Отрава Их Величества

Отраву и Лю сопроводили в гостиную, обитую темно-зеленым бархатом. И сложно было сказать, в каком цвете чувствуешь себя более неуютно. Супруги Ронмару были такими же худыми и длинными, а их волосы – тоже светлые, но другого оттенка, чем у Кирами – у обоих были абсолютно одинакового цвета. В их прямых, будто утюгом выглаженных, прядях светилось золото, в отличие от серебра Кирами.

– Приветствуем вас обоих, – монотонно начал господин, его супруга медленно кивнула – словно согласилась с его словами, но не собиралась ради такой ерунды открывать рот.

– Да будет ласкова ночная звезда к вашим детям! – на этот раз Отрава не чувствовала неловкости, проявляя доброжелательность.

– Благодарим тебя, Отрава, – с кровопийцами общаться в некотором смысле проще – полное отсутствие реакции на ее имя, как и на все прочее. – И к твоим пусть будет ласкова, когда они у тебя появятся.

– Ну все. Поболтали и хватит, – ледяным голосом затянула госпожа. – Пора к делам.

Они передали Лю конверт – без гербовой печати и весьма дешевый на вид – и молча удалились из гостиной. Отрава сгорала от любопытства и едва не вскрикнула, когда Лю из конверта достал чистый лист. Но он сразу шагнул к свече и развернул бумагу над пламенем. Постепенно на ней проступали коричневые буквы, которые становились все ярче.

– Молоко, – пояснил Лю. – Не слишком серьезный способ защиты, но если бы письмо перехватили мелкие воришки, то вряд ли бы догадались. Хотя торговцы так часто делают – боятся конкурентов. Очень ненадежная страховка, если учесть, что и их конкуренты тоже пишут записки молоком. Так что это уже давно перестало быть шифровкой, скорее традиционный признак торговой переписки.

Он, прочитав, тут же передал лист Отраве.

«Дорогой Лю! Если тебе удалось выполнить мою просьбу, то спешу предостеречь – заячьи шкуры упали в цене, поэтому доставлять такую большую партию в Столицу прямо сейчас бессмысленно, мы больше потеряем. Очень жду встречи с тобой, но понимаю, почему ты решил подольше погостить у наших общих друзей. В.К.»

– Нам не стоит сейчас ехать в Столицу? – догадалась Отрава.

Лю был серьезен:

– Это точно. Распоряжение остаться в замке Ронмару на неопределенный срок. И это может означать только одно – Великий Кудесник подозревает, что о тебе узнали враги.

Выяснилось, что хозяева тоже были предупреждены другой запиской, что гости задержатся у них. И в этом случае было только на руку, что их реакцию на распоряжение сверху уловить было невозможно. Лучше уж жить в счастливом неведении, чем знать наверняка, что их вынужденное присутствие в тягость.

Отряд перевертышей этим же вечером отправился обратно, и Нанья наотрез отказалась к ним присоединиться:

– У меня мурашки по коже от кровопийц! Вот честно-честно, потрогай, ядовитая моя! Как говорящие трупы, в самом деле! Но когда еще получится пожить в таких хоромах? Так что, куда вы, туда и я. Точка.

Кровопийц было сложно назвать приветливыми. Но и негостеприимными они тоже не выглядели. Нанья в своей грубой манере охарактеризовала их максимально точно. Но надо отдать им должное, они всячески старались хотя бы какие-то признаки доброжелательности проявлять. Например, присоединились к гостям во время вечерней трапезы. Сами, конечно, к еде не притрагивались, но хотя бы «радовали» своим мертвецким присутствием и даже на вопросы отвечали:

– Да, милая Нанья, у нас двое детей – прекрасные сын и дочь. Но мы не стали их будить к столу. Лионесса и Лион проспят до следующей недели, если не проголодаются раньше. Сон полезен для здоровья.

– Ого! – изумилась Нанья. – В здоровом теле здоровый дух? Или что там у вас… В общем, пусть спят, нам они без надобности! А у вас красивый дом! Нет, тут, конечно, как на кладбище себя чувствуешь, но вам-то это, наверное, комплимент? Натуральный склад серебра! Я вот только ту страшную картину с изображением пыточной, что на втором ярусе висит, куда-нибудь подальше бы спрятала – честное слово, та еще мерзость! Даже хуже ваших портретов! В жизни вы намного… живее выглядите. А там прямо как два трупа, если их лет через десять откопать.

– Большое спасибо, Нанья, – ответила ей госпожа. – Эти шедевры нарисовала наша дочь. Она, как ты верно заметила, очень талантлива. И если тебе в самом деле так у нас хорошо, то прими наше приглашение остаться тут… навсегда.

Отрава четко расслышала, как при последнем слове где-то далеко звякнули траурные колокольчики. Хотя кровопийца предложила это от чистого… что у них там вместо сердца? Их, по всей видимости, характер кудесницы совсем не раздражал. Или вкус ее крови перекрывал любые недостатки? Кровь с примесью магии ценилась кровопийцами превыше всех прочих, а такая здоровая и энергичная девушка вполне способна протянуть и десятилетия, если ее правильно содержать. Конечно, Нанья сразу сжалась, словно те же самые колокольчики расслышала:

– Благодарю, конечно, это для меня… честь! Но не такая уж и честь, если подумать хорошенько. Я же собираюсь поступать в Школу Высокого Колдовства – можете не верить, но дар у меня очень сильный!

– Отчего же не верим? – господин тоже взгляда от Наньи не отрывал. – Так и есть. Ты пахнешь магией сильнее, чем все, кого мы до тебя раньше встречали.

– А вот нюхать меня не надо! – Нанья отчего-то комплименту не обрадовалась. – И… лучше вообще на меня так не смотрите! А то мне от ваших взглядов сразу к мамане вернуться захотелось!

– Вы все равно тут надолго, – успокоила то ли ее, то ли себя госпожа. – Может, и передумаешь. И если передумаешь, обещаю, нам будет очень весело.

У Наньи задергался глаз. Отрава решила, что пора менять тему, пока кудесница прямо посреди ночи не сорвалась к своей мамане:

– У вас есть предположения, куда пропал наследник Кирами? Неужели разбойники рискнули напасть на кровопийцу?

И ей тоже стало не по себе, когда две пары безразличных глаз уставились на нее.

– К сожалению, не знаем. Но мать Кристофера жаль до слез. Бедняжка убивается. Мы полагаем, что разбойники тут не причем. Кристофер сбежал, чтобы на нашей Лионессе не жениться. Было заметно, что он к ней холоден. Если Кристофер не вернется, то нам придется Лионессу за ее брата выдавать. Свадьба в два раза дешевле обойдется, потому что родня будет только с одной стороны.

– А! – сообразила Отрава, которая успела внутренне содрогнуться и остановить себя от осуждения. – Так вот почему вы так похожи! Я еще у Кирами это заметила, и вы тоже – просто как близнецы!

– Не понял, – кажется, взгляд господина стал еще более ледяным, если это вообще возможно.

– Ну… Если вы брат и сестра, которые потом женились, тогда…

– Что ты несешь? Это была шутка. И довольно смешная. Ха. Ха. Сложно общаться с людьми, не имеющими чувства юмора. Супруги-кровопийцы становятся похожими друг на друга, потому что тысячелетиями живут рядом. Попробуй с кем-то прожить десять тысяч лет – узнаешь сама. Это тоже была шутка. Но чуть менее смешная.

Отрава была готова от стыда под стол залезть.

Им выделили две спальни на троих, каждая из которых размером превышала родной дом в Тихой Речке. На огромной кровати с тяжелыми балдахинами могли уместиться не только Отрава с Наньей, но и весь гарнизон Серебряного Облака. Никто бы и не возражал, если бы тут оказался весь гарнизон – возможно, стало бы хоть чуть-чуть уютнее. Но девушки перед сном договорились не придавать значения атмосфере – так только хуже становится. Возможно, им придется жить тут несколько месяцев, а значит, надо привыкать. А еще Отрава честно рассказала Нанье правду об их путешествии. Та сначала не поверила, потом удивилась, а потом и долго размышляла вслух:

– Я как чувствовала, что с тобой не пропаду! Тебя будут держать на шелковых подушках и кормить виноградом, ну а я, как твоя самая близкая подруга, заполучу все нужные связи в Столице! Ты, главное, не умри. Ладно бы Их Величество, так ведь и я пострадаю!

Завтракали они в одиночестве – теперь и господа улеглись спать. Гости понадеялись, что тоже на пару недель. И без того тяжелая обстановка становилась невыносимо тяжелой в присутствии хозяев-весельчаков.

А втроем даже дышать стало легче. Отрава, до сих пор чувствуя смущение в присутствии Лю, все же заставляла себя задавать вопросы о его размышлениях и планах, чтобы поддерживать видимость непринужденной болтовни. А он отвечал ей с улыбкой. И только Нанья выглядела непривычно задумчивой. Она долго не сводила с Отравы глаз, а потом перебила ту прямо посередине фразы:

– Свечка… Точно свечка.

– Ты о чем? – тут же стал серьезным Лю.

– На нашей ядовитой подружке поставлена свечка. Вон, прямо в волосах торчит! – она вскочила на ноги и подбежала к Отраве, вглядываясь еще пристальнее. – Свечка – это что-то наподобие нити, которая мысленно соединяет искомого человека и кудесника. Заклинание, показывающее, где именно находится…

– Что?! – Лю даже побледнел. – Я знаю про свечки! Кто мог ее поставить? Когда? Как?

– Вчера еще не было, – уверенно ответила Нанья. – Может быть, твой Великий Кудесник, чтобы приглядывать за Отравой?

Отрава не шевелилась, но тут же пояснила, боясь, что он разозлится:

– Я ей все рассказала, Лю. Извини, что не спросила твоего мнения, но решила…

Но ему и дела до того не было:

– Нет, Нанья, это не Великий Кудесник! Совершенно точно! Ведь он тогда про эти свечки мне и рассказывал. Говорил, что мог бы сам разыскать Отраву этим заклинанием, но вынужден послать меня. Потому что любой сильный кудесник чужую свечку на ней заметил бы! Нельзя было привлекать к ней внимания, и сейчас тем более нельзя! – он метался туда-сюда, даже не пытаясь скрыть паники. – Кто же это сделал? Нанья… Наньичка, можешь убрать?

Отрава и сама забеспокоилась, впервые увидев его в таком тревожном состоянии.

– Это без проблем, – ответила кудесница и просто махнула рукой над головой Отравы. – Все, теперь нет. Стряхнуть ее – раз плюнуть, но это место им уже известно.

– Уходим! – перебил Лю. – Бегите в свои комнаты и быстро соберитесь, еду на кухне спросим.

– Может, стоит разбудить хозяев? – Отрава теперь водила ладонью по своим волосам, будто боялась, что там еще что-то осталось.

– Нет! – неожиданно заявила Нанья. – Слишком сильное колдовство эти ваши свечки. Это или кудесник уровня нашего Великого, или ему помогали с этой стороны…

– Собираемся еще быстрее, пока они спят!

Перевертыши на воротах были очень удивлены:

– Куда же вы? А почему господа не вышли вас проводить? Или вы обокрасть их решили?!

– Нет. Мы не взяли ничего, кроме еды, которую нам дали на кухне, – этого объяснения от Лю охране было достаточно. – Просто у нас возникли неотложные дела.

– Все равно подождите! – один из охранников продолжал хмуриться. – Слишком опасно! Давайте мы хотя бы отряд соберем, чтобы вас проводить, или коней дадим… Я сейчас быстро у господина спрошу…

– Не надо, спасибо, мы доберемся.

Удерживать их силой растерявшаяся охрана не собиралась – приказа такого не поступало. Но едва кованые ворота за их спинами захлопнулись, как пришлось подумать о дальнейшем:

– Какова вероятность, что разбойники нас просто не заметят? – Нанья почему-то шептала. Она, когда сильно боялась, менялась на глазах.

– Нет такой вероятности, если пойдем по дороге, – ответил Лю. – Они за нами следили, когда мы сюда бежали, просто нападать не стали.

– И… что же делать? – Отрава заразилась страхом Наньи.

Лю остановился.

– Предлагаю идти через лес, крюком мимо Красного Листа. Будет сложнее, но так хотя бы появится шанс. Они не могут контролировать все, поэтому тщательно смотрят только за дорогой. Дальше. В случае нападения я сразу обращаюсь, поэтому они переключатся на меня, как на самого сильного. Нанья, ты встаешь перед Отравой и своими огненными шарами отгоняешь любого, кто к вам приблизится. Ясно? Если будут стрелять из луков, то не пытайтесь бежать – наоборот, замрите. Им невыгодно нас убивать, но по движущейся цели можно случайно и попасть. Отрава, возьми нож.

Звезды были не на их стороне. Они пытались очень тихо перемещаться сквозь густые заросли, но Отрава всех задерживала – она просто не могла бежать слишком долго. Тогда Лю перевернулся собакой, но передвигался довольно медленно, чтобы Нанья успевала. Та совсем не жаловалась. Да они вообще за несколько часов ни единого слова не произнесли.

Лю вдруг остановился, прислушиваясь, а потом ткнул носом уже порядком уставшую Нанью. Та, поняв его намерения, тоже вскарабкалась к нему на спину, чтобы побыстрее миновать это место. Но звуки в стороне были теперь слышны и им. Их заметили или услышали. Или они случайно задели какую-нибудь сигнальную нить. Справа крики раздавались все отчетливее, а Лю с удвоенной ношей не мог бежать быстрее. Он рванул влево и вылетел на поляну, но и впереди уже виднелись фигуры. Проскочить всем троим не удастся.

Поняв, что они в ловушке, Лю остановился. Девушки спрыгнули на землю. Отрава сжимала в руке нож, Нанья же к этому моменту едва стояла на ногах от страха.

– Нанья, подруга, мы справимся! – Отрава не узнала свой голос. – Мы справимся!

Она и сама в это верила, потому говорила так решительно. В такие моменты иного выхода нет, кроме как верить в себя и друзей. Поэтому сразу успокоилась и отыскала в себе силы удивиться, заметив, как Лю снова переворачивается – из большой черной собаки он превращался в другое существо: шерсть будто врастала обратно в его тело, оголяя кожу, которая тоже менялась за считанные мгновения: сначала стала более блестящей, а потом от шеи полезли наружу длинные шипы. Пасть уже ничем не напоминала собачью – таких клыков Отрава даже в книгах про диковинных зверей не видала. И сначала ей показалось, что такое устрашающее существо способно победить любое количество врагов…

Так она думала, пока не увидела, как из зарослей выходит десяток почти таких же. А за ними возвращенцы и кудесники. Последние тянули вперед руки – они создавали стену, через которую не пробьешься. Пара десятков человек, если не считать перевертышей.

– Здрасьте, гости дорогие! – весело обратился к ним возвращенец, вышедший вперед. – Смотрю, вы неместные, поэтому проводим вас к Главе – наидобрейшему человеку, который ни одного путника в беде не оставляет.

– Послушайте! – голос Отравы дрожал, но она старалась говорить уверенно и громко. – Мы отдадим вам все золото, что у нас есть!

– Конечно, отдадите, малышка, в этом мы и не сомневались! – за его спиной раздался смех. – Но вряд ли у вас с собой достаточно, чтобы мы были настолько любезны.

– Мы обычные крестьяне, – Отрава ощущала, как Нанья дрожит, хотя даже не смотрела на нее, поэтому говорила еще громче и увереннее. – За нас не дадут большого выкупа. Можете посмотреть наши бумаги.

Тут она соврала. Потому что из бумаги Лю следовало совсем иное. Но ей казалось, что надо начать хоть какие-то переговоры, а потом можно будет придумать, как вытащить и Лю. Или хотя бы организовать его выкуп. Но оказалось, что разбойники думали в прямо противоположном направлении:

– Если перевертыша никто выкупать не станет, то пусть и идет с миром. Мы ж не изверги какие, чтобы бедных крестьян убивать. Мы люди благородные – отбираем только у богатых и отдаем бедным. Себе, в основном. Так что лишай с ним, пусть уходит. А вот рюкзачки с малышками нам останутся, все честь по чести. Уходи, перевертыш, и не оглядывайся.

После этих слов Отрава уже не сомневалась, что добром дело не кончится. Лю зарычал и бросился вперед, но даже до возвращенца добраться не успел – ему тут же наперерез рванули два перевертыша. Одного он прямо в прыжке ухватил за горло, резко и неестественно развернулся и тут же треснул об землю, ломая позвоночник. Повернулся ко второму, который нерешительно замер. Но Лю сам кинулся к нему, вцепился в бок и рванул на себя, выдирая огромный кусок мяса. Перевертыш отлетел в сторону с оглушающим визгом. Остальные окружали, но теперь каждый боялся выступить первым. Даже Отраве было очевидно, что Лю сильнее и быстрее любого из них. У него морда была уже разодрана шипами первого, но он наверняка успеет перебить еще нескольких, если не всех, пока им удастся его хотя бы заметно ранить.

Это стало понятно и остальным. Кудесники перекидывались командами, но вмешиваться в эту драку боялись – можно и по своим попасть. Они подходили к перевертышам сзади, продолжая держать впереди руки и этим гарантировали, что Лю сбежать уже не сможет, а свои не смогут струсить и сдать назад.

– Нанья, Нанья, соберись! – закричала Отрава. – К нам бегут трое!

Ей показалось, что подруга плачет или вообще не в себе. Кудесница подняла одну руку, сжала в слабый кулак и кинула в первого. Шар приземлился возле его ног, но второй уже угодил прямо в лицо, заставив заорать от боли. Один есть. Неплохо, если бы к ним не бежали остальные.

Отрава встала рядом с Наньей и решительно подняла нож. Она не умела драться, но была намерена стоять до последнего. Нанья никак не могла взять себя в руки, поэтому часто промахивалась – она должна почувствовать, что рядом с ней кто-то есть!

Разбойники тоже моментально оценили ситуацию:

– Кудесницу вычеркиваем! От нее живой больше проблем будет!

Двое тут же вскинули луки. Нанья в панике сначала шарахнулась в сторону, споткнулась, но потом вскинула руки ладонями вперед – точно так же, как это делали другие кудесники. Стрела стукнулась обо что-то невидимое и упала на землю. Нанья тут же швырнула целым залпом сияющих шаров, а потом развернулась и побежала. Она просто кидала шарами себе за спину, даже не поворачиваясь. Когда еще один из преследователей заорал от боли и начал срывать с себя горящую одежду, остальные сбавили скорость. Отрава ошарашено смотрела на удаляющуюся фигуру Наньи и только шептала ее имя.

После того как кудесница ее бросила, разбойникам понадобилось несколько секунд, чтобы выбить у нее из руки оружие, схватить за волосы и прижать нож к горлу. Она закричала от ужаса, не в силах сдержаться, и начала вырываться. Отрава точно знала, что смерти боится меньше, чем того, что с ней сделают, если она выживет. Но Лю, обернувшийся на ее крик, сразу замер и выпустил из клыков очередную жертву. Через мгновение перевернулся в человека, встал сначала на колени, а потом на ноги. Перевертыши замерли, не понимая, почему он вдруг сдался, ведь даже не был ранен, а теперь убить его можно было одной стрелой.

– Вот и славненько, – хмуро заключил тот же возвращенец.

Теперь враги не смеялись. Они ведь и предположить не могли, что понесут такие потери: Лю успел убить шестерых перевертышей, а Нанья серьезно обожгла троих возвращенцев, которые теперь корчились на земле. Ближайший кудесник наклонился к тому, которому огненный шар выжег лицо, пригляделся и милосердно перерезал горло, и только потом пошел смотреть на тех, кто кричал тише. Ни один из присутствующих не посчитал этот день удачным.

– Перевертыша убейте, малышку возьмем с собой – ей придется очень потрудиться, чтобы поднять нам настроение.

Отрава перестала вырываться и закричала:

– Нет! Он из столичной стражи, у него высокий ранг! За него дадут мешок золота!

Один из тех, что вытрясали на землю содержимое рюкзаков, поднял бумагу и присвистнул.

– Малышка не врет. Даже, можно сказать, преуменьшает…

Лю шатало, а все лицо было изодрано в кровь. Теперь его нагота, как и нагота переворачивающихся врагов, Отраве была безразлична. Ей все стало безразлично. Страх не может быть бесконечным – когда переходишь через него полностью, то уже все становится неважным. Она даже не вздрогнула, когда Лю заговорил:

– Возвращенку тоже не трогайте. Я, Лю, родившийся в Столице, страж первого ранга, присягнувший лично Их Величеству, клянусь, что за нее дадут в сто раз больше, чем за меня. Клянусь, что если она пострадает от ваших рук, то искать виноватых будет сам Великий Кудесник. Клянусь… нет, я просто в этом уверен, что если с ней что-нибудь случится, то весь этот лес вместе с вами сравняют с землей.

Клятва перевертыша в дополнительных доказательствах не нуждалась. Разбойники только переглядывались, а один даже передал Лю его одежду, которую вытащил из рюкзака – вероятно, на случай, что тот припомнит благодетеля, когда их лес с землей равнять будут. Возвращенец, который до сих пор выступал тут главным, только головой качал:

– Ого, какие ценные путники к нам в гости пожаловали. А настроение, оказывается, поправимая штука!