От декабристов до террористов. Инвестиции в хаос
Но помимо своевременной гибели, покойный меценат сделал для русской революции еще одно доброе дело. Он познакомил Горького с Николаем Павловичем Шмидтом, который стал вторым известным спонсором социал-демократов. Будучи по матери членом династии Морозовых, Шмидт также обладал значительным состоянием. Под влиянием пролетарского писателя он проникся революционными идеями и аналогично Савве начал помогать революционерам деньгами. Дело дошло до того, что боевики-рабочие фабрики Шмидта приняли активнейшее участие в московском вооруженном восстании в декабре 1905 г. Сама фабрика была разрушена артиллерией, а ее странноватый владелец арестован.
В тюрьме Шмидт просидел около года. Дальнейшую его судьбу предсказать несложно – он был найден мертвым. Разумеется, как и при всех загадочных смертях, самоубийство было самым удобным объяснением. Этому мешал лишь тот факт, что Шмидта нашли с перерезанным горлом.
Такой экзотический способ самоубийства не используют даже японские самураи, предпочитающие вспарывать живот, поэтому второй версией стало убийство «по инициативе» администрации тюрьмы. О том, что его смерть была выгодна революционерам, в советское время не писали. Однако судьба состояния Шмидта весьма показательна. После его смерти наследниками стали две сестры и пятнадцатилетний брат. Но все деньги, несмотря на это, попали в кассу большевистской партии. Для этого революционеры применили весь арсенал своих средств – от фиктивного брака до запугивания и угроз. Кстати говоря, наследство Шмидта тоже не было «миллионным». Большевикам досталось около четверти миллиона рублей. Сумма, безусловно, большая, но недостаточная для оплаты двух революций, десятков тысяч единиц оружия и десятков лет беспечной жизни в сытой Европе…
Удивительное свойство спонсоров наших революций – так вовремя уходить из жизни – до сих пор по-настоящему историков не заинтересовало. А ведь это очень важно! Мертвые Савва Морозов и Николай Шмидт стали наиболее удобным объяснением всего золотого дождя, пролившегося на русских революционеров. Спросить, сколько реально давалось денег, стало не у кого. Можно было списать на них любые суммы! Вот оттого фамилий лиц, переживших революцию, вы в списке спонсоров наших революций и не найдете. Хотя странно это: чего ж после победы, году этак в 1925-м, не поставить скромную стелочку да хоть досочку мемориальную на стену повесить? Здесь, мол, и жил имярек такой-то, сильно помогавший освободительному русскому движению. Нет, не вешали досочек после победы, не писали на них имена. Потому что пришлось бы их размещать на стенах иностранных дипломатических представительств. А это уже скандал…
Большевики производили «самофинансирование» – бросят свой последний козырь историки. Именно так объясняют денежное снабжение социал-демократов ленинского «разлива» исследователи, им не симпатизирующие. Грабили банки и почтовые кареты, брали наличность мешками. На эти деньги Ленин с товарищами и жил. И это правда. Только за границей жил Ильич наездами с 1895 по 1917 г., а наиболее широкая волна экспроприаций (сокращенно их называли «эксами») захлестнула Россию лишь в конце первой революции и происходила с разной интенсивностью в течение двух с половиной лет. Их производили не только большевики-ленинцы, но и эсеры, и многие другие революционные группы. Но вот что интересно: меньшевики банков не грабили, денег криминальных не получали, а жили по соседству с большевиками в европейских столицах ничуть не хуже. Уровень жизни революционеров-эмигрантов никак не зависел от их партийной принадлежности.
Да и делить социал-демократов можно весьма условно. Если взять тех ленинцев, чьи заграничные похождения мы описали выше, то увидим любопытную картину: многие известные большевики стали большевиками буквально накануне Октября, а до этого благополучно числились меньшевиками и членами других группировок. Поэтому приверженцами Ильича их можно назвать с очень большой натяжкой. Так, к примеру, арестовавший Временное правительство Антонов-Овсеенко в партию большевиков вступил лишь в мае 1917 г., уже в Петрограде! Троцкий смог вступить, а точнее, быть принятым заочно в ленинскую партию лишь летом этого страшного для России года! Значит, ранее и тот и другой финансы получали не от большевиков. Почему же они так легко «перепрофилировались» в 1917 г.? Потому, что все наши революционеры финансировались из одного и того же источника…
У Карла Маркса был Фридрих Энгельс, владелец нескольких фабрик. Он и оплачивал житие великого мыслителя, его причуды, публикации его книг. Словом, все. Значит, у каждого революционера, что занят профессиональной борьбой за свободу, должен был быть свой «Фридрих Энгельс». Представьте, что сегодня вы начнете бороться против чего-либо. Бросите работу и начнете философствовать в письменном виде. Как долго вы протянете? Сначала кончатся сбережения, потом продадите мебель. Затем наступит пора квартиры. Потом кончатся продукты. Если, конечно, вам никто не поможет. Поможет, но преследуя свои цели. Кто же был «Фридрихом Энгельсом» всех наших революционеров?
Да те же, кто и сегодня оплачивает взрывы в нашем метро и выстрелы в наших солдат! Все события столетней давности мы прекрасно можем понять, заглянув в нашу современность. Около 10 лет длится конфликт в Чечне. Все это время множество чеченских мужчин ничего другого не делают, только воюют. Мы их видим на кадрах трофейной хроники: здоровые упитанные люди, одеты с иголочки, прекрасно вооружены. И ничего не производят. Ничего, кроме смерти и разрушения. Однако обеспечены всем необходимым, получают зарплаты, кормят семьи. Откуда деньги? Некие исламские центры дают своим единоверцам оружие, присылают наемников и деньги. На «святое» дело идут эти деньги, в «неверных» стреляет это оружие. Но неизвестны, анонимны люди и организации, подпитывающие чеченских сепаратистов и террористов. Никто не говорит, что именно он отправил в Чечню груз оружия или очередной долларовый транш. Никто не требует себе за это почета и уважения, не использует сей факт в рекламных и пропагандистских целях. Потому что прекрасно знают, что не так «свята» эта борьба. Потому что реклама, почет и уважение этим организациям и людям ни к чему. Они преследуют свои, совершенно определенные цели, никакого отношения к борьбе чеченцев не имеющие. Цель эта – создание очага напряженности в России. Организация гнойного нарыва на ее теле, ведущего как максимум к гибели всего государственного организма, как минимум – к его ослаблению. Пожалуй, сегодня нет никакого сомнения, кем и зачем оплачивается «борьба за свободу» в Чечне, Дагестане и Ингушетии. Так почему же столь очевидные для нас истины современности мы упорно отказываемся замечать в прошлом?
Ведь наш сегодняшний мир возник не на пустом месте. Каждый день люди ложатся спать, чтобы, встав с утра, продолжить дело, которым занимались вчера. Так будет и завтра, и послезавтра, так было вчера. Каждый из нас в течение всей жизни ведет ниточку своих дел из пункта «А» в пункт «Б», и только смерть прерывает этот процесс. По тем же правилам существуют и государства. Те процессы, что мы видим сегодня, начались не только задолго до нашего рождения, но и до появления на свет наших прадедушек и прабабушек. В каждое историческое время перед всяким государством стоят одни и те же задачи. Это сохранение внутренней стабильности и проведение внешней политики, наиболее способствующей развитию и упрочению страны. На политической карте мира всегда много игроков, их интересы сталкиваются. Проигрыш одной державы – это всегда выигрыш другой. Ослабление одной страны – это всегда усиление другой. Будем помнить об этом, и тогда прекрасные сказки о самопроизвольном возникновении революций и разрушительных движений больше не будут застилать туманом наши глаза.
Нет, никак не удается объяснить вольготную жизнь русских революционеров, если не вспомнить о борьбе держав на мировой арене, о схватке стран и народов. Видимая фаза такого противостояния начинается с объявления войны и известна каждому гражданину. Тайная фаза борьбы открыта только спецслужбам, а многие ее факты так никогда и не становятся широко известными. Но вычислить руку специальных организаций в ряде событий все же можно. Есть огромное различие между самым одиозным частным спонсором и представителем государства, дающего деньги политической организации. Как любой разумный человек, частный инвестор будет вкладывать большие деньги в уже зарекомендовавшую себя структуру, в ту, что близка к получению власти, чтобы вернуть вложенные средства через выгодные контракты и правильное лоббирование. Такой вариант не предусматривает долговременных вложений. Отдача должна быть в самом обозримом будущем. Спецслужбы другого государства не будут так щепетильны в сроках. Дело ведь готовится великое – ослабление, а если получится, то и разрушение страны-конкурента. Конечно, чем раньше это произойдет, тем лучше, но и 20–30 лет – это вполне приемлемый срок в борьбе за главенство над миром. Частный инвестор смотрит в корень – ему нужны гарантии. Но кто сможет гарантировать, что Вова Ульянов почти через 25 лет после начала своей революционной карьеры уничтожит Российскую империю? Никто. Вот Плеханов, тот и за 40 лет не справился!
Вывод напрашивается простой: источником финансирования русских революционеров были спецслужбы соперничающих с Россией стран. Или одной такой страны…
Есть в этой игре и свои правила. Главное из них – не оставлять следов. Переводы денег делаются не из государственного банка и, конечно, не с официального счета разведки или спецслужбы. Для такого рода дел созданы многочисленные благотворительные фонды, различные подставные фирмы и фальшивые организации. Используются и известные личности, которых вдруг охватило желание дать деньги на государственный переворот, то бишь «демократизацию» и «борьбу за права человека». И когда мы читаем, что странный миллионер мистер Икс вдруг пожертвовал кругленькую сумму «борцам за свободу», то, вероятнее всего, еще более круглая сумма осела до этого на одном из его счетов. Помогать делать революцию – это очень ответственная работа. И очень хороший бизнес…
Источник финансирования у наших революционеров всегда был один и тот же. Все свои действия по «странному» совпадению борцы с российской властью всегда удивительно синхронизируют с событиями на мировой арене. Когда надо создать России проблемы, они активизируются, когда надобность в этом отпадает – надолго впадают в анабиоз. И еще, что немаловажно, львиная доля наших революционеров считает политическое устройство Источника образцом для подражания. Возможно, поэтому очень часто наши революционеры поступали не так, как подсказывала логика их борьбы с российской властью, а так, как было выгодно их зарубежным друзьям! Даже когда выбор был между революцией и благом Источника, они решительно выбирали сторону своих финансовых вдохновителей.
Как разрушить любое государство? Ударить по его болевым точкам, по слабым местам. Для этого всегда нужны две вещи: идея и личность.
Их искали. И нашли.
Глава 2
На чьи деньги Герцен бил в свой «Колокол», или Зачем барон Ротшильд шантажировал русского царя
Россия налегла, как вампир, на судьбы Европы.
А. И. ГерценЕсли мы хотим чем-то помочь какому-нибудь делу, оно должно сперва стать нашим собственным, эгоистическим делом…
Ф. ЭнгельсБолтуны и мечтатели. Именно из этих двух категорий уже более 150 лет рекрутируются те, кто пытается уничтожить Россию. Меняются исторические декорации, но их цель и по сию пору остается неизменной.
Кто же первым начал идейно бороться с «проклятым царизмом», кто произнес вслух будущие постулаты наших «борцов за свободу»? Кто первым начал агитировать население Российской империи эту самую империю похоронить, пусть и под самыми красивыми лозунгами?
Ответ на этот вопрос очевиден – Александр Иванович Герцен. И если мы окунемся с головой в жизнь этого «славного» сына нашего отечества, то мы сможем прийти практически к самому началу генеалогического древа русского освободительного движения. К его корням. А корни эти находятся в грязной земле, перепачканы песком и под толщей многометрового слоя политической почвы таят в себе много страшных секретов…
Знаменитый публицист и писатель, автор, возможно, лучшего в нашей литературе мемуарного романа «Былое и думы», был внебрачным сыном знатного русского барина. Его отец Иван Яковлев, покатавшись по «Европам», вывез оттуда массу впечатлений и немку по имени Луиза Гааг. Она-то и родила будущего светоча русского освободительного движения 25 марта 1812 г., прямо накануне наполеоновского нашествия. Однако отец, по понятным причинам, не смог поделиться с сыном своим именем и дал отпрыску «переводную» фамилию Герцен (от немецкого слова das Herz – сердце). Однако незаконность появления на свет никак не повлияла на дальнейшую судьбу мальчика, ибо, сэкономив на имени, отец щедро снабдил его деньгами. Будучи богатым и образованным человеком, окончив университет со степенью кандидата и серебряной медалью, Герцен принялся бичевать окружающую его русскую действительность. Даже сейчас, спустя почти 180 лет, эта действительность далека от совершенства. Повод покритиковать власть, народ, страну найти легко. Что же говорить о середине XIX столетия. Так Герцен, автор романа «Кто виноват?», и задал первый великий русский вопрос. Ответ у самого автора также имелся. Через год после окончания учебы Герцен, его приятель Огарев и несколько других молодых людей были арестованы. Повод – студенческая вечеринка, на которой пелась песня, содержавшая в себе «дерзостное порицание», и был разбит бюст императора Николая I. Так борец за свободу Герцен первый и последний раз оказался в тюрьме, украсив свою биографию необходимой для любого революционера отсидкой. После девяти месяцев заключения Александр Иванович был отправлен в ссылку в город Пермь.
Справедливости ради надо сказать, что вся «освободительная» деятельность Герцена на родине и вправду свелась к уничтожению скульптурных изображений главы русского государства. Весь свой талант агитатора и публициста он раскроет в эмиграции, всю свою славу заработает на чужбине. Это если говорить о высоком. Что же касается вопроса, где же наш герой заработал столько денег, что до конца своих дней мог спокойно и безбедно бороться за свободу русского мужика, то он не так однозначен, как это может показаться на первый взгляд…
Будучи владельцем крепостных крестьян, отправленный в ссылку Герцен своего состояния не лишился. Главе весьма либеральной тогдашней Российской империи даже в голову не приходила возможность какой-либо конфискации имущества ссыльного поселенца. Частная собственность была в России священна, чем, собственно говоря, активно пользовались революционеры всех мастей вплоть до 1917 г., борясь с самодержавием и одновременно получая всевозможные проценты и дивиденды. Зато для того, чтобы выехать за границу, в середине XIX в. необходимо было ходатайствовать у органов власти о получении паспорта. Ссыльный Герцен разрешение на отъезд тоже получает. В общем, даже не важно, что именно написал «временно заблудившийся» россиянин в своем прошении. Любопытен факт, что ему в просьбе не отказали, посчитав, что, отбыв ссылку, вину перед родиной Александр Иванович уже искупил. Да и вправду, ее режим надворному советнику Герцену был ранее смягчен. Он имел возможность печататься в журналах, и его художественные произведения становились все более популярными в среде читающей публики. 19 января 1847 г. Герцен с семьей выехал из Москвы за границу, чтобы более уже не возвращаться в Россию никогда.
А Европа того времени кипит и бурлит. В 1848 г. ее потрясает ряд восстаний и революций. Смутой охвачен Париж, полыхают Рим, Палермо, Милан и Венеция. Бунтуют в Берлине, Вене, Праге и Будапеште. Царское правительство относится к этому очень серьезно. Прошлые волны революционной активности в Европе едва не смыли Российскую империю в небытие. Пожар Великой французской революции испепелил Смоленск и Москву, спалив дотла сотни русских деревень. Заливали и тушили его большой и страшной кровью. Вторая волна смуты пришла в нашу страну в начале 1820-х гг. Практически одновременно, словно по команде произошли государственные перевороты в ряде европейских стран. Везде их осуществляли военные. В Испании в результате революции 1820–1823 гг. была установлена конституционная монархия. 24 августа 1820 г. восстает гарнизон города Порту в Португалии, и вот уже Конституция 1822 г. провозгласила и эту пиренейскую страну конституционной монархией. В 1820 г. сигнал к революции в Италии дает восстание карбонариев и гарнизона города Нола близ Неаполя. Тревога императора Николая I будет нам еще более понятной, если мы вспомним, что практически сразу за этими событиями в Европе попытка государственного переворота произошла и в России – 14 декабря 1825 г. И осуществили ее военные, объединенные, словно карбонарии, в тайное общество. О странностях и загадках восстания декабристов мы подробно поговорим в одной из дальнейших глав, а пока лишь заметим, что этот революционный пожар благодаря решительности русского правительства удалось загасить кровью относительно малой…
И вот русское правительство с опаской наблюдает, как в Европе собирается уже третья волна смуты и крамолы. Ответом на нее становится царский манифест 14 марта 1848 г. Говоря о революционных потрясениях континента, император Николай I употребляет весьма специфические слова, ничуть не скрывая своей тревоги и опасений. Речь словно идет об отражении вражеского нашествия:
«…По заветному примеру православных наших предков, призвав на помощь Бога Всемогущего, мы готовы встретить врагов наших, где бы они ни предстали, и, не щадя себя, будем в неразрывном союзе со Святой нашей Русью защищать честь имени русского и неприкосновенность пределов наших».
По мнению монарха, в охваченной крамолой Европе его подданным делать нечего. Итог манифеста – возвращение в Россию из-за рубежа около 26 тыс. русских. Герцен возвращаться в «царство мглы, произвола, молчаливого замиранья» отказывается. Император Николай I от таких его действий в восторг не пришел и немедленно потребовал возвращения. Это сейчас мы являемся гражданами, а тогда были подданными. Разница не только в терминах: подданный обязан выполнять волю своего монарха. Герцен ее не выполнил. Но он не просто остается за границей, он вдруг начинает становиться первым русским политическим иммигрантом! «За эту открытую борьбу, за эту речь, за эту гласность – я остаюсь здесь», – напишет он.
И начал открытую войну с Россией. Пулями тут будут слова и предложения, а снарядами – статьи и памфлеты. «Теперь за границею завелись опять два мошенника, которые пишут и интригуют против нас: какой-то Сазонов и известный Герцен…» – говорил барону Корфу русский царь. И добавлял: «Вот благодарность за его помилование». Неоднократные «предложения» и приказы вернуться на Герцена не действуют. Тогда Николай I решает склонить своего мятежного подданного к послушанию, как сейчас бы сказали, чисто экономическими методами. «Надо велеть наложить запрещение на его имение, а ему немедля велеть воротиться», – накладывает резолюцию русский монарх. Логика правительства была простой и понятной. Если перекрыть борцу с темным царством финансовый ручеек, то он должен покориться. Потому как вряд ли захочет лишиться своего крупного состояния.
Не спешите восхищаться мужеством и смелостью свободолюбивого писателя. Даже жесткий и прямолинейный император Николай Павлович не мог себе представить, что упрямство и жажда борьбы охватили Герцена не случайно. Мощные внешние силы решили использовать писателя в своих целях и практически гарантировали ему и физическую, и финансовую безопасность. Дальнейшее развитие событий ярко показывает нам, какие это были силы.
Но поначалу Герцен банально прятался. Царское распоряжение относительно него появилось в июле 1849 г. Но в течение года (!) ни Министерство иностранных дел, ни русская миссия в Париже просто не могли бунтаря найти. Он просто на время испарился, исчез. Почему будущий смелый обличитель самодержавия сразу не послал это самое самодержавие куда подальше? Зачем прятался? Ответа у историков и литературоведов мы не найдем. Между прочим, поведение Александра Ивановича мы сможем понять, если представим себе, что до момента письменного официального отказа вернуться в Россию он окончательно не отрезал себе обратного пути на родину. Именно там, увы, находилось все его имущество. И пока он официально не стал «невозвращенцем», он всячески пытался «вытащить» свои активы. Ведь о царской воле и аресте всех своих капиталов он прекрасно знал. Это легко заметить, сопоставляя даты и читая написанное самим Герценом. Он пишет: «В декабре 1849 г. я узнал, что доверенность на залог моего имения, посланная из Парижа и засвидетельствованная в посольстве, уничтожена и что вслед за тем на капитал моей матери наложено запрещение».
Давайте на минутку задумаемся. Представьте, что некая власть заставляет вас сделать то, чему активно противится весь ваш либеральный организм. Просят, а затем приказывают вам сделать сущую гадость – вернуться на родину. И выбора вам, по сути, не оставляют: либо делаешь, что говорим, либо останешься без порток. Есть над чем задуматься. День, два, максимум три. И принять решение. Варианты могут быть следующие: вернуться; остаться, поднять шум, потерять деньги и приобрести славу мученика.
Был и еще один вариант – попытаться реализовать имущество и вывезти деньги. Это поначалу и пытается делать Герцен. Но, узнав в декабре 1849 г. (через 5 месяцев после решения царя), что этот вариант не проходит, он должен был бы выбирать из двух первых! Дальше-то тянуть нечего! А в реальности Герцен продолжает прятаться, словно что-то выжидая. Пройдет еще девять месяцев (!), прежде чем его смогут разыскать, а вернее сказать, «продумав» еще 270 дней, наш герой вылезет на свет божий из своего укрытия! Лишь 20 сентября 1850 г. русский консул в Ницце сумел наконец-то передать ему царский приказ о возвращении. Отказ вернуться в письменном виде пришел через три дня. Отчего же прятавшийся более года Герцен теперь отвечает царю моментально? Что изменилось? Почему он все-таки решил потерять свое состояние?
Потому, что Герцен знал: своих денег он не потеряет. Более того, он знал, что если останется на Западе, то проблем с финансами он более испытывать не будет.
Почему он так решил? Потому что мощная внешняя сила все это ему гарантировала. Правда, произошло это не сразу – отсюда и столь долгий срок принятия решения. Гаранты Герцена были столь высокопоставленны, а его будущая задача столь грандиозна, что на все согласования потребовалось около 15 месяцев. Кто же смог дать Герцену гарантии финансовой неприкосновенности? Кому был нужен публицист, чей талантливый ум будет озабочен лишь одной задачей – сокрушения ненавистной Российской империи? Ответ на этот вопрос есть во всех жизнеописаниях Герцена. Правда, на этом моменте биографии Александра Ивановича как-то не принято подробно останавливаться. А зря! Именно в то мгновение нашей истории на поверхности впервые зримо появился первый, пока еще робкий росток ядовитого дерева «русского освободительного движения». Плоды этого дерева принесут нашей стране неисчислимые беды. Ими обильно усыпаны баррикады Красной Пресни, ими была начинена бомба народовольцев, оторвавшая ноги царю-освободителю. Одурманенные запахом и вкусом этих «плодов свободы», будут взрывать себя эсеры-бомбисты, а чекисты-большевики будут, не колеблясь, подписывать смертные приговоры тысячам русских людей. Да и в наше время именно из этих кроваво-красных ягод разлетаются болты и куски железной арматуры, убивающие мирных людей в московском метро…
Сокрушение русского государства, организация первых попыток его разрушения путем пропаганды были очень нужны внешнему врагу России. После окончания наполеоновских войн в Европе оставались только две поистине мощные сверхдержавы: Россия и Англия. И вот представители некоего государства встречаются с русским подданным по фамилии Герцен и рисуют ему картины будущего. Сделаешь, как мы предлагаем, – и все будет хорошо.
Фамилию одного таинственного незнакомца мы назовем чуть ниже. Договорившись с ним обо всем, Герцен разом перестал бояться санкций русского правительства. Он знал, что он теперь будет делать и что ему для этого нужно! Позднее в «Былом и думах» он напишет: «Деньги – независимость, сила, оружие. А оружие никто не бросает во время войны, хотя бы оно и было неприятельское, даже ржавое». Так Герцен объявил войну своей родине. Дальнейший ход всей его жизни ясно покажет, что неприятели России вооружат его деньгами до зубов. А что же еще надо писателю и публицисту? Свобода творчества, а деньги, как известно, и есть отчеканенная свобода. Что с того, что ее чеканкой занимаются в государственных банках враждебных России государств?