Источник

– Зачем вы хотите попасть в эксперимент? – требовательно спросила Инга и сразу же добавила более мягким тоном. – Я случайно слышала разговор Мориса и Франсуазы.

Марго молчала, не зная, нужно ли отвечать, а если нужно, то что именно, на этот непредвиденный столь жестко поставленный вопрос.

– Как ты узнала этот адрес? – неожиданно для себя самой спросила она.

– Я уже однажды была здесь, вы просто забыли, – усмехнулась Инга этой нелепой попытке уйти от вопроса. И тут Марго вспомнила, что когда-то сама дала ей этот адрес. Девочка тогда уже работала у Ивара и одновременно писала диплом, а Марго была ее научным руководителем. Инге срочно потребовалась консультация, и Марго, которая во время своего отпуска не желала ни появляться на факультете, ни принимать студентку у себя дома, с согласия родителей Ивара пригласила дипломницу к ним.

– Откажитесь от этой затеи, – не дождавшись ее ответа, заговорила Инга. – Эксперимент – это опасная игрушка, и каждый участвующий в нем платит свою немалую цену. Посмотрите на Ивара, который сейчас не знает даже, кто он и где находится. («Как будто он когда-либо это понимал», – с внезапным раздражением подумала Марго.)

– Но ты же сама участвуешь в этом? – медленно проговорила она.

– О нет, – поморщилась Инга, – я только делаю математические расчеты и программирую их чудовище.

– Хотя в принципе вы правы, – после короткой паузы добавила она. – Любой работающий в «Источнике» так или иначе вовлечен в эксперимент. Когда Морис позвонил мне домой и предложил перейти в «Источник», я, конечно, могла отказаться и даже хотела это сделать. Но ему было, что предложить мне кроме хорошей зарплаты. (Она криво улыбнулась.) Вы понимаете, о чем я говорю.

– Кажется, понимаю, – через силу улыбнулась Марго.

– А вы, вы-то зачем добровольно пытаетесь попасть в это (Инга щелкнула пальцами, пытаясь найти нужное слово) мутное предприятие? – ее голос снова стал взволнованным.

– У меня нет другого варианта, – хмуро отозвалась Марго.

– Значит, и для вас готова приманка, – серьезно отметила Инга; теперь ее голос звучал холодно, почти отчужденно. – Спасибо вам, сейчас я уже не чувствую себя виноватой.

– Виноватой? – озадаченно повторила Марго. – Но в чем?

– Это я предложила Морису срочно вызвать Франсуазу, – Инга горько улыбнулась. – По производственной необходимости. Так Ивару легче. Пока легче.

– А тебе? – безжалостно осведомилась Марго.

– Причем тут я? – в огромных глазах Инги не было ничего кроме безмерного изумления.

Марго устало покачала головой. Что-то слишком много всего для одного-единственного дня.

– Ты еще что-то хочешь сказать? – безучастно спросила она у своей непрошеной гостьи.

– Не сказать, спросить. Можно? – голос Инги еле заметно дрогнул.

– Валяй, спрашивай, – равнодушно согласилась Марго. Больше всего ей хотелось сейчас немедленно уснуть и ни в коем случае не видеть никаких снов, чтобы завтра иметь силы выдержать утреннее нежное свидание с Мелани и еще одно рандеву с неистребимой Франсуазой.

– Скажите, зачем вы вернулись сюда? – скороговоркой, словно боясь, что ее прервут, проговорила Инга.

– Получила грустное письмо с просьбой о помощи, – ответила Марго, все еще не понимая смысла вопроса. «Слишком часто мне задают этот вопрос», – отметила она машинально.

– Да я не об этом, – нетерпеливо отмахнулась Инга. – Я спрашиваю, зачем вы вернулись тогда, когда Ивар получил приглашение работать в «Источнике»?

И, видя изумленное непонимание на лице Марго и истолковывая его по-своему, она тихо добавила:

– Я понимаю, почему вернулся он, я не могу понять, зачем вы приехали с ним.

Такого изумительного снегопада не помнили даже старожилы. Снег ложился мягкими пушистыми клочьями, с не назойливой настойчивостью превращая весь этот непристойно загаженный мир в милое подобие рождественской сказки. Глядя на этот стремительно обрастающий белоснежным пухом город, жутко хотелось немедленно впасть в детство, забросать снежками ни в чем не повинную, случайно проходящую мимо девушку, а еще лучше вывалять ее в снегу, и уж во всяком случае ни капельки не хотелось работать.

После планерки, прошедшей в несколько нервном настроении, Франсуаза заглянула в комнату Ивара.

– Я ухожу. А ты?

Ивар пожал плечами; легко ей говорить, ведь у нее сегодня выходной, если бы не причуда шефа, требовавшего обязательного ее присутствия на каждой планерке (богиня техники все-таки!), ноги бы ее сегодня не было в институте. А он – человек несвободный…

– Идите, Ивар, – перехватив его взгляд, негромко произнесла Инга. – Ближайшие два-три часа вам все равно здесь делать нечего. А от Мориса я отобьюсь.

Франсуаза засмеялась счастливым серебристым смехом. Она попыталась встретиться с Ингой взглядом, но та упорно смотрела в экран своего компьютера. Тогда Франсуаза подошла вплотную к ней и тихо прошептала: «Спасибо».

– Отойди, не то удушу ненароком, – спокойно ответила Инга, не отрываясь от работы. Хотя Франсуаза и была богиней техники, к числу начальства она не относилась, и церемониться с ней Инга не имела ни малейшего желания. Франсуаза снисходительно улыбнулась, как улыбаются взрослые неразумному, но упрямому ребенку, и плавно поплыла к выходу. В своей новой короткой, цвета первого снега шубке она выглядела настоящей снегурочкой, даже ее свободно лежащая копна ненатурально рыжих волос не портила общего впечатления. Ивар пропустил ее вперед и, прежде чем выйти, оглянулся: Инга молча смотрела куда-то сквозь него. В ее больших глазах застыли снисходительное прощение и грустная усмешка. Возможно, над собой.

Выйдя за проходную, они остановились, словно дети, неожиданно сбежавшие со скучного урока и теперь не знающие, что делать дальше.

– Куда пойдем? – по лицу Франсуазы блуждала мягкая улыбка. Ивар несколько растерянно пожал плечами; изобретательность в развлечениях явно не была сильной стороной его натуры. Из горла его спутницы вырвался короткий торжествующий смешок.

– Значит, ты идешь туда, куда иду я, – она подхватила его под руку и потащила за собой.

«Интересно, куда на этот раз?» – без особого любопытства подумал Ивар. В прошлую субботу, когда они случайно встретились на улице, Франсуазе взбрело в голову затащить его на свою тренировку. Обычно она занималась в паре с женщиной своих лет, но в тот раз ее напарница почему-то не пришла, и ей достался крепкий парень несколько моложе ее, который слишком осторожничал с ней. Впрочем, так продолжалось недолго, поскольку Франсуаза своей жесткой тактикой вынудила его прекратить эту игру в поддавки, что в конечном итоге не спасло его от поражения. Естественно, в следующем бою ее молодой и честолюбивый противник попытался отыграться, однако результат был еще более плачевным. Глядя, как безнадежно пытается тот избежать неминуемого поражения, Ивар вдруг с легким ужасом подумал, что не хотел бы он однажды оказаться среди врагов Франсуазы, ибо только сейчас понял, сколь безжалостной может быть эта на вид покладистая женщина. Даже более безжалостной, чем Марго, ибо мудрая его супруга все же знала, что такое милосердие.

Когда они остановились у не слишком оживленного перекрестка, Ивар понял, куда его ведет Франсуаза. Через квартал отсюда располагался небольшой уютный парк, в котором в такую снежную погоду было гораздо приятнее, нежели в летнюю жару. Он хотел посмотреть на часы, но Франсуаза ловко перехватила его руку:

– Не надо, я сама знаю, когда отпустить тебя.

Он послушно опустил руку, подумав, что подчинение женщине – часто весьма удобная, но далеко не всегда приятная тактика.

Издали казалось, что заснеженные деревья стоят сплошной стеной, и только по мере приближения между ними прорисовывалась узкая дорожка.

– Добро пожаловать в наш лес, – Франсуаза отпустила его руку и отошла в сторону с видом хозяйки, встречающей дорогого гостя. Ивар медленно приблизился к ней. Теперь они стояли почти вплотную друг к другу.

– А можно я тебя в сугроб уроню? – с затаенной надеждой в голосе спросил он.

– Нет, – с необычайной серьезностью ответила Франсуаза, – со Снегурочкой так не поступают.

– А как с ней поступают? – поинтересовался Ивар, любуясь собственным отражением в глазах Франсуазы.

– Снегурочкой нужно просто восхищаться, – смех Франсуазы прозвучал как-то неуверенно и даже немножко нервно. Ивар протянул к ней руки, но она ловко увернулась, и теперь уже за его спиной звучал, набирая силу, иной серебристый победный смех. Ивару казалось, что к этому смеху присоединилось все: деревья парка, крупные пушистые снежинки, непрестанно осыпающиеся с неба, да и само небо, серое и холодное, насмешливо созерцающее людей, затеявших непонятную игру в прятки, где каждый прятался сам от себя.