Маленькое кафе в конце пирса

Глава вторая

На следующее утро Джо толкнула дверь в кафе и едва не навалилась плечом, как обычно, но в последний момент вспомнила, что дверь починили. Она улыбнулась. Что бы она делала без местных жителей, которые ей помогали, не нуждаясь в напоминании, и с легкостью приняли ее в свои ряды? За это она должна была благодарить деда и бабушку, у которых была такая репутация и такое положение в городе.

Джо подняла почту с коврика у двери. Ее было немного: несколько листовок местного совета, упаковка чистых открыток, которые она заказала, чтобы воплотить свой план, реклама с расписанием сеансов в местном кинотеатре. Джо улыбнулась, увидев еще и открытку с фотографией пассажирского парома в Пуэрто-Польенса, маленьком городке на севере Мальорки, где последние пять лет жила Саша, мама Джо. Это был маленький жест, не сравнить с приездом, но пока и такого было достаточно.

– Ты меня опередила. – Джо услышала голос Стива, который шел по пирсу в расстегнутом до талии гидрокостюме, зажав под мышкой доску для серфинга. – Я только брошу серф и буду в полном твоем распоряжении. – Он запыхался, и Джо подумала, что он, должно быть, увидел, как она идет по пирсу, и поспешил в кафе.

Она изо всех сил старалась не смотреть на его широкую грудь и капли воды, стекающие по коже. Джо заметила, как проходившие мимо две девушки бросили на него одобрительные взгляды, но Стив не обратил на это никакого внимания.

– Не спеши, – сказала Джо. – Осталось только написать голубые буквы на вывеске.

– Теперь, когда я починил оконные рамы, я их покрашу.

– Отлично. Фасад будет выглядеть просто замечательно. – Она подняла голову и посмотрела на золотистую вывеску, сияющую на солнце.

Дыхание Стива выровнялось, и он небрежно оперся на доску для серфинга.

– Почему ты пришла так рано? Я думал, ты уже закончила весеннюю уборку.

– Закончила, но нужно вернуть все открытки на доску, которую ты вчера повесил на место. Пока что у меня не было на это времени. – К тому же Джо плохо спала. Мысли о предстоящей встрече с бухгалтером мешали ей заснуть. Ведь ей предстояло снова увидеться с Гарри лицом к лицу.

Стив подхватил доску.

– Я скоро вернусь и начну красить. Хотя бы погода подходящая.

– Ага! Только бы она подольше продержалась!

Стив ушел, и Джо закрыла за собой дверь кафе. Меловая доска с меню на день уже снова действовала: накануне Джо написала на ней несколько блюд, но теперь ей хотелось еще и открытки вернуть на привычное место.

Она взяла пачку из более чем сорока открыток со всех концов света. Среди них были открытки от Винса из Монреаля; от Джесс, местного врача, прошлым летом побывавшей в Майами и во Флориде; от Энджи из Ливерпуля, куда она ездила смотреть мюзикл «Отверженные», и многих других людей, имена которых Джо были незнакомы. Предполагалось, что открытки будут напоминать о счастливых временах, хороших новостях, приключениях и удовольствиях. В них больше ничего не было, по крайней мере ничего, что могло бы огорчить или расстроить получателя.

Отмахнувшись от этих мыслей, Джо прочла открытку от мамы. Она была адресована Молли, Артуру и Джо, но Джо знала, что три имени в обращении – лишь следствие нежелания раскачивать лодку, когда Джо вернулась в Солтхэйвен. Не важно, что произошло между Сашей и ее родителями. Джо не хотела ввязываться в эту ситуацию и держала дистанцию. Расспрашивать она не пыталась, так как понимала, что ей никто ничего не расскажет.

В открытке мама весело рассказывала о том, как провела день на пляже со Стюартом, отчимом Джо, по сути заменившим ей отца, потому что биологический отец ушел еще до ее рождения. У Джо было два сводных брата, Николас и Тимоти. Семья оставалась в Солтхэйвене до тех пор, пока все трое детей не стали достаточно взрослыми, чтобы самостоятельно заботиться о себе. Когда-то Саша работала в банке, с девяти до пяти, плюс время на поездки на работу и с работы. Но теперь она делала ювелирные украшения и продавала их в магазинах Мальорки. Работала она на себя, и это значило, что у нее появилось время на личную жизнь.

Теперь у всех троих детей были хорошие отношения с матерью, и Джо казалось, это оттого, что Саша наконец выглядела счастливой. Она всегда была на старте гонки, всегда наготове, накапливала энергию, готовая рвануться вперед. Но с тех пор как она поселилась в Испании, хотя Джо виделась с ней очень редко, создавалось впечатление, что она успокоилась и ей хорошо. Возможно, Солтхэйвен просто ей не подходил. Он не подходил и Николасу с Тимоти. Николас стал инструктором по лыжам и теперь путешествовал по всему миру. Ему так же не сиделось на месте, как и его матери. Другой брат Джо, Тимоти, женился в прошлом году, в двадцать пять лет. У него был собственный садоводческий бизнес в Йоркшире, в сонной деревне так далеко от моря, что Джо сомневалась, долетает ли до него морской воздух.

Кроме Молли и Артура, только Джо чувствовала привязанность к Солтхэйвену. И она не представляла, что могло быть иначе.

Когда зазвонил ее телефон, Джо ответила сразу, как только увидела, кто звонит.

– Мама! Я только что получила твою открытку! У вас там, как всегда, красиво…

– Привет, Джо. – Голос матери всегда звучал мягко, даже когда она спорила с Молли и Артуром за закрытыми дверями, так что Джо слышала лишь приглушенный шум, который не могла разобрать. – Я сейчас как раз здесь.

– Рядом с кораблями, как на фото?

– Именно. Я потягиваю смузи и смотрю, как мимо проходит мир. Пожалуй, чуть позже я искупаюсь.

– Божественно.

– Тебе нужно поскорее приехать к нам.

Джо замялась.

– Поскорее не получится.

– Сколько еще времени ты будешь нужна деду и бабушке?

Это был как раз тот случай, когда Джо хотелось, чтобы ее братья были рядом, чтобы они могли взять на себя часть ноши. Всегда непросто оказаться между молотом и наковальней, но она была не из тех, кто бежит от проблем.

– Это долгосрочный план.

– Насколько долгосрочный?

– Они хотят отойти от дел.

– Что ж, это правильно. Я удивлена, что они продержались так долго. Тебе нужно прозондировать почву, узнать – может, кто-то еще хочет взять кафе в аренду.

Джо вздохнула.

– Они хотят оставить кафе семье.

– Это все замечательно, Джо, но тебе необходимо думать о твоей карьере преподавателя. Ты не можешь ее бросить. Если ты будешь отсутствовать слишком долго, это плохо отразится на твоем личном деле.

Джо не была уверена, что готова к этому разговору.

– Я не брошу кафе, мама.

– Когда ты возвращаешься?

Повисло молчание.

– Джо, скажи мне, что ты вернешься в Эдинбург.

Ответом снова было молчание, подтверждавшее, что Джо не вернется.

– Ох, Джо, ты точно знаешь, что ты делаешь?

– Я этого хочу, мама.

– В самом деле? Или мама с папой внушают тебе такое чувство вины, потому что только у тебя есть хотя бы малейшее желание снова жить в Солтхэйвене? – В устах матери это прозвучало так, будто она считает такой вариант худшим наказанием на свете, а не сменой профессии на более приятную.

– Они ни к чему меня не принуждали. – Джо оглядела кафе, как будто матери удалось заронить в ее душу семена сомнения. А что, если у нее ничего не получится? А что, если кафе прогорит под ее управлением? Что, если она поймет, какую огромную совершила ошибку?

– Джо, ты меня слушаешь?

– Ладно, мам. Я много работаю, я устала, здесь слишком много дел. – И мне это нравится, хотела добавить она, но какой смысл разговаривать с глухим? – Мне пора идти. Кажется, у меня посетитель. – Никаких посетителей не было, но у нее не было желания продолжать разговор. Вот-вот должна была заглянуть Энджи за утренним кофе и порцией сплетен, и Джо была бы ей очень рада. – И, пожалуйста, не звони Ба и Деду, чтобы отругать их. Решение было исключительно моим, на меня никто не давил.

Саша фыркнула.

– Я скоро еще тебе позвоню. Но, Джо, прошу тебя, убедись в том, что ты действительно этого хочешь.

Когда мать повесила трубку, Джо принялась за более приятные дела. Втыкая булавки в доску, прикрепляя открытки под разными углами, она говорила себе, что мать ошибалась. Джо осталась здесь не из чувства верности или по принуждению. Ей хотелось снова стать частью Солтхэйвена, истинной его частью. Она понемногу узнавала имена постоянных посетителей, и с некоторыми из них она была знакома еще до отъезда, выясняла что-то об их жизни и от этого становилась счастливее.

Когда Джо закрыла почти всю доску открытками, у нее получился яркий и разнообразный коллаж из открыток, где было запечатлено что угодно, от снега, льда и лыжных склонов до европейских городов и тропических пляжей.

Джо повернулась, чтобы приветствовать первого посетителя этого дня.

– Сегодня ты опередил Энджи, – обратилась она к Винсу в велосипедном костюме, бросив взгляд на часы.

– Я, наверное, успею войти и выйти до того, как она появится. – Винс постучал по своим часам. – Мне сегодня кофе с собой. К сожалению, мне нужно идти на работу. Какая досада, сегодня такой прекрасный день. Я видел Стива на серфе.

Джо вспомнила золотистую кожу Стива и его волосы, все еще мокрые от морской воды.

– Думаю, мы все радуемся весне. Хотя вчера Стив сказал мне, что собирается принять участие в рождественском заплыве в этом году.

Винс в ужасе отпрянул.

– Я обычно прячусь от тех, кто пытается мне это предложить. Думаю, мне хватит велосипеда.

– Рада за тебя. Что закажешь? – Джо надела бабушкин передничек в шоколадный и белый горошек. Молли утверждала, что он подходит к глазам Джо, на что девушка их только закатила. В последнее время Молли не давало покоя одиночество Джо. В тридцать один год ей следовало быть уже на пути к тому, чтобы обзавестись семьей.

– Мне, пожалуйста, большую порцию латте с обезжиренным молоком. Если можно, очень горячий.

– Сейчас сварю.

– Как твоя квартира? – поинтересовался Винс, когда Джо возилась с кофемашиной.

Она опустила паровой шланг, пока Винс доставал мелочь из кармана футболки.

– Идеально. Владелец собирается ее продавать.

– Отличная новость. Будешь покупать?

– Надеюсь. – В Эдинбурге Джо снимала комнату, поэтому сумела накопить денег, которых хватило бы на депозит, если бы владелец решился на продажу.

– Цены на недвижимость пошли вверх, поэтому лучше купить раньше.

– Что ж, надеюсь, что куплю. Скрещу пальцы на удачу. – До этого времени она никогда не покупала недвижимость. Ей всегда что-то мешало. Но в Солтхэйвене она чувствовала себя на своем месте, и ей не терпелось купить квартиру. – Собственное жилье – фантастика.

– Семья… Без нее жить нельзя, и с ней нельзя.

Джо хихикнула, не отрываясь от кофе.

– Вот именно. И, кажется, я снова влезаю в свою одежду. Молли потрясающе готовит, но обильный ужин и десерт каждый вечер начали сказываться на моей фигуре.

– Она уже готовила свой масленый пудинг?

Джо застонала, вытряхивая из фильтра кофейную гущу.

– Да, это было два дня назад, и у меня такое ощущение, что пудинг до сих пор у меня в желудке.

Она налила латте в стакан, накрыла стакан пластиковой крышкой и взяла деньги у Винса.

– Наслаждайся. И хорошего дня на работе.

– Тебе тоже хорошего дня, Джо. – Винс направился к выходу и поздоровался с только что вошедшим в кафе Стивом, готовым закончить вывеску.

– Вкусная штука, – заметил Стив, когда Джо написала «крамбл с ревенем» на доске с меню.

– И капризная к тому же, – с улыбкой добавила Джо.

Он похлопал себя по животу, покачал головой и занялся своим делом.

Накануне Молли настояла на том, чтобы самой испечь крамблы с ревенем, и Джо порадовалась, потому что бабушка продолжала ей помогать. С 1960-х годов кафе было их с Артуром детищем, и Джо понимала, насколько им тяжело полностью выпустить бразды правления из рук. Она заходила их проведать этим утром по дороге в кафе из своей квартиры, которая располагалась в многоквартирном доме выше на холме, где было еще пять квартир такого же размера. В бунгало деда и бабушки Джо забрала большую пластиковую коробку с восхитительными лакомствами.

Утро проходило как обычно, постоянных посетителей было много. Приближался Майский праздник, в городе появились немногочисленные туристы, и Джо казалось, что у нее почва уходит из-под ног при виде стольких чужих лиц. Она привыкла обсуждать с посетителем, как прошел день, но приезжие не всегда хотели общаться. Постепенно Джо начала разбираться, кто хочет поболтать, а кому приятнее остаться наедине с собой. Приходили семьи с детьми, и родители рады были отвлечься. Пожилые люди предпочитали посидеть в тишине и покое. Некоторые туристы только что открыли для себя пирс, и кафе становилось для них местом отдыха, прежде чем отправиться дальше осматривать этот город или двинуться в следующий город на побережье.

В кухне Джо нарезала арбуз, положила кусочки в миску, сверху высыпала заранее вымытые виноград и чернику. Она поставила миску в стеклянной витрине рядом с огромным контейнером с натуральным йогуртом, который она часто подавала с фруктами.

Джо подняла голову и помахала рукой, когда дверь снова открылась. Это было субботнее утро, а после возвращения в Солтхэйвен она успела понять, что посещение кафе было субботним ритуалом Бена, который приходил со своим пятилетним сыном Чарли. Молли рассказала ей о Бене все, и Джо не могла отделаться от мысли о том, насколько одиноким он выглядит. Казалось, он приходил в кафе не только для того, чтобы провести время с Чарли, но и потому, что нуждался в компании, в разговорах и в той атмосфере, которая охватывала посетителей, стоило им только переступить порог кафе.

– Я закончил, – отрапортовал Стив с ведерком краски и инструментами в руках. Он вошел в кафе следом за Беном и Чарли. – Выглядит отлично, даже если так считаю только я.

– Спасибо большое. Подожди секунду. – Джо кивнула другим посетителям. – Я выйду и посмотрю, как только обслужу Бена.

– Не смогу тебя подождать, – объяснил Стив. – Меня ждет работа в другом конце города. Опаздывать нельзя. Я, пожалуй, побегу, а то вдруг тебе не понравится вывеска, – пошутил он.

– Спасибо тебе. – Джо ни минуты не сомневалась, что вывеска ей понравится. Ей не терпелось ее увидеть: она видела вывеску, лишь когда на ней еще не было написано «Кафе в конце пирса». Но сначала следовало заняться посетителями.

– Привет, Бен. Привет, Чарли. – Она подошла к их столику. Чарли по-прежнему был в своем любимом красном пальтишке, несмотря на весеннюю погоду. Он катал по столешнице миниатюрную игрушечную машинку. – Что вам принести?

– Мне, пожалуйста, смузи из ягод, – с улыбкой сказал Бен, приятный мужчина, архитектор по профессии. Джо казалось, что он из тех людей, на которых невозможно сердиться. Не то что Стив, который мог вывести другого человека из себя до такой степени, что на него начинали кричать. Правда, с ней ему это пока не удалось. Но Бен казался таким мягким человеком, который уступил бы другому, и не важно, в его это интересах или нет.

– А что для тебя, Чарли?

– Мне тоже смузи из ягод, пожалуйста, – вежливо ответил малыш. Неизвестно, каким родителем был Бен, но он, по крайней мере, учил ребенка хорошим манерам. И с точки зрения Джо, его присутствие в жизни сына только добавляло ему очков. Ее собственный отец сбежал. Мама в конце концов тоже уехала. Даже ее сводные братья и те уехали из города. Тот, кто не сошел с дистанции, заслуживал восхищения.

– Ты очень вежливый мальчик, – оценила Джо. – Думаю, ты заслужил, чтобы я добавила очень большую ложку мороженого в твой смузи.

Глаза Чарли расширились.

– Правда?

– Если твой папа не возражает.

– Разумеется, не возражает, – сказал Бен. – А еще мы возьмем два ваших миниатюрных крамбла с ревенем. Можем же мы себе позволить сладкое, верно?

– Верно. Чарли потом побегает по берегу, и все.

– Мы сможем построить замок из песка? – с горящими глазами спросил тот отца.

Бен пожал плечами.

– Не вижу причины, почему нет.

Джо оставила их обсуждать планы строительства замка с крепостным рвом и отправилась выполнять заказ. Подогревая крамблы, она положила мед в два стакана. В блендере она смешала ягоды, бананы, йогурт и мороженое, перелила напиток в стаканы и, пока разогревались крамблы, вышла на улицу, чтобы посмотреть на работу Стива.

Она снова прислонилась к белому ограждению пирса, солнце было у нее за спиной, и написанные курсивом слова «Кафе в конце пирса» ярко выделялись на золотистом фоне. Она почувствовала, как теплая волна прошла по всему ее телу, как будто был сделан еще один шаг к тому, чтобы это место стало ее собственным. Это действительно означало новое начало.

Вернувшись в кухню, Джо взяла крамблы и смузи и отнесла их на столик Бена.

– Он там не мешает? – Бен кивнул в сторону Чарли, игравшего в дальнем углу кафе с тремя игрушечными машинками. По звуку было понятно, что машинки едут очень быстро и по дороге случаются столкновения. – Если это слишком громко, я усажу его обратно за столик. Но чаще всего ему совершенно не сидится на месте.

– Все в порядке, он никому не мешает. Народу пока немного. – Молли и Артур гордились тем, что сделали кафе частью общины, и Джо не собиралась этого менять. Она не тронула колоды игральных карт на полке возле кассы, потертые от времени шахматные доски и удивительно новенькие шахматные фигуры, а также стопку листов для рисования и карандаши всех цветов радуги, которые пользовались успехом у некоторых самых юных посетителей.

– Спасибо. Я ценю это. Он прибежит, как только увидит, что еда и напитки уже на столе.

– Ты выглядишь усталым. – Джо положила на столик соломинки для смузи. – Надеюсь, мои слова тебя не обижают.

Бен улыбнулся.

– Вовсе нет, потому что так и есть.

– Непросто присматривать за маленьким ребенком.

– Я не против. Как правило, он хорошо себя ведет.

– Чарли много времени проводит у своей мамы? – Джо уже узнала ответ от Молли, хотя и не была в курсе всей истории.

– В последнее время Лорна берет его к себе все чаще и чаще. И это замечательно, хотя… Ну, это тяжело.

Джо всплеснула руками.

– Прости меня, я сую нос не в свое дело. – Она повернулась, чтобы уйти, но Бен остановил ее.

– Ты не слишком любопытна. А мне ведь приятно ради разнообразия поговорить со взрослым человеком. Обычно я с Чарли двадцать четыре на семь, а игр с машинками не так уж много, как и смешных голосов, которыми можешь разговаривать.

Джо улыбнулась ему. У Бена были темные спутанные волосы, в которых не было видно пробора, и глубоко посаженные добрые глаза. Он относился к числу ее любимых посетителей, и она всегда была рада поговорить с ним.

Бену, казалось, захотелось поделиться своими проблемами.

– У моей жены Лорны была сильная депрессия. Она не слишком хорошо справлялась, когда Чарли только что родился. Становилось все хуже и хуже, и вот настал день, когда она не выдержала и ушла.

– Ох, Бен, мне так жаль.

Он отмахнулся от ее сочувствия.

– Это было несколько лет назад. Со мной-то все в порядке, но вот за Чарли я переживаю.

Джо не стала садиться на столик, а оперлась о столешницу и посмотрела на мальчика.

– Мой отец ушел еще до моего рождения, и это было по-настоящему тяжело. У мамы определенно были недостатки, но она хотя бы была со мной. Ты говоришь, Лор-на стала больше участвовать в жизни сына?

– Он проводит у нее пару дней в неделю, и для меня это настоящая передышка. Поначалу я ей не доверял. – Бен замялся. – У нее был срыв, когда Чарли был маленьким, и это произошло при нем.

– Чарли это помнит?

– Нет, он был слишком мал, но я волнуюсь, как бы это не повторилось.

По тому, как брови Бена сошлись на переносице, по тому, как он крутил в пальцах ложку, но так и не коснулся ею поверхности крамбла, чтобы выпустить жар, Джо поняла, что он по-настоящему переживает.

– Это хорошо, что Лорна есть в его жизни. Надеюсь, у вас все получится. – Она не так долго жила в Солтхэйвене, но уже беспокоилась об этих людях.

– Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Мне очень одиноко.

– Ну, как бы то ни было, я думаю, что ты отлично справляешься с Чарли. Он милый мальчик, и у него очень хорошие манеры. – Джо нагнулась ближе к Бену, чтобы ее не услышали другие посетители. – На прошлой неделе у нас здесь были туристы с тремя детьми. Вот они разгулялись не на шутку. Один стоял на подушках дивана, второй рассыпал по полу бумажные салфетки, а третий с такой силой выдувал пузыри в своем напитке, что жидкость полетела во все стороны.

– Боже мой, звучит неприятно. Как отреагировали родители?

– Почти никак. Они наслаждались кексом, и нам с Ба пришлось призвать детей к порядку и все убрать. Мы смеялись после их ухода, но ситуация была стрессовая, честно говоря. Я терпеть не могу делать замечания чужим детям, от этого я испытываю сильный дискомфорт.

– Если честно, я был таким же до рождения Чарли.

– А теперь?

– Сначала я даю родителям шанс, но если они не обращают внимания, то я не думаю, что детям нужно спускать с рук плохое поведение. Им самим от этого будет только хуже.

Когда звякнул колокольчик на двери, этот звук как будто вернул Чарли в реальность, он понял, что еда и напитки уже ждут его на столике. Он заторопился к отцу, но тот напомнил ему, что нужно забрать машинки.

– Не хочу, чтобы посетители об них спотыкались. – Бен подмигнул Джо.

В этот день среди посетителей кафе были и люди из соседних с Солтхэйвеном городов, и местные жители, с которыми она могла поговорить подольше. Джо привыкла к тому, что разговоры – немалая часть ее работы, и многозадачность становилась для нее все более привычной. Под разговор она готовила еду и напитки. Обсуждали все: погоду, серфинг, рыбную ловлю, события в городе и Майский праздник, когда приедут толпы туристов. Первые дни мая предвещали наплыв туристов в летние месяцы. Би и Грант из закусочной пришли полюбоваться на новую вывеску, сиявшую в лучах весеннего солнца, которая мгновенно улучшила общее впечатление от кафе. На следующий день обещали дождь, но им повезло, и Стив успел покрасить оконные рамы изнутри и снаружи. «Кафе в конце пирса» преобразилось.

Когда кафе закрылось и Джо закончила с уборкой, она поспешила домой, приняла душ и надела чистую одежду. Выйдя из дома, она спустилась с холма, свернула налево на мощенную булыжником улицу, обозначавшую начало города. В центре располагался местный паб «Герб Солтхэйвена», который был старше всех жителей города. Самыми главными достопримечательностями Солтхэйвен-он-Си были пляж и пирс, но вторым по значению считался живописный центр города с его тротуарами, соединявшими магазинчики, как современные, так и старые.

Джо увидела, что Мелисса заняла столик у входа. Все остальные места на улице были заняты, поскольку люди решили насладиться хорошей погодой перед обещанным ливнем.

Она снова подружилась с Мелиссой, ее бывшей одноклассницей, которая никогда не уезжала из Солтхэйвена. Они регулярно встречались, чтобы выпить по стаканчику или сходить в кино. Мелисса была поклонницей вечерних выходов по субботам, так как она работала в почтовом отделении, которое было закрыто по воскресеньям. «И долго еще так и останется», – сказала Мелисса во время их предыдущей встречи в городе.

Пока Джо «охраняла» столик, Мелисса проложила себе путь к бару и вернулась с двумя бокалами просек-ко. Женщины чокнулись ими.

– За здоровье, – сказала Джо. – И за конец еще одной суматошной недели, по крайней мере для тебя. Я завтра работаю.

– Как ты выдерживаешь, работая семь дней в неделю?

– Я работаю пять с половиной. Молли и Артур обычно подменяют меня утром по воскресеньям и отпускают на целый день по вторникам. Это самое спокойное время в кафе, вдвоем они отлично справляются. Думаю, они получают от этого удовольствие.

– Как по-твоему, они тебя проверяют?

Джо улыбнулась.

– Дело не в этом. Просто кафе всегда было их детищем. Они шутят, что теперь работают на меня, а не наоборот. Думаю, я закончу тем, что найму еще одного человека, но пока я справляюсь.

Они поболтали о городе, об одноклассниках, оставшихся в городе, и о тех, кто уехал в другие места. Некоторые переехали в Лондон, другие отправились в Канаду. Они обсудили и Джеймса, бойфренда Мелиссы, с которым та встречалась два года. Завидев Мэтта, Джо помахала ему рукой, но Мелисса снова завладела ее вниманием.