашайся быстрей, мне ехать надо, времени в обрез!
Водительский оклад Олега Григорьева составлял двенадцать тысяч рублей плюс за юриста платили пятнадцать тысяч в месяц за минусом налогов и прочих государственных поборов. А тут на панели лежали уже три с половиной тысячи. За что? Покататься ночь с девочками? Не раздумывая долго о моральной стороне вопроса, Олег согласился.
Приятель вылез из машины довольный и, махнув рукой, вызвал на улице цветастую бурю в виде неопределенного количества девушек в коротеньких юбочках, которые молниеносно выскочили из его «2112» и буквально через минуту заняли все свободное пространство салона «Ауди» Григорьева. Первое, что почувствовал Олег, было то, что днище его любимой служебной машины, которую он так берег, просело до асфальта. Девушки были молоденькие, одеты вызывающе… На заднем сиденье уместилось семь девчонок. Григорьев был поражен – не думал, что такое возможно.
Впереди села самая деловая – чернявая, плотного телосложения, с серьезным размером груди. Представилась Настей и сразу же попросила освободить бардачок. После того как содержимое бардачка сменилось какими-то блокнотами и тетрадками, она обрисовала Григорьеву задачу, что нужно делать:
– Наша «контора» – в столице одна из самых серьезных фирм, и на заказ мы должны приезжать быстрее всех. Если ты на это не способен, то нам не подходишь. Девочка у нас стоит штуку в час, из них сто пятьдесят – твои, четыреста пятьдесят – девочке, остальное «конторе». За «выход» ты получаешь сразу тысячу рублей – тебе Серега должен был отдать и пятьсот рублей на бензин. Прокатаешь бензина на большую сумму – мы тебе доплатим. Если я говорю по телефону и повторяю адрес, услышанный в трубке, ты, не дожидаясь окончания разговора, уже должен туда мчаться. Все понятно?
Григорьев немного растерялся… Москву он знал, таксовал, но тот контингент, с которым предстояло общаться, был ему незнаком. Все же, подумав, Олег согласился.
Зазвонил телефон. На дисплее высветилось «Серега Ф.».
– Григорич, забыл предупредить: сто шестьдесят км/ч по городу – это нормально, главное, не сбей никого, остальное все фигня. Если менты остановят, Настюха вырулит!
– Я тебя понял. – Григорьеву было непривычно все: и обстановка, и девчонки эти, но новизна и неизвестность притягивали. А главное – влекла реальная возможность заработать.
– Ладно, привыкнешь, – как бы угадал ход его мысли Федорченко. – Покажи, что умеешь… Все, давай… – В трубке раздались короткие гудки.
В этот момент ожил мобильник у Насти. Она привычно ответила:
– Але… да, в машине… На «Юго-Западной» баня в гостинице «Турист»? Уже едем!
Не дожидаясь команды, Григорьев включил передачу.
На первом же светофоре загорелся красный, Олег по привычке начал давить на тормоз. Но Настя ущипнула его за ногу со словами:
– Нам нет красных, дружище! Гони давай!
Убедившись, что на перекрестке нет людей, Григорьев выдавил педаль газа до упора. Перегруженная «Ауди» взяла в разгон с небольшим запозданием. Когда стрелка спидометра легла на отметку«120», из проулка справа вылетела темная иномарка и уверенно пристроилась в хвост.
– Конкурирующая фирма, – сказала Настя. – Если он нас обгонит, их девчонок возьмут первыми, а мы останемся с носом.
Григорьев кинул взгляд на спидометр: «140», «150», «160»… Надрывающаяся на некрутом подъеме тяжелогруженная его любимая «шестерка» пожалуй, больше не выдаст. Иномарка висела на хвосте как привязанная.
Вот и цель их гонки – задний двор гостиницы «Турист». «Ауди» Григорьева юзом залетела в арку здания и со свистом затормозила у входа в баню. Девчонки во главе с Настей без команды дружно выскочили из машины и быстро побежали через открытые двери внутрь. Через пять секунд рядом затормозила темная иномарка, и начался новый забег в баню составом из шести участниц. Григорьев проводил их взглядом.
– Здорово, братан! – услышал он через опущенное стекло у себя над головой. – А где Серега? – спросил крепкий невысокого роста парень лет двадцати с небольшим.
– Он сегодня в отпуске, – ответил Григорьев. – А ты кто?
– Да мы все время катаемся вместе, курим… всю ночь с бабами… скучно…
– Понятно…
– А вот и наши тормоза! – весело крикнул водитель иномарки, приветствуя поднятием руки вновь прибывших.
На площадку перед баней влетели две машины. Содержимое салонов дружно побежало к дверям. Потом приехала еще одна легковушка. За ней еще две. И вскоре вся площадка перед баней была забита «конторскими» автомобилями.
Минут через пять из дверей помещения показались Настя и пять девчонок. Они сели в машину Григорьева. Он видел, как Настя достала из бардачка блокнотик и написала: «Лена «Турист» 2 часа, Маша «Турист» 2 часа».
В открытое окно, опираясь руками на дверь, засунул голову уже знакомый Григорьеву водитель темной иномарки и с улыбкой во весь рот выдал речь:
– Привет, Настюха-толстуха! Трахаться будем?
– Паша, иди на хрен! – не поднимая глаз от записей, парировала та.
– Гы-гы-гы… – заржал довольный Паша. – Слышь, Настюха! Я с вашей конторы всех уже перепробовал, одна ты осталась! Так когда?
– А никогда! – Чернявая оторвалась от своих записей. – Я тебе и за пару тысяч не дам!
– А за три тысячи? – сделал серьезное лицо Павел.
– За три? – Настя посмотрела на воздыхателя как на будущего клиента. – Вполне возможно…
– Да нужна ты мне за три тысячи! Гусыня жирная! Гы-гы-гы…
– Пошел вон отсюда, идиот! – сорвалась Настя. – Пусть тебе твои шалавы бесплатно дают!..
Павел, продолжая ржать во весь голос, удалился. Настя, глядя ему вслед, пробормотала смачное ругательство.
Подождав, пока девушка успокоится, Григорьев поинтересовался:
– Что будем делать?
– Ждем пока здесь – тихо сказала Настя. – Вот видишь, какая у нас работа? Две девчонки по два часа, и ты уже заработал 600 «деревянных». А ты, Олег, быстро водишь, Серега не зря тебя рекомендовал.
Удивительно, но похвала профессиональной проститутки была приятна Олегу. Всю оставшуюся ночь он с воодушевлением летал из одного конца города в другой. К семи утра Настя поблагодарила «за работу» и сообщила, что в общей сложности девочки сделали сорок семь часов и, следовательно, Григорьев заработал семь тысяч пятьдесят рублей, которые она ему тут же выдала. Попросила доехать до определенного места, где все жрицы любви и покинули автомобиль.
Григорьев по дороге домой в уме прибавил к семи тысячам пятидесяти рублям три тысячи пятьсот, что дал Сергей, и удовлетворенно подумал, что за десять часов работы заработок в десять тысяч пятьсот пятьдесят рублей – это прилично…
На следующий день перед обедом позвонил Серега Федорченко и назначил встречу в ресторане недалеко от офиса фирмы, где работал Григорьев. Олег согласился.
– Ну, ты меня прямо спас вчера! Спасибо, Григорич! – сразу начал разговор Сергей за столиком ресторана.
– Ты почему не сказал мне главного? – спросил Олег.
– Чего именно?
– Что народу столько набьется!
– Ну, отказался бы ты, как в прошлый раз! А так нормальный куш сорвал! Мне Настя доложила. Чем ты недоволен?
– Недоволен! На этом ночном ралли я чуть машину не угробил! Чужую, между прочим!..
– Ну и че? Ты же справился. Тебя «отметили». Теперь давай будем вместе работать, я один больше не могу…
– Странно.
– Чего тут странного?
– А как же деньги, Серега? Ты всегда о них только и говоришь. А вчера целых десять тысяч упустил.
– Понимаешь, Григорич, какая хрень… Я работаю каждый день. Выходных у меня нет. За четыре месяца вчера был первый выходной день… вернее, ночь. И я сам его себе устроил, благодаря тебе. Если бы ты хоть раз приехал на заказ не первым, сегодня мне бы дали по шее, и следующего выходного я бы не увидел еще долго. А теперь у меня праздник. Я нашел себе нормальную смену, а найти ее непросто… Не все могут гонять так по городу, как мы с тобой. И работать ночами, причем это еще лафа, бывает, что в семь утра сдаем девчонок на три часа и сидим до десяти – тусуемся. Потом еду домой, завтракаю, в одиннадцать ложусь спать, через пять часов – подъем и погнал опять. Никакой личной жизни. Ни подруги, ни друзей… Ничего не видишь, кроме спидометра… Пропади эти деньги!