Невеста смерти

– Что за люди?! Человек одной ногой на том свете, а продолжает о своем барахле беспокоиться, – не сдержался Фомич, водитель Петра, который возил его с тех самых пор, как Орлову стал полагаться персональный транспорт.

– Много ты понимаешь! – отмахнулся от него Лев.

Он побежал обратно к машине «Скорой помощи», думая на ходу, что раз Сергей так озаботился судьбой своего багажа, то это неспроста – не тот это человек, чтобы над старьем трястись, значит, были у него на это веские причины. Но вот какие? Гуров сел рядом с Левашовым и взял его за руку:

– Все в порядке, Сергей! Получат наши сумки!

Включив сирену и мигалку, их машина наконец поехала. Лев продолжал держать Левашова за руку и временами посматривал на экран монитора, хотя все равно ничего в этом не понимал, но вот синие губы Сергея и его белое как мел лицо ему категорически не нравились. И вдруг Левашов свободной от капельницы рукой попытался снять с себя кислородную маску, при этом пристально глядя на Льва. Врачи тут же всполошились и стали возвращать и маску, и руку на место, но Гуров, все поняв, остановил их и наклонился к нему:

– Сергей! Ты мне хочешь что-то сказать?

Тот закрыл глаза, и Лев сквозь завывание сирены и возмущенные голоса врачей все-таки услышал еле различимый шепот. Левашов дышал с трудом, говорил тяжело, с большими паузами, на выдохе, но смысл можно было понять.

– Среди… Документов… Фото… Сам… Разберешься… Скажешь… От «Запевалы»… Тебе все… Отдадут… Не подведи… Человека… Еще… Мой правый… Сапог… Ищи в нем… Распорядись… С умом… За это… Хороший… Человек… Жизнью… Заплатил… Все.

– Все? – отодвинувшись от Левашова, спросил Гуров, потому что это слово могло быть началом новой фразы, но Сергей закрыл глаза, показывая, что сказал все, что хотел. – Занимайтесь своим делом! – разрешил Лев врачам.

– Сколько лет знаю ментов, столько лет не перестаю им удивляться! – возмущался один из медиков. – Впечатление такое, что у них, как у кошки, девять жизней. Или они вообще бессмертные!

Водитель гнал машину настолько быстро, насколько это было возможно, но ведь российским водителям – все хрен по деревне! Им плевать, кто едет: «Скорая помощь» с включенной сиреной и мигалкой или какой-то дед на разбитом «жигуленке» плюхает, – главное, первым проскочить. Пусть не по своей полосе, пусть против всех правил – главное, показать, что лихач за рулем. Сцепив зубы, Гуров некоторое время терпел этот автодорожный беспредел, на все корки проклиная неизвестно где потерявшуюся машину сопровождения. И вдруг сердце у Левашова остановилось. Врачи тут же отогнали Льва в сторону и начали запускать сердце Сергея электрическими разрядами.

– Вы поаккуратнее! Его в свое время током пытали, – предупредил Лев врачей, а Левашову кричал, как будто тот мог его услышать: – Держись, Серега! Держись! Мы еще повоюем!

К счастью, сердце Левашова удалось запустить, а вот терпение Гурова лопнуло с оглушительным треском. Он перебрался на место рядом с водителем и, опустив стекло, высунул руку с пистолетом в окно.

– Вы… Вы… Вы чего творите? – заикаясь от страха, спросил шофер.

– Не твое дело! – рявкнул на него Гуров. – Ты гони изо всех сил, а дальше – моя забота.

И действительно, их почему-то больше никто не пытался обогнать или подрезать, а там и машина сопровождения их встретила и, тоже завывая сиреной и сверкая мигалкой, пошла впереди. Обматерив коллег за опоздание, Гуров убрал руку из окна и вернул пистолет на место. Дальше они двигались уже без всяких задержек. В приемном покое их ждали, и находившегося без сознания Левашова тут же переложили на каталку и увезли прямиком в реанимационное отделение, а Лев остался оформлять документы, благо все вещи и «дипломат» Сергея были у него. Закончив, без всякого разрешения и даже без халата отправился в реанимацию, и вид у него при этом был такой, что никто даже не попытался его остановить.

– Что с Левашовым? – спросил он, найдя заведующего отделением.

– А вы ему кто? – спросил в ответ тот.

– Друг! Родных у него нет. Так что говорите все мне, – потребовал Лев.

– Плохо! – вздохнул врач. – Сердце ни к черту, а он, судя по всему, еще и курил, и выпивал.

– Послушайте! Это очень честный, порядочный и глубоко несчастный человек. Настоящий офицер! У него в свое время была очень тяжелая жизнь, да и в последнее время она далеко не легкая. Я вас прошу, сделайте все возможное и невозможное! Этот человек должен жить! – напористо говорил Гуров.

– Голубчик вы мой! – ласково сказал ему на это заведующий. – Да мы все для него сделаем! А остальное от него, – он потыкал пальцем в сторону потолка, – зависит, потому что мы-то не боги! Эх, если бы умирали только подлецы и подонки, а честные люди не уходили до срока, совсем другая жизнь в России была бы! Но мы имеем то, что имеем!

Гуров протянул ему визитку и попросил:

– Я вас очень прошу, держите меня в курсе. Если вдруг что-то понадобится, то я, клянусь, из-под земли это достану!

– Тогда достаньте своему другу удачу, – усмехнулся завотделением. – На «Титанике» было очень много богатых, здоровых, счастливых и успешных людей, а вот удачи им не хватило! Езжайте! Если что-то изменится, вам позвонят.

Гуров спустился вниз и увидел, что там его ждет Орлов.

– Ваш багаж мы получили, – сообщил он. – А сейчас поехали в управление. И Стас, и Саша уже вернулись, так что нам есть что обсудить.

Ехали молча. И не потому, что боялись говорить при Фомиче – верили они ему абсолютно, он их не раз выручал, что своего непосредственного начальника, что Льва со Стасом. Они молчали потому, что Гуров весь был еще там: в квартире Левашова, в машине, в электричках, самолете и машине реанимации, он еще от всего этого не отошел. А Орлов просто не хотел ему мешать и ждал, с жалостью глядя на друга, который за несколько дней постарел на несколько лет. По дороге ему кто-то позвонил, и он, выслушав собеседника, ответил:

– Так точно! Я немедленно доведу информацию до исполнителей.

Когда они приехали, то, забрав из машины полученные Орловым сумки, сразу пошли к себе. В управлении все удивленно косились на довольно помятый вид обычно щеголевато одетого Гурова, но с вопросами обращаться никто не решился – Лев за словом в карман не лез, да и посмотреть мог так, что мало не покажется. В пустой приемной – видимо, Петр предупредил, что неизвестно, когда вернется, он поинтересовался у секретарши, что нового, и та ответила, что важных звонков не было, его никуда не вызывали, приходили слесари, чтобы проверить, не текут ли батареи после опрессовки, и все. Орлов и Гуров вошли в кабинет, и Петр тут же кому-то позвонил, сказав только одно слово:

– Приходите.

Почти тут же появились Крячко и Александр. Орлов наверняка предупредил их, что Гуров прилетел, вот они и ждали его на низком старте. Стас посмотрел на своего друга и, не выдержав, сказал:

– Ну и перевернуло тебя, Лева!

А Саша, не решаясь ничего сказать – в присутствии Орлова он все еще чувствовал себя довольно скованно, – просто удрученно покачал головой. Петр же, жестко взглянув каждому из них в глаза, произнес:

– Я не знаю, хорошей или плохой будет для вас эта новость, но ваша группа отстранена от дела по убийству Анатолия Грищенко с формулировкой – как не справившаяся с заданием. Дело для дальнейшего расследования передать Богданову. Это не мое решение, а приказ сверху. Вопросы?

Гуров, быстро совместив звонок Петру на сотовый и слесарей, немедленно ответил за всех:

– Вопросов нет! Баба с возу – кобыле легче. Разрешите быть свободными?

До Крячко и Вилкова, если и не сразу дошел скрытый смысл этого короткого разговора, то они просто поверили Гурову: раз он так ответил, значит, так надо.

– Разрешаю, – кивнул Петр. – Только сначала давайте пойдем и поедим, а то я из-за тебя и пообедать толком не успел.

– У меня встречное предложение – поехали ко мне, – сказал Лев. – Я из Демидовска бутылку местной водки привез, вот и выпьем за удачное завершение этого дела, а то копались бы с ним до морковкиного заговенья. А так, пусть теперь у Богдаши голова болит.

Гуров ни в коем случае не хотел оставлять без присмотра вещи и документы Левашова, потому что не было никакой гарантии, что, вернувшись из столовой, они найдут все в целости и сохранности, потому и позвал всех к себе.

– А что? Это мысль, – тут же согласился Стас.

– Хорошо! – поддержал его Орлов. – Тогда Стас готовит документы к передаче, мне тоже есть чем заняться, а ты с Сашей езжай и постарайся приготовить что-нибудь съедобное – Фомич вас отвезет. Ну а мы с Крячко подъедем, как освободимся.

– Петр! Ты свяжись с демидовским генералом, а то у меня в гостинице вещи остались. Пусть их соберут и потом с оказией сюда переправят, – попросил Лев. – Там, конечно, ничего ценного нет, но вот без зарядки для сотового я как без рук. Хоть новый покупай.

– Ладно, позвоню, – пообещал Орлов.

Говоря про зарядку, Лев давал всем понять, что отныне ему нужно звонить только на его второй, секретный телефон и, естественно, с соблюдением должной техники безопасности. Гуров и Саша тут же подхватили сумки и пошли вниз, а Стас отправился к себе. По дороге Саша тихонько спросил:

– Дядя Лева! Что происходит?

– Все потом, – так же тихо ответил ему Гуров. – Ты отчитаться успел?

– Нет, я же только сегодня рано утром приехал.

– А Станислав Васильевич?

– Не знаю, но думаю, что тоже нет, потому что он прилетел вчера вечером, и, когда мы сегодня утром в кабинете встретились и пошли к Петру Николаевичу, тот был расстроен из-за того, что вы пропали, и не стал нас слушать.

– Сказочно хорошо, – обрадовался Лев. – Вот дома все и обсудим.

– А давайте я к себе заскочу и кое-что возьму – мне из Рязани бабушка с дедушкой гостинцы передали, как раз к столу, – сказал Вилков.

Гуров подумал и предложил:

– Нет, Саша, мы поступим по-другому. Мы соберемся не у меня, а у тебя. Ты человек в нашей команде новый, к тому же молодой, так что тебя они, скорее всего, в расчет и не приняли. Вот мы там и поговорим. А пока ты будешь с готовкой возиться, я на всякий случай твою квартиру на «жучки» проверю.

Фомичу, конечно, было сказано, чтобы он отвез их ко Льву – береженого и Бог бережет. По дороге они заехали в магазин, где Саша докупил то, чего недоставало, – Лев и сейчас не хотел оставлять вещи без присмотра. Они благополучно прибыли к дому Гурова, и Фомич уехал. Но ведь Саша жил в соседнем доме, так что перебраться туда было делом нескольких минут. Пока парень возился на кухне, Лев облазил с «антипрослушкой» вся квартиру и успокоился только тогда, когда убедился, что все чисто. Предупрежденные по телефону, что ехать надо именно к Саше, Орлов и Крячко появились в начале седьмого. Стол был уже накрыт, все были голодные, но сообщенная Орловым новость начисто отбивала аппетит. Гуров разлил водку по рюмкам, подаренным на новоселье Вилкову, кстати, Марией, которая вообще оттащила к нему большую часть некогда подаренных и ей, и Льву на различные праздники вещей, и предложил:

– Ну, давайте за Сергея! Пусть у него все будет хорошо! Пусть все обойдется!

Никто возражать не стал, хотя и не знали пока этого человека. Все дружно выпили, немного закусили, и Лев спросил:

– Петр! Тебе этот приказ передали, когда мы из госпиталя в управление ехали? – Тот кивнул. – Ну и кто же тебе позвонил?

– Щенок! Кто же еще? – хмыкнул Орлов.

Под этим прозвищем у них проходил один из заместителей министра, которого все они дружно не любили, и было за что.

– Ну от него еще никто и никогда ничего хорошего не видел, – буркнул Стас и спросил, пристально глядя на Гурова: – А вот с чьей подачи? Как ты думаешь, Лева? – Гуров отвел взгляд в сторону, а Крячко безжалостно продолжил: – Я тебе не раз говорил, что твой Болотин – сука рваная! Что предаст он тебя в трудную минуту, не задумываясь! А ты мне что отвечал? Он, мол, человек порядочный! Так кто в итоге прав оказался? Сначала он на тебя быстренько это дело навесил, а чуть жареным запахло, так же быстренько все организовал, чтобы его другому передали, который дело стопроцентно завалит! Что же ты такого на Крайнова накопал, что он тут же к Болотину бросился с просьбой все назад переиграть? Да и сам ты в Демидовск, как фон-барон, на его самолете прилетел, а ноги уносил – козьими тропами! Сергей помог?