Лунатик исчезает в полночь
Голос собеседницы пропал, я сунула трубку в карман.
– Не дадите воды попить? – попросила врач.
– Конечно, – кивнула я, – пойдемте на кухню. Может, бутерброд хотите или кофе? Честно предупреждаю: еда у нас противная, напиток гаже некуда. А куда повезут Свету?
– Спасибо, ничего не надо, – улыбнулась доктор, – просто пить хочется. Больную доставят в клинику имени Круглова. Она муниципальная, но в ней хорошие условия.
* * *Добравшись до дома, где жила швея, я нажала на кнопку домофона.
– Кто там? – спросил сквозь треск и шипение плохо слышный женский голос. – Кха… кха… ик… ик…
– Степанида за платьем с мини-юбкой, – представилась я.
Замок лязгнул, я шмыгнула в подъезд, поднялась на десятый этаж и позвонила в дверь, обитую поцарапанной пластиковой панелью, имитирующей натуральный дуб.
– Вы к кому? Кха… кха… – прохрипело из динамика.
– К Лене Глаголевой, за платьем, – терпеливо повторила я.
Дверь приоткрылась, я шагнула в темную прихожую и замерла. Хозяйка быстро заперла створку и зажгла верхний свет. Передо мной в узкой прихожей, где на вбитых в стену простых крючках, несмотря на очень теплый сентябрь, висела грязная зимняя куртка, а под ней на полу валялась обувь для того же сезона, стоял невысокий, сутулый, животастый и лысый дядечка лет шестидесяти. Одет он был в мятые брюки и растянутый пуловер, на носу у него сидели очки в давно не модной оправе.
– Ты опять вынырнул из небытия… – сказала я. – Поменяй преобразователь голоса, он испортился – постоянно кашляет и чихает. Как к тебе теперь обращаться?
– Андрей Сергеевич Попов, шофер-дальнобойщик, – отрапортовал пенсионер.
– Журналист Филипп Корсаков[6] нравился мне больше, – вздохнула я. – Он был симпатичный, стройный, носил модную одежду, красиво стригся и не выглядел потрепанным.
Корсаков похлопал себя по животу.
– Андрюша хороший. Да и с лица воду не пить. Главное – душа, а она у водителя добрая. Конечно, Попов не мачо, зато умеет жарить картошку, запекать курицу, печет пирожки с капустой. Пошли, угощу чаем.
– На все руки мастер, – улыбнулась я, входя в крошечную кухню. – А почему у домовитого мужика такая грязь?
– Он живет один, – пригорюнился дядечка, – ни жены, ни дочери, сам полы мыть не умеет. Вот заварочка у него хорошая, английская.
Я молча смотрела на хозяина квартиры. Значит, сейчас его зовут Андрей… Тяжело, наверное, с накладным пузом. И как Филипп ухитрился стать ниже ростом? Возможно, специально сутулится, да и брюшко зрительно убавляет сантиметры. С другой стороны, до сих пор я общалась с Корсаковым, когда он прикидывался корреспондентом. Вполне вероятно, что Филипп носил обувь со скрытой платформой и внутренним каблуком. Кстати, а вдруг он на самом деле шестидесятилетний старик с лысой макушкой? Нет-нет, приделать здоровенный «комок нервов» легко, а вот стать с помощью грима, одежды и прочих ухищрений стройным никак не получится.
Увы, я ничего не знаю о Филиппе. Да-да, понимаю, что родители назвали его иначе и он не Корсаков. Но я познакомилась с журналистом, который откликался на эти имя-фамилию, и с тех пор он стал для меня Филом. Во всяком случае мысленно я обращаюсь к нему только так.
Странно, конечно, испытывать теплые чувства к человеку, не имея о нем правдивой информации. Какое у него настоящее имя? Сколько ему в действительности лет? Где он на самом деле живет? Ничего не знаю. А вот чем Филипп занимается, знаю – его нанимают для решения разных проблем. Фил не применяет оружие, его задача находить бескровные пути устранения неприятностей. Корсаков прекрасный актер и имеет в своем распоряжении арсенал разных технических штучек. Кажется, он работает в команде, но никогда не упоминал ни о каких коллегах. Мне остается лишь надеяться, что Корсаков относится ко мне по-особенному, ведь он прислал такое хорошее письмо. Жаль только, что его текст растворился у меня на глазах…[7]
– Чего притихла? Все в порядке? – спросил Филипп.
Я вздрогнула.
– Не могу понять, как ты состарил лицо. Грима вроде нет, а морщин полно, да еще мешки под глазами, в общем, кожа немолодого человека. Если не трудно, объясни технологию.
– Как чай? – спросил Корсаков. – Не крепкий?
– После бурды, которой нас поит Берта Борисовна, этот напиток кажется волшебным, – засмеялась я.
Фил протянул руку, открыл кухонный шкафчик и вытащил из него небольшую коробочку.
– Вот это может изменить лицо без грима.
Я округлила глаза.
– Презерватив? Уверен, что его надо использовать на мордочке?
Корсаков вытащил небольшой пакетик из фольги.
– Не верь написанному. На ощупь он как кондом, и если посторонний помнет упаковку, то подумает, что в ней обычное средство защиты при сексе, но внутри маска. Из чего она сделала, понятия не имею, это очень тонкий материал. Вынимаешь ее, аккуратно накладываешь на чистое сухое лицо и шею, осторожно разравниваешь, и материал мгновенно прилипает. Лучше всего проделывать эту процедуру на ночь, к утру станешь на двадцать пять лет старше. Держится намертво, можно умываться, плавать, ходить в баню – новое лицо не отвалится. Если наложить макияж, то потом его можно убрать обычными средствами. Первый день немного некомфортно, затем перестаешь ощущать стянутость кожи. Снимается особым составом, и это не простая процедура. Требуется наложить компресс, который действует три-четыре часа. На мой взгляд, у маски есть недостаток: необходимо длительное время для ее «прирастания» и удаления.
– Обалдеть! – восхитилась я. – Кто производит эту чудо-штуку?
Корсаков повертел коробочку в руках.
– Индия.
– Издеваешься? – хмыкнула я. – Это информация о презервативе.
Фил почесал лысину.
– Ну… извини… Не могу назвать производителя, случайно купил ее.
Я опять разозлилась.
– У метро, у какого-то парня?
– Нет, – не согласился Корсаков, – у женщины лет сорока, которая предложила ее мне за небольшую цену.
– Дай одну штучку, – заныла я.
– Прости, нет! Но у меня есть для тебя кое-что другое, – заявил Фил. – Вот, посмотри.
Я уставилась на бархатную коробочку, которую он взял со стола. Спина разом вспотела. Там кольцо? Корсаков решил сделать мне предложение? Но как он представляет нашу семейную жизнь? Я, словно Пенелопа, целыми днями занимаюсь рукоделием, сидя у окна, в то время как Филипп-Одиссей уплыл на корабле не пойми куда и вернется лет эдак через…дцать? Корсаков очень мне нравится, однако у меня другие понятия о браке. И я пока не спешу под венец. Если откажу сейчас Филиппу, он обидится, и больше я его не увижу… Если соглашусь, то никогда не буду счастлива… Да, я знаю шутку про то, что лучший супруг – это слепоглухонемой капитан дальнего плавания. Но в моем случае это будет слепоглухонемое привидение.
– Ну, открывай, – поторопил Филипп.
Я откинула крышку, из груди вырвался вздох облегчения. На подушечке лежал оригинальный кулон: прозрачное голубое яблоко, внутри которого клубился туман. В отверстие черенка была протянута тоненькая золотая цепочка.
– Нравится? – спросил Корсаков.
– Очень, – совершенно искренне ответила я. – Где купил?
– В Италии в крохотной лавчонке, хозяин которой сам делает украшения. В витрине висели фиолетовые груши, розовые ананасы, черные бананы, но яблоко выглядело наиболее оригинально. У меня к тебе просьба: носи его постоянно, не снимай.
Я начала внимательно разглядывать неожиданный презент, и тут в кармане зазвонил телефон. Определившийся номер был мне незнаком.
– Степанида Козлова? – сильно акая, спросил женский голос.
– Слушаю, – ответила я.
– Беспокоят из больницы, администратор Галина. В документах Светланы Кузнецовой вы указаны доверенным лицом.
– Что с ней случилось? – испугалась я.
– Она пришла в себя, – успокоила меня работница клиники. – Вы небось в курсе, что ваша подруга аллергик? Поэтому на нее так сильно снотворное подействовало.
– Снотворное? – повторила я.
– Ага, – подтвердила администратор. – Это фик… ник… Нет, не выговорю название. Простое лекарство, моя мама его пьет постоянно и прекрасно себя чувствует. А Кузнецовой с ее аллергией надо соблюдать осторожность, может, не целую таблетку глотать. Обычная доза вон как ее вырубила, пришлось в больницу везти! И хорошо, что ее вовремя доставили. Вдруг бы вообще не проснулась? Ой, девки такие дуры, ума совсем нет! Но сейчас у Кузнецовой состояние нормальное. Завтра могут домой отпустить – у нас больница переполнена, незачем в ней из-за ерунды койку пролеживать. Короче, привезите непременно сегодня ее полис и отдайте дежурному врачу третьего отделения или медсестре.
– Не знаю, где ее полис, – смутилась я.
– Гляньте в шкафу. Или в коробке, где паспорт, – посоветовала собеседница.
– Вы до которого часа работаете? – осведомилась я.
– Круглосуточно. Хоть поздно вечером приезжайте.
– И меня впустят? – удивилась я.
– Почему нет? – воскликнула Галина. – Короче, я делаю в карте пометку: «Доверенное лицо извещено о необходимости доставки полиса». Я свою работу выполнила, с меня взятки гладки. А без полиса доктор бюллетень Кузнецовой не откроет.
Я положила мобильный в сумку. Вот вам и врачебная тайна! Галина поверила на слово незнакомой девушке, которая назвалась Степанидой Козловой, и вмиг растрепала ей про снотворное, аллергию и состояние здоровья больной. А если я обманула администратора и не имею никакого отношения к пациентке? Ну разве можно давать информацию о человеке, попавшем в больницу, не проверив у его родственников или знакомых документы? Придется мне искать в комнате Светы полис и везти его в клинику. Заодно навещу ее. Надо будет купить фруктов, неудобно ведь появляться с пустыми руками.
– Что случилось? – полюбопытствовал Фил.
– Соседка заболела, – пояснила я. – Ее положили в клинику, теперь туда надо страховку отвезти. Придется вернуться в пансион за документом. Полагаю, мы теперь не скоро встретимся?
Филипп обнял меня.
– Мы непременно будем вместе, но сейчас я пока лунатик, который исчезает в полночь.
– Странное сравнение, – пробормотала я, – когда часы бьют двенадцать, пропадают привидения.
– Если призрак исчез, то он более не вернется, – возразил Корсаков, – а лунатик ходит и ходит, уже всем своими прогулками надоел, а все бродит. Я пока лунатик, который исчезает в полночь, но я всегда возвращаюсь и когда-нибудь перестану испаряться. Это непременно произойдет!
Глава 6
Машина у меня появилась недавно, управляюсь я с ней пока не очень ловко, поэтому предпочитаю ехать во втором ряду справа и стараюсь не обращать внимания на агрессивных мужчин, которые гудят в спину, потом мигают фарами, затем совершают обгон и резко притормаживают перед капотом. В первый раз, когда впереди вдруг возник багажник чужой тачки, я здорово испугалась и остановилась, за что была награждена резким бибиканьем сзади и воплем: «Мартышка за рулем!» Но теперь я реагирую на подобное поведение спокойно, потому что понимаю: мне на пути попался неудачник, который не может иначе самоутвердиться, кроме как «построить» на шоссе неопытного водителя.
Однако сегодня я безо всяких приключений вернулась в пансион. А там поднялась на второй этаж и без надежды на успех толкнула дверь с номером «три», подумав: конечно, Берта Борисовна заперла номер заболевшей постоялицы, надо попросить хозяйку открыть его. Но створка неожиданно поддалась, и я, испытывая смущение, вошла на чужую территорию.
Ну и где Света хранит документы? Может, в тумбочке у кровати? Я потянула за ручку ящика, увидела мини-айпад, несколько заколок, паспорт и карточку полиса. Ура, мне удалось найти страховку за считаные минуты, теперь со спокойной совестью могу рулить за материалами для ремонта. В клинику можно не спешить, туда я попаду в любое время.
* * *Едва я поднялась на второй этаж огромного магазина, как из маленькой лавочки высунулся светловолосый парень с простоватым лицом.
– Что ищешь, красавица?
– Плитку, – ответила я.
– На пол, на стену, на потолок? – спросил торговец. – Наружную, внутреннюю, морозоустойчивую, жаропрочную, для офиса, дома, лестницы, санузла, кухни?
Я растерялась. Не предполагала, что существует столько разновидностей покрытия. Парень понял, что перед ним неофит, и заулыбался еще шире.
– Что делать собралась?
– У меня в квартире есть маленькое помещение, примерно пять квадратных метров, – пустилась я в объяснения, – использую его как кладовую, держу там бытовую химию, туалетную бумагу, электролампочки. Еще там живут пылесос, утюг, ведро, швабра.
– Повезло, что чуланчик есть, – сказал парень.
– Никита, где теперь Петька с товаром стоит? – крикнули из соседней палатки.
– Не знаю, – отозвался мой собеседник. – Так куда плитку ложить хочешь?
– На полу линолеум, – пояснила я, пропустив мимо ушей глагол «ложить». – Стены были покрашены в светло-бежевый цвет. Когда я купила квартиру и делала ремонт, подумала, что этот колер самый удачный, но потом горько пожалела о принятом решении.
– Понятно, в кладовке светлые стены быстро испачкались, – кивнул Никита. – Не переживай, не думай, что дура, со всеми, кто впервые жилье обновляет, так бывает. Потом люди умнеют, учатся на своих ошибках. Я тебе сейчас суперскую штуку посоветую. Во!
Парень показал рукой на стенд.
– Самоклеящееся, водонепроницаемое, устойчивое к механическим повреждениям стеновое покрытие из альмагидрополитуркомбифосфакавентила.
– Из чего? – попятилась я.
Никита подтолкнул меня к большой витрине.
– Название трудное, поэтому на рынке его называют кавентил, политур или альмагид. Полно умельцев, которые народ дурят, деньги себе в карман кладут. Выставят кавентил и альмагид за разную цену, врут, что товар разный, а это одно и то же. Хозяину сколько надо отдадут, а то, что сверх наварили, себе, любимым, в кошелек. Повезло тебе, что ко мне обратилась.
– Вы сами меня окликнули, – возразила я.
– На тебе за километр надпись видна: наивняк, – снова расплылся в улыбке продавец. – Я подумал: ща эту блондинку местные крокодилы разденут. Короче, слушай внимательно. В чем преимущество кавентила, почему он лучше плитки? Легко клеится. Берешь квадратик и шлепаешь на стену. Старое покрытие можно не удалять, раствор не требуется, мастер по укладке тоже. Замазывать швы не нужно, все само стыкуется идеально. Моется быстро, пятен не остается. Если какая-то часть покрытия повредилась, то просто ее отдираешь и вклеиваешь на ее место другую. Теперь прикинь, каково плитку отбивать?
Я потрогала один из квадратиков, прилепленных на стенде.
– Он как резиновый!
– Верно. Поэтому не бьется, не колется, не идет трещинами, не меняет оттенок. Кафель может отскочить, если дом перекосит, а кавентил нет, – продолжал Никита. – И его от дорогущей итальянской плитки не отличить. На кухню или в ванную я тебе его не посоветую, а в чулан лучше ничего нет. К тому же посмотри на цену. И еще. Кавентил намного дешевле, он легкий, скатывается в рулон, свернул и пошел. Ты у меня сегодня первый покупатель, поэтому сделаю скидку. Гляди, сколько цветов у покрытия: есть золотой, серебряный, с эффектом металлика, трансформер. Производит Япония, а там помешались на экологии. Не ходи по рынку, у всех одно и то же, времени убьешь море и все равно ко мне вернешься.
– Подумаю, – пообещала я.
Продавец помахал мне рукой, пожелав:
– Семь футов тебе под килем.
Я отошла от говорливого парня, двинулась вперед по галерее и вскоре убедилась, что Никита прав. Набор товара в лавках был почти одинаковый.
В конце концов я набрела на будку, перед которой на стуле сидела милая на вид бабуся с романом Смоляковой в руках. Я обрадовалась: вот она меня точно не обманет. Пожилые люди совестливы и лгут намного реже, чем бойкие молодые парни, которые, не моргнув глазом, наплетут небылиц, чтобы продать побольше товара.
Я приблизилась к старушке и сказала:
– Здравствуйте!
Она подпрыгнула на сиденье.
– Ох! Напугала меня! Я увлеклась сюжетом, покупателя не заметила. Добрый день, деточка. Что хочешь?
– Кафель на стены в пятиметровый чуланчик, – объяснила я.
Продавщица вскочила.
– Есть у меня вещи получше плитки. Этот материал уже старый, вроде меня, нынче придуманы другие. Любуйся. Слева стенды.
Я повернула голову.
– Первый кавентил, самый дешевый; второй политур, подороже, но и покачественнее; третий альмагид, он уже из высшей категории, цена соответствующая, а последний комбифос, это ВИП-вариант, его недавно брали для ремонта в Кремле, от всего сердца тебе его советую, – без остановки выпалила бабка.
Я начала отступать от будки.
– Спасибо, я подумаю.
– Стой! Скидку сделаю, отдам комбифос на два процента дешевле! – закричала мне в спину старушка. – Не убегай, сброшу три процентика…
Но я уже торопилась к первому продавцу.
– Погуляла? – ухмыльнулся Никита.
Я кивнула.
– Давайте ваш кавентил. Вон тот, оливковый.
– Хороший у тебя вкус, – похвалил парень, – такой редко берут, народу в основном голубой нравится.
Продолжая болтать, Никита ловко отрезал нужное количество метров, скатал в рулон, перевязал, поставил у стены и исчез в глубине магазинчика. Я вытащила кошелек, думая, что продавец побежал за кассовым терминалом, но через несколько минут парень снова появился в зоне видимости, толкая перед собой корзину на колесиках, в которой лежала куча товара.
– Сейчас переложу все в пакеты и помогу донести до машины, – сказал он.
– Я беру только кавентил, – напомнила я.
– Знаю, – кивнул Никита. – Это к нему расходники. В ведре обезжириватель, в бутылках закрепитель обезжиривателя, в банках фиксатор закрепителя обезжиривателя, в мешках кондиционер фиксатора закрепителя обезжиривателя – надо же подготовить стену, иначе покрытие не удержится. Запомни, в синих упаковках то, что наносят до приклейки кавентила, а в красных то, что после.
– Надо купить еще эти горы? – растерялась я.
– Не-а, все уже включено в стоимость, – потер руки Никита. – Платишь карточкой или наличкой?
– Кредиткой, – промямлила я.
Никита выхватил из моих пальцев пластиковый прямоугольник, я хотела сказать, что передумала брать новомодное покрытие, но не успела – из черной коробочки выполз чек. Продавец ухитрился соединиться с банком, не попросив меня ввести пин-код.
– Где твоя машина? – деловито осведомился Никита, укладывая в корзинку рулон. – Поехали на парковку.
Забив багажник и заднее сиденье покупками, Никита протянул мне пакет.
– Тут лопаточка для обезжиривателя, утюжок для разглаживания, набор антистатических тряпок и подробная инструкция, как приклеивать кавентил. Все уложено в красивый чемоданчик.
– Думаешь, я сумею разобраться? – поежилась я.
– Пояснения написаны для идиотов, у тебя проблем не возникнет, – радостно возвестил Никита. – Руководство японцы составляли, они каждый шаг предусмотрели. Желаю счастья в чистой квартире. Если еще чего понадобится, прибегай, тебе, как постоянному покупателю, скидка будет. Держи мою визитку. Звони, говори, че нужно, могу сам привезти. Не понравится, назад отопру.
Я взяла бумажку.
– Спасибо.
– Все для любимых клиентов! – отчеканил парень и испарился.
Осторожно выехав на проспект, я без спешки порулила к своему дому, с тоской думая о насущной проблеме. Увы, бригада строителей пока не найдена. Два раза к нам приезжали прорабы, чьи объявления об услугах я нашла в интернете, но оба заломили огромную цену и не понравились ни мне, ни Агнессе, потому что слишком суетились, рассказывали, какими классными специалистами являются, мол, реставрировали Кремль, отделывали квартиру президента… Но разве за пару дней найдешь кого надо? Мы с Несси не сидим сложа руки, нам непременно повезет, приведем жилье в порядок, а пока надо купить все необходимое. Вот сегодня попался кавентил, который стоил не особенно дорого и смотрится замечательно. Кстати, похоже, я смогу сама приклеить покрытие к стенам.
Я перетащила в квартиру все банки, бутылки, склянки, сняла платье, скинула туфли, влезла в старые джинсы-майку и вытащила из пакета инструкцию. Думаю, ничего сложного в предстоящей работе нет, главное – выполнять ее аккуратно. А я визажист, приучена работать с миллиметровой точностью. Ну-ка, почитаем руководство…
Я открыла брошюрку.
«Альмагидрополитуркомбифосфакавентил, далее именуемый кавентил, самое современное удобное…»
Пожалуй, хвалебные абзацы лучше пропустить…
Глава 7
Перелистнув страницу, я вновь уткнулась в инструкцию.
«Перед началом работы наденьте прилагаемые перчатки. Возьмите бензопропиленовую тряпку, смочите ее подготовительной жидкостью и тщательно обработайте поверхность, куда собрались прикрепить кавентил. Внимание! Не готовьте сразу всю стену, только кусок под один квадрат. Высушите его лопастным феном. С помощью наногликомической салфетки нанесите обезжириватель. Высушите лопастным феном. Ни в коем случае не трогайте стену пальцами, чтобы проверить ее сухость! Напрыскайте на поверхность закрепитель обезжиривателя. Высушите лопастным феном. Намочите октавиафланель в растворе фиксатора закрепителя обезжиривателя. Обработайте рабочее пространство. Высушите феном. Широкой кистью положите купаж фиксатора закрепителя обезжиривателя. Высушите феном. С помощью дозатора обрызгайте стену затвердителем купажа фиксатора закрепителя обезжиривателя. Высушите феном. Телескопической лопаткой наложите выравниватель затвердителя купажа оформителя закрепителя обезжиривателя. Высушите феном. Возьмите нанотехнологический клей, выдавите его ровным слоем из тубы, разровняйте с помощью хламоветоши, предварительно смоченной в растворе закрепителя. Высушите феном. Отойдите от стены и не прикасайтесь к ней в течение пяти минут сорока семи секунд. За это время подготовьте кавентил, отрежьте с помощью саблеконечных ножниц квадрат и очень аккуратно, ровно поместите его на надлежащим образом подготовленную поверхность. Обратите особое внимание на время, если станете присобачивать покрытие ранее пяти минут сорока семи секунд, оно отвалится, если начнете присобачивать покрытие через пять минут сорок восемь секунд, оно отвалится».
Я на секунду оторвалась от увлекательного чтения. Ну и ну! Надо включить в планшетнике секундомер. Кстати, интересный глагол применен в инструкции – «присобачить», до сих пор я его не встречала. Но вернусь к руководству…
«Протрите кавентил тряпкой с эффектом блокировки. Ни в коем случае не сушите феном. Приступайте к обработке следующей части. Помните, только тщательное соблюдение технологических условий гарантирует хорошую сцепку покрытия со стеной. В противном случае кавентил не удержится. Сразу приклеивать новый квадрат туда, откуда уже отсобачился один кусок, нельзя. Прежде необходимо очистить стену от старой подушки. Для этого воспользуйтесь удалителем клея, который наносится треугольной кистью справа налево в течение пятнадцати минут. Далее смочите инертную губку в растворителе затвердителя купажа фиксатора закрепителя обезжиривателя…»
Я оторвалась от текста. Наверное, дальше читать не стоит, а то я совсем запутаюсь.
Между прочим, как понять, где тряпка с эффектом блокировки, а где наногликомическая салфетка? На вид и на ощупь все куски ткани одинаковые, только цвет разный. Может, в инструкции есть отдельный рассказ о салфетках?
Я живо перелистала странички, на последней крупным шрифтом значилось: «Мы расфасовали необходимые материалы в тару с наклейками, прочитав которые, вы легко поймете, что за содержимое в ней хранится. Особое внимание следует обратить на цвет телескопических тряпок».
Я заликовала. Какие японцы молодцы – предусмотрели все! Спасибо жителям страны цветущей сакуры за их педантизм и аккуратность. Итак, начнем.
Окунув красную тряпку в пластиковое ведрышко с темно-зеленой жидкостью, я протерла стену. Что там следующее? Фен! И где он? Да вот же, лежит в коробочке. Втыкаем его в сеть…
Аппарат зажужжал, я ощутила себя маляром-героем. Умница, Степа, теперь хватайся за обезжириватель. Какая ему нужна салфетка? Голубая! Минуточку, ее нет. В пакете лежат желтые, зеленые, красные, фиолетовые и серые лоскуты.
На пару секунд я впала в ступор. Потом поняла: японцы, наверное, путают цвет травы и неба, ничего страшного, может, они дальтоники.
Работа закипела. Я бегала от банки к ведру, следом к канистре, затем к стеклянной емкости, периодически хватала фен, тот исправно шумел. Наконец дело дошло до клея. Туба оказалась тугой, пришлось сжимать ее изо всех сил, но, как я ни старалась, наружу не вытекло ни капли. Разозлившись, я что есть мочи тряхнула тюбик, тот издал квакающий звук, и на стену шлепнулся шматок студенистой субстанции, смахивающей на слегка подтаявший холодец. Я разровняла желеобразную массу, протерла ее очередным куском ветоши, засекла время, отрезала нужный кусок кавентила и ровно через пять минут сорок семь секунд наложила его на стену. Затем прижала, разровняла и перевела дух.