Последнее японское предупреждение
Акела снова поморщился, но голос по-прежнему не повысил:
– Я же сказал – сам разберусь.
Однако папенька уже вошел в раж – утренние негативные новости и без того заставили его нервничать, а тут еще и я со своими выходками, и этого вспыльчивому отцу оказалось с лихвой. Он заорал так, что я невольно присела и зажала руками уши:
– Да… вашу..! В собственном доме все поперек идут, как тут вообще с чем-то можно разобраться?! Задолбали спорить! Акела! Забирай на хрен свою жену, и идите оба к себе! Слышишь?! Оба – к такой-то матери, я сказал! – тут он сделал паузу, подошел ко мне и взял пальцами за подбородок: – А ты, Александра… если еще раз… поняла?!
– Поняла, – выдавила я, понимая, что сейчас выгоднее согласиться со всем, что говорит отец, чтобы не распалять его еще сильнее и не довести – не дай бог – до сердечного приступа.
Мы вышли из комнаты и молча поднялись к себе. Сашка закрыл дверь, прислонился к ней спиной и мрачно взглянул на меня:
– Ну, что? Добилась, чего хотела?
– Ничего я… – но он перебил:
– Аля! Молчи и слушай. Больше никогда ты не будешь вмешиваться в наши с Фимой дела, понятно? Я не хочу, чтобы ты в них вмешивалась. Если тебе наплевать на меня и мое мнение, то подумай о Соне.
Я машинально взяла со столика расческу и крутила ее в руках. Разумеется, я не была согласна с мужем, разумеется, я никогда не дам ему обещания не вмешиваться в их с папой дела хотя бы потому, что они оба родные мне люди, и я должна быть в курсе всего, что с ними происходит. Иначе я никак не смогу помочь им, если это будет нужно. Но Соня… Моя кудрявая дочка, сидящая сейчас в кухне с Галей… И Сашка прав – я должна думать и о ней тоже, вернее, о ней в первую очередь. Я ответственна за нее. Но разве сам Акела не несет ровно такую же ответственность? Разве он – не отец ей? Почему я должна думать о Соне, а он нет?
– Я тоже думаю о ней, – сказал муж, и я вздрогнула, забыв о своей привычке иной раз думать вслух, – но ты мать. Ты должна больше внимания уделять дочери, Аля, а не тому, что происходит в банке отца.
– А дело в банке?
– Не пытайся подловить меня.
Муж произнес это таким тоном, что я, наконец, уяснила – все, пора закрывать рот. Отбросив расческу на кровать, я подошла к Сашке и вжалась лицом в грудь:
– Прости… ты прав, конечно.
Руки мужа крепко взяли меня за плечи и слегка встряхнули:
– Аля, я не шучу. Мне действительноне нужно, чтобы сейчас ты вмешивалась в происходящее, понимаешь? – и то, как он выделил голосом именно эти два слова, только лишний раз убедило меня в том, что назревают крупные неприятности. – А теперь… – Сашка перевел взгляд на стенные часы, – тебе не кажется, что вы уже опаздываете?
– Ох ты, черт! – Я совершенно потеряла счет времени, и мы действительно уже опаздывали – Соня в школу, а я на первую пару у студентов-первокурсников.
– Вот так и бывает, когда суешь свой нос в чужие дела. – Сашка ласково потрепал меня за щеку и отошел от двери: – Все, беги, а то совсем опоздаешь.
Евгения
– Женька, ты чего разлеглась-то? – за плечо нещадно трясли, и Женя, прикорнувшая в изножье кровати, резко выпрямилась и села:
– Что?!
– Не видишь, катетер выскочил? – Аня бесцеремонно сдернула одеяло и ткнула пальцем в желтоватое пятно, расползавшееся под телом неподвижно лежащей Лены.
– Ну, так поправь, – враждебно огрызнулась Женя, – это не моя обязанность.
– Твоя обязанность сидеть и следить, а не дрыхнуть тут, как в доме отдыха, – зло бросила Аня, надевая резиновые перчатки, – неси давай белье сухое.
Женя вышла из палаты, закрыла дверь и, прислонившись к стене, заплакала. От усталости подкашивались ноги, все утро, с пяти часов, она драила лестницы в девятиэтажке, а потом сломя голову бежала сюда, в больницу, и, сделав все необходимое, присела на угол кровати и незаметно для себя задремала. И надо же было случиться, что этот злосчастный катетер выскочил именно в эти пятнадцать минут!
– Ты чего ревешь? – раздалось рядом, и Женя мгновенно вытерла глаза. Около нее стоял Миша, тот самый охранник, что постоянно предлагал свою помощь. – Случилось что?
– Н-нет, устала просто, – пробормотала девушка, пряча глаза.
– Ты во сколько домой сегодня пойдешь?
– Не знаю… часов в девять, наверное. Покормлю, перестелю на ночь – и поеду.
– Тогда я тебя подожду? Смена в восемь закончится.
Женя удивленно посмотрела на молодого человека:
– Зачем?
– Ну, как… домой провожу, – смущенно проговорил он.
– Зачем? – повторила Женя, и Миша совсем растерялся:
– Так это… темно же… поздно…
«Каждый день темно и поздно», – хотела ответить девушка, но в этот момент дверь палаты открылась, и оттуда выглянула Аня:
– Нет, ты гляди! Я ее с бельем жду, а она тут амуры разводит! – И Женя, забыв о Мише, метнулась в другой конец коридора, к встроенному шкафу с постельным бельем.
Она уже давно привыкла действовать почти на автопилоте, не глядя, брала с полок нужные вещи, не задумываясь, как и что делает, меняла постель под неподвижным телом Лены, машинально рассовывала грязное по нужным мешкам в санкомнате. Точно так же в часы приема пищи вставляла в зонд большой пластиковый шприц, вливала в него подогретый бульон с разведенным в нем детским мясным пюре и уже почти перестала замечать цифру на ценнике в супермаркете, где покупала это самое пюре. Денег не хватало ни на что, все уходило сюда, в больницу, в карманы ночным сиделкам из здешних же санитарок. Оставаться на ночь Женя не могла – если не спать, то она совершенно перестанет держаться на ногах, а ведь нужно еще и работать, чтобы совсем не умереть с голоду ни ей, ни Лене. Она хваталась за любые возможности, будучи бухгалтером, вела несколько фирм, составляла отчеты, даже в больницу таская с собой старенький, еле-еле работающий ноутбук. Она мыла полы в соседнем доме, потому что это можно было делать три раза в неделю рано утром, не выкраивая для этого время днем. Иногда, если оставались силы, Женя здесь же, в больнице, брала заказы на вязаные варежки, шарфики и шапочки для малышей, и медсестры охотно обращались к ней. Но на это тоже нужно было время, которого катастрофически не хватало. Как и денег. В их с Леной комнатах в коммуналке на окраине города не осталось ничего ценного, даже телевизор Женя давно продала какому-то мастеру-надомнику на запчасти – все равно его никто не смотрел.
Соседка Анфиса Валентиновна как-то утром в кухне посоветовала, помешивая какую-то сладкую массу в кастрюльке:
– Ты бы, Женечка, одну-то комнату продала бы, что ли. Хоть не очень большие, а все же деньги. А лучше сдала бы. Так каждый месяц понемногу капать будет. А то и вовсе сразу за полгода, скажем, попроси.
– Как это? – не сразу поняла Женя, варившая бульон из куриной грудки.
– А вот так. Дай объявление да и сдай каким заезжим… Знаешь, много ведь таких-то, кому жилье недорогое нужно. А то и вовсе продать можно, если люди приличные.
– А Ленка куда же денется?
– А ты думаешь, ей эта комната пригодится теперь? – продолжая перемешивать в кастрюле отвратительно-фиолетовую жидкость, отдаленно напоминавшую кисель, поинтересовалась соседка, и до Жени дошел смысл сказанного.
Она отбросила ложку, уперла кулаки в хубые бока и грозно посмотрела на Анфису Валентиновну:
– Это что же вы хотите сказать?! Что моя сестра… никогда сюда не вернется?!
– Да ты не шуми, Женечка… просто посмотри на вещи реально. Такая травма, столько времени в коме… да разве ж она… даже если выживет…
Эти слова укололи Женю до такой степени, что она даже зажмурилась как от физической боли, затопала ногами и закричала так, что соседка в испуге шарахнулась к окну:
– Не сметь! Вы слышите?! Никогда не сметь так говорить о моей сестре, слышите вы?! Никогда! Лена поправится, ясно?! Чего бы мне это ни стоило! – Женя грохнула ложку в раковину и выскочила из кухни, чтобы не поддаться соблазну и не стукнуть чем-нибудь сердобольную соседку.
Анфиса Валентиновна уже не в первый раз заводила этот разговор о комнате, но никогда не говорила о Лене вот так, почти в прошедшем времени. Женя не допускала мысли о том, что сестра может не выйти из комы, не встать с кровати, не вернуться в свою комнату, в которой Женя поддерживала порядок и не тронула ни единой вещи. Она просто не хотела верить, что все ее усилия, все труды, все заботы могут не увенчаться успехом. Она должна поставить Лену на ноги – у них ведь никого нет, кроме друг друга.
Александра
Это напоминало паранойю, но я заметила за собой слежку. Да, самую банальную слежку – двух юнцов на неприметной синей «шестерке». Даже не знаю, сколько времени они мотались за мной, пока какое-то внутреннее чутье не заставило меня чуть пристальнее вглядеться в зеркало заднего вида. Машина следовала за мной на расстоянии, то и дело пропуская перед собой кого-то, но не отставала дальше, чем на три автомобиля. Я решила проверить свою догадку и, нарушив правила, свернула в запрещенном месте в переулок. Синяя «шестерка» повторила мой маневр, но, проехав немного, остановилась у обочины. Однако когда я снова выехала на магистраль, через пару минут она уже снова следовала за мной во втором ряду.
– Прекрасно, – пробормотала я, доставая сигарету из валявшейся на сиденье пачки, – так давно мы не видели приключений, что уже заскучали. Вот идиотизм… И наглые какие – почти не шифруются!
У меня мелькнула мысль притащить их к Сашкиному клубу, предварительно сделав мужу предупредительный звонок, и вот там бы красавчики все выложили, но потом я подумала, что не надо пока втягивать сюда Акелу – мало ли что. Может, мне все-таки показалось? Но интуиция подсказывала, что ошибиться я не могла – с моим-то опытом.
Тогда возник еще один план – дотянуть новых знакомых до поста ГИБДД на выезде из города и там вынудить нарушить правила, чтобы их остановили для проверки документов, а уж потом через телохранителя Никиту попытаться добыть эту информацию. Но тут я просчиталась – как будто учуяв мою хитрость, ребята в «шестерке» отстали от меня аккурат за триста метров до поста, развернулись и уехали обратно в центр. Я ударила кулаками по рулю, не в силах справиться со злостью. Но что-то внутри подсказывало, что завтра мы снова встретимся, и вот тогда, если это произойдет, я решу, что с этим делать. А сегодня дома буду молчать.
Но дома промолчать не получилось. Едва я въехала во двор, как из домика, где днем находились охранники, навстречу машине выбежал Никита. Такие выходы обычно сопровождались какими-то не особо приятными новостями, поэтому я уже заранее напряглась, и не зря.
– Ну, вы даете, Александра Ефимовна! – открывая дверку и помогая мне выбраться, заговорил Никита.
– В смысле? – Я отдала ключи подошедшему охраннику, следившему за воротами, и пошла, увлекаемая Никитой, в домик охраны.
– А что за финты в городе? Кто вам на «хвост» сел?
– Мне? На «хвост»? – не совсем натурально удивилась я, и Никита мгновенно уличил меня:
– Ой, вот никак врать не научитесь! Я вас в секунду выкупаю, удивляюсь, как только Акела все это глотает.
– Так, это не твое дело. Ты откуда знаешь про «хвост»?
– Савка позвонил.
Ну, еще бы! Как я сразу не догадалась! Я выписывала пируэты как раз в том районе, где жил брат-близнец моего телохранителя, частный детектив Савва. Разумеется, вездесущий братец оказался в нужном месте в нужное время и моментально позвонил сюда, поставил в известность Никиту. Хорошо, если последний не успел или не захотел (а что, вполне вероятно, он часто скрывал что-то, связанное со мной, от отца и мужа) поделиться этими знаниями с окружающими.
В его комнате было тепло и накурено – все, как я люблю. Обычно свои планы мы обсуждали именно тут, подальше от глаз папы и Акелы, потому что не всегда они, планы эти, были безопасны. Никита уже давно перешел в ранг моих наперсников, помогал и поддерживал, когда было нужно.
– Чая хотите? – помогая мне снять плащ, поинтересовался он, и я кивнула:
– Не откажусь.
Пока телохранитель гремел чашками и возился с заваркой, я закурила, вытянула ноги и, откинувшись на спинку стула, принялась думать. С момента разговора Бесо, отца и Акелы прошла неделя, вроде как ничего больше не происходило. Банк работал как обычно, муж мой каждое утро уезжал в свой клуб – именно в клуб, потому что папа не потерпел бы вида зятя в кожаном тряпье в стенах офиса, Акела и в деловом-то костюме выглядел весьма экзотично со своей тонкой длинной косой, прикрывавшей только макушку на выбритой голове. Я невзначай задавала какие-то вопросы, пытаясь поймать мужа на лжи, но ничего подобного – то ли Сашка так ловко маскировался, то ли на самом деле ничего не происходило. И вдруг этот сегодняшний «хвост» за мной. Почему за мной? Я не имела никакого отношения к делам отца, никогда не была связана с банком, даже не заезжала туда. И вообще – если не знать, кто мой отец, так я вообще могла показаться скучной преподавательницей медакадемии, мамашей, занятой ребенком, – кем угодно. Если не знать…
А вот если тот, кто начал какую-то игру с папой, был в курсе, то он прекрасно знал и то, что меня, маленькую и незаметную, почти не владеющую правой рукой, в свое время пытались использовать как киллера-наемника, хорошо владеющего стрельбой из нескольких видов оружия, в том числе и из снайперской винтовки. И вот это уже могло быть интересным.
Эту мысль я и озвучила телохранителю, когда он уселся напротив меня и по привычке обхватил руками огромную кружку с чаем.
– А ведь это идея, – протянул Никита, постукивая пальцами по толстым стенкам кружки. – И, видимо, не только я знаю, что Ефим Иосифович подарил вам недавно одну интересную штучку тайком от Акелы.
– Ну, ты и жук! – с восхищением протянула я, глядя на рыжего телохранителя с уважением. – Как пронюхал? Папа столько тумана нагнал, что ни одна живая душа об этом не знала.
– Фе! Живая душа, тоже мне – критерий, – фыркнул он, беря с тарелки ядовито-розовое пирожное-макарун, от одного вида которого меня обычно тошнило, а вот Никита с братцем наперегонки могли съесть штук по десять. – Просто коробочку с этикеточкой, на которой написано «Орсис Т-5000», надо было аккуратнее сжигать, а не так, чтобы кусок из бочки вывалился.
Никита отправил пирожное в рот, а я зашлась от смеха. Да, с возрастом папа утратил все навыки конспирации…
Найденный Никитой кусок картонной коробки был не чем иным, как упаковкой от папиного подарка – наикрутейшей снайперской винтовки последнего образца, с магазином на пять патронов калибра семь-шестьдесят два или восемь-шесть, если сильно захочется. Вещь была удобной, относительно нетяжелой, всего около пяти с половиной килограммов, легко собиралась и разбиралась – словом, мечта, а не винтовка. Да, вот такие маленькие слабости за мной водились, и папа иной раз потакал им втайне от мужа. Акела, если бы узнал, не поблагодарил бы тестя за такой подарок, а я видела бы новую игрушку только в мечтах. Но, заметая следы, папа чуть ослабил внимание, и кусок упаковки просто выдуло ветром из большой бочки, в которой обычно сжигали мусор. Хорошо еще, что углядел его глазастый Никита, а не Акела…
– Да-аа, – протянула я, вытирая набежавшие от смеха слезы, – ну, ты монстр…
– Скажите спасибо, что я догадливый и осторожный парень, быстренько спалил улику и Акеле жаловаться не побежал. – Никита изобразил постное выражение лица и захлопал глазами.
– Вот уж действительно – спасибо! Но скажи, с чего ты взял, что кто-то, кроме нас троих, в курсе этого подарка?
– Ой, я вас умоляю, Александра Ефимовна! Если человек в чем-то сильно заинтересован, то приложит все усилия, чтобы как можно больше знать об объекте – ну, так ведь? Ефим Иосифович – персона заметная, его в этих-то кругах мало кто не знает, так что…
– Думаешь, и за папой кто-то ходит-ездит? – Я вытянула новую сигарету и сделала глоток чуть остывшего чая.
– А тут и сомневаться не приходится.
– Тогда я вообще ничего не понимаю.
– А как вам такая схема: прижать вас, заставить что-то этакое выкинуть, а потом этим знанием Ефима Иосифовича припугнуть?
– «Этакое» – это что же, убить кого-то? – уточнила я на всякий случай, хотя отлично понимала, что имеет в виду Никита.
Он кивнул:
– Вы ведь не хуже моего понимаете, что при должном подходе…
Это я понимала даже лучше. В моей жизни уже был эпизод, когда я под давлением вынуждена была согласиться на подобного рода операцию и в прицеле винтовки увидела собственного мужа. Ситуации кошмарнее быть не могло. Только природная изворотливость и хитрость помогли мне в тот раз избежать кошмара, но повторять собственный подвиг никакого желания, понятное дело, не было.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Всего 10 форматов