Три подруги и таинственный жених

Все совпадения с реальными названиями, именами и фамилиями случайны. Вся информация приводится исключительно в художественных целях, не несет в себе пропаганды или призыва к каким-либо противоправным действиям.

Глава I

Был понедельник. Я сидела на своей маленькой уютной кухне и пила кофе под мерное бормотание телевизора, когда в квартиру вихрем ворвалась подруга. Я сразу поняла, что это она, даже не выглянув в коридор тесной однокомнатной квартирки. Потому что создавать столько шума и так изощренно материться могла только Ниса.

– На кухне, – прокричала я в сторону входной двери после раздавшегося грохота, словно где-то там, в помещении размером два на два квадратных метра, уложился в обморок слон.

– Привет, – тяжело выдохнула подруга, появляясь в проеме.

Мы дружили больше десяти лет.

Познакомились ещё в школе и с тех пор пережили много всякого вместе. Были и драки с мальчиками, и друг с другом, и обиды, и ревность, и даже попытка удрать в другую страну от всевидящего ока родственников. Попытка не удалась, нас догнали буквально к вечеру и настоятельно посоветовали вернуться домой. Но воспоминание о том, как Ниса отбивалась от стражников моего отца, пытаясь не подпустить их ко мне, останется со мной навсегда. С тех пор прошло немало лет, я оставила мысли о побеге и научилась как-то жить с той ответственностью, что взвалила на меня моя семья. Все эти годы Ниса была рядом. Я стала спокойнее, ответственнее и прагматичнее, начав смотреть на мир трезво.

А вот подруга не изменилась. Она по-прежнему была такой же вздорной, своенравной и очень энергичной. Всё у нее было в ритме «побежали». Куда бежим, зачем бежим – не важно, будем разбираться потом, главное – бежим. Эта девчонка могла успеть расстаться с парнем, на волне эмоций угнать машину, разбить её, подраться с полицейскими, угодить за решетку, встретить свою очередную вечную любовь непосредственно в полицейском участке – и всё это за одно утро. Поэтому я даже не пыталась предположить, что случилось у Нисы сегодня. А в том, что что-то случилось я даже не сомневалась – уж слишком ярко горели её глаза. Хотя, может быть, главной причиной данного явления было то, что подружка являлась банши.

Моя любимая невысокая коротко стриженная блондинка самым наглым образом схватилась за мою кружку с кофе и одним залпом выпила всё до дна.

– Если хочешь пить, – спокойно заметила я, перелистывая страницу газеты, от которой исходил чуть сладковатый запах типографской краски, – то в холодильнике есть бутылка минералки.

Ниса кивнула и полезла в недра снежно-белого гиганта, высящегося в углу. Порывшись там, она вытащила пластиковую тару с прозрачной жидкостью, одним уверенным движение свернула крышку и громкими глотками начала пить.

– За тобой что, волки гнались? – поинтересовалась я, наблюдая, как Ниса вливает в себя полтора литра газированной воды.

– Почти, – выдохнула она, оторвавшись, наконец, от горлышка. Удрученно поболтав в воздухе теперь уже пустой бутылкой, подруга тяжело вздохнула и зашвырнула бесполезную тару в мусорное ведро.

А после заявила, уверенно уперев руки в боки:

– Мне нужна твоя помощь.

– Нет, – не менее уверенно отвергла я и вновь уставилась в газету.

– Ди! – возмущенно воскликнула Ниса и в несколько шагов оказалась передо мной. Я пожалела, что пожадничала денег на квартиру побольше, потому что в комнате, по размеру равной кошачьему домику не хватало места для маневров, чем с успехом пользовалась лучшая подруга, постоянно встревающая в различные передряги. И, так как, одиночество было не для Нисы, мне постоянно приходилось топтаться где-то неподалеку.

– Отстань, – попросила я и попыталась прикрыться газетой. Трюк не удался. Ниса с глухим рыком вырвала из моих рук шуршащую бумагу и, отшвырнув на подоконник, склонилась, зловеще прошептав:

– Ты должна помочь мне спрятать труп.

Я раздраженно закатила глаза, откидываясь на спинку стула, который был очень уютным и который я не планировала покидать раньше того времени, когда пора будет отправляться на работу.

– Ты пьяная или просто не выспалась?

Ниса склонилась ещё ниже к моему лицу и практически одними губами проговорила:

– Я убила ягуаретта.

С минуту я молчала. Пыталась уложить услышанное в голове. Но информация была настолько невероятная, что укладываться упорно не желала. Увидев недоверие на моём лице, Ниса быстро закивала головой.

– Ты что натворила? – зашипела я, медленно поднимаясь со стула.

Ниса неуверенно отступила, а потом сделала ещё несколько быстрых шагов назад.

– Так вышло, – шмыгнула она носом, попытавшись принять максимально безобидный вид, но получалось плохо, потому как к актерству подруга была категорически несклонна. Несколько долгих секунд напрягалась и в итоге выдала нечто среднее между хитрой лисой и надудонившим не в том углу щенком.

– С ума можно сойти, – я потерла виски, предчувствуя приближающуюся головную боль. – Где ты его откопала-то хоть? Я думала, они обитают только в Северной Америке!

– Так и было, – энергично закивала Ниса, из-за чего незаконченный образ невинной добродетели тут же с неё слетел. – Но недавно их клан мигрировал, я не знаю, почему. Но теперь их можно встретить и здесь, у нас.

– И где труп? – после некоторых раздумий спросила я.

– Лежит у тебя в коридоре, – деловито сообщила Ниса и добавила: – Знаешь хорошее место, где его можно закопать?

– Знаю, – кивнула я, не сводя злого взгляда с подруги. – Там же, где я закопаю тебя!

– Это вряд ли, – пожала плечами Ниса как ни в чем не бывало. – Ты меня любишь.

И развернувшись, потопала в коридор. Мне, скрипя зубами, пришлось направиться следом, чтобы собственными глазами увидеть чудную картину.

А именно красивого, обнаженного по пояс парня с практически идеальными пропорциями тела, которые были отточены регулярными тренировками в спортзале. Ровная, гладка кожа цвета кофе с молоком. Длинные, до плеч, темно-каштановые волосы, немного спутанные и чуть прикрывающие лицо. Оно, кстати, тоже было красивым, но каким-то невыразительным, словно пластмассовым. При этом весь он был в этот момент таким трогательным, соблазнительным, чем известны все ягуаретты, и… абсолютно мертвым. На последний пункт тонко намекал нож для колки льда, торчавший из мускулистой груди.

Я присела на корточки рядом с трупом, который ввиду своей немалой телокомплекции занял почти всё свободное пространство в моём маленьком коридорчике, и присмотрелась к ране. Крови вокруг неё было немного, и она уже успела схватиться коркой.

– Как давно он в этом состоянии? – спросила я, подняв взгляд на застывшую рядом Нису.

– В каком? – не поняла подруга.

– В мертвом! – прикрикнула я.

Ниса задумалась на мгновение, а после бодро отрапортовала:

– Меньше суток. Часов может девять.

– Девять? – округлила я глаза.

– А что такого? – надула Ниса губы.

– Кроме того, что ты по самую рукоятку воткнула в какого-то мужика нож для колки льда, а потом приволокла труп ко мне домой? – меня начала разбирать злость. – Нет, ничего!

– Он пытался меня изнасиловать, – отвела взгляд Ниса и как-то неловко сложила руки на груди.

– Подробности ты мне потом расскажешь, – решила я. – А сейчас надо решить, что делать с телом. За окном не декабрь, да и у меня в квартире не минус пять, мужик скоро разлагаться начнет.

Мы помолчали, несколько минут тупо рассматривая мертвого красавчика, а после я спросила:

– Как ты его сюда донесла?

– В ковре, – не моргнув глазом, заявила подруга и указала на кусок чего-то скомканного, на чем лежал труп. В полумраке коридора я не сразу смогла рассмотреть, что это. А присмотревшись поняла – это был старый, местами покрытый проплешинами палас.

– Он давно уже валялся у меня в подвале, – пояснила Ниса, – всё никак руки не доходили выбросить, а вот сегодня пригодился. Кто ж знал…

– Ага, кто ж знал, что тебе придется обрадовать подругу трупом, да? И как удачно, что под рукой оказались необходимые для сокрытия убийства принадлежности, – съязвила я.

Ниса мои нравоучения не оценила, а вместо этого начала жаловаться:

– Ты знаешь, какой он тяжелый! Килограмм восемьдесят! И высокий, я его еле-еле в машину запихнула. Если честно, не предполагала, что смогу довезти его в полной комплектации. Так сказать, со всеми его конечностями.

Тут я вспомнила, что Ниса жила в собственном частном доме со встроенным в него гаражом, который ей оставили сторожить уехавшие за границу родственники. А это значило, что никто не видел, как подруга упаковывала в свой внедорожник труп, любезно укутанный в старый ковер.

Мне стало чуть лучше. Но оставалось ещё много невыясненных моментов.

– А от машины до квартиры ты как его пронесла? У нас здесь не зона отчуждения, народу полно, да и время такое, что все по делам да по работам расползаются.

Ниса улыбнулась, сверкнув своими кошачьими и прозрачно-голубыми, типичными для банши глазами, ответив:

– Мне Руся помогла.

Не успела я удивиться, как дверь в квартиру снова приоткрылась и на пороге появилась наша третья. Фируса или просто Руся. До невозможности красивая, с тонким изящным станом, длинными черными волосами и большими, по-детски широко распахнутыми аметистовыми глазами.

Фируса по своей сущности была музой и как все музы она смотрела на мир с позиции истинно творческого человека. То есть, её мало волновала реальность. Большую часть времени она проводила витая где-то в облаках и очень далеко от всего, что не имело отношения к искусству. От нас с Нисой она отличалась меланхоличностью, утонченностью, непробиваемой уверенностью в себе и вместе с тем – скрытностью, ранимостью, отчужденностью. Как муза Руся была способна не только вдохновлять истинных творцов на создание шедевров, но и улавливать тончайшие эмоции людей, а при желании – влиять на них. Последнее она делать категорически не любила, так как не видела необходимости тратить силы на то, что было за пределами её интересов. А там находились вообще все, за исключением нескольких избранных. К счастью, мы с Нисой в эту категорию входили.

Муза молча вошла в квартиру, для чего ей пришлось переступить через вольготно устроившийся в моей прихожей труп, а после закрыла за собой дверь.

Не квартира, а проходной двор какой-то.

– Что ты сделала? – спросила я у Руси, игнорируя приветствие.

Подруга пожала острыми, худыми плечами и как ни в чем не бывало гордо прошествовала в комнату, которая одновременно служила мне спальней, кабинетом, гостиной, а в особенно ленивые периоды жизни даже столовой. Там она устроилась в кресле, повернутом к двери и элегантно закинув ногу на ногу взглянула на меня с легким упреком в фиолетовых глазах:

– Отвела взгляды прохожих, конечно, – сказала она так, словно я и сама могла бы догадаться.

– И жильцов дома, – вставила Ниса, с благодарностью улыбнувшись Русе.

– Конечно, – закатила я глаза. Я была зла, потому что считала нас не вправе вмешиваться в жизнь людей и терпеть не могла, когда подруги использовали магию на тех, кто не мог им противостоять. – Что ты им внушила, Руся? Что упала ядерная бомба? Или что произошел первый контакт с внеземной цивилизацией?

– Ты же, знаешь, я не могу влиять на сознание людей, только на их эмоции, – ответила подруга, стряхнув со своих идеально сидящих черных брюк невидимые пылинки.

– И с помощью каких эмоций можно заставить окружающих не заметить девицу с ковром подмышкой, из которого подозрительно торчат волосатые руки и ноги? – в нашей компании я всегда выполняла роль ментора, то есть, старалась мыслить разумно, здраво и, по мнению Нисы, очень скучно. – Что ты на них навеяла?

– Страх, – моргнув, пояснила Руся. – Страх затмевает всё.

– Ладно, – хлопнула в ладони Ниса с таким задорным видом, словно собралась водить хоровод. – А давайте мы обсудим особенности способностей муз в другой раз? Потому что сейчас нам надо решить, куда спрятать труп!

Я тяжело вздохнула и полезла в ящичек обувного шкафчика, где лежали ключи. Не только от моей квартиры, но и от квартиры бабушки, а также от дачи в пригороде. Дача была не моя, соседская. Принадлежала девушке по имени Симона. Пару месяцев назад у неё прорвало трубу и на время ремонта пришлось отключить воду. Но необходимость принимать душ никто не отменял, а потому я разрешила ей приводить себя в порядок у меня. Вскоре выяснилось, что у нас много тем для общения, которые и позволили нам подружиться.

Пару дней назад Симона отправилась в командировку в Париж, а мне оставила ключи от своего загородного домика, попросив время от времени наведываться и поливать цветы. К цветам я, в отличие от соседки, не питала трепетных чувств, а вот сама Симона мне нравилась – веселая, легкая в общении и весьма неглупая. А потому я согласилась помочь, даже несмотря на то, что необходимость регулярно кататься к черту на рога только ради герани в кашпо требовала не только пересмотра устоявшегося распорядка дня, но и подразумевала некоторую ответственность за выживаемость растений.

И вот сейчас ключи пригодились.

– Закопаем труп в огороде, – звякнула я связкой в воздухе, – авось к следующему дачному сезону превратится в удобрение.

– Я копать не буду, – моментально заявила Руся, покосившись на свой идеальный маникюр.

– Копать будет Ниса, – с плотоядной улыбкой сообщила я подруге и кинула ей ключи. – Она мужика грохнула, ей и лопаткой махать.

Ниса ничего не ответила, лишь тихо зарычала, запихивая ключи в карман. Я же на демарш банши внимания обращать не стала, а, закатав рукава своей домашней рубашки, принялась заматывать труп обратно в ковер.

Глава II

– Тебе нужно будет сделать это ещё раз, – предупредила я Русю, когда всё было готово.

Труп удалось упаковать так, что даже внушительной величины пятки не болтались на улице. Правда, дополнительно пришлось пожертвовать своим любимым пледом, но что не сделаешь ради подруги. По завершению всех манипуляций с мертвым оборотнем я быстро переоделась, сменив удобные широкие хлопчатобумажные брюки на практичные джинсы, а любимую белую рубашку – на такую же белую футболку. С обувью возникло затруднение. Большинство имеющихся у меня пар имели высокий каблук, но отправляться за город на шпильках было плохой идеей. Кроме того, пришлось искать обувь для Руси, которая смирилась с перспективой ехать на дачу и что-то там закапывать.

– Вечно мы из-за тебя в истории вляпываемся, – высказалась Фируса. И, видимо, легендарная выдержка ей вдруг изменила, потому что она швырнула в Нису диванной подушкой.

Банши шустро отскочила к стене, позволив подушке пролететь мимо, и скривила рожицу, что разозлило музу ещё сильнее.

С Русей мы стали тесно дружить в старших классах школы. Тогда нас, пятнадцатилетних оболтусов, готовящихся вот-вот выпорхнуть во взрослую жизнь, отправили на весенние каникулы в десятидневный автобусный тур по Европе. Большой шумной толпой, пребывающей в радостном томлении из-за возможности, наконец, хоть ненадолго покинуть стены родной школы, мы посетили Вену, Мюнхен, Амберг, Прагу. И всё было хорошо, ровно до тех пор, пока в Варшаве нас не настигла неприятность.

Я, Ниса и непонятно каким образом увязавшаяся за нами новенькая, которая перед предпоследним классом перешла в нашу школу, случайно забрели куда-то на окраину города. Как мы там оказались – сами не поняли, ведь шли мы из сувенирной лавки к центральной площади, где и должен был ждать нас школьный автобус, но где-то, наверное, заболтавшись, свернули не там. И вот, в каком-то обшарпанном узком переулке к нам, трем девицам, пытающимся сориентироваться по старой бумажной карте, вдруг подошла группа парней, одним своим видом наводящая на определенные размышления. Потертые кожанки, местами грязные джинсы, неаккуратно забитые татуировками руки, а главное – сальные ухмылочки вместе с откровенно нехорошими взглядами.

И я, и Ниса несмотря на свою нечеловеческую сущность выросли в мире людей, с различными иллюзиями распрощались ещё в раннем детстве, а потому прекрасно понимали, чего следует ждать от мужчины, который смотрит на тебя вот так, как будто размышляя, как много интересного можно найти под твоей кофточкой.

– Чего они от нас хотят? – пискнула новенькая, всем своим субтильным тельцем прижавшись ко мне.

– Того, что обычно заканчивается горизонтальной позой на полу, – буркнула прямолинейная Ниса и попыталась встать в защитную стойку. Я при этом оказалась в самом неудобном положении. Прижатая спиной к обшарпанной кирпичной стене, с одной стороны меня теснили девчонки, а с другой подступали незнакомцы.

Вдруг один из парней грубо схватил новенькую за руку и потянул к себе. Я отреагировала автоматически, даже не особо размышляя. Схватив Русю за другую руку, рванула её на себя, одновременно вставая между ней и попахивающим чем-то затхлым местным жителем. Физически я была сильнее человека, пусть даже молодого и рослого мужчины, но сила – это ещё не все, если не умеешь ее правильно применять, а это уже было для меня в новинку. А потому я поступила так, как поступала всегда и сделала первое, что пришло в голову, то есть, заехала мужику коленом по промежности.

Парень такой резвости от девчонки, которая была меньше его на две головы и худее в полтора раза не ожидал и согнулся с изумленным стоном. Но его друзей никто по семейным драгоценностям не бил и двое других поспешили на выручку первому. Но тут уже в дело вступила Ниса, которая, очень вовремя решила, что раз уж я начала махать кулаками, то и ей нечего стесняться.

Банши являлись закрытым кланом воинов, чей род восходил к древнейшей, величайшей и ныне почившей богине войны. В человеческих легендах банши представлялись предвестницами смерти, что являлось ошибочным суждением. Не все банши чувствовали смерть, а лишь избранные. И не сказать, что им особенно повезло. Такие банши видели смерть сквозь мучительные видения, вырывавшие истошные вопли из глотки. Зачастую этими воплями банши наносили вред не только окружающим, но и самим себе. В такие моменты их природная магия лилась наружу неконтролируемым потоком. Поэтому тех банши, которых часто навещали призраки смерти старались держать в клане и не отпускать далеко. Некоторые взрослые воины умели использовать собственный голос в качестве оружия и управляли силой своего крика, но для достижения подобного уровня мастерства требовалось время и много, очень много тренировок. Крик был их особым навыком, который следовало использовать правильно. К освоению силы голоса допускали только после достижения определенного возраста и сдачи огромного количества испытаний. Не многие добирались до этой финальной стадии, а потому «крикливых» среди банши имелось не так много.

Ниса была младшей дочерью главы клана, выросшая с тремя старшими братьями. Она, как никто другой, с ранних лет умела раздавать качественные тумаки. Для того, чтобы уложить на грязную землю всю компанию парней ей понадобилось несколько минут, в течение которых в тесном переулке раздавались болезненные вскрики, перемежающиеся ругательствами на незнакомом языке.

Добив последнего парня, Ниса сдула с лица выбившуюся прядку белых, как первый снег волос и с превосходством посмотрела на Русю. Новенькая наблюдала за всем происходящим из-за моей спины, выпучив свои большие красивые глаза и став похожей на героиню аниме.

– Кто вы? – сдавлено пискнула Руся и попыталась отодвинуться от меня подальше, но лишь плотнее уперлась в грязную стену.

– Я – банши, – с шальной улыбкой легко раскрыла свою суть Ниса и почти сразу же стало очевидно почему. Она увидела то же, что самой последней открылось мне – отсветы в глазах новенькой, природа которых могла быть исключительно магической. – А она, – Ниса кивнула в мою сторону, – нереида.

– Кто? – ошарашенно переспросила Руся, продолжая рассматривать нас так, словно впервые увидела.

– Не-ре-и-да! – громко и по слогам повторила Ниса. – Морское божество, вообще-то. Старшая дочь короля Талласа, Повелителя Морей и Всех Земных Вод.

– Ой, – ещё более тонким голоском выдохнула Руся. – Ты правда нереида?

Я кивнула и сразу же подхватила девчонку, которая начала неожиданно заваливаться вправо. Придержав её за плечи, я оглянулась на Нису. Та раздраженно поморщилась и решительно шагнула вперед, чтобы залепить теряющей сознание впечатлительной барышне звонкую пощечину.

– Не время в обмороки падать, – сурово заявила Ниса в ответ на растерянно-возмущенный взгляд быстренько очнувшейся и даже переставшей заваливаться на бочок одноклассницы. – Надо сваливать отсюда, а то вдруг пацанов больше и сейчас их товарищи по нелегкому криминальному делу подтянутся.

Мы с Русей обменялись взглядами, а после уставились на Нису и синхронно кивнули.

– Надо зайти в какое-нибудь ближайшее местное учреждение и попросить помощи, – проговорила Руся по-прежнему таким высоким голосом, что нас с Нисой едва не передергивало. А после, наконец, отлипла от стены, с которой пыталась слиться последние минут семь.  – Иначе нам самим автобус никогда не найти.

– Ты бы это, – начала Ниса, очень пытаясь быть вежливой. Но социальные контакты давались ей так же тяжело, как слону – игра на скрипке. Она просто не знала, как не выглядеть злобным дровосеком в глазах других людей. Всю жизнь она дружила только со мной, той, которая отлично знала, что быть милой Ниса не умела патологически, – пищать перестала. А то у меня уже десна болят.

– Извини, – смутилась Руся, одновременно заметно погрустнев.

 Я укоризненно взглянула на Нису, а та лишь недоуменно развела руками.

В этот момент снизу застонали. Это подал признаки жизни один из представителей маргинальной прослойки общества.

– Ты не обижайся, – безапелляционно заявила Ниса и от души пнула стенающего парня, потом повернулась к Фирусе и назидательно продолжила: – И о сегодняшнем не болтай. Помни, что мы твою честь спасли. А, возможно, и жизнь.

И Руся помнила.

Вот и сейчас, ей явно не хотелось куда-то ехать и подчищать за Нисой последствия её вспыльчивой и чрезмерно эмоциональной натуры, порой приобретающей слишком радикальную форму. Но Руся лишь грустно вздохнула и взяла из моих рук старенький комбинезон да пару изрядно поношенных кроссовок. Сама я сунула ноги в старые ботинки, оставшиеся от одного из моих бывших кавалеров, и посмотрела на подруг. На Русю, которая даже в местами заляпанном белой краской комбезе умудрялась выглядеть сногсшибательно. И на Нису, которая немного дергано топталась на месте, едва удерживая под контролем нервозность и импульсивность, расчесывая до багровых пятен кожу и поминутно одергивая майку.

– Ну, что, пошли, – и я наклонилась, берясь за один край коврового кокона, в который мы завернули мертвеца. Ниса схватилась за другой, а Руся, которая должна была идти впереди, страхуя нас, величавой павой выплыла в дверь. – Чем раньше разберемся с этой проблемой, тем будет лучше для всех. И возможно, я даже не потеряю работу из-за прогула.

– Да брось! – беспечно отозвалась Ниса и, наверное, сопроводила бы свои слова каким-нибудь жестом, если бы руки подруги не были заняты. И если бы она не пятилась попой вперед через порог, вынося на лестничную площадку труп. – Макс никогда тебя не уволит. Он в тебе души не чает.

– Ты про её начальника? – встряла в разговор Руся, споро запирая за нами квартиру на замок.

– Ага, – подтвердила Ниса, нажимая локтем на кнопку вызова лифта. – Начальник, который уже давно и безответно влюблен в нашу подружку.

И Ниса бросила на меня хитрый взгляд из-под длинной, падающей на глаза челки. В ответ я лишь вздохнула и покачала головой.

– Хочешь сказать, что это не так? – хихикнула Ниса в тот момент, когда послышался гул и откуда-то с верхних этажей к нам устремился лифт. Устремился не так, чтобы очень сильно торопясь, а потому я сдула с лица несколько случайно прилипших волосинок и прислонилась к стене.

– Хочу сказать, что ты преувеличиваешь, – и я была абсолютно уверена в своих словах.

Макс, мой босс, хоть и оказывал мне определенные знаки внимания, но было это давно и быстро закончилось. Как только я тонко намекнула, что у меня есть жених и свадьба с ним – дело решенное. Что самое главное – я практически не врала. Жених и правда присутствовал в наличии. У него имелось трудновыговариваемое имя и папа-король в придачу. И были мы с ним помолвлены ещё с тех времен, когда оба лежали в колыбельных и мирно гремели погремушками. О нашем браке договорились родители. Инициатором выступил мой отец, который решил, что выдать свою старшую дочь за внука короля Индзанаги – отличная идея. Всё дело в том, что папуля, после рождения первенца женского пола, рассчитывал на последующее появление сына, наследника престала. В понимании моего архаичного настроенного отца, признающего исключительно патриархальное устройство общества, трон следовало передавать лишь отпрыску мужского пола. Но судьба – забавная штука, у короля Талласа вот уже двадцать пять лет как рождаются исключительно девочки. Как итог – я могла похвастаться младшими сестрами в количестве четырнадцати штук, а папуля – периодическим нервным тиком от концентрации женщин вокруг него.