До последней звезды

– Понятно, – отозвался собеседник. – Однако мне казалось, что вы можете переменить свое решение!

– Напрасно вам так казалось! – отрезал Михаил и бросил трубку.

На следующий день Михаил возвращался домой еще позднее.

Поставив машину на стоянку неподалеку от дома, он перешел дорогу и через сквер двинулся к своему подъезду.

В сквере не было ни души. Легкий ветерок шевелил листья деревьев, но вдруг и он затих, словно к чему-то прислушиваясь. Тишину нарушал только звук шагов Михаила по влажному гравию дорожки. Но неожиданно он расслышал у себя за спиной еще чьи-то шаги – осторожные, негромкие, крадущиеся.

Михаил постарался успокоить себя – наверное, это какой-то сосед, так же, как он, задержавшийся на работе. Однако в душе его шевельнулось смутное беспокойство, невольно заставившее прибавить шагу.

Незнакомец за спиной не отставал.

Наконец Михаил увидел впереди фонарь над подъездом и облегченно перевел дыхание, подумав, что на этот раз паника была ложной.

И тут из-за кустов навстречу ему выступил молодой парень в черной кепке-бейсболке.

Парень был тощий, с ввалившимися щеками и тусклым полусонным взглядом наркомана. Он встал посреди дорожки и процедил, не вынимая рук из карманов:

– Эй, мужик, дай закурить!

– Не курю, – процедил Михаил, попытавшись обойти наркомана.

И тут сзади на него навалился второй человек. Тот, чьи шаги он слышал за своей спиной, тот, о ком он забыл, столкнувшись с прямой и очевидной угрозой.

Невидимый, он обхватил Михаила поперек туловища, не давая пошевелить рукой. В то же мгновение наркоман подскочил к беспомощному человеку и принялся торопливо, нервно обшаривать его карманы.

– Нету, – раздраженно бормотал он, переходя от кармана к карману. – И здесь нету…

Из внутреннего кармана пиджака он вытащил бумажник, но тут же невидимый человек за спиной Михаила резко одернул его:

– Не трогай! Нам достаточно заплатили… ты знаешь, что нужно искать!

Михаил настороженно прислушался: голос незнакомца, низкий, чуть хрипловатый, показался ему смутно знакомым.

Наркоман грязно выругался и, бросив бумажник на землю, продолжил обшаривать одежду Михаила.

– Нету! – выкрикнул он, закончив обыск. – Наверное, он где-то прячет эти чертовы…

– Заткнись! – рявкнул на него невидимый напарник. – Много болтаешь! Делай, как договаривались!

Наркоман хихикнул и неожиданно нанес Михаилу резкий, болезненный удар в солнечное сплетение. Михаил согнулся, хватая воздух ртом. В глазах у него потемнело. В ту же секунду на его голову обрушился еще один удар, и полутемный сквер поплыл перед глазами.

Очнулся он от холода.

Видимо, прошло совсем немного времени. Во всяком случае, он не успел закоченеть. Голова болела невыносимо, кроме того, мучительно ныл ушибленный живот. Перед самыми глазами, на сыром гравии дорожки валялся раскрытый бумажник, чуть поодаль лежала связка ключей.

Михаил, сдерживая стон, поднялся на ноги, с трудом нагнувшись, подобрал ключи и портмоне. Как ни странно, содержимое бумажника было не тронуто. Он добрался до подъезда, поднялся в квартиру, встал под горячий душ и стоял под ним, пока боль во всем теле не растворилась в потоках воды, пока в голове не прояснилось и мысли не пришли в относительный порядок.

«Опять придется менять замки! – отстраненно думал Михаил, подставляя тело горячим благодатным струям. – Впрочем, кажется, мои ключи их не интересовали… ну да, ведь они уже побывали у меня в квартире…»

Ему казалось само собой разумеющимся, что напали на него не случайные уличные грабители, а те же самые люди, которые накануне обшарили его жилище. Их не интересовал его бумажник, не интересовали его деньги (впрочем, денег у него было совсем немного, но для обычных наркоманов и небольшие деньги представляют интерес).

И так же, как в квартире, они не нашли того, что искали.

Вытираясь жестким полотенцем, Михаил услышал сквозь неплотно прикрытую дверь ванной настойчивые телефонные звонки. Он накинул халат и добрел до телефона.

Звонил тот же самый человек с неразборчивой фамилией.

– Ну как, вы по-прежнему не передумали? – проговорил он, на этот раз не скрывая своего раздражения.

– О чем вы? – спросил Михаил с кажущимся равнодушием, чтобы еще больше разозлить незнакомца.

– О чем? – переспросил тот. – Вы прекрасно знаете, о чем! О часах вашего отца. Вы по-прежнему не хотите их продать? А ведь я могу предложить за них очень хорошую цену… – И он назвал сумму, вдвое более высокую, чем прошлый раз.

– Я вам, кажется, ясно ответил! – оборвал собеседника Михаил. – Эти часы не продаются!

– Что ж, – проговорил тот после продолжительной паузы, – пеняйте на себя… Как говорится, каждый человек – кузнец своего счастья! Это был ваш выбор…

– И вот я решил, что нельзя пассивно дожидаться новых его шагов, – проговорил Михаил, закончив свой рассказ. – Лучшая оборона – это нападение. Один хороший знакомый рекомендовал мне обратиться к вам, сказал, что вы – настоящий мастер своего дела…

– Спасибо за лестную оценку моих скромных возможностей, – отозвался Маркиз, который до сих пор только внимательно слушал. – Но если вам говорили обо мне, то не могли не упомянуть главный мой принцип: никакого насилия! Так что, боюсь, вы обратились не по адресу…

– Постойте! – Михаил поднял руку в предупреждающем жесте. – Я и не хочу применять насилие.

– Тогда чего же вы хотите?

– Я хочу вернуть отцовские часы. Если этот таинственный незнакомец так мечтает их заполучить, если он не только готов заплатить за них несоразмерно большие деньги, но не останавливается и перед преступлением – значит, они того стоят, и, получив эти часы, я смогу перехватить у него инициативу. Я признаю, что свалял дурака, когда выбросил отцовское письмо, но если оно пропало безвозвратно, то часы можно найти и перекупить.

– Что ж, возможно, вы правы… – задумчиво протянул Маркиз.

В глазах его появился приглушенный блеск. Человек, который знал его хорошо, понял бы, что этот блеск обозначает: Леня Марков, он же Маркиз, величайший мошенник всех времен и народов (по собственному определению), почувствовал упоительный запах загадки. И теперь он не сойдет со следа, пока не распутает клубок до конца.

Конечно, Лола, боевая подруга и соратница Маркиза, знала его лучше любого другого человека, и она моментально узнала бы этот блеск в Лениных глазах. Узнала бы и очень расстроилась. Потому что, идя по следу очередной загадки, Маркиз забывал обо всем – о привычном образе жизни, о бытовых удобствах и даже о безопасности. Не только собственной, но и ее, Лолы.

Однако, несмотря на упомянутый блеск, Маркиз откашлялся и обратился к потенциальному заказчику:

– Думаю, ваш знакомый… тот, кто рекомендовал вам обратиться ко мне, упомянул, что я достаточно дорого беру за свои услуги?

– Конечно, – кивнул Михаил. – Если я не получил большого наследства, это не значит, что у меня вовсе нет денег. Только что со мной рассчитались за выполненную работу, и я смогу оплатить ваши услуги. А поскольку от этого зависит моя безопасность, я готов потратить на это дело все свои средства…

– Отлично! – Маркиз потер руки. – Значит, еще раз подробно опишите мне часики…

– Круглые, с простой цепочкой, на крышке выгравирован силуэт скорпиона… Да я вам нарисую…

– Так-так, – Леня с уважением поглядел, как рука Михаила уверенно двигается по листу, – а сумеете сделать все это на компьютере? Чтобы была вроде как цифровая фотография?

– Это мой профиль… – улыбнулся Михаил.

Лола вернулась домой в отвратительном расположении духа. Зеркало в прихожей отразило красивую молодую женщину, стройную, дорого и со вкусом одетую. Кожа лица была чистой, умело наложенный макияж скрывал то, что на самом деле и скрывать-то было незачем, и эффектно подчеркивал все остальное, однако большие карие глаза смотрели грустно, как у больной собаки, и кончики губ печально опустились. Лола глубоко прерывисто вздохнула, губы ее задрожали, на глазах показались слезы.

– Как я несчастна! – проговорила она вслух.

«Не верю», – ответило зеркало голосом Станиславского.

– Меня никто не любит! Я страдаю от одиночества! – настаивала Лола.

Тут же в прихожей возник громадных размеров черный котище с белыми лапами и уселся под вешалкой. Следом за ним влетел разноцветный крупный попугай, плавно развернулся под потолком и приземлился на столик рядом с телефоном.

– Пр-ривет, подр-руга! – сказал попугай, потому что он был говорящим. Пожалуй, даже слишком.

Лола не ответила. Кот переглянулся с Пу И, который безуспешно пытался освободиться от костюма. Очевидно, кот сумел прочитать что-то в глазах песика, потому что усы его насмешливо дрогнули, он потерял к происходящему всякий интерес и неторопливо удалился, неслышно ступая мягкими лапами.

Лола еще раз поглядела на себя в зеркало и наконец вспомнила про Пу И. Раздетый песик радостно поскакал на кухню. Обиженный на невнимание попугай полетел следом. Поведение зверей следовало трактовать так, что Лола вовсе не одинока и не несчастна, все у нее в порядке, у нее есть крыша над головой и холодильник, полный вкусных и полезных продуктов. Еще у нее есть трое домашних любимцев, так что об одиночестве не может быть и речи.

– Вам бы только животы набить, – ворчала Лола, – а что у человека в душе, вас не интересует.

В спальне она еще раз поглядела на себя в зеркало и поняла, что несчастна, очень несчастна. И зеркало не стало возражать, потому что это было личное Лолино зеркало, она давно выдрессировала его по своему вкусу. Зеркало в прихожей отражало не только Лолу, но и всю стаю, которая проживала в квартире: ее компаньона Леню Маркиза, кота Аскольда, нежно обожаемого Леней, попугая Перришона, который однажды февральским морозным днем влетел в форточку, да так и остался жить в квартире, и, конечно же, Лолино бесценное сокровище – Пу И. Так что за время, которое зеркало провело в квартире Лолы и Маркиза, оно нагляделось всякого. Ибо, как уже говорилось ранее, в квартире проживали не совсем обычные люди.

Леня и Лола, друзья и компаньоны, зарабатывали себе на безбедную жизнь мошенническими операциями. Как и его бессмертный предшественник Остап Бендер, Леня знал более четырехсот способов безболезненного отъема денег у обывателя. Причем обывателя он предпочитал небедного, да и то стриг его всегда не до конца, оставляя малую толику шерсти на развод. Исключение Леня делал лишь для нескольких индивидуумов, которые посмели обидеть его, Лолу или близких друзей, которых, надо сказать, было немного. Несмотря на обилие знакомств, Леня мало кого подпускал к себе на близкое расстояние, объясняя это спецификой своей деятельности.

В наше время, когда все стремятся к саморекламе, Леня любил повторять услышанную где-то фразу: «Мне не нужна скандальная известность».

В свое время, более двух лет назад, Леня Маркиз высмотрел себе в напарницы Лолу, начинающую актрису. Вначале она успешно совмещала два рода деятельности, потом ушла из театра. Маркиз за эти два года ни разу не пожалел о своем выборе, поскольку Лола оказалась очень смышленой, решительной и к тому же здорово умела перевоплощаться. Для удобства компаньоны поселились вместе, Леня купил большую четырехкомнатную квартиру – нужно было много места для троих хвостатых и пернатых питомцев.

Так что зеркало в прихожей кого только не повидало за это время, поскольку для успешного проведения операций компаньонам требовалось изображать самых разных людей. Зеркалу приходилось отражать и деревенскую тетку в тулупе и валенках, и небритого бомжа в рваном пиджаке, и начальственную даму советских времен с шиньоном на голове, в костюме с подкладными плечами, широченными, как у матроса торгового флота, и бюстом шестого размера, и сомнительную личность в кепочке, с бегающими глазками, и разбитную деваху в полушубке из китайской собаки и с мелкой «химией» на голове. Вереницей проходили через прихожую милиционеры в форме, посыльные из магазинов, полковники при регалиях, врачи «Скорой помощи» и даже один старорежимный дворник в белом фартуке и с бляхой (этот костюм Маркиз позаимствовал на студии Ленфильм).

Когда же в зеркале отразился раскосый шаман в красиво расшитой северной одежде, зеркало вообще перестало чему-либо удивляться. Лене тогда во что бы то ни стало нужно было попасть на фестиваль народов Севера, только там можно было перехватить одного важного государственного человека и перекинуться с ним парой слов по просьбе заказчика. Охрана на входе стерегла на совесть, но кто заподозрит заблудившегося шамана?

Кроме того, как уже говорилось, Лола была творческой личностью. Известна старая французская пословица: женщина всегда может устроить из ничего три вещи: салат, шляпку или скандал. Лола скандалы умела устраивать виртуозно, по всем правилам сценического искусства, причем даже Леня Маркиз, который знал ее достаточно хорошо, не всегда мог различить, всерьез ли злится его подруга, или же ей просто захотелось полицедействовать по старой памяти. Лола умела спровоцировать своего компаньона коварным вопросом или одной едкой фразой, и Леня в который раз наступал на те же грабли. Партнеры скандалили со страстью, дело заканчивалось битьем посуды и швырянием друг в друга предметов домашнего обихода средней тяжести. И можно только удивляться, как зеркало выжило в таких тяжелейших условиях. От такой трудной жизни у зеркала здорово испортился характер. Оно стало вредным и циничным, норовило отразить все как есть, без прикрас. Есть такие люди, которые всем всегда говорят правду и только правду, даже когда их об этом вовсе не просят.

Лоле еще рано было беспокоиться, вглядываясь в свое отражение, тут даже вредное зеркало ничего не могло сделать. Однако каким-то образом оно умудрялось испортить настроение человеку даже с безупречной внешностью.

Иное дело – зеркало в спальне Лолы. То всегда умело ее утешить. Даже если глаза слегка опухли от сна или, не дай бог, вскочил на носу крошечный прыщик, зеркало умело убедить Лолу не придавать этому значения. А что касается плохого настроения, то зеркало всегда умело его поднять.

Но в данную минуту даже это замечательное зеркало ничего не могло сделать – Лоле было так плохо, что заболела голова. Да в чем же дело? Отчего настроение, с утра такое хорошее, после похода в кафе упало до абсолютного нуля?

«Оттого, что встретила там старую подругу Дашку», – услужливо подсказало зеркало.

Ну и что с того? Дашка, конечно, выглядит отлично. Но и Лола не ударила лицом в грязь, с внешностью у нее все в полном порядке, с одеждой тоже. Однако все же точит ее душу какой-то невидимый червячок…

«Тут и думать нечего, – ответило зеркало, – все просто: Дашка выходит замуж, да еще в третий раз, и выбрала тебя в подружки, потому что ты – страшно сказать! – ни разу не ходила под венец!»

Очень надо туда ходить! Что она, Лола, потеряла замужем? У нее есть все, чего может желать женщина: красота, свобода, деньги, наконец! У нее есть Пу И, который вполне заменяет ей ребенка. Зачем ей связываться с каким-то типом, который в обмен на то, что станет ее содержать, будет требовать, чтобы она его всячески ублажала, ревновать ее, пилить, что тратит слишком много денег… Дашка выбирает мужей по принципу богатства, да и почти все сейчас так делают. Однако ей, Лоле, богатый муж не то чтобы не нужен, но это не главное. Ей нужно, чтобы ее любили, заботились о ней, относились с нежностью. И чтобы мужчина был умный, смелый, красивый, обеспеченный, конечно, ведь Лола привыкла к определенному уровню жизни.

«Ты сама понимаешь, что такого человека найти в наше время очень трудно, почти невозможно, – заметило зеркало, – и у тебя был такой – банкир Ангелов[1]. Потрясающий мужчина, тебя обожал, с деньгами и умом все в порядке, так какого же рожна тебе было нужно?»

– Через неделю мне стало с ним ужасно скучно, и к тому же он терпеть не мог Пу И, – вслух произнесла Лола.

«Вот видишь… – усмехнулось зеркало, – так зачем же расстраиваться попусту?»

Лола понимала, что зеркало совершенно право, однако мерзкий червячок все точил и точил душу. Лола открыла окно и закурила сигарету, она редко курила в спальне, но сейчас было так тяжко на душе, что не хотелось выносить свою боль на люди. Впрочем, что это она, какие люди? Дома только трое эгоистичных прохиндеев, которым нет дела до состояния ее души.

Тут Лола была не права, потому что их с Леней питомцы, конечно, были самого хулиганского поведения, однако в трудную минуту всегда сплачивались вокруг хозяев и оказывали им участие и посильную поддержку. Даже когда компаньоны ссорились, всегда можно было понять, кто прав: звери безошибочно принимали сторону обиженного. То, что сейчас кот не прыгнул немедленно Лоле на колени, попугай не уселся на плечо и не ворковал ласково в ушко, а Пу И не облизывал щеки теплым шершавым язычком, значило, что проблемы у Лолы надуманные и не стоят выеденного яйца.

Но Лола так не считала, потому что душа ее болела, стонала и плакала.

– Да что же, что со мной такое? – в отчаянии спросила она зеркало.

«Не валяй дурака, – протелепатировало ей зеркало, – ты просто до безумия завидуешь Дашке Водопоевой, что она выходит замуж. И перед глазами у тебя стоят Дашкины тщательно подведенные глаза с ехидным прищуром, и проскальзывают в них некая снисходительность и некоторое превосходство: дескать, ты, подруга, конечно, выглядишь на миллион долларов, однако замуж-то никто не берет… И можешь сколько угодно впаривать другим, что тебе не хочется, и не нужен тебе никакой муж, ты сама себе хозяйка, только факт остается фактом: в двадцать восемь лет ты еще ни разу не состояла в браке. Даже невестой ничьей не была. А это о чем-то да говорит: либо ни один мужчина тебе этого не предлагал, стало быть, в душе у тебя имеется какой-то изъян, либо ты сама всем отказывала, стало быть, ты слишком уже разборчива и полная дура. Если до тридцати лет замуж не вышла, мужчины и смотреть перестанут. Они ведь как рассуждают? Если девушка никому не понадобилась, то и ему не нужна…»

– Боже мой! – вскричала Лола. – И все это Дашка выразила одним прищуром глаз! Но что же мне делать?

Зеркало молчало, посчитав Лолин вопрос не стоящим внимания. Кто когда давал дельный ответ на такой вопрос? Вот если спросят «кто виноват?» – тогда другое дело, виноватых у нас искать любят и быстро находят.

– Но я действительно не хочу замуж… – в растерянности проговорила Лола. – Так отчего же я завидую Дашке?

«Да разуй глаза, наконец! – рассердилось зеркало. – Тебе хочется не замуж, а свадьбы! Чтобы белое платье, куча народу, подарки, жених несет на руках перед фотокамерами!..»

– Ой! – взвизгнула Лола, схватившись за сердце. – Ой-ой-ой!

Невозможно представить, что ничего этого у нее не будет. Нет, конечно, рано или поздно это случится, но ей-то нужно сейчас! Немедленно, потому что желательно обогнать Дашку. Хотя это нереально.

Лола отвернулась от зеркала и совсем пала духом.

Человеку свойственно во всяких неприятностях прежде всего искать виноватых. Так и Лола тут же определила в виновники своих бед Леню Маркиза. В самом деле, кто виноват в том, что ее жизнь покатилась не по тем рельсам? Кто виноват в том, что она порвала со всеми друзьями и знакомыми? То есть не порвала, а отдалилась от них, перестала бывать в прежних компаниях. Конечно, Ленька, который увлек ее другой профессией, который велел поменьше болтать. Ему, видите ли, при его работе не нужно пристальное внимание незнакомых людей! В результате Лолина жизнь превратилась в какой-то придаток к его криминальному роду деятельности, он просто использует Лолу, заставляет ее рисковать жизнью, а что взамен?

– Как все ужасно! – воскликнула Лола. – Как же я могла допустить такое?

– Дорогая! – послышался Ленин голос из прихожей. – Ты дома? И отчего это ты разговариваешь вслух – учишь какой-нибудь театральный монолог?

Маркиз, явившийся домой сразу после разговора с клиентом, был полон сил и надежд. Он всегда скучал без дела, его изящные операции приносили не только ощутимый доход, но и повышали уровень адреналина в крови. Поэтому сейчас, когда он подрядился на очередное дело, он был озабочен только тем, как уговорить Лолу ему помогать. По дороге он наметил кое-какой план и твердо знал, что без Лолы ему в этом деле не обойтись.

Однако уговорить ее на работу – это, я вам скажу, труд не из легких. Ленина напарница была ленива и упряма. До известных пределов конечно, ибо как только Лола проникалась мыслью о том, что работать все-таки придется, она тут же становилась послушной и исполнительной. Но чтобы вбить Лолке в голову эту мысль, Лене приходилось трудиться до седьмого пота.

Не раз уже в отчаянии проклинал он тот день, когда встретил Лолу в кафе под названием «Синий попугай» и решил, что именно эта способная девица нужна ему для совместной работы. Иногда ему хотелось выдрать все волосы и биться головой о стену. Но каждый раз, как только Лола видела, что ее компаньон всерьез собирается заняться рукоприкладством, она тут же на все соглашалась и глядела паинькой.

Леня переобулся и аккуратно повесил куртку на плечики, чтобы не раздражать Лолу понапрасну. Его боевая подруга отчего-то придавала большое значение этому ничтожному факту. Еще она терпеть не могла разбросанную по квартире обувь, уныло провисшие занавески, люстру с неполным комплектом лампочек и запачканное зубной пастой зеркало в ванной.

На свой вопрос Леня ответа не дождался и, осторожно ступая, направился в Лолину комнату.

– Лапочка, я пришел! – проворковал он, всовывая голову в дверь.

Встретившись с Лолой глазами, он тут же понял, что дела его если не плохи, то очень нехороши. Этот взгляд у своей подруги он видел несколько раз, и ничего хорошего он не сулил.

– Заинька, ты расстроена, – скороговоркой начал Леня, – возможно, ты встретила в кафе женщину в таком же, как у тебя, костюме? Ну так это ерунда, на тебе костюм сидит в сто раз лучше!

Лола с грозным видом сделала шаг навстречу.

– Что, неужели и сумочка у нее была такая же? – ахнул Маркиз. – Вот уж неудачное совпадение!

Лола рыкнула тихо, но многообещающе и сверкнула глазами.

– Не может быть! – вскричал Маркиз. – Не верю! Не верю, что у нее была точно такая же собачка, как наш Пу И! Тебе просто показалось! Пу И – единственный и неповторимый, другого такого песика нет на свете! Это все нервы!

Лола изготовилась к прыжку.

«Вот незадача, – огорчился Маркиз, не забывая мило улыбаться, – с чего это ее так разобрало? Вроде бы с утра ушла нормальной… А сейчас прямо мегера, от злости лопнет… Вот некстати она рассвирепела…»

– Немедленно выйди вон из моей комнаты! – отчеканила Лола. – И не смей переступать этого порога!

Леня растерялся и отступил. Да так неудачно, что едва не наступил на Пу И, который, как всегда, пострадал от собственного любопытства, ему было интересно, чем закончатся переговоры.

– Пу И, – серьезно спросил Маркиз, глядя песику в глаза, – что произошло с Лолкой? Вы же всего только собирались в кафе…

Пу И отвернулся и махнул лапой, потом пожал плечами и соскочил на пол. Все телодвижения следовало трактовать так, что ничего особенного не случилось, что Лолка взбесилась просто так, от нечего делать и что пирожные в кафе были так себе, средней паршивости.

Настал черед Маркиза пожимать плечами, однако дело есть дело, и он, втянув голову в плечи, снова заглянул в дверь.

Лола стояла у окна, и вся поза ее выражала такое безграничное отчаяние, что у Лени невольно дрогнуло сердце. Обычно Лола реагировала так бурно только на его амурные делишки. На словах-то они договорились, что у них двоих только деловое сотрудничество и каждый дает другому полную свободу в личной жизни, но на деле Лолка отчего-то принимала его похождения близко к сердцу.

«Что ее так рассердило? – в панике думал Маркиз. – Где я прокололся? В последнее время ничего такого я не предпринимал… Лола нашла где-нибудь застарелый след губной помады или смятую записочку? Унюхала запах чужих духов? Маловероятно, чтобы ее вывели из себя такие пустяки…»

Крадущимися шагами, ежесекундно готовясь дать деру, Леня приблизился к своей партнерше и легонько дунул ей в затылок. Пряди волос зашевелились, Лола дернула плечом, но не встала в боевую стойку и не замахала кулаками. Обнадеженный Леня отважился ласково погладить ее по голове.

– Лолочка, – заворковал он, – ну что случилось? Расскажи папе, папа поможет…

Лола повернулась и поглядела так грустно, что сердце Маркиза по-настоящему дрогнуло.

– Кто обидел мою девочку? – с подлинным чувством вскричал он. – Кто посмел?

– Ты ничего не сможешь сделать, – сдавленным голосом ответила Лола, – это жизнь… Боже, как она жестока и несправедлива ко мне!

– Лолочка, солнышко! – всерьез обеспокоился Маркиз. – Да что случилось? Ты заболела? Врачам нельзя верить. Ерунда, найдем другого врача, потом третьего, и пока все они не скажут одно и то же… А они никогда не согласятся друг с другом, так что можешь быть спокойна, ничего у тебя нету…