Он был такой же тощий, как жена, разве что в плечах пошире, и руки у него оказались рабочие: мозолистые, крепкие, а улыбка – на пол-лица, словно у Чеширского кота.
После заверений, что кротов копать Виконту никто не даст, Ирина и Маша переместились в столовую, совмещенную с гостиной.
Домоправительница в этот день отсутствовала, у нее был выходной, так что знакомство с ней должно было состояться завтра.
Маша млела от простого и элегантного уюта, окружавшего ее со всех сторон. В столовой стоял большой круглый стол, рядом с ним – удобные стулья из светлого дерева, а нависавшая лампа в кружевном абажуре навевала мысли о долгих дачных разговорах, рубиновом чае в тонкостенном фарфоре и пышных ватрушках только что из духовки…
Молчаливая повариха принесла легкие закуски, сок, минеральную воду и испарилась.
Ирина между тем продолжила вводить Машу в курс дела:
– Домоправительница у меня без такой истории, как у Калерии, но тоже личность своеобразная. Работала в школе, где и я, в свое время, завучем была. Детей, мужа нет, зарплата мизерная… Но школьников, как ни странно, она любила, организовать умела. А потом пришло новое начальство и ее вместе со всем «старым составом» выперло. Я узнала о случившемся и пригласила Валентину Матвеевну к себе. Что это за жизнь – в крохотной однушке на окраине города? А тут и командовать можно, как она привыкла, и живется хорошо, просторно.
– Вы работали учительницей в школе? – не смогла скрыть удивления Маша. Как-то не вязался у нее образ Ирины с обычной средней школой, измазанными мелом старыми досками и жидким столовским супом.
– Ага, – выразилась хозяйка по-молодежному, – типа того. Я коренная москвичка, только родители рано умерли, воспитывала меня бабушка. Вот кто был училкой до мозга костей! И меня заставила на педагогический поступить. Я всегда любила читать, так что стала учительницей русского и литературы. К детям относилась ровно, потом замуж вышла, со своими не сложилось, но… У меня муж оказался очень деятельный. Говорит, уходи из школы, будем свой бизнес поднимать. А, чтоб вы понимали, Маша, это же были девяностые! Я не знаю, как они ощущались в вашем родном городе – наверное, примерно так же, как тут, только народу поменьше. Мы и «челноками» ездили, и колготки на холоде продавали, и чуть в колбасный бизнес не сунулись, да судьба уберегла – там все было совсем жестоко, на колбасу могли пустить в прямом смысле! Потом мой муж одним из первых сообразил, что грядет компьютерная эра, и решил рискнуть. Мы вложились, привезли из-за границы первые компьютеры, оргтехнику… Оборудовали офисы другим бизнесменам, неважно, чем они там занимались.
Ирина усмехнулась.
– Нам повезло. Мы просто поставляли технику, не занимались компьютерной безопасностью, муж категорически отказывался это делать. Считал, что знать пароли от бандитских офисов – дело гиблое. Продали, поставили – дальше не наша забота, вызывайте других специалистов и настройщиков. И нас не трогали. Потом стало поспокойнее, открыли один салон, второй… Сейчас их у меня пятьдесят три, в разных городах России. Муж умер четыре года назад, онкология. Я наняла управляющего, давний друг, очень честный, он за всем следит. А я теперь наслаждаюсь жизнью «после работы». И кота вот завела, чтоб не так скучно было. Хотя племянники… с ними скучно не бывает.
Она прислушалась.
За приоткрытым окном послышался шорох шин, хлопнула дверца автомобиля.
Ирина кивнула:
– Вот и Егор. Сейчас я вас познакомлю.
Глава 3
Мужчина, который вошел в столовую, в первый момент показался Маше не очень приятным. Может, дело было в том, что темноволосые люди, да еще и заросшие щетиной, как-то ее настораживали. Черты лица у незнакомца оказались резкими, будто ленивый скульптор тесал: тут удар, там удар, сгодится! Такое «советское» лицо гранитного памятника.
– Привет, тетя, – сказал «памятник» глубоким бархатным голосом, тут же разрушившим первое впечатление. – Чаи гоняем посреди дня?
И чмокнул Ирину в гладкую щеку.
– Сейчас и чай будет, – легко согласилась хозяйка. – Калерия пирог испекла… Егор, познакомься, это Мария Троицкая. Будет присматривать за нашим Виконтом три недели.
– Помню, ты говорила.
Мужчина просканировал Машу взглядом, справившись не хуже, чем кот, и протянул руку:
– Егор, по фамилии Макаров. Как пистолет. Добро пожаловать. Тетя Ира говорила мне, что вы ветеринарный врач.
– Да, так и есть, – кивнула Маша.
– И как, не надоедает много лет тискать котов?
– А вам бы надоело?
– Не-а. – Егор уселся на стул и вытянул длинные ноги. – Я сам кошатник. Виконт, кис-кис! Где ты, исчадие ада? Иди сюда!
Но мейн-кун где-то пропадал и на зов не явился.
– Едой запахнет – придет, – предсказал Егор. – О чем вы тут секретничаете?
– Я рассказываю Маше, откуда у меня взялись дом и кот, – засмеялась Ирина.
– А, семейные летописи! Меня уже сдала?
– Пока не успела.
Ирина обратилась к Маше:
– Егор у нас очень известный ай-ти-специалист. Занимается какими-то проектами. Я в этом ничего не понимаю…
– Проджект менеджмент? – проявила осведомленность Маша.
– О, вы слышали эти слова! – восхитился Егор. – Да, именно этим.
Ирина вмешалась:
– У него тоже компания, так что у нас есть совместные дела. Вернее, у Егора с Кириллом – это мой управляющий. Я в это уже не вникаю.
– Тетя немного скромничает, – доверительно сообщил Егор Маше. – Она по-прежнему в курсе дел, однако предпочитает создавать впечатление, будто живет, как пушкинская героиня – в окружении лесов, полей…
– И котов, – не удержалась Маша.
– Угу, – весело блеснул глазами Егор. – Кот, правда, один, зато какой. Десятка стоит!
Тут появилась Калерия, принесшая суп, и разговор свелся к кулинарным талантам поварихи и общей светской болтовне.
Виконт объявился, когда подали второе – телячью ногу в розмарине. Вошел в столовую, презрительно повел хвостом, вскочил на свободный стул и замер.
Кот был настолько велик, что над столом не уши торчали, как у обычных кошачьих, а вся лобастая башка.
– Какая у него «коробка» выдающаяся, – с нежностью произнесла Маша, разглядывая Виконта.
Егор вопросительно приподнял брови:
– Коробка?
– Так у этой породы называется морда – вернее, часть морды: нос, подбородок и подусники. Чем ближе к стандартам пропорции, тем суровее вид. Такая «коробка» обычно бывает у диких кошек – у львов, например. Вот смотрите, он сейчас голову повернет в профиль… Подбородок образует прямой угол с линией носа и губ, это один из первых стандартов породы. Ты очень породистый, Виконт, да?
– У него родословная длиннее моей, – с сожалением сказал Егор. – Мне кое-что известно о моем прадеде, но дальше история о крестьянских предках умалчивает. А этот ведет свой род чуть ли не от кошек кардинала Ришелье.
– Думаете, у него были мейн-куны? – усомнилась Маша.
– Это был настолько великий человек, что мог и мейнов держать, почему нет…
– Не мог, – тихо сказала Маша, – кардинал Ришелье жил в конце шестнадцатого – начале семнадцатого века. А первого мейн-куна по кличке Капитан Дженкинс привезли в Европу на выставку в девятнадцатом веке. Официальный стандарт породы был принят в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году, но только в конце девятьсот девяностых начался настоящий бум этой породы…
Егор не нашелся, что ответить, и принялся за еду.
Ирина улыбалась.
«Вот встречаются люди, – думала Маша, – которые из народа выбились, и теперь этот народ вкупе со своим происхождением терпеть не могут. Презрительно относятся к обслуживающему персоналу, плевать хотели на тех, кто зарабатывает меньше их, и никогда не устанут показывать, что твое место – вот здесь, на коврике у двери. А бывают те, кто остается людьми, с деньгами или без…»
Ирина явно относилась ко второй категории. Никаких проблем в общении с ней Маша не испытывала.
Да и Егор ей в итоге понравился.
Лет тридцати пяти на вид, он носил льняную рубашку с закатанными рукавами – уже, как любое льняное изделие, незнамо где помявшуюся, и дизайнерские джинсы. Говорил свободно и весело, хотя и посматривал иногда на часы – занятой человек, у которого все расписано на полгода вперед.
Маша обратила внимание, что обручального кольца у Егора нет. Впрочем, не все мужчины носят…
Когда Калерия, выслушав заслуженные похвалы, унесла оставшиеся от телячьей ноги кости и прикатила кофейный столик, Егор, затребовавший себе «самый крепкий десятерной эспрессо», обратился к Ирине:
– Так, говоришь, уже ввела Марию в курс дела?
– Не совсем, – неохотно вздохнула та, и Маша насторожилась.
Егор покачал головой:
– Тетушка! Надо же предупредить человека!
– Да, может, не надо. Меня нет, не приедет никто…
– Вот как раз потому, что тебя нет, они и станут тут виться. Давай я возьму на себя эту неприятную обязанность.
И Егор обратился к Маше:
– Видите ли… Есть у нас такой недостаток – большое количество родственников. У Сергея Павловича, моего ныне покойного дяди, было три брата и три сестры.
– Как в сказке, – пробормотала Маша.
– Ага, сказка, – хмыкнул Егор, – «Маша и медведи»… Так вот, все они успели родить по ребенку, а некоторые – по два или три. Я – сын второго по старшинству брата. Родители с дядей Сережей всегда дружили, а когда он разбогател, только порадовались. Папа брату всегда помогал, да и сейчас еще иногда делами фирмы занимается. А дядя оплатил мне первый год учебы в университете. Он и тетя Ира нас всегда поддерживали. Они всем помогали, особенно когда деньги появились.
– Как же не помочь, – сказала Ирина, – когда родственники…
– Конечно, – согласился Егор, – родственная помощь – дело хорошее, но – в определенных пределах. Однако некоторые не знают меры. Большинство из нашего клана – люди адекватные и самостоятельные, общаться с ними – одно удовольствие. Но есть несколько… хм… племянников. Моих двоюродных братьев и сестер. Про каждого из них я не могу сказать, что они особо состоялись в жизни. Так, серединка на половинку… Многие люди и этим счастливы: живут, не голодают, работа есть. Тетушка же моя, добрая душа, завела привычку: каждую субботу приглашать часть родичей отдохнуть вот в этом самом доме. И если большинство приглашением пользуется от случая к случаю, так как у всех семьи и свои дела, то вот эти несколько приезжают сюда как по расписанию. Потому что надеются.
– На что надеются? – не поняла Маша.
– Егор! – с укором произнесла Ирина; щеки у нее слегка покраснели.
– Надеются, что тетя перепишет на кого-то из них завещание, – высказался господин Макаров с прямотой пистолета. – Или на всех сразу: денег много, бизнес большой, с доли можно жить припеваючи! То, что тетя в ближайшее время на кладбище не собирается, никого не волнует. Вот мы однажды не выдержали и пошутили…
– Давай не будем вводить Машу в заблуждение, – перебила его Ирина, – пошутил именно ты.
– Пусть я, но мы ведь на одной стороне, тетушка?
Егор послал ей воздушный поцелуй. Ирина только вздохнула.
– В общем, я сказал этим искателям наследства, что тетя все имущество завещала коту.
Маша моргнула и посмотрела на Виконта.
– Вот этому коту? – уточнила она зачем-то.
– Этому самому. И заводы, и газеты, и пароходы – все теперь его! – Егор засмеялся. – Племянники взбеленились. Как же так, говорят, не могла она с родными людьми так поступить! Ну, я сознался, что пошутил, а они мне не поверили.
– В смысле? – Маша все еще не въезжала. – Как можно завещать имущество коту?
– Ооох, милая, – протянула Ирина, – да все можно! Егор потом специально узнал. Если у тебя много денег, так хоть божьей коровке завещай, никто и не удивится. В общем, как он ни убеждал наших родственников, что это глупая шутка, так, по-моему, и не убедил.
– Не убедил, – снова засмеялся Егор. – И в этом виноват, каюсь. Я только потом сообразил, что натворил. Они же с котом могут что-то сделать, понимаете, Мария?
– Как они сделают, когда вас нет в городе? Они же не…
– Вот именно. Доступ в дом моей тети для родни всегда открыт. Давно так повелось. Поэтому на неделе тут никого не бывает, но через три дня как раз суббота, время семейных сборищ. Наверняка кто-то явится на торжественный обед.
– А почему бы вам просто не увезти кота из дома хотя бы на это время? – задала Маша самый очевидный вопрос.
– Потому что это не решает проблему. Не увозить же его отсюда навсегда! Тетя Ира в нем души не чает. Кроме того, – зловеще усмехнулся Егор, – у меня зреет коварный план: как вычислить того, кто строит против тетушки козни!
– Какие козни? – уточнила Маша.
Она всегда любила докапываться до сути.
Эх, работа, которая поначалу показалась идеальной, как выяснилось, не без изъянов. Вот она, ложка дегтя в бочке с медом! Такой красивый, прозрачный липовый мед, а в нем – темное пятнышко сомнений…
– То есть, кроме того, что вы подозреваете родственников в… противоправных действиях насчет кота…
Маша запуталась и решила сказать по-другому:
– Кроме того, что они могут сделать нечто плохое Виконту, они еще как-то… неадекватно себя ведут?
– Именно. Как мне ни прискорбно это отмечать. – Ирина поморщилась. – Уже пару месяцев как из дома пропадают вещи. Довольно дорогие, но не настолько, чтобы сразу поднимать шум. Да мы и заметили не в первый день… Сначала статуэтка исчезла – не особо ценный винтаж, ну, тысяч двадцать за нее выручить можно…
– Рублей? – уточнила Маша зачем-то.
– Рублей, конечно! Статуэтки ценой в двадцать тысяч долларов на полках держать просто глупо. Здесь ничего настолько дорогого, чтобы взять, продать и озолотиться, нет. Но есть вещи, которые тянут на среднюю месячную зарплату… скажем, обычного менеджера…
– Вот и я думаю, что Вениамин стянул, – хмыкнул Егор.
– А я не говорю, что это именно он, Егорушка! Кто знает? У нас доказательств никаких… Потом, за статуэткой, часы исчезли с полки – старые, с позолотой. Тоже примерно в такую же цену. Вилки из серебряного сервиза, кукла начала прошлого века… Причем я не заметила, Валентина Матвеевна обнаружила. Это наша домоправительница.
– Домомучительница! – вспомнил Карлсона Егор.
Маша не удержалась и засмеялась.
Несмотря на ложку дегтя, ей очень нравились эти люди. Их неподдельное удивление оттого, что кто-то может быть нечист на руку и способен желать зла «маленькому котику» Виконту, импонировало ей ужасно.
– Не то чтобы мне было жалко вещей, – словно извиняясь, сказала Ирина. – Если у кого-то из моей родни денежные проблемы, всегда можно прийти и попросить. Какие-то суммы даже возвращать не нужно, мне не жаль… Но вот такое мелкое воровство…
– А почему бы вам не поставить в коридорах скрытые камеры? – предложила Маша, но хозяйка только отмахнулась.
Егор развел руками:
– Не хочет тетушка! Говорит, что стыдно как-то – за своими шпионить.
– А воровать своим, значит, можно, – пробормотала Маша себе под нос. – Ну-ну…
– Словом, вот такая ситуация, – подвел итоги Егор. – Тетя Ира так распереживалась, что я ей предложил съездить на три недели в отпуск. К морю. Да подальше!
– На Крит полечу, – мечтательно сказала Ирина. – Говорят, настоящий рай…
– О, там круто, я была! – радостно сказала Маша. – Если что, лучшая ракия[2] – у бабушки на винограднике при въезде в деревню с названием, простите, Вульгаро!
– Вы пьете ракию? – вдруг заинтересовался Егор.
– Я вообще крепкие напитки не очень. Вино – да, и кстати, на Крите оно тоже отличное… Но местная ракия – она такая мягкая, что ее могу пить даже я! Понемногу, конечно. А еще есть ракомело – это ракия с корицей и медом. Я себе из отпуска в прошлом году привезла бутылочку для профилактики простудных заболеваний…
Егор широко улыбнулся Маше:
– Ну, об этом мы с вами еще побеседуем… Так вот, тетю я спровадил. Она настояла, что Виконт не должен оставаться без квалифицированного присмотра, и мы нашли вас. И если начистоту, я не мог утаить от вас всю эту ситуацию. В субботу, может, кто-то нагрянет, а вы ничего не знаете – по-моему, это нечестно.
Маша молчала.
– И последний вариант, – продолжил Егор. – Вы уже согласились на эту работу… Но мы вас сразу не предупредили, что у нас тут практически английский детектив… с котом. Так что мы поймем, если вы откажетесь. Или еще один вариант: вы берете кота и едете на эти три недели с ним тоже куда-нибудь. Хотите – в вашу квартиру, хотите – мы оплатим гостиницу. Тетя Ира пообщалась с вами и сказала, что вы выглядите как человек очень надежный. Ну, мы и решили спросить: не захотите ли вы помочь благому делу и поймать нашу крысу-воровку?
Маша посмотрела сначала на Егора, потом на Ирину.
Дело шло к вечеру, мягкие ломти желто-розового солнечного света лежали на полу; Виконт, устав сидеть столбиком, перебрался на диван и принялся вылизываться.
В тишине было слышно, как шумят деревья за приоткрытым окном и тихо урчит мейн-кун, высовывая длинный розовый язык.
– Это немного неожиданное предложение, – сказала Маша. – И можно было бы уехать, да… Но, я думаю, если кота просто отсюда увезти на этот раз, решение проблемы лишь отложится. Недоброжелатель подождет, когда вы, Ирина, вернетесь из поездки, и все равно попробует что-то сделать. Так что я не против выяснить, кто тут у вас ворует кукол и вилки. Егор, у вас есть какой-то план?
Глава 4
На следующее утро будильник поднял Машу ни свет ни заря. Зевая, девушка сползла с кровати и потащилась в ванную, еще не проснувшись и не понимая, зачем подниматься в такую рань.
Однако первая чашка кофе возвратила все воспоминания.
Виконт!
Загородный дом!
Убийство в деревне!
Ну, хорошо, убийства нет и, если повезет, не будет. Но загадочная история есть.
И ее, Маши, в ней участие…
Вчера после решающего момента посидели недолго. Егор торопился и, как оказалось, заскочил к тете, только чтобы познакомиться с Машей, а потом устремился на деловую встречу. Пообещал, что обязательно приедет вечером в пятницу и посвятит Машу в детали своего коварного плана по разоблачению преступников. Маша же отправилась домой – взять все необходимое на время проживания в загородном доме.
Новоиспеченному кошачьему пастуху следовало обжиться на новом месте и завести тесную дружбу с подопечным.
Вещи Маша собрала с вечера, поэтому утром оставалось только умыться, позавтракать, одеться, подхватить чемодан и отправиться навстречу приключениям.
Дорога на электричке показалась уже до боли знакомой. А ведь всего-то второй день! Вернее, первый день на новой работе.
Перед сном Маша долго лежала, глядя в окно, залитое светом уличных фонарей, и думала: не зря ли она согласилась на эту авантюру? Однако после увольнения из «Барса» Маше позарез требовалось что-то, способное встряхнуть ее, дать какое-то новое видение ситуации, повернуть все под другим углом. Может, именно эта история станет толчком, который повернет ее жизнь в нужную сторону?
В страшные намерения родственников Маша не очень поверила. Возможно, сказалась обстановка: светлый дом, дружелюбные работодатели – о каких преступлениях и злоумышлениях тут вообще может идти речь?!
Маше казалось, что Егор и Ирина немного преувеличивают. Возможно, им скучновато жить, вот и придумали себе детектив. По поводу воровства – да, это надо пресечь, тут Маша была полностью согласна. Однако что кто-то из родственников действительно поверил, будто все имущество завещано коту…
Это каким же глупым человеком нужно быть!
Достаточно один раз увидеть Ирину, чтобы понять: она, при всей своей любви к Виконту, никогда не сделает так. Если кто и наследник, то это, скорее всего, Егор. Хотя, судя по всему, ему и своих хватает.
Маша не завидовала. Ну, разве что чуть-чуть.
И не благополучию Ирины и Егора, не роскошному дому, не шикарному коту, а, наверное, той родственной любви, которая проскальзывала между племянником и тетей. Ее родители тоже так относились друг к другу, но они были далеко. Может, и правда, пора вернуться в Ростов? Московскую квартирку сдавать – отличный доход, а в родном городе полно клиник, которые примут Машу с распростертыми объятиями…
И родные там.
Маша очень по ним скучала.
Но это можно решить потом, через три недели.
А пока – заняться котиком!
На сей раз Машу встретила не Ирина, а незнакомая женщина в строгом отглаженном платье. Ей было на вид лет шестьдесят; пухленькая, с тщательно подкрашенными каштановыми волосами и в круглых очках, она походила на хрестоматийную бабушку с детской открытки. Ей бы на кухне бегать от плиты к столу, но нет! Там заправляла бронебойная Калерия.
– Ирина Валерьевна рано утром уже уехала в аэропорт, – объяснила женщина. – Меня зовут Валентина Матвеевна, я здесь всем управляю.
В голосе ее звучала гордость.
Домомучительница, вспомнила Маша, бывший завуч из обычной школы. Наверное, Ирина примерно одного с ней возраста. Но если в облике работодательницы годы угадывались только при внимательном рассмотрении, то Валентина Матвеевна своему возрасту соответствовала. Молодиться она явно не собиралась.
– Приятно познакомиться, – кивнула Маша. – Я, можно сказать, няня Виконта.
– Да, Ирина Валерьевна такое придумала… Ей этот кот очень дорог. Поэтому, надеюсь, вы будете хорошо за ним присматривать. Вы уже знаете, где будете жить?
– Мне вчера показали мою комнату.
– Прекрасно. Тогда, думаю, вам стоит заселиться и приступить к своим непосредственным обязанностям.
Маша чуть приподняла брови, но смолчала.
Командный тон домоправительницы не оставлял сомнений в том, что Валентина Матвеевна искренне считает, будто Маша ей подчиняется.
А это не так.
Вчера Ирина достаточно прямо выразилась: «Вы – сами по себе, помощники – сами по себе. Занимайтесь Виконтом, остальное – не ваша обязанность».
Однако то ли хозяйка забыла предупредить домоправительницу, то ли та пропустила ее слова мимо ушей…
Маша решила, что на первый раз прощается – не станет ничего говорить, но, если такое повторится, четко обозначит свою позицию.
Она тут не служанка!
Маша затащила чемодан в комнату, быстро разложила вещи по полкам, косметику заселила в ванную и отправилась на поиски Виконта. Кот отыскался быстро. Он валялся кверху пузом на половичке посреди гостиной и дрых. Маша не удержалась и погладила выставленный на всеобщее обозрение бледно-серый живот. Виконт даже ухом не дернул, и Маша внезапно испугалась – а вдруг неведомые злодеи отравили кота?! Она потеребила его за животик:
– Эй!
Кот приоткрыл глаза и лениво посмотрел на Машу: «Чего надо?»
– Спишь, – утвердительно сказала девушка. – Значит, спи.
Она уселась в кресло тут же поблизости и включила телефон. Там в специальной программе для чтения притаилась едва начатая интересная книжка…
День пролетел незаметно.
В обед Маша робко постучалась на кухню, и молчаливая Калерия выдала ей обед на подносе: суп, салат и дивно пахнущие котлетки с гарниром из шпинатного пюре. Виконт тоже получил свою порцию корма, схрумкал его и завалился спать. Маша видела, что кот склонен к ленивому времяпрепровождению, и недоумевала: где там охота на кротов, где инстинкты хищника? Ему бы до кормушки дойти…
Однако с приближением сумерек Виконт оживился.
Он проснулся, долго и со вкусом потягивался, полакал воды из миски и громко мяукнул, подойдя к французскому окну. За окном качались метелочки высокой травы, оставленной, наверное, специально для котика, и порхали бабочки.
– Все понятно, – пробормотала Маша и открыла дверь.
Виконт неторопливо вышел наружу и огляделся, выискивая несчастных жертв.
«Кузнечики», – выбрал мейн-кун.
«Ёшкин кот!» – подумали кузнечики и прыснули в разные стороны.
Следующий час Маша с восторгом наблюдала, как здоровенный кот охотится на маленьких насекомых.
Виконт проявлял чудеса прыгучести. Он то взмывал над травами черно-серой свечой, то падал практически головой вниз, как лиса, ищущая в снегу мышь…
Неизвестно, слопал ли он хоть одну жертву. Маша не видела, чтобы кузнечики исчезали в пасти кота, однако Виконт выглядел вполне удовлетворенным охотой. Может, ему доставлял удовольствие сам процесс. Как у рыбаков-людей: поехал, удочку закинул, водочки налил, а клюнула там рыбка или нет – это уже дело десятое.
Набегавшись, мейн-кун развалился на траве и принялся всем своим видом демонстрировать немудреное кошачье счастье.
Маша уже знала, что клещей тут, несмотря на близость лета, не водится, а потому, подумав, скинула туфли и пристроилась рядом с Виконтом.
Тот не возражал.
– Хорошо тебе живется, котик? – спросила Маша и погладила его лобастую голову. – Хорошо…
Она вполне понимала Ирину.
В данном случае богатство – следствие того, что люди упорно трудились. Рассказ Ирины о том, как делали бизнес в девяностые, был что-то слишком уж лаконичен. Маша подозревала, что там не хватает кучи существенных деталей. Вряд ли Дубровская и ее муж сами были участниками серьезной бандитской группировки, но…