Оздоравливающее саногенное мышление

Философия обыденной жизни

Саногенное мышление – это научно обоснованная философия обыденной жизни. Однако обучение этому мышлению предполагает не только усвоение некоторой философии, но и психологии мышления.

Это слово редко употребляется в обыденной жизни. Обычно, говоря «этот человек умный», подразумевают мудрость. Человек обычно оценивается другими как глупый по его ошибочным поступкам, когда его поведение оказалось неадекватным обстоятельствам. Истина и мудрость сходны. Под истиной понимаются правильные мысли, а под мудростью понимается правильное поведение. Однако правильные поступки определяются обладанием истиной, правильными мыслями. Под словом «правильный» мы имеем в виду не соответствие мыслей правилам логики, а мысли, обеспечивающие человеку правильное поведение. Именно по тому, как человек живет и поступает, мы судим о его мудрости.

Если поведение человека приводит к благополучию, то полагают, что у него хорошая судьба или ему «везет». Когда говорят, что «дуракам везет», то приводятся любые основания, почему везет, и мало кто объясняет это тем, что человек мудр и думает эффективно, правильно оценивает ситуацию, свои возможности и возможности тех сил, которыми он пользуется. Это невозможно без мышления. Согласимся с тем, что мудрость определяется именно тем, как человек думает. Большинство русских сказок об Иванушке-дурачке показывают, что он не только поступает иначе, чем его весьма умные братья, но и думает иначе.

Все знают ходячее выражение: «Повторяя поступки, создаешь привычку, сеешь привычки – пожинаешь характер, а характер создает судьбу». Если от мыслей зависят поступки и их последствия, то, оказывается, судьба зависит от стиля и привычек мышления человека. Но поскольку свои ментальные привычки мы не осознаем, то не понимаем судьбы. Она кажется нам иррациональной, потусторонней, таинственной. Постижение своих ментальных привычек приведет к познанию своей судьбы. Свои поведенческие привычки мы осознаем, так как другие видят их, и если они дурные, то указывают на них. Однако наши умственные привычки не видимы для других и для самих себя. Никто на них нам не указывает, и поэтому мы их не осознаем.

Стиль мышления определяется философией человека. Желает он или не желает, человек вынужден создавать свою философию применительно к тем типичным обстоятельствам, которыми он озадачен. Именно в связи с необходимостью осмысления повторяющихся обстоятельств создается философия жизни. Это может быть философия брака, семьи, дружбы, труда, борьбы, обогащения и т. д. В зависимости от того, что сейчас для человека актуально. О хорошей философии говорят как о здравомыслии. Имеется в виду здоровое мышление. Сделаем вывод: хорошая философия ведет к благополучию и хорошей судьбе.

Философы пренебрежительно относятся к житейскому разуму человека, к его практической философии, считая, что здравый смысл пригоден только для домашнего употребления. Однако это не так. Но, чтобы убедиться в этом, сначала подумаем о философии как таковой.

Под философией понималась любовь к мудрости. Первая часть слова обозначает любовь, вторая – мудрость. Это не точно. Философия как раз и есть сама мудрость. Через тысячелетия до нас дошло некое событие. Когда Гераклита спросили о философии, то этот мрачный человек, живший в солнечном Эфесе, прекрасном городе на берегу Средиземного моря, с печалью в голосе сказал: «Многознание не обучает мудрости».

Сегодня из этого высказывания можно извлечь несколько выводов. Во-первых, мудрость все-таки связывается со знанием; по-видимому, по Гераклиту мудрость состоит в правильном употреблении знания. Во-вторых, мудрости можно научиться, хотя многознание само по себе не мудрость, не интуиция и не дар богов, а продукт познания. Следовательно, мудрости можно научиться. Чему учиться? Научиться правильно, мудро употреблять знание, которое у вас есть.

Посмотрим, как мудрость и глупость в обыденной жизни проявляются как следствие неправильного употребления знания. Клиентка, образованная женщина, к примеру, сдала экзамен по психологии и точно знает, что любое поведение, если оно подкрепляется удовольствием, усиливается, так как происходит научение. Итак, она имеет знание. Из краткой беседы с ней я узнал, что она правильно употребляет это знание, например, в дрессировке собаки. Когда щенок Пупс случайно становился на задние лапы, она давала ему что-нибудь вкусное и нежно трепала загривок. Со временем, когда Пупс становился на задние лапы, она точно знала: пес голоден. Она, не жалея времени, периодически щелкала пальцами и ждала, когда пес сдуру после щелчка встанет на задние лапы, и после этого угощала его кусочком пирожка и снова трепала загривок. Благодаря ее мудрости разнообразились взаимоотношения с собакой, улучшилась ее жизнь и ценность собаки. Она часто развлекала гостей талантами собаки. Но, мудро употребляя свое знание применительно к собаке, она не всегда правильно применяла его к себе и мужу.

Всякий раз в конфликте, когда ее муж становился гневен и агрессивен, она делалась ласковой и нежной. Она ласково трепала ему загривок, после чего часто происходило сладкое примирение в спальне. Она научилась применять знание для усмирения мужа. Но это была кажущаяся мудрость, так как женщина не знала последствий этого метода. В конечном счете оказалось, что это уже глупость, чреватая болезнями. Посмотрим на конкретную глупость.

Постепенно вследствие научения агрессия и гнев мужа получают подкрепление нежностью и лаской. Агрессия и гнев вследствие научения становятся как бы прелюдией к половому акту. Половое влечение делает мужа уже не ласковым, а агрессивным. Создается садомазохистский комплекс. Агрессия завершается половым наслаждением. Попутно у женщины формируется способность наслаждаться оскорблением и даже болью, что принято называть мазохизмом. В ее организме боль и оскорбления при проникновении в сознание трансформируются в удовольствие. Но это еще не вся глупость от неправильного употребления знания о научении.

Организм моей клиентки научился реагировать на гнев мужчины половым влечением. А теперь представьте мою клиентку на работе, где мужчина-начальник иногда бывает гневен по поводу ошибок, которые она допускает в работе. Помимо того что она испытывает страх, ее организм на это реагирует заученным и известным нам способом. Ее половые органы помимо сознания и волн готовятся к совокуплению и на подпороговом уровне реагируют на ситуацию. Но привычного удовлетворения, естественно, не происходит. Такого рода органические фрустрации, повторяясь, вызывают воспаление в половых органах. Она имеет неинфекционное воспаление, которое ставит в тупик гинеколога. Микробов вроде нет, а воспаление есть. Микробы потом появятся, и все станет на свои привычные для гинеколога места. Нечто похожее способствует и развитию простатита у ее мужа, так как в гневе на своих сотрудников или коллег он часто испытывает странные ощущения в промежности.

Итак, очевидно, что в первом случае эта женщина проявляет мудрость в правильном использовании знания закономерностей научения в обращении с собачкой и глупость в использовании этого же знания применительно к самой себе. Она по умолчанию считает, что человек стоит выше закономерностей научения и они не него не действуют. Можно привести много примеров, но и этих достаточно, чтобы сделать вывод: мудрость и глупость существует не вообще, а применительно к конкретному месту и типу жизненной задачи. Второй вывод, который можем сделать из сказанного, состоит в признании того, что разные знания имеют различный потенциал мудрости.

Читатель увидел, какой потенциал мудрости скрывается в знании законов научения. Для приобретения этого знания и для того, чтобы сдать экзамен по психологии, требовались минуты, а научиться правильному применению его не хватит и целой жизни. А знание законов термодинамики требует целого семестра умственной работы студента. Однако в обыденной жизни это знание имеет ничтожный потенциал мудрости. Задача человека состоит в том, чтобы потенциал мудрости, заключенный в различного рода знаниях, сделать действительной мудростью. Саногенное мышление состоит в том, чтобы потенциал мудрости, заключенный в психологическом знании, сделать действительной мудростью.

Древние римляне не только ходили на бои гладиаторов, вели войны, обращали в рабство пленников, дрались на улицах Вечного города в период избирательной кампании, изгоняли астрологов и создавали римское право. Они, в отличие от сегодняшних образованных жителей Москвы, интересовались еще и философией обыденной жизни и применяли ее в практических целях. Когда античного философа Эпиктета спросили о мудрости, он сказал, что мудрость состоит в различении вещей, которые от нас не зависят, и вещей, которые от нас зависят.

Это изречение содержит колоссальный потенциал мудрости, и неудивительно, что оно прошло через века и известно сегодня и нам. Однако трудно извлечь всю мудрость, которая заключена в этом простом и на первый взгляд банальном изречении. Попробуем это сделать хотя бы в первом приближении.

Это знание позволяет в первом случае принимать вещи такими, какие они есть, и приспосабливаться к ним. Во втором же случае, когда вещи от нас зависят, мы можем активно изменять их в соответствии с нашими желаниями и повышать свое благополучие. Мудрость состоит, таким образом, в искусстве различения вещей.

Мы можем быть мудры в одних делах и глупы в других. Наша клиентка считала, что навыки собачки Пупса зависят от нее, и правильно воспользовалась этим. Но она ошибочно полагала, что сексуальные наклонности мужа от нее не зависят, и не представляла того, чему научается ее муж – и ее организм – в практике умиротворения агрессии нежностью и совокуплением. В данном случае она даже не предполагала, что закономерности научения и здесь имеют место.

Итак, кто-то может быть мудр в делах бизнеса, воспитания собак – и глуп в любви. Поэтому не существует мудрости вообще, а мудрость конкретна. Мудрость всегда есть мудрость в каком-либо деле или плане жизни.

Однако легче говорить о мудрости, чем быть мудрым. Важно быть мудрым не вообще, а в достижении здоровья и благополучия в жизни.

Мое поведение влияет на мое благополучие, самочувствие, настроение, здоровье, успех, положение. Иногда это влияние очевидно. В одном случае эти влияния положительны, в другом – отрицательны. Если я нарушаю привила гигиены, обычаи, договоры, то в результате получаю или заразу, или эмоциональный стресс. В случае хронического стресса результатом будет или истощение иммунитета, или психосоматическая болезнь. Такое поведение уместно назвать патогенным, то есть создающим патологию. Поведение, которое способствует здоровью и благополучию, мы можем по аналогии называть саногенным.

Поведение, не соответствующее ситуации, будет по необходимости патогенным. А откуда известно, что мое поведение правильное и соответствует ситуации? Здесь можно к определению Эпиктета добавить новую характеристику мудрости. Мудрый заранее знает, что его намерения совершить определенное поведение правильное, глупый же узнает о несоответствии поведения ситуации после получения тумаков от жизни. Мудрость – в различении истинного поведения и ложного. Если мы вздумаем рассматривать поведение по отношению к здоровью и болезни, то мудрость состоит в умении различать патогенное поведение, порождающее болезнь, от саногенного поведения, оздоравливающего человека. Продолжая ответ античного философа, мы можем сказать, что мудрость состоит в различении патогенных и саногенных последствий нашего поведения. Первому соответствует нездоровый образ жизни, а второму здоровый. Благодаря правилам гигиены, усвоенным с детства, мы как будто обладаем этой мудростью, различая вредные и полезные привычки, касающиеся внешнего поведения.

Дело усложняется, когда мы станем рассматривать последствия внутреннего, умственного или эмоционального, поведения. Некоторые последствия работы нашего ума предвидятся легко: многие, например, знают, что зависть может вызывать враждебность, и стараются скрыть свой успех от коллег. Как будет человек вести себя в случае переживания вины, стыда или оскорбления – трудно предвидеть. Еще труднее знать, что будет происходить с его организмом при переживании эмоций, так как для этого нужно понимать закономерности связи души и тела, которые научно именуются психосоматическими отношениями. В понятии психосоматики указывается на соотношение между поведением души и поведением тела. Если религиозный идеализм отдает предпочтение душе, а обыденный материализм – телу, то разумно думать, что они ошибаются и что эта связь двусторонняя, и невозможно отдать предпочтение какой-либо одной стороне. Поясним свою мысль.

Душевная боль обиды может, например, у язвенной личности вызвать приступ гастрита, а с другой стороны, само поведение желудка вызывает психическую реакцию, боль. Задача врача найти ответ на вопрос, почему обида у одного принуждает желудок выделять кислый сок и создавать симптомы гастрита, а у другого сжимать желчный сфинктер; ему также важно установить, когда и при каких обстоятельствах желудок и сфинктер Одди научились этому патогенному, поведению. Задача, как видите, сложна, и не является преувеличением, когда говорят: «Врач у постели больного – мыслитель».

Если врач получит ответ на эти вопросы, то перед ним возникают две задачи. Первая: как вылечить, то есть отучить желудок этого человека так необычно, патогенно реагировать на обиду, – это подлинное лечение. Вторая: как сделать человека менее обидчивым. Вылечить – значит убрать несоответствие, ведь дело желудка – выделять сок на восприятие пищи, а не на обиду. Вылечить – сделать эмоцию управляемой, избавиться от стимулов, включающих патогенную реакцию. Если сфинктер желчного пузыря не будет закрываться перед едой, не будет и тупой боли в правом боку от застоя желчи, ведущего к кристаллизации камней. Итак, мы установили, что поведение может быть патогенным и саногенным. Поведение же управляется мышлением.

Поскольку мышление – это тоже поведение, только умственное, то его можно подразделить на две группы: на патогенное и саногенное мышление. Для подтверждения этого посмотрим, как ведет себя наш ум в некоторых ситуациях.

Оскорбление, обида длятся секунды, а стресс, вызванный этими эмоциями, может продолжаться неделями, месяцами, а иногда и больше. Кто поддерживает его? Именно патогенное мышление продлевает стресс далеко за пределы времени бытия стрессора. И причина этого явления в свойствах нашего мышления, а не в строении нервной системы. Если эмоция и вызываемый ею стресс становятся хроническими, то возникают болезни, которые Г. Селье назвал болезнями адаптации. Я берусь утверждать, что склонность к этим болезням зависит от стиля нашего мышления.

Человек, памятливый на оскорбления, большую часть времени находится в состоянии хронического оскорбления, так как его мышление в любой момент само, автоматически, по памяти воспроизводит эмоциогенную ситуацию. Это мышление стимулируется незаметными для обыкновенного восприятия намеками на прошлые оскорбления. А раз это так, то мы будем правы, утверждая: он болен потому, что мыслит патогенно. Запомним, патогенное мышление порождает патологию.