На грани серьёзного
Около получаса Кира общалась с ним под присмотром Ольги и в конце концов договорилась о встрече. Антон всю неделю работал, поэтому свидание назначили на пятницу. Липкина чувствовала себя победительницей.
– Вот увидишь, это то, что надо! Может, у вас даже что-нибудь сложится… Только не вздумай рассказывать ему про ребенка – напугаешь. Будешь действовать по ситуации. Но я уверена – у вас может что-то выйти! Главное, будь чуть понежнее и соблазнительнее.
– Всего-то! – съязвила Кира.
Она не умела флиртовать, и Ольга это отлично знала.
– Брось, ничего сложного. Ты просто никогда не пыталась. Привыкла вести себя как парень. Мы это исправим.
– Только не говори, что надо идти в магазин!
– А как еще?
– Я так и вижу шопинг из американской комедии. Когда герои носятся за шмотками: один сидит на кресле, а другой в разных нарядах выглядывает из примерочной. Все смеются, умильная музыка. Потом бах! Идеальное платье и тонны умиления. Со мной этот фокус не пройдет.
– Не вопрос, – сдалась Ольга без особого сопротивления.
– Как это?
– Скинешь мне вечером свои замеры и бюджет. Я все равно собиралась с Максом в торговый центр, поищу что-нибудь по распродажам.
– Так просто? – Кира пристально уставилась на Липкину в ожидании подвоха.
– Только одно условие: если тебе что-то не понравится, возвращать поедешь сама.
– А ты обещаешь не покупать ничего кружевного, блестящего и в сеточку?
– За кого ты меня держишь?! – возмутилась Ольга, стукнув пустым бокалом по столу. – Ты хоть раз видела меня в таком наряде?
Кира промолчала. Что угодно, лишь бы не испытание магазинами. Вешалки и витрины, внушающие чувство беспомощности, примерочные с чересчур ярким светом и зеркалами, в которых кажешься себе бледной и обрюзгшей. Нет, если Липкина готова взять это на себя, то флаг ей и медаль за стойкость.
На неделе Кира почти забыла и про грядущее свидание, и про покупки. Телевизионщики написали ей, что кастинг она провалила. Другим текстом, конечно, но суть витиеватых благодарностей за участие сводилась именно к этому.
От таблеток она чувствовала себя неважно. Болела голова, ныл живот, во рту поселился привкус дверной ручки. Одно радовало: женская составляющая организма со скрипом вернулась в строй. Только это не давало Кире окончательно погрузиться в пучину разочарования в себе.
В среду позвонил Касаткин.
– Будешь в пятницу в клубе? Я занят в этом новом проекте, можешь занять мое время, – его голос звучал до отвращения бодро.
– Поздравляю, – мрачно отозвалась она.
– С чем?
– Что прошел кастинг.
– А это… Да ты не расстраивайся. Не в последний раз. Тебя, кстати, отметили. Просто ты не в форме была. Так что, будешь в пятницу? Только тебе по дружбе предлагаю. Самый топовый день.
– Не, не могу.
– Да брось, один провал – еще не повод ставить на себе крест!
– Андрей, я правда не могу. У меня свидание.
– Сви… Что? – Он как будто ослышался.
– Свидание. Да, Андрей, у меня тоже есть личная жизнь.
Про мужчин говорят, конечно, что они не сплетники, но Кира убедилась в обратном. Не прошло дня с ее разговора с Касаткиным, как посыпались загадочные сообщения от Саакяна:
Ты решила, что с Латвией? Мне надо подавать на визу. КВН – 18-го, стендап-фестиваль – 20 сентября.
Ты как минимум должна приехать 16-го! Погуляешь, отдохнешь и соберешься с силами.
Не переживай, тут всех берут. Полно начинающих, на их фоне даже ты прокатишь.
Или тебе твой таинственный бойфренд не разрешает?
Если он, конечно, не плод твоего воображения.
Это было чересчур. Кира была не из тех, кто ведется на «слабо», но она была обязана поставить Саакяна на место. Плод воображения, скажите пожалуйста! Как будто у нее не может быть парня!
И вцепившись в телефон, как в пневматическую винтовку, Кира написала трем людям. Во-первых, выслала копию загранпаспорта Эрику, чтобы его знакомые из Латвии сделали ей приглашение. Во-вторых, попросила Антона перенести свидание в клуб стендапа. И третий, коронный выстрел она отправила Ольге: «Удиви меня».
Липкина с задачей справилась. И если бы Кира не знала, что в коридоре висит большое зеркало, то решила бы, что к ней в квартиру через портал хочет проникнуть незнакомка. Да-да, именно незнакомкой она показалась себе в пятницу вечером, когда примерила обновки, заботливо купленные Ольгой.
Вроде бы ничего экстремального. Те же джинсы, но не прямые и бесформенные, а темные, узкие, с потертостями, от которых филейные части выглядели аппетитными. Высокая посадка: Кира думала, таких не носят уже лет тридцать, но получилось не старомодно, а очень даже игриво. И живот как будто плоский, и талия как будто есть.
Блузка-рубашка, но уже не из клетчатой фланели, а легкая, гладкая, как занавески в маминой спальне. На крошечных пуговичках, на отсвет полупрозрачная. И цвета линялого, но симпатичного. Последнюю фразу Кира задумчиво произнесла вслух.
– Сама ты линялая! – фыркнула Ольга. – Это «пыльная роза». Тренд.
– А где вы все это покупали? – показалось в дверях любопытное личико Катюши. – Дорого, наверное?
– Места знать надо. Только распродажи, только огромные скидки, – снисходительно сообщила Липкина, не отвлекаясь от созерцания своих трудов. – Если хочешь, покажу.
Восторг Кати вселил в Киру немного уверенности. Не слишком радикальное перевоплощение, обошлось без пошлостей, но она уже самой себе напоминала женщину.
– Ты пойдешь? – обернулась она к Ольге.
– Ну уж нет. Давай сама, как большая, – мотнула головой та. – Но если что – набери меня и сбрось, я обеспечу тебе эвакуацию.
– А куда ты идешь? – снова робко вмешалась Катюша. – Выступать?
– Нет, на сцену я сегодня не выйду, – Кира провела по волосам расческой. – Но собираюсь в клуб.
– Как?! – ахнула Липкина. – Разве ты не в ресторан собиралась?
– Пришлось перенести.
– Вечно ты все испортишь! – Ольга хлопнула себя по лбу. – Зачем вам с Антоном эти стендаперы?
– Стендаперы? – оживилась Катя. – И Эрик там будет?
В коридоре стало тихо.
– Зачем тебе Эрик? – Кира первой справилась с удивлением.
Лицо ее племянницы было красноречивым ответом.
– Этого следовало ожидать… – обреченно протянула Ольга. – Упустила дитя! Саакян уже и до нее добрался!
– Ничего он до меня не добрался! У меня вообще парень есть, – Катя раскраснелась. – Просто общались… Спросила – и спросила! – И она исчезла в своей комнате, хлопнув дверью.
– Молодец! – Ольга вздохнула и с осуждением взглянула на Киру. – Нечего было таскать ребенка по злачным местам! Саакян, подумать только! И как ты собираешься рассказывать родственникам, что испортила им девчонку?
– Никто еще ничего не испортил, – не очень уверенно произнесла Кира. – Скорее всего.
– В случае с этим жеребцом – вопрос времени.
– Да ну тебя! Не каркай! – отмахнулась Кира, но все же с опаской покосилась на то место, где минуту назад стояла Катюша.
Скворцова не любила признавать чужую правоту, но с Эриком Ольга попала в десяточку. Как и, собственно, с Антоном. Едва увидев его за столиком, Кира моментально осознала две вещи. Антон действительно очень приличный мужчина, и стендап-клуб – самое идиотское место для свидания, которое только можно себе представить.
В полосатой рубашке с запонками, с уставной стрижкой, чуть тронутой сединой, Антон походил на взрослого, случайно забредшего в песочницу. По сравнению с ним, воплощением элегантности и адептом итальянских кожаных ботинок, студенты и прочие недоросли в кедах выглядели сущей школотой. Он заказал себе кофе и пил его с выражением легкой брезгливости на лице: не тот сорт, вероятно.
– Привет, я не опоздала? – Кира улыбнулась дружелюбно и чуть заискивающе по совету Ольги.
Вроде мужчины любят такое обращение.
– Привет. – Он галантно встал и выудил откуда-то небольшой букетик голубых гортензий. – Ты вовремя, это я люблю приходить заранее.
Цветы в этом месте смотрелись еще чудесатее. Кира смутилась от непривычки, но приняла букет. При всем своем равнодушии к цветам, она не могла не оценить необычный оттенок и тонкий вкус, с которым был оформлен презент.
– Значит, занимаешься стендапом? – спросил Антон, пока она открывала меню.
Кира была в этом заведении десятки раз, но никогда прежде тут не ела. И снова пожалела, что позвала кавалера именно сюда: список блюд не пробуждал аппетит.
– Я… Ну так, время от времени… А откуда ты знаешь?
– На сайте клуба есть твои фотографии. Полистал, пока ждал, – он развернул салфетницу строго параллельно краю стола. – Не могу сказать, что одобряю, но ты, видимо, собираешься меня поразить сегодня?
– В смысле? – Она уставилась, пытаясь понять: это наглость или ей послышалось?
– Ну, кормят здесь неважно, ты ведь не будешь спорить. Значит, ты пригласила меня по другой причине. Будешь выступать?
– Вообще-то нет… Не сегодня.
– Тогда я заинтригован. Экскурсия по местам былой славы?
– Просто так вышло, – она захлопнула меню, стараясь скрыть раздражение. – Стендап – это скорее увлечение, чем профессия.
– Ну, увлекаться можешь на здоровье, – улыбнулся Антон. – А работаешь ты кем?
Кира тихонько втянула воздух. Разрешение он будет ей давать!.. Спокойнее, спокойнее. Цены на доноров, ребенок… Наследственность у него неплохая: красивый прямой нос, длинные пальцы. Пропорциональное лицо. Плечи широкие. Можно ведь один-другой вечер потерпеть ради высшей цели? По сравнению с родами – сущие пустяки.
Следующий час Кира была любезна и скромна, так ей казалось. Перевела разговор на собеседника и с вежливой улыбкой слушала про тяготы жизни менеджера по развитию в условиях кризиса. Было нудно, но она повторяла про себя причины, по которым пришла сюда. И даже позволила Антона взять себя за руку.
Он поглаживал ее ладонь большим пальцем, и Кире чудился в этом какой-то интимный намек. Разве не для этого она искала мужчину? И отчего в ней так стремительно росло чувство омерзения?
Начались выступления, и чтобы перекрыть голоса комиков, Антону приходилось наклоняться почти к самому ее уху. Он пользовался этим на все сто: бормотал какие-то затертые комплименты, а она силилась в ответ выдавить из себя благодарную улыбку. Но вскоре на сцене появился Стас со своими шуточками ниже пояса, и Антон отвлекся.
– Неужели тебе правда это нравится? – Он иронично вскинул бровь. – Все эти пошлости? Серьезно?
– Ну, не все выступления одинаково удачны… – уклончиво ответила Кира. – У всех свое чувство юмора…
– Никогда не понимал юмористов. И к клоунам с детства относился с неприязнью.
– Клоуны – это другое.
– Ой ли? Тоже смешат публику. Просто одеваются иначе и больше двигаются. А уровень шуток тот же. Все-таки комедия – низкое искусство. Но раз тебе так нравится…
Последний шанс. Еще неделя. Потом несколько дней в Юрмале, возвращение как раз к уколу. Заветное мероприятие – и больше она его никогда не увидит. Совсем чуть-чуть потерпеть.
– Теперь я понимаю, почему ты обратилась к сайту знакомств, – вещал Антон, глядя на сцену. – Если круг твоего общения состоит из них, то у тебя просто не было выхода.
– А ты? – не сдержалась она и тут же продолжила чуть мягче: – А почему ты решил зарегистрироваться на сайте знакомств?
– По правде говоря, это была идея моей мамы, – Антон потер пальцем чашку, отковыривая с нее невидимую грязь. – Она из другого поколения. Считает, что мне пора остепениться. Я пытался объяснить, что ее взгляды устарели, ты же понимаешь? В Америке в сорок только задумываются о создании семьи…
Удивительно: он почти слово в слово воспроизводил ее монолог. Неужели со стороны она казалась такой же жалкой? Пазл сложился: сорок лет, приличный, не был женат… Мама – вот тот самый недостающий элемент. Вся напускная важность Антона тут же лопнула в глазах Киры, как радужный пузырь. И этот миг разочарования никак не мог обойтись без присутствия Эрика. Он материализовался из воздуха, фамильярно хлопнул по плечу потенциального донора Киры.
– Отдыхаете? – Борода подобно театральному занавесу раздвинулась, обнажая нахальную улыбку.
– А вы, простите, кто? – Антон явно сдерживался, чтобы не продезинфицировать то место, которого только что коснулся Саакян.
– Я так, – с ложной скромностью отмахнулся тот. – Мимокрокодил.
– Я понял, – кивнул Антон. – Еще один комик.
– Боже! – Эрик ахнул. – Какая дедукция, Кира! Может, у него еще при себе белый ишак?
– Сгинь и не мозоль глаза, – процедила она.
– Да ну брось. В кои-то веки привела кавалера и думала, что мы не захотим с ним познакомиться? Я ж тебя с пеленок, можно сказать… Из рук в руки передаю. Так какие, вы говорите, у вас намерения насчет нашей девочки? – Эрик подпер подбородок руками. – Имейте в виду, свадебное платье ей пойдет скорее слоновой кости. И главное, чтобы под него влезли джинсы.
– Кира, может, пойдем? – Антон брезгливо поморщился.
– Ну что вы, что вы! Я уже ухожу. Не буду мешать голубкам, – и Эрик, одарив ее победным взглядом, ретировался в закулисье.
Вид у него был такой, словно он вот-вот испустит клич вождя краснокожих. Тридцать шесть лет мужику!
Кире ничего не оставалось, кроме как приготовиться к очередной отповеди про стендаперов и повторять про себя заклинание: неделя, таблетки, Юрмала, укол. А после этого то, что не хотелось облекать в слова ни вслух, ни про себя.
Глава 6
У Эрика Саакяна было одно удивительное качество. В любой ситуации он выглядел так, словно предвидел ее еще неделю назад. Ничто не могло сбить его с конька невыносимой самоуверенности. И, пожалуй, ни разу Кира не заставала его растерянным.
Вот и теперь он стоял на автовокзале Риги, прислонившись к капоту чистенького серебристого седана, и лениво раскручивал связку ключей на указательном пальце. Он будто знал вокруг каждый закоулок, каждый дом и каждую трещинку на асфальте. И не просто знал, а еще и приобрел на досуге.
– Давай чемодан! – он снисходительно распахнул багажник.
Ни приветствия, ни волшебных слов вежливости. Обязательно надо выпячивать свою самость.
– Обойдусь, – стиснула зубы Кира.
Нет, она не относила себя к ярым феминисткам, готовым сжечь лифчик во имя независимости. Будь то любой другой человек на Земле, – таксист, тракторист, дальнобойщик, – она благодарно вручила бы ему багаж. Но Эрику Саакяну? Да она лучше удавится, но ни в чем ему не уступит!
– Я никуда не тороплюсь, – он скрестил руки на груди и насмешливо наблюдал, как она возится с заевшей ручкой чемодана.
Как назло, именно сегодня мерзкая пластмасска ни за что не хотела складываться.
– Я сама! – Она упрямо взглянула на него исподлобья.
– Естественно. Куда ж без твоих показательных выступлений, – в аккуратной бороде Эрика мелькнула улыбка.
– Зараза… – процедила Кира и с усилием перевалила чемодан в машину. – И если ты собрался ржать, я лучше поймаю такси!
– Ни за что не лишу себя удовольствия слушать твои истерики еще час.
Он хотел было распахнуть перед ней пассажирскую дверцу, но, наткнувшись на яростный взгляд, отступил.
– Мать, ты бы это… Таблетки купила, что ли… – посоветовал он, пристегиваясь.
– Уже, – мрачно отозвалась она.
– Стероиды?
– Почти.
Кира и сама себе в последние дни казалась дерганой, как школьная математичка. Которая верещала на всех по поводу и без повода. Может, и правда гормоны так действуют? Надо брать себя в руки, пока не научилась закручивать волосы в пучок и размахивать указкой.
– А почему ехать час? – миролюбиво поинтересовалась Кира, сделав пару дыхательных упражнений. – Я думала, Рига – маленький город.
– Гостиница – в Юрмале.
– А это далеко?
– Юрмала – все побережье. Есть поселки ближе, есть – дальше… Не могу сказать, что наша гостиница рядом с концертным залом, зато там кругом сосны и тишина.
И вменяемые цены. Вслух Саакян этого не сказал, потому что привык демонстрировать пренебрежительное отношение к деньгам, но Кира знала, что Эрик – не из семейства нефтяных магнатов. Как и всякий армянин, он любил казаться эдаким солидным мужчиной, однако в этом было больше наносного, внешнего.
Он избегал разговоров о своей работе. Уклончиво отвечал «в банковской сфере». Но это могло означать что угодно: от уборщика до топ-менеджера. Вот только вряд ли большой босс стал бы мотаться по клубам с попытками рассмешить избалованную московскую публику. И тем не менее Саакян вечно ходил в шмотках с иголочки, благоухал дорогущими духами и на юных неопытных нимфочек производил неизгладимое впечатление. Особенно когда улыбался лукаво и тягучим баритоном с хрипотцой сообщал:
– Я сейчас занимаюсь одним крупным проектом…
Девицы прижимали пальцы к губам и кокетливо поводили плечиком, а Киру разбирал смех. Слишком много лет она провела в закулисье с армянами: без них бы не было КВНа. И понимала, что крупным проектом они могут назвать в том числе и затаскивание дивана на двенадцатый этаж. Да, чувство юмора у Саакяна было отличное, но по размерам ничуть не уступало его любви к внешнему лоску.
– Я уже распорядился, чтобы тебе подготовили соседний номер, – сообщил Эрик.
Кира хмыкнула: иначе он бы не мог сформулировать.
– Прекрасно.
– И даже не устроишь мне разнос за самодеятельность?
– Лучше расскажи, какие планы.
– Репетировать до посинения… КВН послезавтра.
– Ты так и не объяснил, почему вдруг в сентябре. Всю жизнь его проводили летом.
– Так это уже второй раз. Летом был музыкальный фестиваль, теперь какой-то юбилейный… Я не вникал, главное – нашу команду позвали. Вызвали с того света. Ну а ты?
– Что я?
– Когда ты собиралась рассказать про своего мистера Офисный Планктон? Вы уже назначили дату?
– Саакян, с каких пор я должна отчитываться о своей личной жизни?
– Я же не скрываю от тебя своей.
– Ты и не спрашиваешь, хочу ли я о ней слушать.
– Ты просто не в духе, – Эрик невозмутимо сверился с навигатором. – Скоро поворот. Смотри в окно, здесь потрясающие виды.
Однако не успела Кира погрузиться в созерцание прибалтийских сосен и аккуратных домиков, как Саакян снова нарушил тишину:
– Так что, он тебя так просто отпустил? Недальновидно.
– Это тебя не касается, но у нас с ним ничего серьезного.
– Свободные отношения?
– И никаких обязательств.
– Тогда он тем более идиот.
– Эрик! – возмутилась она. – Какая вожжа попала тебе под хвост?! Мне что, сдохнуть старой девой? Или каждого парня приводить к тебе на одобрение?
– Старой девой? – протянул он сладострастно. – Значит, ты еще никогда не…
– Саакян, еще слово – и тебе не жить!
– В этом нет ничего постыдного, – продолжил Эрик, и Кира поняла, что он ловит девиц этим липким голосом, как паук мелкую мошкару. – Я всегда готов предложить тебе услуги экскурсовода по миру плотской любви.
– Придурок. Останови машину.
– Да я же шучу!
– Останови, я сказала.
– И что, пойдешь пешком?
– Катись в свой мир плотской любви.
– Скворцова, честное слово! – Он притормозил у обочины и повернулся к ней: – Где твое чувство юмора? Ну, прости, окей? Не хотел тебя задеть. Вы, девственницы, такие обидчивые…
Она устало прикрыла глаза и потерла переносицу. Он просто издевался! А она каждый раз велась на его гадкие подколы.
– Езжай, – выдохнула она наконец. – Но только потому, что мне жалко денег на такси.
– Без обид?
– Мне тридцать два, Эрик. Я прошла огонь, воду и медные трубы. И если кому и нужен экскурсовод, то не мне. Уж скорее я тебя чему-то научу, чем наоборот.
– Подумать только, а я еще сомневался, стоит ли звать тебя в Юрмалу! – Он покачал головой. – Поездка становится все интереснее.
Небольшой частный отель за кованым забором терялся в обилии хвои. Тут красовались и традиционные сосны с вытянутыми розоватыми стволами, и можжевельник с синими, будто заиндевевшими ягодками, и острые пики туй. Среди ажурных ветвей выделялись кожистые листья магнолий, на газоне лежали покатые валуны, заросшие диковинными мхами. С моря тянуло прохладой, дышалось легко, хотелось двигаться медленнее, меньше говорить и слушать ветер.
К сожалению, на Эрика это чувство не распространялось. Он трепался с каждым, кто попадался им навстречу, а в преддверии фестиваля гостиница была забита коллегами по комедийному цеху, как жестяная баночка шпротами.
Старая армянская команда вернулась из небытия, многие ее участники давно не виделись друг с другом. На какое-то мгновение Кире показалось, что она приехала не в Булдури – так называлось местечко, – а в окрестности Еревана.
Ей не терпелось увидеть море, прикоснуться к соленой воде, ощутить босыми пятками знаменитый белый песок. Подхватив чемодан, она оторвалась от Эрика, поспешила в отель, чтобы зарегистрироваться и бросить вещи.
Сентябрь чувствовался в воздухе, градусов двадцать, не больше. Но Кира так давно не была на пляже, что влезла в джинсовые шорты, бесформенную футболку с Симпсонами и, нацепив очки от солнца, кинулась к большой воде. Благо искать долго не пришлось: море лукаво подмигивало ей из-за деревьев.
Едва ступив на песок, Кира разулась и пошевелила пальцами. Стоять было немного прохладно, но дико приятно. Пляж пустовал, у кромки воды чернели намытые прибоем водоросли и коряги. Она села прямо так, ничего не подстилая, и запрокинула голову назад. Мир исчез, только в ушах чуть слышно шуршало море.
Ей было непривычно, но необходимо побыть одной. Присутствие Катюши вроде бы и не напрягало Киру, но вместе с тем теперь она ощутила, как расслабляется и отпускает свои мысли, как будто раньше не могла себе этого позволить.
Жизнь течет странно. Иногда ее движение кажется размеренным и плавным. Словно все подчинено единому плану. И только ты решишь, что уловил закономерность и знаешь, что будет завтра, как все вдруг рушится и события сменяют друг друга с немыслимой скоростью.
Кира сама не поняла, как вдруг идея стать матерью завладела ее существом. Месяц назад она ничего подобного не планировала. Но вот в ее чемодане лежат таблетки, инструкция доктора и последняя распечатка УЗИ, дающая надежду на благополучный исход. Ума Тагировна назначила день зачатия, а в Москве готовится исполнить свою роль Антон. Разумеется, роль эта ему неизвестна. Но, как и любой половозрелый мужчина, он вряд ли откажется от приятного бонуса.
Как это будет? Вдруг все получится? Тогда через пару недель она уже будет ждать ребенка. А если это был только порыв, а на самом деле она совершенно не готова стать матерью? Ведь у нее нет никаких тылов. Не самая высокооплачиваемая работа, квартира с окнами на проезжую часть. А если не справится, что тогда? На этот вопрос Кира не готова была ответить.
Она послонялась по пляжу, пиная ногами песок. Знала, что ей не найти никакого янтаря, но все же неотрывно всматривалась в молочные дюны. Совсем потеряла счет времени и в отель вернулась, когда дело шло к ужину. Но не успела она поднести к замку ключ-карту, как из соседней двери вылетел Эрик.
– Где тебя носило?! – возмутился он.
– Ты что, дежурил здесь, чтобы напугать меня? – проворчала она, заходя к себе в номер и рассчитывая, что он проявит деликатность и отстанет.
– Случайно увидел с балкона. Думал, ты потерялась.
– Да, мы, девственницы, очень легко теряемся.
– Ха-ха, – протянул он.
– Почему ты не на репетиции? – Она недовольно смотрела, как он по-хозяйски усаживается на ее кровать.
– Так я и был на репетиции. Сейчас перерыв на ужин, потом снова. Пока все равно у Томска прогон.
– Приятного аппетита.
– Пошли с нами! – Он провел рукой по волосам. – Команда угощает.
– Эрик, что мне там делать? Вы вечно говорите по-армянски.
– Пойдем-пойдем! Хороший ресторан и свежайшая рыба. Что скажешь?
– Слушаюсь и повинуюсь, Эрик-джан, – она склонила голову. – Можно мне теперь принять душ? Или это тоже лучше делать с вашей командой?
– Ты злая женщина! – Он встал и направился к двери, но на полпути обернулся: – Только это… Оденься поприличнее. Ну, хотя бы не в шорты.
– По-твоему, я хожу по ресторанам в шортах? – Она подбоченилась.
– Да нет! И твои ноги не такие страшные, как я думал, – он подмигнул. – Но это приличное заведение.
Она замерла, придумывая какую-нибудь гадость в ответ, но неожиданно расплылась в улыбке.
– Не сомневайся, Саакян. Я оденусь по высшему разряду.
И этот ответ обескуражил его сильнее, чем любая из шуток.
Кира не умела носить платья. Люто их ненавидела, с детства чесалась от пышных юбок и вообще считала, что сидят они на ней как наряды на ручных собачках. Поэтому когда в числе покупок Ольги обнаружилось нечто с подолом, благодарно кивнула и молча запихнула тряпку в шкаф. Но собираясь в Юрмалу, вспомнила про приличное общество, продюсеров и прочую богему, поэтому на всякий случай упаковала платье с собой.