Экипаж специального назначения
Один из офицеров штаба положил на стол пачку только что распечатанных на цветном принтере свежих снимков с беспилотника. Над ними уже поработали, отметили наиболее опасные цели.
– Итак. Посты наблюдения – нос, корма и вот здесь – самая высокая точка. Вот здесь – крупнокалиберный пулемет «Утес», видимо, их основное огневое средство… Б…, откуда у пиратов «Утес»?
– Может, взломали контейнер? – предположил Берников.
– Судя по грузовому манифесту, там только боеприпасы…
Вообще… странный был этот захват. Капитан с его кораблем участвовал в антипиратских миссиях у берегов Сомали, потому знал о пиратах не понаслышке. Корабль захватили, почитай, в центре Средиземного моря – это неслыханный беспредел, если так пойдет и дальше, скоро в портах начнут орудовать. Захват прошел с первого раза, никто не пришел на помощь, хотя недалеко были французы. И как здесь оказались сомалийцы? Главарь уже установлен – он особо и не скрывался – Али Абдалла Ахмед. Опытный, хорошо известный главарь пиратов, за ним уже есть несколько громких захватов. Но как он и его банда оказались в Средиземном море? Из Ливии? Может, конечно, быть и такое – в Ливии сейчас полный беспредел творится. Получается, сомалийцы начали в Средиземном море орудовать? У своих берегов их к ногтю прижали – начали от чужих работать. Но как он вышел на нужное судно в открытом море? Не может быть, чтобы такой опытный главарь, как Ахмед, захватил первое попавшееся. И самое главное – откуда у них крупнокалиберный пулемет? Ни разу за все время антипиратских миссий – а они там работали вместе и с норвежцами, и с датчанами, и с французами, и с американцами – он не слышал, чтобы у пиратов был крупнокалиберный пулемет. Он пиратам просто не нужен: если пираты захватили судно, спецназ уже не рискует высаживаться, и судно спокойно следует в один из пиратских портов-отстойников на побережье. Пулемет стоит дорого, патроны к нему еще дороже – тем более такой современный, как «Утес». Пулемет со станком и боекомплектом весит как два человека, его нельзя поместить в «чайку»[5] – она может просто перевернуться, стрелять из него с «чайки» тоже нельзя. При подъеме на борт пулемет может упасть за борт, точно так же, если «чайка» перевернется, он пойдет ко дну, при том, что за него немалые деньги заплачены. Брать с собой на дело крупнокалиберный пулемет – безумие, пираты это понимали и никогда не брали.
Тогда почему же Али Абдалла Ахмед взял?
– То-то там правду напишут.
– Отставить! Итак.
– Имеем три потенциальные огневые точки плюс до двадцати пиратов в трюме и надстройках. Рубка и машинное захвачены. Первая стадия операции – два моих риба[6], связанных по носам стальным канатом длиной примерно в сто метров, выстраиваются по пути следования сухогруза, глушат движки. Сухогруз цепляет канат носом, нас прибивает к его бортам. По сигналу, поданному по закрытому каналу связи, эсминец быстро сближается с сухогрузом на два-три кабельтовых. На вертолетной площадке и по левому борту сажаем двух снайперов и устанавливаем два крупнокалиберных пулемета с ночными прицелами. Снайперы, а при необходимости и пулеметы, гасят огневые точки, после чего штурмовые группы поднимаются на борт и начинают зачистку судна. Снайперы прекращают огонь в тот момент, когда первый мой боец оказывается на палубе. Для поддержки поднимаем вертолет, на нем снайпер и резервная группа восемь человек…
– Хассан…
Невысокий человек в грязной футболке с надписью «Нью-Йорк Никс» и коротких грубых штанах обернулся. На него смотрел Салад, самый молодой из всех.
– Ты чего тут делаешь?
– Немного отлил, брат. А что?
– Тебя амир ищет.
– Не знаешь зачем?
– Он телефон достал. Переводить, наверное, надо.
– Ладно. Иду.
Салад с подозрением посмотрел на контейнеры. Потом поправил висящий на груди новенький «АКМС», которым очень гордился, и продолжил обход, ступая по раскаленным от солнца листам палубы. Это не беспокоило его – он с детства ходил босиком, и его пятки выдержали бы и стояние на гвоздях. Ему тоже дали новые ботинки, но он оставил их на берегу. На судне с голыми ногами привычнее – ботинки он прибережет для сватовства. Когда он появится в деревне в новеньких ботинках и с тридцатью тысячами амрикаи, родители Далиды точно не смогут ему отказать…
Ботинки были новые. Автомат тоже был новый. До этого дела у него был китайский, сильно ржавый, а теперь ему и всем остальным дали новенькие, болгарские, с цевьем из приятного для пальцев черным пластиком. Он выглядел не менее круто, чем новенькая машина, – и Салад представил, как он будет показывать свое оружие в деревне. Вот все обзавидуются…
Ему сказали, что автомат он может оставить себе, как все закончится.
Интересно, что делать с деньгами после того, как он их получит? Как правильно поступить? Они уже говорили об этом. Кто-то говорил, что правильно купить новую машину… Но они дураки, машина денег не приносит, только пожирает – бензин-то стоит чего-то. Но Шариф дурак, чего его слушать. Махмуд поумнее – сказал, что купит подержанный автобус, как раньше был у отца, будет возить людей и зарабатывать денежки. Наверное, это поумнее, чем купить машину, но не слишком. Шариф рассказывал, как отец потерял свой автобус – он взорвался и сгорел, когда были какие-то разборки. Почему бы Шарифу точно так же не потерять и этот автобус?
Нет, вкладывать деньги в Сомали – не лучшая идея.
Саид и Мухаммед сказали, что они переселятся подальше от побережья, купят скот и будут его пасти. Наверное, это разумно – мясо всегда будет в цене. Хассан говорил, что все они дураки – надо потратить деньги на то, чтобы купить статус беженца и вид на жительство в какой-нибудь стране на севере, в такой, где вместо жары – холод, а люди радуются солнцу, потому что оно нечасто их навещает. Хассан сказал, что там все кяфиры, но есть и настоящие правоверные, а если ты получил бумагу, то государство по ней будет давать тебе деньги просто так. Они не поверили – никто не дает деньги просто так, но Хассан поклялся Аллахом, что это так и есть. Он говорил, что брать деньги неверных и ничего не делать – это тоже джихад, потому что так мы ослабляем неверных, но Салад в этом сомневался. Какой-то это странный джихад – брать деньги и ничего не делать. Вряд ли Аллах Всевышний хотел бы, чтобы правоверные брали деньги у кяфиров и ничего не делали, вряд ли это достойный жизненный путь для правоверного. И как жить в таком глупом государстве, в котором деньги дают просто так?
Может быть, Далида захочет там жить? Наверное, она захочет, но будет ли она подчиняться ему как мужу? И, наверное, надо будет найти какую-то работу и работать. Иначе Далида не будет его уважать… Как уважать человека, который ничего не делает?
Все сложно. Хассан, который и подписал их на дело, уехал к кяфирам и стал каким-то другим – он раньше жил так же, как они, а теперь он чужой и говорит странно. И без ботинок ходить не может.
– Салад!
Он увидел Мухаммеда и подошел поближе. Мухаммеда мать воспитывала без отца, и потому он был известным сплетником.
– Чего тебе?
Мухаммед сделал многозначительное лицо:
– Амиру брат звонит.
– И что?
– Говорит, чтобы мы уходили с судна. Амир сильно ругался. Говорил, что должен нам заплатить. Сильно ругался.
– Ты точно знаешь?
– Да, точно…
Мухаммед пошел дальше, а Салад приуныл. Если получили выкуп, то обязательно заплатят. Если амир получил выкуп и не заплатил своим людям, что обещал, об этом тут же станет известно по всему побережью и больше с ним на дело никто не пойдет. А вот если выкуп не получен, что-то сорвалось – тогда всякое может быть. Некоторые амиры платили половину, понимая, что завтра им опять набирать команду. Некоторые не платили ничего.
А если автомат отберут?
Швеция, остров
23 ноября 2014 года
– …Брат, ты меня не понимаешь. Ты сказал, что дело это верняк, и я пошел, так? Я привел сюда людей, пообещал им деньги. Я засветился перед американцами… а это совсем нехорошо, брат. Совсем нехорошо, за это могут и голову отрезать. А теперь ты говоришь, что все переменилось и надо убираться с судна? Так дела не делаются. Нет, так дела не делаются…
Хабиб Фарах Ахмед затравленно посмотрел на меня.
– Скажи, что заплатишь из своих, – прошипел я.
Хабиб Фарах Ахмед посмотрел на меня… на автомат, на который я опирался… страх победил жадность.
– Я заплачу, брат! Заплачу тебе и твоим людям!
Эфир спутниковой связи донес сухой смешок:
– Американцы передумали?
– Какая тебе разница?! – взорвался Хабиб Фарах Ахмед, уже без моих подсказок. – делай, что я говорю! И не болтай лишнего!
– Ты точно заплатишь?
– Заплачу!
Я кивнул.
– Делай, что говорят!
– Хорошо, но у меня тут русский корабль рядом. И что с ним делать?
Хабиб Фарах Ахмед посмотрел на меня.
– Пусть уходит, – сказал я, – русские не будут стрелять.
– Уходи! Русские не будут стрелять!
– Ты уверен, брат? Точно уверен?
Хабиб Фарах Ахмед снова посмотрел на меня.
– Им нужен корабль, а не ты. Они не будут стрелять.
– Им нужен корабль, а не ты. Они не будут стрелять!
– Клянешься Аллахом?
– Клянусь! Не забывай, если бы не я…
– Ладно, ладно, брат. Мы уходим. Не забывай, ты обещал заплатить.
– Я заплачу! Делай, что говорю!
Связь оборвалась.
Я достал свой спутниковый, набрал номер Жеки.
– Слушаю.
– Мы договорились. Точка наша.
– Ты уверен?
– Да. Проверь и отзвони.
– Добро.
Связь отключилась. Я осмотрелся: двое морпехов были неподалеку, еще двое спали, положив под себя лапник и прогретый костром песок. Все правильно – сейчас они не нужны, а спать надо. Если дальше будут проблемы, то надо быть в форме.
Я вернулся к Хабибу Фараху Ахмеду. Тот испуганно посмотрел на меня… какая все-таки мразь эти пираты! Со слабыми они совсем по-другому себя ведут.
– Он уйдет с судна?
– Да…
– Точно?
– Да!
Я кивнул, по-свойски уселся рядом.
– Ну, а теперь расскажи мне, друг, про американцев. Это ведь они наняли тебя захватить корабль, верно?
– Внимание, началось движение на палубе! Началось движение!
Капитан Мельник подошел ближе к окну рубки, поднес к глазам бинокль. Кот вышел из рубки… у него был наблюдательный пост рядом, у второго номера снайпера была шестидесятикратная труба, в которую видно было намного лучше.
На палубе было видно столпотворение… Пираты были везде, их количество резко выросло, не было понятно, что они делают…
– Дай…
Кот встал на колено, приложился к подзорной трубе. Увидел палубу, крашенные белым и красным надстройки… ага, а вон, кажется, и главный среди пиратов. Стоит на внешней лестнице, ведущей из рубки, и толкает речугу. Как Ленин.
– Возможная цель, – пробормотал Кот, – синяя ветровка, на лестнице. Предположительно главарь.
– Вижу, – подтвердил снайпер. Он стоял на коленях, на подстеленном бушлате и целился из винтовки «SAKO 338 LM», которую получили в отряд недавно.
…
– Дистанция?
– Тысяча триста двадцать. На пределе.
– Ветер пять влево, – сказал второй номер, замеряющий Кестралем параметры окружающей среды. – Давление – семьсот шестьдесят. Влажность – девяносто восемь. Волнения нет, платформа стабильна.
По идее, может сработать, хотя и на пределе. Если сейчас одновременно открыть огонь всем снайперам и одновременно из обоих уже установленных и готовых к бою пулеметов, может и сработать. Не всех, но большую часть накроем.
– Кот – рубке!
– На приеме!
– Наблюдаю до двадцати целей, с оружием. Дистанция – тысяча триста двадцать. Наблюдаю старшего. Могу убрать старшего и большинство целей, затем быстро выдвинуть группу зачистки. Прошу разрешения открыть огонь.
– Открывать огонь запрещено, повторяю – запрещено. Получено сообщение из Москвы: судно предположительно будет освобождено добровольно, повторяю – освобождено добровольно. Не стрелять, повторяю – не стрелять!
– Кот, принял, не стрелять.
– Продолжайте наблюдение, докладывайте обо всех изменениях.
– Кот, принял.
Кот передал трубу обратно второму номеру, вскочил на ноги. Подскочил его напарник по кличке Хохол. Он был и его замом, и адъютантом, и всем на свете.
– Рибы на воду, с правого борта. Штурмовым группам в лодки, в полной боевой. Держаться правого борта, ждать указаний, не высовываться.
– Есть.
– А из каких денег нам заплатят? – выкрикнул Шариф. Он был самым недоверчивым из всех. – Если мы не получим выкуп за это судно, откуда нам заплатят?!
Амир Али Абдалла, стоящий на лестнице, про себя выругался. Длинные языки надо укорачивать.
– Нам заплатит мой брат, – решил говорить правду он. – Вы знаете меня, и вы должны помнить моего брата! Разве он когда-то подводил вас? Разве я когда-то врал вам? Разве я не привел вас сюда?!
– Да, но зачем захватывать судно, а потом освобождать?! Почему не взять за него выкуп и не унизить неверных?
– Потому что я амир, а не ты, Шариф! – заорал Али Абдалла. – Это мое решение! Если хочешь, можешь сам стать амиром, и я посмотрю, кто пойдет за тобой, какие суда ты приведешь в порт и сколько за них возьмешь. Тебе ясно?
– Нам все деньги заплатят?
Проклятье! Он пристрелит его на берегу, это точно!
– Да, все! – Он чувствовал, что иначе эта братия просто не уйдет с судна. – Мой брат много денег зарабатывает в Стокгольме, он – миллионер. Он пообещал выплатить вам все, и сдержит свое слово! Клянусь Аллахом…
Но амира слушали не все. В это же самое время еще один из пиратов торопливо зашел за контейнер. Сунул пальцы в щель и с трудом вытащил мобильный телефон. Ни у кого из пиратов на деле не было средств связи с берегом, кроме амира. Но у него – были. Ему сказали, что в таком-то месте между контейнерами с такими-то номерами его будет ждать мобильный телефон – и он его там ждал. Ему сказали, что если он сделает то, что от него ждут, то и ему, и всей его многочисленной семье сразу дадут американские грин-карты, бесплатно, он сможет уехать в Америку и вывезти туда всю семью. Ему сказали, что помогут устроиться таксистом и возить людей в Нью-Йорке. И он не видел причины не доверять тому, кто это сказал, потому что это был его соплеменник, который уже имел дело с американцами. Его звали Хассан, его вывезли американцы много лет назад и он отлично жил на Западе многие годы…
Он достал телефон и набрал номер.
– Слушаю! – отозвался голос.
– Это Махмуд, – торопливо сказал пират, назвав свой псевдоним. – Мы уходим с судна.
– Почему?
– Амир так сказал. Он говорит, его брат приказал уходить, он всем заплатит, как если бы получили выкуп.
Телефон несколько секунд молчал.
– Хорошо. Уходите со всеми.
– А мне дадут грин-карту?
– Да, договоренность в силе.
– Хорошо.
Пират сунул телефон в карман.
– Кот – рубке.
– На приеме.
– Движение на палубе. Пираты спускаются в лодки.
– Понял. Тоже это вижу…
– Рубка, мои действия?
– Не стрелять. Готовить досмотровую группу.
– Понял…
Кот сплюнул на палубу (в море нельзя), растер ботинком. Набросил на себя бронежилет с положительной плавучестью – они только недавно начали поступать на снабжение, проверил закрепленные подсумки. Два сдвоенных подсумка для «АК» – пяти магазинов, считая тот, что кормит автомат, достаточно. Гранатные подсумки со светошумовыми – в абордажном бою очень полезная штука, чуть ниже – пластиковая заказная кобура со «стечкиным». При абордаже пистолет обязателен.
– Равняйсь!
Короткий строй мгновенно выполняет приказ.
– Смирно!
Пятнадцать человек, он шестнадцатый. По восемь на риб – достаточно. Два пулемета, у остальных автоматы – обычные и бесшумные.
– Вольно! Обстановка следующая: предположительно пираты покинули судно добровольно. Это не значит, что они не оставили там сюрпризов.
Капитан выдерживает паузу, чтобы было внушительнее.
– Боевая задача – высадиться на борт «Сирены» с рибов, зачистить судно, обыскать его, освободить экипаж, взять судно под контроль и сопроводить его до порта назначения. Принять во внимание…
Капитан снова выдерживает паузу.
– Принять во внимание: на судне находится три тысячи тонн боеприпасов, взрывчатые вещества. Потому левые магазины примкнуть, стрелять только в крайнем случае, и смотрите, куда стреляете. Действуйте ножами. Вопросы?
Левые магазины – это магазины, где находятся левые патроны. То есть купленные за свои деньги охотничьи. В отличие от стандартных армейских, они не шьют навылет, а раскрываются, оставляя тяжелейшие ранения, влекущие почти гарантированную смерть даже при ранении конечностей. Они покупали эти патроны за свои деньги, их применение было запрещено какими-то там конвенциями, но на Кавказе не до конвенций, на Кавказе попадешь в плен – снимут кожу заживо. Капитан вместе со своими людьми имел боевой опыт на Кавказе – пусть он и был подводным диверсантом, но все российские спецназы проходили через командировки в обязательном порядке. Использовать охотничьи патроны его научил командир одного из ОМОНов, действия которых они обеспечивали. Такие патроны он набивал в рожок вперемежку со штатными, один на один. Этот же командир, сам срочником горевший в Грозном и давно все для себя решивший, научил, что говорить, если попадешься с такими патронами при осмотре личного оружия. Трофеи, изъяли у чехов. Обычно отставали – раз чехи таким пользуются, то и нам можно. А здесь у каждого бойца было по два магазина, полностью набитых запрещенными патронами, – при освобождении заложников нужно мгновенное поражение террориста, а охотничья пуля с мягкой головкой имеет меньше шансов пробить контейнер и попасть в ящик с боеприпасами и взрывчаткой.
– Что с пулеметом?
– Сом, займешься?
– Есть.
– Еще вопросы?
…
– В лодки!
Пираты понуро спускались в свои «чайки», занимали свои места. Пулемет бросили прямо там, на судне. Амир сказал бросить – и они бросили. Салад не понимал, зачем его вообще сюда притащили, если честно, раньше у них никогда такого не было. Но если теперь он у них есть – зачем они его бросили? Почему бы не вывезти его и не продать на базаре? Наверное, за такой пулемет тысяч пять амрикаи дадут, а то и больше.
Впрочем, его спрашивать не будут. Хорошо, что деньги заплатят. Но все равно неприятно, что они не взяли выкуп.
– Пошли! – замахал Али Абдалла на головной «чайке».
«Чайки» – скоростные алюминиевые лодки, чья форма была скопирована с лодок казаков, ходивших по Черному морю, – одна за другой отваливали от борта сухогруза «Сирена», едва не черпая воду. Они были перегружены – Али Абдалла приказал погрузить продовольствие, пресную воду и разрешил взять на корабле все, что понравится. Они даже ботинки у матросов забрали. А что? Ботинки – хороший товар в любой части Африки, на базаре их только так отхватят. Небольшие деньги – но деньги…
– Кот – рубке.
– На приеме.
– Досмотровая группа в рибах. Готовы действовать.
– «Чайки» отошли от сухогруза, в них пираты. Запрещаю действовать, пока не потеряем визуальный контакт с «чайками». Москва приказала не провоцировать.
Кот сплюнул на днище скоростной лодки.
– Вас понял.
В рубке капитан Мельник опустил бинокль, сверился с компасом.
– Эти придурки идут прямо по направлению к американцам, – сказал он, – курсом точно на них.
– Может, они «Трумэна» захватят? – сострил кто-то.
– А что? Интересно, сколько за авианосец выкуп.
Капитану что-то не нравилось.
– Пускайте беспилотник, – приказал он. – Еще раз осмотрим сверху.
Пиратские «чайки» – их было четыре штуки – выстроились клином, идя неизвестно куда. Волнения не было, но тяжелогруженые лодки – низко сидели в воде, борта были почти не видны. Только головы пиратов…
– «Чайка» над целью, есть картинка!
– Внимание, есть картинка!
На экран телевизора, специально установленного в рубке как часть разведывательного комплекса корабля, дали картинку…
– Что будешь делать с деньгами?
– Не знаю, – буркнул Салад. – Аллах подскажет.
– Мне это все не нравится. Зачем мы ушли…
– Мне тоже.
Саид замолчал.
– Кто такой Хассан? Из какого он рода?
– Не знаю. Он говорил, что давно уехал, сразу после дня рейнджеров[7]. Он говорил, что его отец сражался с амрикаи и даже убил одного из них.
– Многие говорят, что убивали амрикаи. Но если его отец так сделал, зачем тогда ему уезжать из страны, а?
– Не знаю, брат. А что?
– Да ничего. Мутный он какой-то.
…
– Не стоило его с собой брать…
И тут пираты услышали рокот винтов. На горизонте показалась черная точка, она быстро приближалась…
– А это что?
Два вертолета «MH60R Seahawk», идущие на небольшой высоте по направлению к пиратским «чайкам», принадлежали к семьдесят четвертому ударному эскадрону морской авиации, перелетевшему на авианосец «Гарри С. Трумэн» для возможной поддержки миссий в Сирии и участия в спасении сбитых американских летчиков, если таковые будут. Помимо прочего, эскадрон должен был служить «силой немедленного реагирования» для решения возможных кризисных ситуаций в регионе, в частности, именно на него возлагались задачи по экстренной эвакуации американского посольства из Египта, если ситуация там выйдет из-под контроля.
Каждый из этих вертолетов был вооружен намного тяжелее, чем обычные вертолеты этого типа. Его вооружение включало восемь ракет типа «Хеллфайр» с автономной системой прицеливания на самом вертолете и крупнокалиберный пулемет «М3» в проеме десантного люка. В настоящее время «Хеллфайры» задействовать не планировалось, поэтому подвески с ними демонтировали, облегчив вертолет. Зато в каждом из вертолетов сидели еще один пулеметчик и снайпер – типичная команда для антипиратских миссий. Двери десантного отсека были открыты, поперек проема натянуты тросы, на которые было удобно положить цевье оружия…
Заметив цель – идущие пиратские лодки, – вертолеты разошлись: один из них отошел на позицию прикрытия, а второй поднялся еще выше и пошел кругом, открыв по пиратским лодкам шквальный пулеметный огонь…
Пираты тоже пытались открыть огонь по вертолету, но противостоять огню скорострельного авиационного пулемета калибра 12,7, еще одному пулемету и снайперскому огню «морских котиков» они не могли.
Салад успел заметить, как перед тем, как начали стрелять, Хассан встал в лодке в полный рост, размахивая майкой с надписью «Нью-Йорк Никс». Очевидно, эта майка должна была подсказать американцам, кто в команде их агент и в кого стрелять нельзя. Но американцы стреляли во всех, и первая пуля попала в Хассана, разорвав его пополам. Салад бросился в воду… вокруг было месиво из людей… вещей… каких-то банок. Потом пуля попала и в него…
– Будешь?
Хабиб Фарах Ахмед посмотрел на пачку сигарет в моих руках.
– Настоящие… – пробормотал он.
– А какие же еще?
– У нас там настоящих было не найти.
– Нет, это настоящие…
Хабиб Фарах Ахмед вытащил сигарету. Руки я ему развязал… Смысла нет бежать. Теперь мы все в одной лодке.
– Начнем сначала? Как американцы на тебя вышли?
– Здесь… был человек. Он давно сюда приехал…
– Как его звали?
– Хассан.
– Хассан… а дальше?
– Хассан Бургиба. Он приехал сюда ребенком, его отец получил вид на жительство здесь. После девяносто второго года. Знаешь, что тогда было?
– Падение Черного Ястреба… Смотрел фильм.
– Да. Его отец поддерживал американцев. Он погиб, они вывезли его семью.
– Да… понимаю.
– Этот Хассан… он тут всяким занимался. Подошел ко мне, сказал, что есть дело. Я сказал, что, если он еще раз ко мне придет, его труп найдут в порту. Через несколько дней ко мне пришла полиция. У меня хорошие отношения с полицией, белый… но тут мне сказали, что деньги не помогут. Нет, не помогут.
Пират затянулся, закашлялся.
– Надо оказать услугу. Да… услугу.
– Какую услугу?
– Об этом мне сказали потом… – Пират посмотрел на меня: – Клянусь Аллахом, если бы я знал, что это груз русских…
– С кем ты встречался? Где? Сколько тебе заплатили?
– Встречался здесь. Кафе «Опера». Был Хассан и был еще Эрик. Лет сорок, волосы…
– Светлые.
– Да. Амрикаи.
– Что он говорил?
– Надо захватить судно. Потребовать у судовладельца пять миллионов.
– А потом что?
– Потом амрикаи освободят судно. Он сказал – амрикаи не будут стрелять. Им надо освободить судно.
– Зачем?
– Он не сказал.
– Как они попали в Средиземное море? Я имею в виду твоего брата.
Пират усмехнулся:
– Как-как. Привезли на самолете.
– Американцы?
– Что?
– Говорю, американцы привезли?
– Не знаю. Может, и они. Привезли в Ливию, сюда же перебросили и наши лодки. Сказали: будешь работать на нас – будет много денег.