Кто заставил Гитлера напасть на Сталина
Сыны Туманного Альбиона всегда старались ослабить наиболее сильную державу на континенте. Совсем недавно это была Германия. Но вот она разгромлена, разграблена и больше никакой опасности для англичан не представляет. По мнению Гитлера, Англия может быть недовольна теперь только Францией!
«Англия ставила себе целью не допустить чрезмерного усиления Германии и получила на деле французскую гегемонию на Европейском континенте».
Но принципы британской политики выковываются не на десятилетия – на века! Вот и сейчас, по мнению Гитлера, англичане не должны от них отступать.
«Желание Англии было и остается – не допустить, чтобы какая бы то ни было европейская континентальная держава выросла в мировой фактор, для чего Англии необходимо, чтобы силы отдельных европейских государств уравновешивали друг друга. В этом Англия видит предпосылку своей собственной мировой гегемонии».
Здесь Гитлер делает еще один вывод. Главный вывод своей книги. Именно ради него она и была написана:
«Кто под этим углом зрения взвесит возможности, остающиеся для Германии, тот неизбежно должен будет прийти вместе с нами к выводу, что нам приходится искать сближения только с Англией».
Как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон! Гитлер старые грехи Великобритании вспоминать не хочет. Поражение 1918 года, революцию, утопленный германский флот, репарации – все это он готов забыть. Ведь британцы все это сделали не со зла. Так сказать, ничего личного – только бизнес.
«В вопросе о возможных союзниках наше государство не должно, конечно, руководствоваться воспоминаниями старого, а должно уметь использовать опыт прошлого в интересах будущего. Опыт же учит, прежде всего, тому, что такие союзы, которые ставят себе только негативные цели, заранее обречены на слабость».
Поэтому больше позитива. Не надо на англичан обижаться, но и не надо ждать от них сверхъестественной доброты. Не следует ждать от них «прогерманской» ориентации. Таких политиков в Англии никогда не будет.
«На самом деле любой английский государственный деятель является прежде всего англичанином, любой американский государственный деятель – прежде всего американцем, и среди итальянских государственных деятелей мы также не найдем ни одного, кто не держался бы прежде всего проитальянской ориентации. Кто хочет строить союзы Германии с чужими нациями на том, что такие-то чужие государственные деятели придерживаются прогерманской ориентации, тот либо лицемер, либо просто осел. Народы связывают свои судьбы друг с другом не потому, что они испытывают особое уважение или особую склонность друг к другу, а только потому, что сближение обоих контрагентов кажется им обоюдовыгодным. Английские государственные деятели, конечно, всегда будут держаться проанглийской политики, а не пронемецкой. Но дела могут сложиться так, что именно интересы проанглийской политики по разным причинам в известной мере совпадут с интересами прогерманской политики».
Совпадение интересов – вот тот трамплин, который может подбросить Германию в светлое будущее, а самого Гитлера – к вершинам политической власти в стране.
«Англия не желает, чтобы Германия была мировой державой. Франция же не желает, чтобы вообще существовала на свете держава, именуемая Германией. Это все же существенная разница… И вот, если мы учтем все это и спросим себя, где же те государства, с которыми мы могли бы вступить в союз, то мы должны будем ответить: таких государств только два – Англия и Италия».
Любопытно, что в книгах советских и западных историков и политиков безудержная любовь Гитлера к Великобритании не рассматривается. Авторы об этом либо вообще не упоминают, либо ограничиваются одной строчкой, например: «Двумя единственно возможными союзниками Германии являются Англия и Италия»[38].
Далее Гитлер рассуждает о том, что именно для Англии и Италии сильная Франция на Европейском континенте будет как кость в горле. Логика фюрера проста и прозрачна. Раз эти страны не заинтересованы в существовании сильной Франции, которая становится гегемоном Европы не столько благодаря собственной мощи, сколько именно из-за слабости Германии, то тем самым они становятся германскими друзьями. Пусть даже и поневоле. Враг моего врага – мой друг. Ну, может быть, и не друг, но уж точно не недруг!
«Рассуждая совершенно хладнокровно и трезво, мы приходим к выводу, что при нынешней обстановке лишь два государства в первую очередь сами заинтересованы, по крайней мере, до известной степени, в том, чтобы не подрывать условий существования немецкой нации. Эти два государства – Англия и Италия».
На протяжении этой главы слово «Англия» будет повторяться так часто, что это даже начинает вызывать удивление. А Гитлер вновь и вновь прокручивает одну и ту же мысль, обдумывая ее с разных сторон и многократно повторяя одно и то же.
«Мы, немцы, для себя должны сделать из французской опасности только один вывод: мы обязаны отодвинуть на задний план все моменты чувства и, не колеблясь, подать руку тем, для кого диктаторские стремления французов представляют такую же опасность, как и для нас».
О чем же говорит Гитлер? Неужели фюрер предлагает свою дружбу Туманному Альбиону? И говорит об этом почти за десять лет до своего прихода к власти? Да, именно об этом он говорит. Прямо и без обиняков:
«На целый период времени для Германии возможны только два союзника в Европе: Англия и Италия».
Ключ к успеху для слабой, разбитой Германии – союз с победителями, более в ее слабости не заинтересованными!
И тут я понял. Не для немецких бюргеров и домохозяек писал свою книгу Адольф Гитлер! Не для мальчуганов из гитлерюгенда, не для мордастых штурмовиков и не для одетых в черные мундиры эсэсовцев. Страницы «Майн кампф» были для него прекрасной возможностью обратиться к властителям тогдашнего мира – англичанам – и донести до них простую и ясную мысль. В Германии под руководством Гитлера создается новое мощное движение. Пока оно свою силу в полной мере не набрало, оно растет. И требует помощи. Словно росток к свету пробивается сквозь германскую политическую почву фашистская партия. Ей требуются только две вещи: деньги и еще раз деньги. И бояться нацистов не надо. Это же «правильные» парни, никакой опасности для англичан не представляющие. Мощное проанглийское течение создает и пытается вести к вершинам власти честолюбивый германский политик Адольф Гитлер. Британцы могут иметь с ним дело, могут оказать посильную поддержку. И когда он взойдет на немецкий политический олимп, то начнет проводить политику, угодную Соединенному Королевству. Ибо между его целями и целями английской политики никаких противоречий нет. Других союзников Гитлеру не надо.
«Мы должны были взять каждый отдельный пункт Версальского договора и систематически разъяснять его самым широким слоям народа. Мы должны были добиться того, чтобы 60 миллионов немцев – мужчины и женщины, взрослые и дети – все до одного человека почувствовали в сердцах своих стыд за этот договор. Мы должны были добиться того, чтобы все эти 60 миллионов возненавидели этот грабительский договор до глубины души, чтобы эта горячая ненависть закалила волю народа, и все это вылилось в один общий клич…»
Версальский договор и впрямь поставил Германию на край гибели. Огромные репарации, голод, холод, нищета, безработица, волна самоубийств. Так какой «клич» должен, по мнению фюрера, вырваться из «глубины души» германского народа? Накормите нас? Обогрейте нас? Дайте нам работу? Не взимайте с нас репарации? Отмените Версальский договор?
Нет. Гитлер пишет в «Майн кампф» иное. Потому что книгу свою он написал для совсем других людей, нежели полагают исследователи нацистского режима.
«Дайте нам снова оружие!» – вот истинное окончание этой фразы из его книги.
Германия должна просить оружие у своих победителей? Чтобы начать войну с теми, кто ограбил и разорил фатерлянд? Чтобы вернуть отторгнутые от страны территории, чтобы вернуть свои заморские колонии? Да кто же даст оружие немцам для войны с самим собой? Нет, волноваться не надо. Ответ в книге дан заранее. И звучит предельно ясно.
«…Надо временно отодвинуть вопрос о возвращении отторгнутых областей и все внимание сконцентрировать на том, чтобы укрепить оставшиеся территории…»
Он не будет требовать обратно отторгнутых областей. Ведь союз с Англией – это единственная возможность для Германии восстановиться и вновь обрести былое величие. И для этого надо чем-то пожертвовать! Ведь победители-британцы не должны бояться вновь Германию вооружать. Потому что это оружие будет использовано совсем в других целях. Для завоевания новых земель в интересах обоих народов.
«Судьбы двух народов лишь тогда станут неразрывны, если союз этих народов открывает им обоим перспективу новых приобретений, новых завоеваний, словом, усиления и той и другой стороны».
Где же фюрер собирается завоевывать новые земли во славу Германии и Англии? Об этом вся следующая, 14-я глава его книги. Она так и называется: «Восточная ориентация или восточная политика». Именно ее так любили цитировать советские историки. Однако в отрыве от предыдущей главы теряется вся логика размышлений Гитлера (поэтому прости, читатель, за пространные цитаты). А она для понимания корней и причин Второй мировой очень важна. Еще более важен ход мыслей будущего фюрера и канцлера Германии для ответа на вопрос, что же на самом деле случилось 22 июня 1941 года…
Именно в 14-й главе Гитлер объясняет, куда направят фашисты германский народ, когда получат от победителей в Первой мировой войне необходимое оружие:
«Требование восстановления тех границ, которые существовали до 1914 г., является политической бессмыслицей и притом такой, которая по своим размерам и последствиям равносильна преступлению».
По итогам Первой мировой от Германии оторвали куски территории. Этими землями поживились Франция, Польша, Чехословакия и Литва. Заморские колонии прибрали к рукам англичане. Требование возвращения старых границ означает войну с этими странами. Польша, Чехословакия и Литва – подконтрольные Британии страны, Франция – ее основной союзник. Такая война англичанам не нужна, оружия и денег на это они, естественно, не дадут. Вот Гитлер и отметает сомнения англичан сразу и навсегда. Не надо Эльзаса, не надо Лотарингии, черт с ними. Есть дела поинтереснее. Но где? На востоке. Еще дальше, за Польшей и Литвой…
«Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.
Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены».
Все предельно ясно. «Мы рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени» означает отсутствие экспансии германского государства там, куда оно стремилось в начале ХХ века, до Первой мировой войны: Китай, Африка, Азия. Там все уже поделено между англичанами, французами и другими европейцами. Есть на этих континентах места приложения и американских интересов. Гитлер туда не пойдет, он двинется на Россию. Там земли хватит на всех. Не только немцам – достанется и англичанам!
Словно хороший предсказатель, Гитлер постарался рассеять все сомнения, которые могли бы возникнуть у тех господ из английской разведки, что будут читать его книгу. Союз Германии и России – это вековой кошмар англосаксов. А вдруг эти две континентальные державы подружатся? А то, не ровен час, вооружишь Гитлера на свою голову, а он начнет вместе с Россией (СССР) оспаривать мировую гегемонию.
Словно дым, развеивает фюрер своей книгой такие несуразные мысли:
«Нам достаточно того факта, что Россия, лишившаяся своего верховного германского слоя, уже тем самым перестала иметь какое бы то ни было значение как возможный союзник немецкой нации в освободительной борьбе. С чисто военной точки зрения война Германии – России против Западной Европы (а вернее сказать в этом случае – против всего остального мира) была бы настоящей катастрофой для нас. Ведь вся борьба разыгралась бы не на русской, а на германской территории, причем Германия не могла бы даже рассчитывать на сколько-нибудь серьезную поддержку со стороны России».
После таких успокоительных и разъяснительных пассажей Адольф Гитлер вновь обращается к своим читателям. Лондонским, а не берлинским. Когда понимаешь, к кому обращены слова фюрера, то они приобретают совсем другой смысл:
«Позаботьтесь о том, чтобы наш народ завоевал себе новые земли здесь, в Европе, а не видел основы своего существования в колониях. Пока нашему государству не удалось обеспечить каждого своего сына на столетия вперед достаточным количеством земли, вы не должны считать, что положение наше прочно».
Казалось бы, фюрер доходчиво и подробно объяснил:
• он за союз с Англией;
• получив «отеческое благословение» англичан и французов на перевооружение Германии, он готов напасть на Советский Союз и разгромить его не только в интересах немцев, но и остального «прогрессивного человечества»;
• он в принципе готов не требовать назад те германские земли, что прихвачены английскими друзьями.
А Гитлер не унимается и снова возвращается к теме союза с Англией. Словно пытается кого-то в чем-то убедить.
«…Сближение Германии с Англией и Италией никоим образом не приводит к опасности войны. Единственная держава, с которой приходится считаться как с возможной противницей такого союза, – Франция, – объявить войну была бы не в состоянии».
Да и зачем ей конфликтовать с Гитлером, который, хоть и считает французов главными врагами своей родины, завоевания свои собирается делать в районе Смоленска и Харькова, а не Марселя и Тулона?
«Вторым результатом такого союза было бы то, что Германия одним ударом вышла бы из нынешнего неблагоприятного стратегического положения. Во-первых, мы получили бы могучую защиту своих флангов, во‐вторых, мы были бы полностью обеспечены продовольствием и сырьем. И то и другое принесло бы величайшую пользу нашему новому государственному порядку».
Как ни крути, а, по Гитлеру, союз с Британией – это средство от всех немецких проблем. Прямо живая вода на умирающую Германию!
«А еще важнее то обстоятельство, что в этот новый союз входили бы как раз государства, друг друга до известной степени дополняющие в технической области. Впервые у Германии были бы союзники, не похожие на пиявок, которые сосут кровь из нашего хозяйства; впервые мы имели бы союзников, обладающих такой промышленностью, которая могла бы богатейшим образом дополнить нашу собственную технику вооружения».
Вам все еще неясно, откуда фюрер собирался получать технологии, вооружение и деньги на его производство? Без чьей помощи Гитлер просто не мог начать воевать? Он же совершенно открыто обо всем пишет сам! Последние главы «Майн кампф» – это сплошное, непрекращающееся восхваление Великобритании. Дифирамбы Англии с одной страницы плавно перетекают на другую:
«Англия представляет собою величайшую мировую державу», «союз с такими государствами создал бы совсем другие предпосылки для борьбы в Европе».
Англия – это наше «все». Вот основная мысль двух заключительных глав «Майн кампф». Всего в этой книге 15 глав, а значит, одна седьмая часть литературного детища Гитлера посвящена тому, как замечательно завести дружбу с Великобританией…
Но свою благосклонность владыки мира англосаксы так просто не отдают. «Конечно, достигнуть такого союза – дело, связанное с большими трудностями, о чем я уже говорил в предыдущей главе», – пишет фюрер. Еще бы: надо доказать свою нужность, свою лояльность и управляемость, тогда руководители английской разведки, может быть, и обратят внимание на одного малоизвестного германского политика.
И Гитлер готов сделать все, чтобы союз Англии и Германии стал реальностью.
«Нужно только понять, что вся обстановка повелительно требует от нас именно такого решения, нужно раз и навсегда отказаться от внешней политики, не знавшей в течение последних десятилетий никаких целей, нужно твердо выбрать один-единственный путь и идти по нему до самого конца».
Каков же этот путь? Какова цель Гитлера? Думаю, что прочитавший эту главу сможет ответить на этот вопрос.
Восстановление и перевооружение Германии для последующей немедленной агрессии на бескрайние российские просторы было основной программной установкой вождя нацистов. Обязательное и первейшее условие для этого, фундамент, базис для восстановления немецкой экономики и военной мощи – союз с Великобританией.
Ну как не поддержать такого правильно мыслящего патриота?
Ну как не выделить деньги столь полезно рассуждающему лидеру?
И как не помочь прийти к власти такому дружественному для Англии политику…
Лев Троцкий – отец германского нацизма
Всегда сначала распадается государство, а уж за ним экономика, а не наоборот… Не может быть процветающей экономики, если ее не защищает и за ней не стоит могучее процветающее государство.
Адольф ГитлерКак это ни странно, Англия, до мозга костей монархическая и консервативная дома, всегда во внешних своих сношениях выступала в качестве покровительницы самых демагогических стремлений, неизменно потворствуя всем народным движениям, направленным к ослаблению монархического начала.
Докладная записка П. Н. Дурново императору Николаю II. Февраль 1914 г.Вопрос о том, кто привел к власти гитлеровский режим, является ключевым для понимания всех дальнейших трагических событий. Неправильная оценка периода «раннего нацизма» приводит к ошибочной оценке причин начала Второй мировой войны. Загадки и неразрешимые вопросы множатся. Если верить книгам по истории, все политические лидеры действуют вопреки всякой логике и здравому смыслу. Но ведь это невозможно! Мы уже говорили, что круглых дураков во власти не бывает. Государственные мужи преследуют выгоду вверенной им державы и следуют только такой логике в своих поступках. Если у власти стоит марионетка, она тоже следует потребностям державы. Только не своей – вот и вся разница. Важно понять, что шаг обусловлен стремлением получить политические или экономические дивиденды для своей страны, если она вполне самостоятельна, либо, если суверенитет у нее липовый, – для государства-«хозяина». И если после прочтения исторического исследования у вас остается впечатление, что накануне Второй мировой войны во всех без исключения державах у власти находились глупцы, которые не понимали очевидных для читателя вещей, то это означает, что сам автор ничего не смыслит в данном историческом периоде!
Для того чтобы правильно оценить поступки ведущих политиков мира, надо вернуться на несколько лет назад и окунуться в грязную кухню революций – российской и германской. Начнем с более поздней, немецкой. Вспыхнула она на фоне тяжелой борьбы Германии на всех фронтах. Однако объяснить ее военным поражением невозможно. То есть, конечно, можно, если забыть о нескольких важных фактах. Это в 1945 году враги полностью оккупировали Германию, сопротивлявшуюся до последнего. На момент начала революции осенью 1918 года ни один вражеский солдат не находился на немецкой территории. В Первую мировую Германия не знала ужасов бомбардировок, тех самых, ковровых, которые стирали с лица земли целые города. Экономические трудности были велики, но голода, как в блокадном Ленинграде в 1941-м, в Берлине и Гамбурге осенью 1918-го не было. Так почему революция все же случилась?
Потому что ее готовили. Те же самые силы, что обрушили в Феврале и Октябре Российскую империю. Теперь они готовились свалить своего второго геополитического соперника – империю кайзера Вильгельма. И свалили! Искусственность этого крушения Германии создаст потом нацистам великолепную почву для агитации.
«Я говорю вам, что если я приду к власти законным путем, будет создан нацистский суд, мы отомстим за ноябрьскую революцию, и много голов полетят с плеч законным путем»[39], – открыто заявлял Гитлер. Может быть, он говорил неправду или преувеличивал, утверждая, что Германии нанесли «удар ножом в спину», или это был еще один трюк «геббельсовской пропаганды»?[40] Судите сами…
Канцлером в момент крушения Германии был принц Макс Баденский. Собственно говоря, его приход к власти 3 октября 1918 года ознаменовал создание нового правительства, в котором тон задавали не чопорные кайзеровские чиновники, а правые социал-демократы во главе с Эбертом и Шейдеманом. В конце сентября 1918 года сложилась тяжелая ситуация на фронтах. Союзники Германии заколебались[41]. 30 сентября Болгария заключила перемирие со странами Антанты. Руководители Австро-Венгрии и Турции тоже стали задумываться о спасении своих режимов, а не о победе в продолжающейся войне. В этот момент укрепление их духа и уверенности в победе было самой важной задачей.
Для Германии, разумеется. Для ее противников задачей номер один становилось проведение сепаратных переговоров с германскими сателлитами. Вопрос стоял так: отколются союзники от Германии – ее поражение неминуемо, устоят – война может затянуться. А ведь и в Лондоне, и в Париже население тоже было на грани истощения и миллионов новых похоронок могло и не выдержать. Даже для только вступивших в войну США долгая борьба была нежелательна. Не случайно же Вашингтон выжидал почти четыре года и объявил войну Германии за полгода до ее поражения. Идея состояла в том, чтобы с минимальными потерями прийти на все готовенькое, а не заваливать трупами своих солдат неприступные германские окопы.
Вот в этот критический момент и начались настоящие чудеса. Канцлер Германии принц Макс Баденский простудился. Для него это, конечно, было плохо, но для державы не катастрофично. Однако проблема заключалась не в болезни принца, а в ее следствии. Что же такого произошло? Да ничего. Пустяки.
Принц Макс Баденский заснул.
И спал очень долго! Столько, сколько люди никогда не спят. Даже самые усталые и занятые. Об этом «чуде» вы в учебниках не прочитаете: историки пропускают факты, которые они вам объяснить не в состоянии. А вот в мемуарах премьер-министра Великобритании Ллойд Джорджа эту информацию найти можно. Дело-то не столько в необыкновенной продолжительности сна рейхсканцлера, сколько в том, что за это время Германия фактически проиграла войну!
«Чрезмерная доза снотворного погрузила его в забытье на 36 решающих часов с 1 по 3 ноября. Когда он проснулся, оказалось, что последние союзники Германии – Турция и Австро-Венгрия – уже вышли из войны. А беспорядки, разжигаемые большевистскими агитаторами, вспыхнули по всей Германии»[42].
Фактически Вена и Стамбул заключили сепаратный мир с Антантой, а глава германского правительства в это время мирно спал сном младенца. А когда открыл глаза, то его держава уже стояла одной ногой в могиле…
Вы верите в самопроизвольный сон рейхсканцлера продолжительностью в 36 часов? Верите, что никто его не мог разбудить? Что никто не захотел это сделать на фоне разворачивающихся событий? Ну не может Сталин проспать битву под Москвой, как бы он ни устал! Не может Гитлер проспать критический момент штурма Берлина, как бы его нервная система ни была бы истощена! Переутомленного и больного Джорджа Буша (как и любого другого президента) обязательно разбудят, если в США повторится катастрофа масштаба 11 сентября 2001 года. Потому что они по своему положению обязаны руководить своей страной. Давать указания и реагировать на стремительно изменяющуюся обстановку.
А принц Макс Баденский все спал и спал. Существуют лишь два разумных объяснения этого «безмятежного» сна в решающий момент германской истории. И оба они говорят нам о том, что германская «революция» очень сильно смахивает на заговор или операцию разведки.
• Действительно больному принцу отнюдь не случайно дали лошадиную дозу снотворного, а потом под всевозможными предлогами не пускали к нему никого, кто мог бы привести его в чувство.
• Принц сам выбрал себе трогательное алиби, сказался больным и тихо «спал» в кабинете, не вмешиваясь (по договоренности) в процесс крушения своей страны.