Она в моем сердце
– А сейчас ты думаешь по-другому?
– Раздобудь ее фото, мы проверим, кто из нас прав.
– Давай рассуждать здраво: у тебя нет сестры…
– Уже не знаю.
Он едва не закричал:
– Не знаешь?
– Мои родители поженились, когда маме было тридцать пять лет, а папе сорок. У обоих первый брак, но это ничего не значит.
– У тебя есть сестра, о которой ты не знала? И твои родители молчали?
– Отец мог тоже не знать. Такое сплошь и рядом.
– Мать ты исключаешь?
– Невозможно представить, что она бросила ребенка. Папу я бы тоже исключила. Всегда пребывала в уверенности, что он очень любит мою мать, измены не в его характере. Значит, Виола должна быть старше меня на несколько лет. Или я совсем не знаю своего отца.
– Я тебя прекрасно понимаю, но мы торопимся с выводами. Сходство – это лишь сходство.
– Раздобудь фотографию и узнай о ней все, что можешь.
– Я постараюсь, – кивнул он. – Очень постараюсь.
– И еще. Пообещай, что никому из наших не проболтаешься. Пусть этот разговор останется между нами. Не хватает мне только слаженного хора друзей с дурацкими доводами. Звонков по телефону и прочего.
– Хорошо, – согласился Арсений.
– Это уж точно в твоих силах, – добавила я.
– Я… я знаю, где она жила до того, как все случилось, – подумав, произнес он с некоторой неохотой. – Поселок Лебяжий, Верхняя улица, дом 8.
– Это точно?
– Абсолютно.
– Она жила одна?
– Похоже, что так. Поселок находится…
– После первого курса мы все лето на Лебяжье озеро купаться ездили, – напомнила я.
– Конечно, а я и забыл… – усмехнулся Арсений. – Потом Веркины предки купили дачу в Заводи, и мы переместились туда…
Далее наш разговор потек в ином направлении, но нервозность в моем друге еще чувствовалась. Вряд ли он мне поверил, но сомнения уже появились. Главное, чтоб он помалкивал о нашем разговоре. К чести Арсения, держать язык за зубами он умел.
Поселок Лебяжий здорово изменился с тех пор, когда я была здесь в последний раз. Находился он всего в пятнадцати километрах от города, а с учетом того, что город за последние годы разросся, раздвинув свои границы, вполне мог считаться пригородом. Хотя официально относился к Павловскому району. Кто и когда проводил границы, мне неведомо, но с некоторых пор Лебяжий был на слуху. Он вдруг стал очень популярен среди богатых людей, земля там стоила сумасшедшие деньги, особняки строили соответственные, а вот за газ, свет и прочие блага платили по сельскому тарифу, что многим в областной администрации не давало покоя, так же как и людям простым, которые платили за хрущевку в городе больше, чем хозяева особняков в Лебяжьем. Справедливость пока не восторжествовала, хотя не раз возникал вопрос о том, чтобы перекроить границы и сделать Лебяжий микрорайоном областного центра.
Вопрос возникал и вновь исчезал с повестки дня, злые языки утверждали, что причина тому проста: кое-кто из администрации области и сын губернатора, в частности, имели в Лебяжьем свои дома. Само собой, вовсе не это заставило меня отправиться в поселок. Хотелось взглянуть на дом, где жила Виола, и постараться хоть что-то разузнать о девушке у соседей. Задача усложнялась тем, что сделать это надлежало по возможности не привлекая внимания.
О ее гибели соседи наверняка знали и вряд ли захотят откровенничать, чего доброго, особо сознательные могли и в полицию позвонить. Но подобная перспектива не останавливала. Ощущение такое, будто меня сносит в водоворот событий и ничего уже по большому счету от меня не зависит. Говоря высоким слогом: я повинуюсь своей судьбе.
Свернув с трассы возле указателя «Лебяжий», я по дороге, не широкой, но зато совсем недавно заасфальтированной, поднялась на холм, откуда теперь и обозревала поселок, выйдя из машины.
Справа озеро, чуть левее особняки за высокими заборами, с этого места казалось, что построены они как попало, вразброс. На соседнем пригорке то, что осталось от прежнего поселка, фабрика, которую уже давно закрыли, и цепочка домиков, образующих центральную улицу.
Легкий ветерок принес ощущение прохлады, впрочем, особой жары сегодня не было, градусов двадцать пять, не больше.
Сразу за поселком начинался лес и тянулся, уходя за горизонт. Вдоволь налюбовавшись видом, я вернулась в машину.
Дорога вывела меня к ближайшему особняку, на заборе цифра «27» и название улицы «Нижняя». Надо полагать, их здесь всего две, и, следуя логике, Верхнюю надо искать в старой части поселка. Однако я все-таки прокатилась по Нижней улице, таращась на дворцы за коваными оградами. Классика вперемежку с современными зданиями из стекла и бетона. Встречались и вовсе занятные строения. Лай собак за заборами, и ни одной души. Машин я тоже не встретила. Вероятность, что мне удастся поговорить хоть с кем-то, стремительно скатывалась к нулю. Выходит, Виола девушка не бедная, если могла позволить себе дом в таком месте. Впрочем, выводы делать рано.
В конце концов дорога привела меня в старую часть поселка. Кстати, асфальт здесь же и закончился, что, впрочем, не удивило. «Улица Верхняя», – прочитала я на очередном доме и стала двигаться медленнее. Восьмой дом оказался куда скромнее тех, что я видела раньше. Стоял чуть на отшибе, ближе к лесу. Забор из сетки-рабицы, двухэтажное строение из белого кирпича с четырьмя окнами на фасаде. Справа к дому пристроен гараж. По ту сторону дома угадывался яблоневый сад, а в палисаднике бурно разрослись кусты гортензии. В общем, симпатичный дом, довольно большой, но не огромный. Поражать здесь богатством никого не собирались.
В начале улицы похожие дома, а дальше и вовсе деревянные. Улица в этом месте была односторонняя, то есть здания высились только с правой стороны, слева вдоль склона холма росли высоченные липы. Тут я обратила внимание на табличку, прикрепленную к забору интересующего меня дома. На табличке надпись «Аренда» и номер мобильного. Остановив машину, я с некоторым недоумением смотрела на табличку. Она успела выцвести на солнце, так что неясно, когда она здесь появилась.
Виола собиралась сдать дом в аренду или идея возникла уже после ее гибели? Арсений говорил, у девушки есть родственники, мать он точно упоминал.
Я вышла из машины и прогулялась вдоль забора. Возле соседнего дома никто не появился, то ли не обратили внимания на мой интерес, то ли там вовсе никого нет. Обычно сельские жители куда любопытнее.
Я подошла к калитке восьмого дома, оглядела забор в поисках звонка и, не найдя ничего похожего, громко крикнула, надеясь привлечь к себе внимание:
– Извините, я могу войти?
Тишина. Калитка запиралась на щеколду, и открыть ее труда не составит. Подумав, я так и сделала. Поднялась на крыльцо и позвонила в дверь.
Звонок заливался на все лады, но открывать дверь не торопились. Возле соседнего дома тоже никакого движения.
Прождав минут пять, я вернулась к калитке, прошлась до соседнего дома, потом назад, к своей машине. Соседи просто обязаны обратить на меня внимание, но никто так и не появился.
Заподозрив, что приехала сюда напрасно, я достала мобильный и набрала номер, что значился на объявлении. Возможно, хоть с кем-то удастся поговорить. Женский голос бодро произнес:
– Дом вашей мечты. Слушаю…
Ясно, я имею дело с риелтором. Особого смысла в разговоре с девицей я не видела, вряд ли она что-то знает о прежней хозяйке, но и отступать не хотелось. По крайней мере у меня появится предлог заглянуть к соседям, узнать, как тут живется и все такое. Собственно, что мне мешает сделать это сейчас? Девушка в ответ на мой вопрос бойко выдавала информацию: жилая площадь, площадь участка, количество плодовых деревьев и прочее в том же духе.
– Я сейчас нахожусь в поселке, – смогла-таки произнести я, едва наметилась пауза. – Не могли бы мы…
– Вы хотите осмотреть дом?
– Да, хочу.
– Сможете подождать минут тридцать? Я подъеду…
Я заверила, что подождать могу. Девица отключилась, а я направилась дальше по улице, надеясь на встречу с человеческим существом. Не тут-то было.
Улица сделала резкий поворот вправо. Здесь еще сохранились старые дома, но их век подходил к концу, за ними уже возводили хоромы в несколько этажей, некоторые были почти готовы, другие на начальной стадии, но, судя по всему, к следующему лету ничего от прежнего поселка тут попросту не останется. Сейчас в домах, должно быть, жили строители, слишком неприютно выглядели строения: окна грязные, занавески отсутствуют… увиденное вызвало легкую грусть, меня мало что связывало с этим поселком, и все же… новое уж слишком беззастенчиво теснило старое, и прежний тихий уголок остался лишь в воспоминаниях. Интересно, а лебедей на озере еще можно увидеть? Или о них напоминает только название?
Миновав очередной забор, я замерла, потрясенная открывшимся отсюда видом: озеро и лес, ближе к горизонту приобретавший темно-синий оттенок и сливавшийся с небом. Казалось, там, вдали, плещется море.
На пригорке в сотне метров от меня стоял дом, деревянный, с большой открытой верандой, крышу поддерживали колонны с резными капителями. Широкие ступени лестницы вели к двустворчатым дверям, выкрашенным белой краской. Дом был старый, построенный еще до революции, но выглядел образцово. Лужайку перед домом совсем недавно подстригли.
Забором хозяева от внешнего мира отгораживаться не стали, и это слегка удивило. В стороне от дома баня и бревенчатый сарай. Дорога обрывалась как раз возле крыльца. Слева выложенная плиткой парковка на три машины сейчас пустовала. Жалюзи на окнах опущены.
– Куда ж вы все попрятались? – вздохнула я. Пришлось возвращаться к машине. В поселке, по крайней мере в этой его части, по-прежнему ни души.
Я взглянула на часы, времени до приезда риелтора еще достаточно, и, заметив узкую дорожку, я спустилась чуть ниже по склону. Здесь тоже стоял одноэтажный дом, обшитый вагонкой, вдоль забора заросли сирени. Покосившаяся калитка и тропинка, ведущая к низкому крыльцу. Дом точно не был брошенным, на окошке я видела горшки с цветами, но чувствовалось вокруг какое-то запустение, так бывает, когда в доме доживают свой век одинокие старики. Кстати, они часто не прочь поговорить.
Взглянув в очередной раз на часы, я прикинула: стоит вернуться к машине или попытать счастья здесь? Решила, что если машина риелтора подъедет, я ее непременно услышу, и направилась к калитке. Она оказалась приоткрытой. Вступив на частную территорию, сразу почувствовала чей-то взгляд. Осмотрелась, сделала шаг вперед и едва не вскрикнула. Прямо передо мной стояла женщина с секатором в руках. Появилась она весьма неожиданно, точно из-под земли. На самом деле просто вышла из-за кустов, которые, вероятно, в тот момент и подстригала, странно, что ни звука я при этом не услышала.
На вид ей было лет семьдесят, высокая, худая, на узком, темном от загара лице выделялись глаза, бледно-голубые, точно выцветшие. Я подумала, что глаза ее в действительности должны быть еще светлее, потянулась к солнцезащитным очкам с намерением их снять, чтобы проверить свою догадку, но вовремя опомнилась: если женщина была знакома с Виолой, не стоит ее пугать нашим сходством.
– Здравствуйте, – сказала я и улыбнулась. Женщина стояла, не шевелясь и даже не моргая. Было что-то странное в ее взгляде. «Да она не в себе», – испуганно решила я, отступая на шаг, но все-таки произнесла: – Я хотела спросить… дом, который сдается в аренду…
– Убирайся отсюда, – резко сказала она, шагнув вперед, и почти закричала: – Убирайся!
Я попятилась, а потом побежала и обернулась, лишь оказавшись за калиткой. Женщины на тропинке не было.
Тишина такая, что уши закладывает, и ни души. На мгновенье я усомнилась, а вдруг мне все это привиделось и на самом деле не было никакой тетки с секатором. Я оглядела кусты, надеясь ее обнаружить, но она точно испарилась. В замешательстве я еще некоторое время стояла неподалеку от калитки, пока не услышала звук подъезжающей машины, и со всех ног бросилась по тропинке вверх.
Изрядно запыхавшись, я поднялась к дому Виолы как раз в тот момент, когда рядом затормозил синий «Опель». Его хозяйка, увидев меня, приветливо помахала рукой и вышла из машины.
– Добрый день, – девушка широко улыбнулась, протянула мне руку и представилась: – Анна.
Рукопожатие у нее оказалось по-мужски крепким, хотя девушка старше меня на пару лет, худышка, невысокого роста. Симпатичная, если не считать манеры постоянно улыбаться. Улыбка, точно приклеенная, раздражала, поневоле задаешься вопросом, то ли девица идиотка, то ли я ей идиоткой кажусь.
– Хотите арендовать дом? – затараторила она. – Места лучше, чем здесь, вы не найдете. До города двадцать минут на машине, озеро, лес, прекрасное тихое место, достойные соседи.
– Ожидая вас, я немного прогулялась, – смогла-таки произнести я минут через десять непрерывного монолога. – И никого не встретила, если не считать хозяйку вон того дома, – ткнула я пальцем в дом, стоящий внизу. – Но она, по-моему, не в себе.
– Тут вы можете рассчитывать на то, что отдыхать вам никто не помешает, – радостно закивала девица. – Вы намерены снять дом на лето?
– Да, – кивнула я. – Хочется пожить на природе.
– Уникальное место. Земля здесь на вес золота. Недавно мы продали дом, может быть, вы видели, дальше по улице, желтый с колоннами. – Я кивнула, а Анна продолжила: – Он ушел за пятьсот тысяч долларов.
Я свела глаза у переносицы и не смогла удержаться от язвительности:
– Мои друзья в Майами купили дешевле. – Кстати, это правда.
– Вот-вот, – кивнула девица. – Уникальное место.
Она открыла калитку, и мы направились к дому.
– Давайте сначала осмотрим участок. Прекрасный сад…
Мы обошли дом по периметру, ничего особенного тут не было, но девушка десяток яблонь, беседку и зеленую лужайку описывала с таким энтузиазмом, что я заподозрила у себя слепоту, а еще подумала: Анне стоит сменить профессию, налицо литературный талант и колоссальная фантазия.
– Что скажете? – задала она вопрос несколько неожиданно.
– Мне нравится, – промямлила я и поспешно спросила: – А почему хозяева здесь не живут?
– Они уже два года в Германии. Цены на здешнюю недвижимость растут, и продавать дом они не торопятся.
«Выходит, Виола вовсе не хозяйка дома?» – растерялась я.
– Дом все это время пустовал?
– Только последние полгода.
– Полгода? То есть зимой тут были жильцы? Я думала, дома арендуют только на летнее время.
– В основном, конечно, в летнее время арендуют. Но и для постоянного проживания здесь созданы все условия. Правда, магазин в поселке совсем маленький, но по дороге есть супермаркет. Если вы работаете в городе, очень удобно…
– А предыдущие арендаторы долго тут жили? – не отставала я.
– Кажется, четыре месяца. – Впервые словоохотливость ей изменила, улыбка продолжала украшать лицо девицы, но взгляд она поспешно отвела.
– То есть с сентября по декабрь?
– Да, первого января истек срок аренды.
– Большая семья здесь жила?
– Вы имеете в виду хозяев?
– Нет, арендаторов.
– Честно говоря, не знаю… договор мы заключили с молодой женщиной.
– Вряд ли она жила одна. Странная фантазия поселиться тут в одиночестве да еще осенью.
– Я вас уверяю, в любое время года здесь восхитительно, – вновь затараторила девица. – Чувствуете, какой воздух? Давайте пройдем в дом…
Достав из сумки связку ключей, девушка принялась возиться с замком, а я оглядываться.
– Она с самого начала планировала прожить тут четыре месяца? – спросила я. Анне мой вопрос не понравился, она нахмурила бровки, но сразу же опять заулыбалась.
– Сначала дом сняли на сентябрь, чудесное время, золотая осень… здесь очень живописно. В доме, который недавно продали, жил художник, сам он из Москвы, но практически круглый год находился тут.
– А почему вдруг решил дом продать?
– Он умер, – вздохнула девушка, точно это досадное обстоятельство вызывало у нее чувство неловкости. – Наследники продали дом, потому что им сделали выгодное предложение.
– Еще бы… – буркнула я. – Значит, этот дом сняли на сентябрь?
– Да, а потом продлили аренду еще на три месяца.
Девушка наконец открыла дверь, распахнула ее пошире, предлагая мне пройти, по-прежнему растягивая рот в улыбке, однако брови непроизвольно хмурила.
Передо мной был большой холл, лестница на второй этаж, дверь в просторную кухню открыта, дальше еще три двери. Воздух здесь был спертым, и жара, точно в сауне. Анна бросилась открывать окна, продолжая что-то говорить.
Признаться, я ее не слушала, мое внимание привлекла входная дверь. На ней было три замка и навесная цепочка, этого хозяевам показалось мало, изнутри дверь запиралась на засов, такой бы больше подошел воротам замка.
Я приоткрыла дверь, толстенную, сантиметров десять шириной. Такие запоры я видела впервые, двенадцать металлических стержней, дверь железная, хоть и была обита с двух сторон деревом.
– Хозяева к осаде готовились? – спросила я, когда Анна вновь появилась в холле. Улыбка с ее лица исчезла, она поспешила ее вернуть и торопливо произнесла:
– Уверяю вас, здесь совершенно безопасно. Вам, наверное, известно, кто живет в этом поселке?
– Вы сына губернатора имеете в виду?
– И его тоже…
– Тогда хозяева дома просто параноики, – пожала я плечами.
– Это не хозяева… – девушка тут же пожалела о своих словах, но было поздно.
– Не хозяева? – переспросила я. – А кто?
– Арендатор. Я не хотела вам говорить… в общем, девица, что снимала дом, была явно не в себе. С манией преследования. Через день после того, как заселилась, позвонила нам и попросила разрешения врезать дополнительные замки. Мы считали, замок вполне надежный, но она настаивала. Тогда мы связались с хозяевами, разрешение они дали, так как она все расходы взяла на себя.
– Девушка жила здесь одна?
– Послушайте, у хозяев сейчас проблемы, и они готовы снизить арендную плату, лишь бы покрыть расходы на содержание дома. Нигде дешевле дачи на лето вы не найдете. Такого уровня, я имею в виду, тем более в престижном месте. Все удобства, природный газ, две ванные комнаты, четыре спальни… – Она назвала цену, а я вдруг сказала:
– Мне это подходит. – И сама удивилась своим словам. Я что, спятила? Ухлопать свои кровные на аренду этого дома, вместо того чтобы отдыхать у моря?
На мгновение мне показалось, что Анна бросится мне на шею от счастья, но тут же в ее взгляде появилось сомнение.
– Вы серьезно?
– Абсолютно.
– Но вы ведь даже дома не видели.
– Я его не покупаю, а арендую на месяц. Место действительно чудесное. Вот только эти запоры на дают мне покоя. Скажите, что стало с той девушкой, которая арендовала дом?
Анна внимательно посмотрела на меня, поджав губы.
– Мне кажется, вы знаете. Соседи сболтнули, да? – Я пожала плечами, не желая лгать. – Она погибла. Говорят, ее убил какой-то псих. Но вовсе не в доме. Это совершенно точно. Если хотите мое мнение, она здесь от кого-то пряталась. Я видела ее всего один раз, но впечатление было… по ней психушка плакала. Будь моя воля, я бы с ней никаких дел иметь не стала. Но меня никто не спрашивал.
– Она платила наличными?
– Нет. У нас это не принято. Помню, она говорила, что приехала из-за границы. Первого января истекал срок аренды, я ей позвонила за две недели, но она не отвечала на звонки. Пришлось сюда тащиться, но и здесь я ее не застала. А после новогодних праздников у нас появились следователи и сообщили, что девушка погибла.
Стало ясно: больше ничего Анна мне рассказать не сможет, если виделась с Виолой всего один раз. Они заключили договор аренды, он наверняка хранится в офисе, и в договоре есть паспортные данные арендатора. Но если я попрошу взглянуть на договор, это покажется девушке подозрительным. В самом деле, с чего мне вдруг им интересоваться? Паспортные данные раздобудет Арсений, а с Анной лучше поскорее проститься. Но я все-таки положилась на удачу и задала еще вопрос:
– Девушка жила в нашем городе, я имею в виду место ее регистрации?
– Насколько я помню – нет, – ответила Анна. – Она из соседней области, какой-то районный город, название из головы вылетело.
Анна выжидающе смотрела на меня, точно боялась, что я сейчас скажу: «Я передумала, этот дом мне не подходит». Собственно, так и следовало поступить. Но пока дом был единственной ниточкой, связывающей меня с Виолой.
– Когда я смогу переехать? – деловито осведомилась я.
– Как только заключим договор и вы перечислите деньги.
– В таком случае займемся этим сегодня.
Девушка улыбнулась. На сей раз улыбка выглядела вполне искренней.
– Может быть, все-таки осмотрите дом? – предложила она, и мы прошлись по первому этажу, заглянули на второй, а также в подвал.
Беглый осмотр ничего не дал, я и не надеялась, что мне вдруг откроются тайны Виолы, но чувство возникло странное, словно я подглядывала за кем-то в замочную скважину.
Мы вышли на крыльцо, Анна заперла дверь и на всякий случай ее подергала. Направляясь к машинам, спросила:
– Едем в офис?
– Да, – ответила я, девушка продолжала поглядывать на меня с сомнением, то ли беспокоясь, что я сбегу по дороге, то ли ожидая иного подвоха.
Чуть замешкавшись возле своего «Опеля», махнула мне рукой:
– Тогда поезжайте за мной.
Оказавшись в машине, я развернулась, пропуская вперед «Опель» Анны. По дороге, как и следовало ожидать, возникли сомнения: я что, действительно хочу снять этот дом? Зачем? Что мне это даст, кроме незапланированных трат, пусть не огромных, но все равно существенных? Ответ был один: этот дом зачем-то сняла Виола. Поначалу на месяц, а потом продлила аренду до конца года. Единственный способ разобраться в этой истории: попробовать пройти ее путь. Тут мой внутренний критик взбеленился:
«Спятила? Какой путь? А главное: какая история? Разбираться в ней должны следователи, а вовсе не ты. Хочешь им помочь, расскажи о том, что тебя мучило все это время».
– И как им это поможет? – съязвила я. – Скорее еще больше запутает, уведет следствие в сторону… В конце концов, в Лебяжьем можно прекрасно отдохнуть: озеро, лес… а у меня отпуск. Теплое море подождет, иногда полезно отдохнуть на Родине…
«А если путь, который ты решила пройти, закончится удавкой на шее?»
Я невольно поежилась. На минуту возникло желание позвонить Анне, извиниться и сообщить, что я передумала. Однако я упрямо продолжала следовать за ней.
Офис находился в самом центре города, бывшая трехкомнатная квартира на первом этаже, одно из окон превратили в дверь, к ней вели несколько ступеней, выложенных оранжевой плиткой, над дверью прозрачный козырек.
Крохотная приемная и три кабинета. В приемной сидела девушка и что-то печатала на компьютере. На нас взглянула мельком и молча кивнула. Мы прошли в один из кабинетов, все четыре стола пустовали.
– Садитесь, – предложила Анна и устроилась за одним из них. – Паспорт у вас с собой?
– Да, конечно, – я протянула паспорт.
На составление договора ушли минуты, Анна положила передо мной распечатанные листы, я их бегло просмотрела и поставила свою подпись, отрезая себе путь к отступлению. Каюсь, такой соблазн возник.
– Отдам на подпись и вернусь, – сказала Анна и ненадолго ушла.
Я поглядывала за окно, по-прежнему пребывая в сомнениях: спятила я или все делаю правильно? Ответить на этот вопрос не так просто. Наконец Анна вернулась.
– Деньги нужно перевести на расчетный счет, вот здесь реквизиты. Как только они поступят, я вам позвоню. Когда вы планируете переехать?
– В субботу.
– Тогда вам стоит поторопиться. Обычно деньги поступают на третий день. Если все будет нормально, в пятницу встретимся в поселке, подпишем акт приема-передачи. В доме есть все необходимое, посуда, постельное белье…
Она вдруг вскочила и протянула мне руку, а я, кивнув, ее пожала.
«Ну вот, я стала счастливой обладательницей загородной недвижимости, – с усмешкой думала я, возвращаясь домой. – Хоть и взятой в аренду. Четыре спальни – это круто. Может, стоит пригласить кого-нибудь из друзей? Сомневаюсь. Во-первых, они решат, что у меня не все дома, и будут правы, а во-вторых… во-вторых, друзей во все это впутывать не стоит». Тут мои мысли потекли в ином направлении. Анна встречалась с Виолой, но на наше сходство внимания не обратила. Правда, я была в солнцезащитных очках. Возможно, наше сходство не так уж в глаза бросается. У себя в офисе Алекс сказал: теперь ему кажется странным, что он мог нас перепутать. В ресторан я отправилась после того, как Людка полчаса колдовала над моей физиономией, а в офис Алекса явилась лишь слегка подкрасив губы. Выходит, все дело в макияже. Отсюда вывод: Виола в отличие от меня косметикой не пренебрегала. И что? Да ничего. Сейчас я рада любым сведениям о ней, даже самым незначительным.
В тот же день я перевела деньги, а уже в пятницу Анна мне позвонила: деньги они получили. Через час мы встретились в Лебяжьем, подписали необходимые бумаги, и девушка передала мне ключи.