В плену у чувств, или Заложники Парижа

Глава 6

Ежедневная суматоха в конторе выбивала меня из колеи. Каждый день я старался перевыполнить план, чтобы получить долгожданное повышение. Однако шеф с этим не торопился.

Коллеги все чаще стали приглашать меня после работы в ресторан или кабаре. В связи с этим пришлось перенести мои занятия с Жаном. И я предложил ему, чтобы он приходил ко мне на работу в перерыве.

В один из вечеров я взял инициативу на себя и предложил коллегам поужинать в новом ресторане «Montpensier», расположенном на бульваре Бомарше. Это место мне посоветовал Жан. И он не прогадал. Ресторан привлекал не только своей уютной обстановкой, но и великолепным джазовым оркестром.

Виктор с Андре громко обсуждали какую-то сделку, в которую я вникал лишь краем уха. Непроизвольно я присматривался к посетителям. Было видно, что абсолютно все они не чувствовали себя гостями. Девушки выглядели более чем аристократично, а их кавалеры вели себя с ними максимально галантно. Допив второй бокал, Виктор обратился ко мне:

– Я слышал, что шеф похвалил тебя на прошлой неделе. Как думаешь, он повысит тебя?

– Он просто кипел от ярости, – добавил Андре. – Я думал, что у него случится инфаркт.

Меня такой разговор немного нервировал, и я хотел поскорее закончить.

– Не хочу тешить никого ложными надеждами, но шеф дал мне ясно понять, что дела в конторе идут неважно.

– Неважно? – вскричал Андре. – Да, ты творишь чудеса! Видимо этот старый маразматик просто пока еще не готов тебя как следует отблагодарить.

– Я очень надеюсь, что он не будет труситься над каждой копейкой.

– Готов биться об заклад, что он все-таки пойдет тебе не уступки, – с иронией сказал Виктор.

Я не стал ничего говорить, но для себя точно решил, что если меня не устроит оклад, предложенный конторой в дальнейшем, я буду искать новое место.

– Старик, как ты только миришься с этим? – удивился Андре.

– Сам не знаю, но другого выхода нет. Одно радует, что скоро я закончу занятия с Жаном, и у меня появится больше свободного времени…

– Не правда ли, здорово, что ты с нами в Париже? – перебил меня Виктор и предложил выпить за это.

– Что верно, то верно. Восхитительное местечко, – подметил я, имея в виду ресторан. – Вы тоже согласны?

– Бесспорно! – похлопал меня Андре по плечу. – И как только мы раньше сюда не заглядывали?!

– Жан сказал, он открылся совсем недавно, так что мы вряд ли что-то потеряли.

– Вас не пугает, что мы много пьем? – рассмеялся Виктор.

– Сегодня можно. Завтра на работу не надо! – успокаивал я коллегу.

– А ты безутешный мечтатель, Филипп, – подмигнул мне Андре. – Но в этом твое обаяние. Я даже тебе немного завидую.

В тот вечер мы много пили, и Виктор решил поделиться своими тайнами, о которых обычно на трезвую не говорят. Он рассказал, как его бывшая жена оказалась аферисткой и, нагрев его на приличную сумму, улетела с любовником в Испанию.

Я слушал, и не верил своим ушам, мне казалось, что Камила так со мной никогда не поступит. Мне было его жаль, но он не выглядел отрешенным. Напротив, в его глазах горел огонь. Только было непонятно – это пламя вражды или надежды. Затем Виктор сказал, что скоро съедется со своей новой девушкой, и я по-настоящему порадовался за него. Андре как заклятый холостяк не разделял наши взгляды.

Когда мы вышли из ресторана мои коллеги отправились домой, а мне захотелось еще немного прогуляться по ночному городу. Я шел по узким улочкам Парижа, рассматривая окрестности, и даже не заметил, как дошел до набережной Берси. Был уже поздний вечер, и там толпились в основном студенты или молодожены. Последних можно было легко распознать по их счастливым лицам.

Присев на скамейку, я закурил и взглянул на небо. Оно было полностью затянуто тучами, так что не виднелось ни одной звезды. Где-то вдалеке раздался приглушенный удар грома и начался мелкий дождь.

Я пошел вдоль реки и понял, что это мой первый дождь в Париже. Несмотря на то, что уже в конце мая было очень душно, меня пробирала дрожь. Я остановился под старым дубом и решил переждать непогоду. Густая листва дерева стала хорошим укрытием для меня. И вдруг под то же самое дерево забежала девушка.

– Вы сильно промокли, – сказала она, уставившись мне прямо в глаза. – Дождя давно не было. Он застал вас врасплох?

Я где-то с полминуты в растерянности молчал. Гостья не вызывала во мне никакой тревоги, но от чего-то я онемел.

– Пожалуй, вы правы, но я не могу сказать точно. Я в Париже совсем недавно и не понял еще, как часто здесь меняется погода.

– Люблю дождь, особенно его меланхолическое очарование. Кстати меня зовут Джессика, – сказала незнакомка, протянув свою хрупкую руку. – Откуда же вы приехали, если не секрет?

Я не понимал, почему она решила проявить ко мне столь живой интерес, но противиться этому не стал. В ней было что-то родное, и в глазах читалась большая любовь к жизни. Джессика с большим любопытством, свойственным многим юным девушкам, внимательно ловила каждое мое слово.

Я рассказал ей, что приехал из Англии в поисках лучшей жизни, а от нее узнал, что она и сама недавно переехала из Монпелье со своим братом, который занимается недвижимостью и много путешествует.

– Мне кажется, что я всю сознательную жизнь гонюсь за приключениями, – призналась мне Джессика с каким-то воодушевлением и подкурила тоненькую сигарету. – Ведь нельзя быть уверенным на сто процентов, что город, в котором ты родился, предназначен именно для тебя. В мире так много красивых мест, которые надо успеть посмотреть. Так грустно, что большинство людей вокруг себя ничего не замечают.

– Ты права, – с улыбкой ответил я. – Уверен, что для тебя предназначена интересная судьба с массой возможностей.

– Вот мне лично не хотелось бы все лето проторчать в Париже. Бесспорно, я его очень люблю, но ничего не сравнится с ласковым морем. Надеюсь, мне повезет, и я полечу в Испанию. Тетя уже звала меня несколько раз, но мне все не хватало на билет.

– Испания это прекрасно!

– Ты был там?

– Нет, но слышал, что там очень мягкий климат и есть на что посмотреть.

– А ты куда-то летом собираешься, – спросила она меня словно мы старые закадычные друзья.

– Не знаю насколько это возможно с моей новой работой…

– Не терплю предрассудков! Всех вечно что-то держит. Жизнь так коротка, что даже не удается угнаться за мечтой. Как много тех, кто боится свернуть с намеченного пути!

– Да, трусов хватает, а еще больше слепцов, особенно когда речь идет о благом деле.

– Что ты имеешь в виду?

– Только представь, как бы мы жили, если бы каждый не боялся высказать свое мнение. Но, к сожалению, жизнь вгоняет нас в тесные рамки…

– Нельзя никого упрекать, но мы в силах стать компасом, – Джессика вдруг рассмеялась и побежала по набережной.

Несмотря на свой юный возраст, она была во многом права и привлекала меня своей свободой мыслей. Во мне проснулся к ней взаимный живой интерес. Мне нравилось за ней наблюдать.

Когда дождь прекратился, мы решили прогуляться и до одурения говорили о совершенно разных вещах: о фильмах и книгах, о людях и городах. Оказалось, что Джессика неплохо разбиралась в искусстве, особенно в живописи.

Мы разговорили обо всем на свете, но не переходили на личности. и попрощались только под утро. Джессика не оставила мне свой номер, но мне показалось, что мы обязательно еще встретимся.

В то утро я долго не мог уснуть. Я думал о всевозможных причинах, которые связывают совершенно незнакомых людей. О том, что наша каждодневная жизнь состоит из чистых совпадений: случайных встреч, случайных людей, случайных событий.

На первый взгляд, мы с Джессикой могли никогда не оказаться под тем старым дубом. И тогда я бы никогда не задумался о том, какое значение имеют некоторые вещи для меня. До этого дня я ни с кем так просто не знакомился.

В моих глазах Джессика была отважной защитницей своих интересов. Мне нравилась ее настойчивость. Я не думал о ней, как об объекте желаний и тем более, не пытался сравнить с Камилой. Но я вдруг осознал, что в моей жизни есть место и для других людей, которые могут тем или иным способом повлиять на мою судьбу.

Я не пытался взрастить в себе эгоизм. Однако мне захотелось взглянуть на мир по-новому. Наверное, почти каждый человек рано или поздно подходит к той черте, когда приходится оглянуться назад и, переступив через себя, открыться новым возможностям.

Отдавшись эмоциям, я трезво оценил свои силы и планировал сокрушить свои страхи. Смириться с привычным собой было бы проще простого, но вот отказаться от себя прежнего, вот, что поистине было бы сложно.

Глава 7

Как-то в перерыве ко мне как обычно заглянул Жан. Мы занимались, и я вдруг задумался о том, почему бы мне не изучить еще испанский и итальянский. Иностранные языки уж точно мне могли пригодиться как по работе, так и в путешествиях. Медовый месяц мы с Камилой планировали провести в Италии, и мне казалось, что с этими знаниями я буду чувствовать себя уверенней.

Пока я думал обо всем этом, мой переводчик, уткнувшись в книгу, казалось, что сейчас заснет. Чтобы взбодрить его, я громко спросил:

– Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы мне дать уроки испанского и итальянского?

Услышав это, Жан чуть не упал со стула. Было видно, что я его застал врасплох.

– Хм, никогда бы не подумал, что с такими сложностями в изучении французского, ты захочешь подружиться и с другим языками!

– Ты знаешь, я и сам себе порой удивляюсь. Но думаю, что сейчас мне как нельзя кстати могут пригодиться такие способности…

Я сделал паузу и посмотрел внимательно на Жана, а потом продолжил:

– Признаться, я тебе очень поражаюсь. Ведь с твоим талантом к преподаванию ты мог бы много путешествовать. Почему ты этого не делаешь?

– Щекотливая тема для меня, однако. Наверное, пока что у меня нет возможности этого сделать. Да, я имею стабильный доход, но какие могут быть амбиции у такого как я?

– Ты просто не веришь в себя. И зря! Или может быть ты из тех, кто никогда не осознает пользу денег?

– Сущий пустяк! Цену деньгам я знаю лучше любого, в независимости от их количества. Но меня душевные качества интересуют больше, чем материальные блага. Все просто! Больше всего на свете я люблю читать, пить крепкий бурбон и переводить средневековую сатиру.

– Ну, раз литература в твоей жизни занимает далеко не последнее место, тогда ответь мне честно, какие книги в твоем списке любимых?

– Так сразу сложно сказать. Определенно я люблю Ремарка за его правдолюбие и Марка Твена за его мечтательность.

– Как интересен твой выбор. Марк Твен хоть и был коренным американцем, но при жизни объездил всю Европу. Наверно, именно поэтому его произведения так близки тебе. Забавно, но я почти уверен, что Том Сойер твой любимый персонаж.

– Конечно, – расплылся в улыбке Жан, – и Гекльберри Финн. Они так ловко обманывали всех в округе…

– Ты, наверное, в детстве тоже был несносным?

– Я был тот еще проходимец. Убегал не раз из дома, совершенно не слушался родителей и часто проигрывал деньги в карты. Научился курить в двенадцать, а впервые попробовал бренди в четырнадцать. К восемнадцати уже было сложно сосчитать всех моих девушек.

– Ну, Марк Твен это классика, с ним все понятно. А что ты читал из последнего, что тебе запомнилось?

– Я для себя открыл нового автора. И имя его Сэйте Мацумото. Меня впечатлило его произведение «Земля-пустыня».

– О чем оно?

– В нем речь идет о японце, который предавши родину, решил вернуться домой инкогнито. Хотя сам главный герой отверженцем себя не считает, для других он изгой и предатель.

– А ты так не считаешь? – спросил я, сделав вид, что не до конца понимаю, о чем он.

– Сам факт несправедливости японской нации в принципе в отношении к другим очень пугает. Их культура не дает свободно дышать никому.

– Ах, вот в чем дело! Ну, так мы ничем не лучше – чувство самосохранения неподвластно правит нашими сердцами.

– Возможно. Но я ничуть не разделяю такое положения вещей. Хотя, может, не стоит воспринимать все как должное.

– Конечно, не стоит. И, вообще, личные убеждения стоит отставить в сторону, когда в разговоре имеют место книги и духовное развитие.

– Раз мы уже заговорили о книгах, то, что в списке твоих любимых произведений, Филипп?

– Как ни странно английская и американская литература. Хотя в последнее время я читаю исключительно французов. Надо сказать, что мне до нелепого понравилась «Планета людей» Экзюпери. Ты должно быть тоже читал?

– Да, помню. Точно читал! Превосходный сборник. А как тебе наши современные романисты?

– Все они не похожи друг на друга, хотя и освещают одну и ту же надоедливую тему.

– Какую?

– Проблемы общества потребления со всеми его вытекающими: культурой денег, вещей, безнравственности и бездуховности.

– Ты имеешь в виду Перека, Ремакля и де Бовуара?

– Да, и список этот можно продолжать до бесконечности. Веркор, Коронель! Все они разоблачители буржуазного общества и погони за выгодой.

– Тема достижения целей человеком за счет унижения остальных далеко не новая. Бальзак, Флобер, Стендаль, Золя задолго до них описывали вопрос порочности всей системы в целом.

– Ну, ладно, хватит тратить время на болтовню, – сказал я, настраиваясь на изучения очередного списка французских глаголов.

Из нашего с Жаном разговора я понял, что он за человек. Он хоть и не был поверхностным, но ни к чему не стремился. От такого как он никогда не услышишь лишнего. Он мог часами разглагольствовать о многих вещах, но в результате не придавать им особого значения. Бесспорно, он многое знал и мог дать дельный совет, но сам вряд ли бы воспользовался помощью других.

Глава 8

Наконец, Камила сообщила, что готова вылететь из Лондона. Это было даже немного раньше, чем мы планировали, и я попросил Жана съехать скорее, так как уже не особо нуждался в его помощи. По вечерам мы не занимались, и он свободно мог продолжать приходить ко мне в контору в перерыв.

Я очень обрадовался тому, что скоро увижу Камилу и успел за ней прилично соскучиться. Мне не хватало ее присутствия несколько месяцев. Я все думал, оценит ли она выбранную мной квартиру и боялся, что ей будет там тесно. Хотя мы планировали после свадьбы переехать в более просторное жилье, все равно я старался максимально привести в порядок свое временное пристанище и надеялся на устойчивое благополучие нашей молодой семьи.

Признаюсь, что иногда вспоминал Джессику, которая открыла мне нового меня. Я был весьма ей благодарен за это и очень надеялся на случайную встречу. Но, время шло, и я все чаще понимал, что возможно эта девушка всего лишь одна из тех многих людей, которые встречались, и будут встречаться на моем пути. Я смирился с мыслью о том, что возможно больше ее никогда не увижу и вернулся к прежнему ритму жизни, посчитав нужным двигаться по намеченному плану.

Пока я был занят работой, предстоящая женитьба меня не особо волновала. Сделав предложение Камиле, я думал, что совершил удачный выбор. Но брак есть брак, не говоря уже о том, во что он может превратиться. Многие мужчины не в состоянии решиться сразу и это не удивительно. Я не был исключением, и потому не спешил обременять себя всяческими заботами раньше времени. Мне очень хотелось, в первую очередь, состояться в карьере.

Как я уже говорил, дело шло к моему повышению. Не буду скрывать, что мне пришлось здорово для этого потрудиться. Начальник, услышав о приезде моей невесты, решил пойти мне навстречу. Без особого энтузиазма он согласился, что в конторе все оценили мои методы работы. В первое время зарплата была не намного больше, но, тем не менее, это была существенная прибавка.

После работы я, Виктор и Андре продолжали частенько посещать новые, еще не освоенные широкой публикой, рестораны и клубы. Казалось, что в Париже я вел только праздную жизнь. И вот в один из таких вечеров мы с коллегами снова отправились на променад, чтобы обсудить разные темы.

– Жан подарил мне старенький, не нужный ему проигрыватель, – решил я поделиться хорошей новостью.

– Какой щедрый у тебя переводчик! Или вы уже подружились? – лукаво спросил Андре.

– Немного. Я даже купил несколько пластинок.

– Меня удивляет, как вы оба быстро спелись. И что, значит, ты теперь всерьез увлекся французской музыкой? – искренне удивился Андре.

– Как ни странно, но да. Английские песни меня перестали завораживать с тех пор, как я покинул родину.

– Ну и хорошо, значит, у тебя выработался вкус, – подшутил Виктор. – Сейчас чего только не найдешь на прилавках. Нам очень повезло жить в такое время, когда почти все можно купить.

– Я не из тех, кто привык жаловаться. Но хочу заметить, что нынешние хозяева монополий и банков весьма заинтересованы в широком развитии потребительской лихорадки.

– Так выпьем же за научно-технический прогресс! – протянул бокал воодушевленный Андре и мы чокнулись.

– Но не стоит забывать, что Франция оказалась в нелегком положении после войны, – произнес озадаченно Виктор. – В области экономики ей пришлось догонять соперников по мировому рынку, предпринимая колоссальные усилия. Телевидение, журналы, газеты, кино – все стало полем для битвы за покупателя…

– Я искренне возмущен оболваниваем общества, – перебил его Андре. – На самом деле так мало мыслящих людей, способных не вестись на это. А как же интеллектуальный багаж?

– Так много вопросов и так мало ответов. Как это не печально, сейчас почти все живут по канонам потребления. И мы не исключение, – осуждающе сказал Виктор.

– Как ни стараешься быть снисходительным и современным, все равно такое ощущение, что это целое испытание. К сожалению, желание транжирить все чаще губит непосредственные человеческие чувства и отношения, – подытожил я сказанное, подметив истину.

Наш разговор, который начался с легкой беседы, в результате перерос в нечто серьезное. А ведь и правда, в такой богатой стране, как Франция, диктующей миру моду, подавляющее большинство граждан покупает только фабричную одежду массового производства. В государстве живописной природы, очаровывающей миллионы туристов, половина населения никогда никуда не выезжает во время отпуска. Стало совершенно очевидным, что господствующая идеология потребления заменила собой не только веру и нравственность, но и духовную культуру.

Глава 9

Когда наступил день, когда должна была прилететь Камила, встречать ее я отправился с Жаном. Он был не против, так как давно хотел познакомиться с настоящей англичанкой, и мне импонировало, что тот считал ее таковой.

Увидев Камилу в аэропорту, я обомлел. Она очень изменилась: короткая стрижка, приталенный брючный костюм, шляпа с широкими полями – все говорило о том, что она хорошо подготовилась к новой жизни. Я даже не сразу нашел слов, чтобы передать свое очарование. Камила просто улыбалась, когда я смотрел на нее, и было заметно, что она довольна собой.

– Милый, ты так похудел, – обеспокоенно сказала она и нежно меня поцеловала. – Тебя, что здесь не кормят или местная еда слишком низкокалорийная?

– Знакомься это Жан! – резко перевел я тему, не желая быть объектом обсуждений.

– Очень приятно, – сказала она, галантно протягивая свою руку. – Камила!

– Вы само великолепие, – восхищаясь, подлизывался Жан.

– Ну, что вы! Я весьма польщена.

Закончив формальности знакомства, мы решили отправить багаж с посыльным и сразу же прогуляться.

– Ты не устала? – спросил я в надежде получить отрицательный ответ.

– Ни сколько! Местный воздух определенно придает мне бодрости.

– Отлично! Тогда вперед, на встречу приключениям!

Мне не терпелось показать Камиле город таким, каким его вижу я. И первым делом мы отправились к Эйфелевой башне. Несмотря на свои гигантские размеры, она казалась легкой и изящной, словно сотканная из миллиона кружев.

Жан предложил нам подняться на видовую площадку и осмотреть город с высоты птичьего полета. Я и не подозревал, что оттуда открывается такой бесподобный вид. Крыши домов, люди, дороги, машины казались настолько маленькими, что даже не верилось в их реалистичность.

– Как же красиво! – сказала Камила и крепко меня обняла. – Филипп, сегодня самый счастливый день в моей жизни.

– Жаль, что я холостяк, – с грустью произнес Жан, глядя на нас.

– Ничего, дружище, ты еще найдешь свою половинку, – решил подбодрить его я.

– Надеюсь…

В тот день мы были счастливы как никогда. Камиле нравилось буквально все. Я сразу разглядел в ней тот запал, который дал мне понять, что все только начинается. Я словно был для нее первооткрывателем, проводником в лучшую жизнь.

Жан тоже не скрывал восторга от происходящего и даже на радостях пообещал свозить нас на море в середине лета.

Домой мы вернулись под вечер. Нам даже хватило сил разобрать все восемь чемоданов Камилы. Вещи заняли большую часть квартиры, и было очевидно, что вскоре нам потребуются апартаменты побольше.

На удивление, Камила оценила по достоинству выбранное мной жилье. Больше всего ее впечатлил вид с террасы, где она впервые увидела во всей красе ночной Париж.

Мне казалось, что я не мог ее еще больше обрадовать, но когда речь зашла о моем повышении, то она засветилась от счастья. Если бы в тот момент кто-то наблюдал за нами со стороны, то увидел бы двоих безумцев, которые были влюблены в жизнь настолько, на сколько, это возможно.

Казалось, что чувства, связывающие нас так прочно, наделяли меня и Камилу безграничными возможностями. Для нас это было началом большого романтического приключения. Где бы мы ни были, мы упивались друг другом. Каждая клеточка моего тела жаждала такой жизни, и я не собирался лишать себя этого удовольствия.