Лицо со шрамом

Глава 3

Убийство Спинголы вызвало большую шумиху. Оно произошло накануне вступления Америки в Первую мировую войну, задолго до того как гангстеры обрели хотя бы подобие нынешних влиятельности, богатства и тяги к изощренным убийствам. Нечастая поножовщина не привлекала особого внимания, а настоящие перестрелки происходили редко. Спингола чуть ли не первым в преступном мире стал насаждать власть силой оружия, и его столь неожиданный вылет из игры привел в сильное замешательство остальных гангстерских вожаков. Теперь они уже сомневались, действительно ли оружие – лучший источник власти.

Утром после стычки Тони встал рано и чувствовал себя не совсем хорошо. Первым делом он попросил мать зашить опаленную дырочку в пиджаке, которую якобы прожег сигаретой, после чего мудро решил больше не надевать этот костюм на улицу.

Для начала он отправился в салун, принадлежавший Клондайку О’Харе. За стойкой стоял сам Клондайк, дородный багроволицый молодой ирландец. Главарь банды, он славился в родном районе любовью пускать пыль в глаза и был одним из самых заклятых врагов Спинголы.

– Я Тони Гуарино, – представился парень. – С Тейлор-стрит.

– И?

– Небось читали, что вчера вечером Спингола получил по заслугам?

– Ну да, – осторожно ответил Клондайк, жуя черную сигару.

– Знаю, вы были с ним не в ладах, вот и подумал: если меня вдруг возьмут за его убийство… может, проследите, чтобы я получил хорошего адвоката?

– Тебя? Ты че, пришил этого гада… такой вот мелкий шпаненок?

– Я так не говорил, – невозмутимо ответил Тони. – Просто пришел узнать, не поможете ли в случае чего с адвокатом.

– Еще бы! Теперь ты здесь желанный гость. Парни с яйцами всегда нужны.

– Спасибо!

Из салуна Тони двинулся в гостиницу, где остановилась Вивиан. Та открыла заплаканная и сама не своя, но за нервозностью проглядывала неожиданная жесткость, а в зеленых глазах, полных слез, появился блеск, не суливший ничего доброго. Интересно, догадывается ли она, как много для него значит ее молчание, спрашивал себя Тони. И решил, что, по всей видимости, догадывается.

– Ты забрал у меня Спинголу, – всхлипывала она. – Теперь должен обо мне заботиться.

– Не ной! – буркнул Тони. – Я и так собирался. Давай снимем тебе для начала хорошую квартирку.

Итак, в течение суток Тони Гуарино совершил первое убийство, присоединился к настоящей банде и взял сожительницу. В криминальных кварталах жизнь течет стремительно.

Родительский дом Тони покидать пока не собирался: отец с матерью поняли бы это неправильно.

Он вновь пересек линию между владениями ирландцев и итальянцев и направился было к салуну О’Хары, когда у обочины со скрежетом тормозов остановилась тяжелая машина.

– Эй, парень! – позвал хриплый голос. – Поди сюда.

Тони подмывало броситься в бегство, но машина принадлежала Детективному бюро, а значит, оттуда начали бы стрелять. Поэтому он спокойно подошел.

– Залезай! – скомандовал грузный верзила и практически втащил Тони в кузов.

Машина умчалась. Прибыв в бюро, вся компания с задержанным посередине поднялась в зал совещаний на втором этаже.

– Думаю, ты слышал, что вчера пришили Спинголу, – начал мужчина, похожий на главного.

– Да, – согласился Тони. – Прочел в утренней газете.

С полдесятка мужчин заржали.

– Черта с два! – воскликнул первый. – Ты знал об этом задолго до того. Ведь именно ты убил Аля Спинголу!

– Вам что, кирпич на голову упал? – холодно осведомился Тони.

– Не тяни резину, себе же хуже делаешь. Мы все знаем. Давай, колись.

– Я понятия не имею, о чем вы, – ответил Тони с таким видом, словно весь этот допрос ему уже сильно надоел.

– Решил поартачиться?

– Нет, просто говорю правду.

– Где ты находился с двенадцати до трех ночи?

– Дома в кровати.

– Доказать сможешь?

– Вся моя семья подтвердит.

– А вот это у тебя откуда? – внезапно рявкнул еще один детектив и сунул под нос удивленному Тони револьвер, из которого был убит Спингола.

Парень сглотнул, но титаническим усилием воли сумел сохранить напускное спокойствие.

– Впервые его вижу, – стоял он на своем, а сам думал: интересно, сколько известно легавым?

Дело принимало скверный оборот. В те времена полиция расследовала убийство гангстера столь же тщательно, как и любое другое, и точно так же не жалела усилий на поиск виновника.

Оставалось блефовать.

– Впервые его вижу, – повторил он, дерзко выпрямившись.

Внезапно главный наотмашь ударил его по губам.

– Хватит увиливать! Выкладывай правду!

– Не распускайте руки! – холодно прошипел Тони, но глаза его пылали. – Мой брат полицейский и рассказывал, как вы из людей признания выколачиваете. И еще: у меня полно влиятельных друзей, и я сам когда-нибудь стану в родном городе большим человеком. Так что обращайтесь со мной по-хорошему, это в наших общих интересах.

– Нет, вы слышали? – фыркнул один из копов. – Такого языкастого гаденыша я еще не встречал…

– Говорят, ты крутил шашни с одной из девчонок Спинголы? – продолжал главный.

Тони улыбнулся:

– Говорят, у него их было полгорода.

– Нет, я имел в виду постоянную девушку, его подругу. Сам знаешь, о ком я – высокая такая, длинноногая блондинка. Выступает в «Театре радости».

– Не понимаю, о ком вы.

– Два-три дня назад всезнайки из твоего района стали поговаривать, что вы с ней встречаетесь. Все думали: добром это не кончится. И вот Аль мертв.

– Даже если я с ней встречался, что с того? – возразил Тони. – Это у него был мотив меня прихлопнуть, а не наоборот. И вообще, неужто такой хороший стрелок, как Спингола, позволил бы себя завалить мальчишке вроде меня?

– Да, верится с трудом, – ответил главный.

За дверью внезапно послышался шум, и в комнату ворвался усатый коротышка с живым взглядом.

– У меня предписание об освобождении мистера Гуарино за недостаточностью улик, – с достоинством объявил он и помахал документом.

Детективы удивленно открыли рты. Быстро. А значит, у заключенного есть связи. Кто бы мог подумать, что мальчишка связан с организованной преступностью? Тем не менее документ говорил сам за себя. И поскольку доказательств не хватало, чтобы на законном основании посадить Тони в камеру, пришлось уважить предписание и отпустить парня.

– Не держите зла, ребята, – весело бросил он и вышел следом за адвокатом.

Глава 4

В банде О’Хары для Тони хватало интересной работы. Вначале ирландские парни отнеслись к итальянцу настороженно, однако после того, как прошел слух, что именно он застрелил грозного Спинголу, враждебность исчезла, словно туман под солнцем, и Тони был принят с восторженной благожелательностью. Сам он никогда не упоминал о том случае, не отрицал и не хвастал, просто денно и нощно ждал мести от подручных Спинголы. На улице за Тони по-прежнему постоянно следовал вооруженный телохранитель, о котором не знали даже в банде О’Хары.

Довольно быстро Тони показал свое умение руководить и вскоре стал помощником Клондайка, однако сразу дал понять, что грабежи, разбойные нападения и кражи со взломом не для него. Свою позицию он объяснял короткой фразой, которая впоследствии стала знаменитой: «Не хватало еще сесть за пару баксов».

Такое отношение определяла не этика, а экономика. Тони сопоставлял возможные риски и выгоду и решал, стоит ли игра свеч. Грубую силу он презирал – ни тебе приключения, ни азарта. Предпочитал действовать тоньше и умнее, на грани вымогательства и шантажа. Например, мог в два счета убедить мелкого лавочника, что пять-десять долларов в месяц – очень недорого, чтобы обезопасить магазин от грабителей, а себя от ночного удара по голове на пути домой. Не переводились и трусливые гусыни, готовые ежемесячно выкладывать по двадцать пять – пятьдесят центов за уверенность, что их ребенка не похитят ради выкупа. Такие люди регулярно платили мзду и не плакались, когда к ним приходил сборщик, – словно просто отдавали страховые взносы. Тони мог придумать несколько подобных схем за день, и они всегда приносили плоды.

«Зачем мочить или бить по башке, если можно просто договориться? – объяснял он О’Харе. – Так и спокойнее, и занятнее».

С какой стороны ни посмотри, к Тони стали относиться с уважением, и он знал почему. Прошел слух, что он убийца. Тони убил всего раз, по сути дела, из самозащиты и в основном под влиянием страха, однако его записали в убийцы, и всю будущую жизнь ему предстояло иметь дело с теми преимуществами и недостатками, что прилагаются к этой бирке.

Зарабатывал Тони теперь около трех сотен в неделю, что до принятия «сухого закона», сделавшего гангстеров миллионерами, было, по их меркам, громадной суммой. Доходы позволяли отменно проводить время с Вивиан, которая перебралась в хорошее жилье и прекратила выступать в кабаре. Ценя, как и многие блондинки, легкую жизнь, девушка охотно ему подчинялась. Сам Тони пока жил с родителями – и набирался храбрости съехать. Бен, услышав, что в главном управлении Тони поджаривали насчет убийства Спинголы, дома подверг брата еще одному допросу с пристрастием, а остальная семья тем временем причитала на заднем плане. Однако хитрый Тони в правильные моменты сурово хранил молчание, в другие же был вежлив и говорлив, благодаря чему его родные, подобно детективам, уверились, что он никак не причастен к свержению криминального босса.

Однажды субботним вечером, незадолго до семи, Тони явился к Вивиан в приподнятом состоянии духа.

– Ну что, крошка, какие планы на вечер? – спросил он.

– Махнем к Колозимо?

– Не-а, не люблю его заведение. Давай лучше в одно из этих славных местечек на Северной стороне.

– А я хочу к Колозимо! – Вивиан капризно надула нижнюю губку.

– Не люблю его.

– Почему вдруг?

– По субботам там ошивается слишком много ребят, что прежде ходили под Спинголой.

– Боишься? – фыркнула Вивиан.

Похоже, настроение у нее было ни к черту.

– Нет! Просто не вижу смысла лезть на рожон и нарываться на пулю в спину.

– А-а, ясно. Может, тогда к Блуму?

– Ну, это не так уж далеко от Колозимо, но тамошний народ поприятнее. Ладно, давай туда.

Тони держал большую часть своего гардероба у Вивиан в квартире. Оставалось лишь помыться, побриться и надеть отглаженный, по фигуре, смокинг. Однако даже в спальню девушки он зашел вооруженным – под левой подмышкой в наплечной кобуре висел револьвер, а в правом кармане прятался крошечный автоматический пистолет из вороненой стали.

Вивиан выглядела просто сногсшибательно в сверкающем вечернем платье зеленого цвета и мягкой белой накидке. «Красивая пара», – сказал бы любой, увидев, как они выходят на улицу и садятся в лимузин. Машина принадлежала Тони, который, сдержав данное себе слово, завел лучшую, чем у брата, причем с той же легкостью.

В огромном и красивом кабаре Айка Блума на Двадцать второй улице молодые люди выбрали столик на краю балкона – выигрышная позиция, с которой удобно наблюдать за всем, самим не привлекая внимания. К тому же здесь, в конце подковообразного кафе, Тони мог сесть спиной к стене и за счет этого наслаждался еще больше.

Они съели роскошный ужин, дополненный великолепным шампанским, посмотрели сверкающее, хоть и несколько обнаженное ревю, после чего расслабленно пили, курили и болтали до одиннадцати, а там началось основное веселье. Тони тщательно изучал взглядом входивших гостей. К половине первого заведение почти заполнилось, но врагов или даже просто подозрительных лиц не было, и он согласился потанцевать с Вивиан.

Молодые люди танцевали, а в промежутках пили и пробовали разнообразные легкие, но дорогие закуски. Каждый час вниманию публики предлагалось новое ревю.

Во время одного из них, пока огромная женщина во множестве бриллиантов проникновенно пела чудным голосом о любви при луне, Тони внезапно напрягся, привлеченный дамой прямо напротив, на другом конце балкона. Сногсшибательная брюнетка в великолепном белом платье, явно очень молодая. Плотный юнец рядом с ней походил на профессионального боксера.

– Что за женщина! – восхищенно выдохнул Тони.

– Где? – проворчала Вивиан.

– Вон та брюнетка в белом.

Забеспокоившись, Вивиан с прищуром глянула на незнакомку, после чего повернулась к Тони и насмешливо фыркнула:

– И что ты в ней нашел?

– Ревнуешь?

– Было бы к кому! Кстати, балбес рядом с ней похож на домушника.

– Может, он такой и есть, – невозмутимо ответил Тони. – Не самая плохая профессия. Любопытно, кто эта девушка?

– Уверена, обычная потаскушка.

– А я уверен, что нет, – отрезал Тони, подзывая официанта. – Эй, знаешь вон ту даму в белом… симпатичную брюнетку напротив?

Официант посмотрел и улыбнулся:

– Это мисс Джейн Конли.

– Никогда не слышал.

– Возможно, вы знаете ее под другим именем. Для большинства она Оружейница, та самая.

– Боже! – ахнул Тони. – Так это она?

– Да, сэр, хотя мы предпочитаем не распространяться. Не хотим здесь никаких неприятностей.

– Конечно, – сухо согласился Тони.

– Кто такая Оружейница? – капризно спросила Вивиан, когда официант ушел.

– Что ж, крошка, просвещу немного о преступном мире, хотя, видит бог, это не единственный твой пробел. Действительно, хорошего стрелка обычно прекрасно знают, причем не только те, кто с ним одного поля ягода, но и легавые. Едва завидят на улице – останавливают и обшманывают: не замышляет ли чего. Двух кварталов не пройти без обыска, приходится держать под рукой кого-то еще. Обычно красивую, хорошо одетую девушку, которую никто не заподозрит. До поры до времени она носит вместо стрелка пушку, а потом незаметно передает ему и невозмутимо уходит. Стрелок обтяпывает дельце и линяет, а пушку незаметно сбрасывает ей. Девушка тут же исчезает – машина с улицы или такси, а то и пешком или еще как, – но спокойно, словно торопиться некуда. Так что, если стрелка и заловят, при нем все равно ничего не найдут. Ясно?

– Тоже мне доблесть!

– Не понимаешь? Хорошая оружейница на вес золота, да будет тебе известно. Для такой работы нужны голова на плечах и немало храбрости. Та девушка напротив – если официант не наврал – самая знаменитая среди них. Оружейница с большой буквы. О ней поговаривают уже несколько лет, но я даже не знал ее имени. Начинала она с Нью-Йорка и Пиявки Бенсона, а когда его все же упекли за решетку, перешла к Левше Келли. Затем того убили, и Оружейница перебралась сюда, к Асу Дэрби. Вероятно, до сих пор с ним. Может, это он рядом с ней и есть.

– Нет, это не Ас.

– Откуда знаешь?

– Встречались однажды, на вечеринке.

Они снова пошли танцевать. Оружейница со спутником кружились неподалеку. Вблизи девушка казалась еще красивей и обворожительней, и Тони так часто бросал на нее взгляды, что не сразу понял: с Вивиан пытается заигрывать мужчина. Крупный и грузный, он был одет в несколько мешковатый деловой костюм серого цвета и выглядел достаточно взрослым, чтобы понимать, кому не стоит переходить дорогу. Мужчина танцевал с миниатюрной блондинкой, которую прижимал к себе, словно ребенок куклу. Блондинки явно были его слабостью. Вел он себя вовсе не по-джентльменски. Явно успел принять на грудь.

Когда Тони со спутницей на мгновение оказались рядом, мужчина помахал Вивиан и выразительно подмигнул. Смуглое лицо Тони побагровело. Затем пары сблизились еще раз.

– Привет, милашка! – с усмешкой воскликнул новоявленный поклонник. – Как насчет следующего танца?

Тони выпустил партнершу, вырвал из рук мужчины его миниатюрную блондинку и так врезал наглецу в челюсть, что тот не только упал на пол, но и проехал пару шагов.

– Идем, крошка! Сваливаем, – бросил Тони и схватил Вивиан за руку.

Почти прямо к их столику вела узкая, редко используемая лестница. Они торопливо поднялись по ней, и Тони лихорадочно замахал официанту.

– Здорово вы его приложили, сэр, – улыбнулся тот, быстро суммируя счет. – Он, бесспорно, нарывался. Только шороху будет, как очнется. Вы ведь знаете, кто это?

– Нет.

– Капитан Флэнеган.

– Ни хрена себе!

Тони глянул на счет, бросил пятидесятидолларовую банкноту и торопливо повел Вивиан к выходу.

– Кто такой этот Флэнеган? – спросила та по пути.

– Главный по розыску… говорят, самый пакостный человек в полиции.

– Думаешь, будут неприятности?

– Ну, все это явно не к добру, – мрачно ответил Тони.

Через четыре квартала он сбросил скорость, поджидая телохранителя, и так проехал еще полквартала. Потом, заметив в боковом зеркальце свет фар незнакомого автомобиля, снова поддал газу.

Они остановились перед домом Вивиан, и девушка быстро выбралась. И вдруг, изрыгая огонь и пули, мимо просвистела машина и умчалась в ночь. Вивиан, закричав, бросилась обратно.

– Тони! Ты цел?

Он встал с пола, по которому предусмотрительно распластался, услышав пронзительные завывания чужого двигателя.

– Угу, меня не задело! Большая удача, что ты успела выйти. На полу бы не хватило места обоим… Эй, а ты торопилась. Может, знала что-нибудь?

– Боже, Тони, как ты можешь так говорить!

– Человек еще и не то скажет, если кто-то пытался нашпиговать его свинцом.

Глава 5

Капитан Флэнеган показал зубы незамедлительно. В понедельник днем сыщики ворвались в салун О’Хары, отвели Тони в сторонку и приказали ехать с ними.

– Я знаю, из-за чего сыр-бор, – сказал Тони озадаченному и полному дурных предчувствий Клондайку. – Вряд ли у них на меня что-то есть. В любом случае подожди пару часиков, прежде чем посылать ходатая с предписанием.

Тони отвезли прямо в Детективное бюро и втолкнули в кабинет капитана Флэнегана, после чего дверь захлопнулась, и они остались наедине. Флэнеган вышел из-за стола. Крупный, широкоплечий и плотный, он агрессивно выпятил подбородок, губы недобро кривились, а серые, близко посаженные глаза-буравчики были налиты кровью.

– Так это ты тот паршивец, что на днях ударил меня у Айка Блума? – прорычал он.

– Да, сэр, – спокойно ответил Тони. – На моем месте так поступил бы любой. Вы сами тоже не позволили бы оскорблять свою даму.

– Вот как? Вряд ли даму такой швали, как ты, можно действительно оскорбить!

Без предупреждения он наотмашь ударил Тони по губам. На мгновение пошатнувшись, тот резко втянул дыхание от боли, глаза вспыхнули яростью, руки поднялись к груди.

– Только посмей ударить, мразь! – рыкнул Флэнеган. – Сюда тотчас прибежит с десяток человек и отходит тебя резиновыми дубинками до полусмерти.

– С вас станется, – горько согласился Тони. – Ваши повадки.

– В смысле… мои повадки?

– Да так, ничего.

– В какие игры ты играешь?

– Я не играю.

– Да ну?! Ты околачиваешься у Клондайка О’Хары, а они шайка негодяев. Хватит уже, колись! Чем занимаешься?

– Ничем… в общем-то.

– Ну, что ты делаешь для О’Хары?

– Выполняю приказы.

– Умника корчить вздумал? – С глумливой усмешкой Флэнеган снова ударил Тони и, увидев, как поднялись кулаки парня, потянулся к кобуре. – Эй, выродок, руки опусти! Я научу тебя уважать приличных людей. Кончай ломаться! Чем промышляешь: домушничество, мокруха или еще что?

– Я никогда не связывался с мокрухой или прочей тупой работой, – гордо ответил Тони.

– Неужели? А откуда тогда у тебя все эти красивые тряпки и большая машина?

– Зарабатываю своими способами.

– Не сомневаюсь, – сухо съязвил Флэнеган. – Вот и хочу узнать, что это за способы. Давай рассказывай, не то позову парней, и они тебя так отделают – век не забудешь!

– На вашем месте я бы семь раз подумал. – Глаза и леденящий тон парня выражали угрозу. – Когда-нибудь я могу стать большим человеком в нашем городе и… подкидывать вам на карман.

– В смысле «подкидывать»? – фыркнул Флэнеган. – Думаешь, меня можно купить?

– Почему бы и нет? Остальные копы продаются. Только полный дурак не воспользуется возможностями, если они есть.

– Не, ну вы видели наглеца! – воскликнул шеф детективов. Он настолько разошелся, что ярость чуть ли не сочилась у него из-под воротничка.

– Значит, так, – наконец проговорил Флэнеган. – Я не собираюсь больше тратить на тебя время. Даю сутки, чтобы убраться из города. А ослушаешься – пеняй на себя. Ясно?

– Да, но это не повод уезжать.

Парень вышел из кабинета. Губы его сошлись в тонкую линию, сердце переполняла жажда убийства.

Вернувшись в салун O’Хары, он рассказал все Клондайку. Глава группировки не скрывал огорчения.

– Дело дрянь, малыш. Флэнеган поганец еще тот и при желании может здорово подпортить жизнь.

– Да пошел он! – фыркнул Тони. – Тоже мне, шишка!

Выделенный срок близился к концу, а Тони так и не покинул город. Вскоре он был вынужден признать правоту Клондайка О’Хары. Такой травли со стороны полиции парень не ожидал. Его задерживали по десять раз на дню. У О’Хары, на улице, везде, где только можно. Останавливали, обыскивали, задавали вопросы. Из страха перед полицией Тони не осмеливался носить револьвер, хотя знал, что остатки банды Спинголы до сих пор жаждут его крови. Неделя такой жизни совсем его измотала.

Однажды вечером сыщики даже ворвались в квартиру Вивиан и под предлогом поисков краденого перевернули все вверх дном. Да и хозяйку допрашивали, скорее дотошно, чем галантно.

– Так, значит, это ее ты увел у Спинголы? – Один из копов плотоядно покосился на Вивиан. – Неудивительно, что бедолага взбесился. На ней и впрямь глаз отдыхает… Как насчет свидания, малышка?

– Послушайте… – с угрозой начал Тони.

– Я с легавыми не разговариваю, разве только когда уж совсем приходится, – фыркнула Вивиан и, отвернувшись, задрала нос.

– Ну, тебе небось уже не раз приходилось, – буркнул отвергнутый детектив. – И если будешь якшаться с такими, как этот головорез, придется еще. Так что не смотри свысока, крошка. Глядишь, понадобимся.

В пятницу Клондайк О’Хара пригласил Тони в свой кабинет, захламленную комнатушку, где стояли обшарпанный письменный стол с откидной крышкой и два кресла, некогда имевших цвет золотистого дуба. Ирландец был без пиджака, полы его незастегнутого замызганного жилета удерживала вместе тяжелая золотая цепь от часов. Шляпу-котелок он надвинул почти до переносицы, в уголке узкогубого, испачканного табаком рта торчала изжеванная сигара.

– Присаживайся, Тони, – пригласил он.

Почувствовав себя очень неуютно, Тони сел. Любопытно, как это понимать? Обычно О’Хара отдает приказы, собирает доклады и награбленное и ведет прочие дела своей банды в конце бара. В кабинет он зовет лишь по важным причинам.

– Я всю неделю о тебе волнуюсь, – начал главарь. – Копы так просто не слезут, малыш. Даже не надейся. Будут держать под колпаком, пока не возьмут тепленьким. Флэнеган – поганый мужик, и раз уж в кого вцепился, висит как бульдог. Будь ты достаточно большой шишкой, чтобы отстегивать каждую неделю жирный куш, он бы, возможно, с тебя и слез. Но ты не такой, увы. Между тем головное управление уже и на меня с ребятами зуб точит. Легавые, ясен пень, шныряют здесь днями из-за тебя, однако и к остальному приглядываются. Продолжат вынюхивать – рано или поздно увидят или услышат то, из-за чего все мы окажемся в жопе. Извини, но тебе сюда лучше больше не приходить.