Концерт Патриции Каас. Отрывки
Всей необъятной жизнью этой части здания руководил Игнат Семенович Куранов, который подчас забывал свою кличку «Куран» и изменился кардинально, чему удивлялся сам …
И дом зажил своей собственной жизнью, и когда генерал Ефремов приехал посмотреть, что там соорудил генерал Свиридов, он был искренне удивлен увиденным, и генерал Свиридов получил очередную благодарность конторы – причем даже с занесением в личное дело …
– Дементий Кузьмич, за что выпьем?
За столом в новой квартире около Ботанического сада за роскошным столом сидели четверо: Дементий Кузьмич Белоглазов, его супруга Евгений Павловна, Анатолий Иванович Свиридов и его супруга Антонина Ивановна.
– Давай за твое новое назначение? Или за новоселье?
Генерала Белоглазова назначили инспектором инспекторской группы при Оперативном управлении, и в его планах уже была поездка в качестве ХХХХХХ на плановых учениях в южном округе.
– Нет, давайте выпьем за здоровье моей любимой жены Женечки!
– Женя, твое здоровье!
– Евгения Павловна, за вас!
– Тонечка, мы с тобой договаривались!
– Прости, Женя!
Стол ломился от всяческих вкуснейших блюд, шеренгой стояли бутылки.
– Женя, как вкусно! Твое мастерство хозяйки – вне конкуренции. За тебя выпили, ха назначение Кузьмича выпили. Но ведь у нас новоселье. За новоселье, за вашу счастливую жизнь в Москве!
– Слушай, Анатолий … Вот чья это квартира? Расквартирование предлагало мне трешку повторным заселением на Кутузовском … Квартира большая, но место шумное, трасса … Эта квартира даже поменьше, но место уж очень хорошее. Так чья эта квартира?
– Твоя, Кузьмич, ваша с Женей! И с Викой – когда она приезжает?
– Вика прилетает через три дня …
– А каким образом квартира наша?
– Так вы ее купили! Завтра к вам зайдет риелтор Федор Константинович, и вы с ним оформите все документы. Вы купите эту квартиру.
– Так … И дорого?
– У Федора Константиновича будут все документы, и подписанная купчая …
– Толенька, что ты смотришь?
Тоня переодевалась, когда тихонько открылась дверь из кабинета Свиридова и он вошел в их спальню. Конечно, он входил сюда свободно, без стука – а вот к нему в кабинет Тоня стучалась.
Это было естественно – его кабинет был служебным помещением, где он мог принимать посетителей, и вмешиваться в его работу никто даже не помышлял.
– Я любуюсь тобой! Ты так прекрасна …
– Ты не забыл сколько мне лет? А вот ты все еще мужчина молодой, в самом соку …
– А ты? Ни капли лишнего жира, и вообще …
Тоня неспешно одевалась.
Свиридовы в последнее время все чаще замечали, что их сверстники почему-то стареют, и это хорошо заметно. Старели Виктор и Лена Скворцовы, старели Грачевы, старели Мари и Валдис Лазарис, старели Баранов, Карцева, Дормидонтов, Лопаткин, Потапович – те, с кем Свиридов начинал создание фирмы.
Старели многие другие ровесники Свиридова, а вот он оставался таким, каким его привыкли видеть лет десять назад.
– Толенька, почему мы не стареем?
– С одной стороны это крем, с которым я тебя массирую, но есть что-то еще … И я могу только предполагать о причинах такого феномена …
То, что Свиридовы не меняются с возрастом, заметили многие – вопросы об этом задавали только самые близкие, а остальные просто не рисковали.
Например, Костя Докукин на правах старинного друга спросил об этом Тоню.
Тоня посмеялась, кокетливо улыбнулась Косте и спросила:
– А разве Любаша стареет? Мне кажется, что она не меняется и по-прежнему прелестна!
А Лена Долгополова, которая была заметно моложе мужа, замечала и не хотела замечать возрастные изменения у Потапа, и он оставался для нее таким же самым достойным и желанным мужчиной в ее жизни.
Александр Баранов и Елена Карцева старели дружно, и так же дружно все крепче привязывались друг к другу.
Петр Дормидонтов так и остался неженатым, хотя близкая женщина у него была.
И они не скрывали своих близких отношений.
Дмитрий Лопаткин не обладал таким постоянством, и близкие отношения с женщинами у него длились, как правило, недолго.
Но надо отдать ему должное, со всеми своими женщинами Дмитрий оставался в прекрасных отношениях, и все его женщины дружили и составляли его близкий дружеский круг …
– Здравствуйте, Анатолий Иванович.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович.
– Что можете сказать по поводу пожара на газовозе в Атлантике?
– Пожар начался на трех газовозах. На первом неожиданно образовались четыре газовых фонтанов, и они загорелись – это было странно и страшно! Этого просто не могло быть, но фонтаны горели! Команда испугалась и они покинули корабль, и уже с рации на спасательном ботике подали сигнал SOS!
– Вы казали о пожарах на трех газовозах?
– На втором газовозе пожар начался по правому борту – показалось, что это из-за утечки газа из танков. И при этом взорвался газовый блок двигателей, чего тоже быть не могло. За несколько минут огнем была охвачена почти вся палуба, и команда испугалась взрыва и тоже покинула корабль.
– И третий?
– Третий газовоз взорвался по неизвестной причине и начал тонуть, ложась на борт. Огня не было, но когда корабль лежал на боку над ним взорвалось газовое облако, сминая борт судна. И все это происходило в прямой видимости с заднего газовоза, и там включили всю систему пожаротушения на полную катушку, не дожидаясь аварийной ситуации.
– И как это могла произойти? Одновременно?
– Очень похоже на диверсию. Но тогда у последнего газовоза осталось не так много времени до аварии. Да, спутник показывает, что с четвертным газовозом что-то происходит! Похоже на взрыв, но взрыв объемный, что так же невозможно при том уровне безопасности, что заложили проектировщики. Пока больше подробностей мне неизвестны.
– Боюсь, что подробностей не будет … Но если будут, то сообщите..
Заседание Совета безопасности было эмоциональным и шумным.
Бестолковым.
– Почему молчит генерал Свиридов?
Все головы повернулись в сторону Свиридова, по своему обыкновению сидящему в самом конце стола.
– Да мать вашу ……
Все онемели – эта комната никогда не слышала такого изощренной ругани, да и многие из присутствующих не слышали такого мата, улавливая лишь отдельные понятные им словечки вроде «блин оладьи», «нихерим хуху» или «ангидрит твою …» и «еперный театр».
Свиридов ругался долго, без спешки и со вкусом.
– Анатолий Иванович, здесь же дама!
Растерянно вставила сидящая за столом женщина с высокой прической.
– Нет здесь дам, есть только государственные деятели!
– Согласен. – очень негромко произнес сидящий в торце стола мужчина и замолчал.
Все головы повернулись в его сторону.
– Я согласен с оценкой Анатолия Ивановича. А по существу?
– Я записал семнадцать пунктов по ходу нашего обсуждения. Из них пять пунктов требуют немедленного решения …
И Свиридов в своей обычной неторопливой манере, доходчиво и аргументировано начал перечислять многое из уже перечисленного, но в его словах показавшегося новым и очень важным …
В конце заседания Президент поблагодарил присутствовавших и все встали и устало потянулись к выходу.
Свиридов перехватил даму и стал что-то говорить ей.
Та сперва слушала очень напряженно и неприязненно, затем стала слушать более доброжелательно, заулыбалась.
Кончилось тем, что дама смущенно зарделась и погрозила Свиридову пальчиком …
– Тонечка, я так устал от этих начальников, что мне нужно поспать …
– Спи, милый. Я покараулю.
Свиридов повернулся к Тоне спиной и она укрыла его, прислонясь к его спине.
Она знала, что Свиридов сложил руки на груди каким-то особым образом, и не дай бог разбудить его неожиданно – разбудивший может отлететь очень далеко.
Он спал спокойно, и Тоня караулила его сон.
Он пробудился – Тоня почувствовала это! – и повернулся к ней.
И через некоторое время она уютно устроившись у него на плече и касаясь губами его шеи слушала его негромкий голос.
– Они на меня навалились вдвоем – Владимир Владимирович и Сергей Кожугетович, и стали меня пытать. А что такое интересное я видел в Тибете? А что я узнал о будущем?
– И что же такого интересного им рассказал?
– Практически ничего нового – для них. И еще я поделился с ними афоризмом: будущее нужно не подсматривать, а прогнозировать. А потом меня попытался пощупать старый лис Антон Эдуардович Вайно – руководитель администрации Президента. Он занялся оформлением нового Советника Президента в ранге Действительного государственного советника Российской Федерации 1-го класса Свиридова Анатолия Ивановича.
– Возникли какие-то сложности?
– Сложности? Да там анкеты похлеще наших старых советских, на многих страницах! А я первым делом на их чистом бланке сверху сделал надпись: «Совершенно секретно особой важности» – вдобавок к шапке «Секретно».
– И как этот Вайно?
– Он был готов к чему-то подобному, и мы с ним довольно быстро поладили и оформили все нужные документы … Но документов было много и даже неожиданных для Антона Эдуардовича.
– Чем же ты его удивил?
– Парой листков ознакомления с моими особыми полномочиями. Распечатал прямо там с флэшки и дал ему подписать. При все его прибалтийской сдержанности он почти открыл рот!
– Скушал?
– А куда ему было деваться … Но папочка с моим личным делом получилась солидная …
– Да еще им понадобилась моя фотография для личного дела – пришлось фотографироваться …
– Принеси карточку …
Позже в личном архиве Тони появилась фотография мужа в военной форме и при всех его наградах – это производило впечатление!
– Тонечка, придется нам с тобой посетить великосветскую тусовку!
– Да неужели ты согласился на такое?
– Это тусовка особая – ее устраивает Джохан Поллыева.
– Та самая?
– Да, та самая. И публика там будет соответствующая. Возможна даже Пугачева.
– Как же мне одеться? Чтобы выглядеть рядом с советником президента …
– Это мне нужно выглядеть рядом с тобой …
Тоня очень волновалась – они со Свиридовым на тусовки не ходили, тем более на великосветские. А тусовка у Поллыевой была более чем великосветской!
Тоня в струящемся светло-сером платье в пол с розеткой из яшмы и Свиридов в безукоризненном вечернем костюме с бабочкой под цвет ее платья были великолепны.
Он подвел Тоню к группе мужчин, роящихся вокруг высокой дамы в нежно-лиловом наряде.
– Джохан, дорогая, позволь представить тебе мою жену, Антонину Ивановну Свиридову!
– Тоня!
– Джохан. Мне приятно познакомиться с женой такого человека, как Анатолий!
Женщины недолго разглядывали друг друга, а потом их рукопожатие было по-мужски крепким.
В зал старинного особняка вошла примадонна – это стало ясно сразу.
– Я приветствую тебя, драгоценная Джохан! А это кто такой?
– Здравствуй, Алуся! А это Анатолий Свиридов!
– Ну, привет, Толик. Да не толкай меня! – это уже Максиму, толкающему ее под локоть.
– Ничего, что я тебя на ты? Я ведь много старше тебя!
– Не извольте беспокоиться, Алуся! Хотя если быть точным я родился на несколько лет раньше!
– Да не может быть!
– Тем не менее ты молода и прекрасна, Алуся! А это моя жена Антонина! Привет, Максим!
– Здравствуй, Антонина! Если хоть чуточка из того, что рассказывают про твоего мужа – правда, то …
– Про моего мужа рассказывают столько всяких небылиц …
Аллу Борисовну отвлекли, со Свиридовыми поздоровался Галкин.
– Анатолий, ходят упорные слухи о твоем концерте в театре «Современник». Говорят, что ты поешь любые песни, на разных языках и даже чисто женские … О том, что ты поешь, говорят не только в «Современнике». Был еще закрытый концерт для ветеранов спецслужб …
– Видишь ли, Джохан, как известно у нас ничего надежнее слухов нет. Это самый надежный и достоверный источник информации …
– А что ты поешь?
– Все.
– Что ты споешь нам? Я приготовила гитару.
– А банджо нет? Я спел бы песню техасской глубинки, о которой мне рассказала моя подруга – это песня ее детства.
– Извини, банджо нет. Спой по своему выбору …
Гитара была неплоха, Свиридов проверил струны.
Поллыева свистнула как мальчишка.
– Тишина! Слушаем моего друга Анатолия!
Свиридов заиграл неизвестную мелодию, заиграл сразу, без «бренчания» и пристраивания к инструменту.
© ©
Я закрою глаза,
Я забуду покой,
Я прощаю тебя,
Я прощаюсь с тобой.
Я запомню твой смех,
Обещай, что во сне
Легкой тенью на миг
Ты вернешься ко мне.
Голос Свиридова легко перекрывал немалый зал и небольшой гул голосов.
Непритязательный текст в его исполнении приобретал глубокий смысл, к нему обернулась Пугачева.
© ©
Я во сне закричу,
Что не чувствую боль.
Только ты мне не верь,
Только так я живой.
Я закрою глаза,
Я открыл тебе мир.
Я прощаюсь с тобой,
Только ты мне не верь.
Постепенно публика собиралась вблизи поющего Свиридова
© ©
Я закрою глаза,
Я любил в тебе тень,
Я прощаюсь с тобой,
Только ты мне не верь.
Я во сне закричу,
Что не чувствую боль,
Только ты мне не верь,
Только так я живой.
Я закрою глаза,
Я забуду покой,
Я открыл тебе день,
Я прощаюсь с тобой.
Только ты мне не верь.
– Максик, ты не знаешь откуда эта песня? Ты тоже не слышал?
Окружающая Свиридова публика негромко интеллигентно аплодировала.
– Анатолий, спасибо. Но говорили, что ты поешь известные песни лучше популярных исполнителей. Кстати, откуда эта песня?
Свиридов молча пожал плечами.
– Антонина, ты не знаешь?
– Знаю. Через пару лет этот фильм увидят зрители. Его еще не сняли …
– Да-а?
– А что-нибудь, что требует голоса ты исполняешь? – обратилась к Свиридову Пугачева.
– Я попробую. Джохан, можно воспользоваться инструментом?
Свиридов подошел к роялю в углу зала, открыл крышку, тронул клавиши.
– Вполне приличный инструмент.
Пугачева фыркнула.
Свиридов заиграл что-то незнакомое, но явно песенное
© ©
Помянем,
братья,
тех,
кто мир
собой
закрыл;
Про личный
свой успех
для нас
навек забыл.
Помянем их мольбой,
чтобы
простили те,
Кто нас
не взял с собой, оставив
на земле.
Тоня внутренне вся дрожала – Свиридов никогда не играл на рояле.
И, во-вторых, слова были явно женские …
Спохватилась и Пугачева – но Свиридов пел серьезно, не копируя чужого голоса, и вкладывая в слова чувства женщины, страдающей и ждущей …
© ©
Верните
память,
вернитесь
сами!
Я отмолю
вас всех
слезами!
Земля и небо
слились навечно -
Как это больно,
бесчеловечно.
Тоня понемногу успокаивалась – рояль под руками Свиридова звучал уверенно, но откуда?
Полина и Олег постоянно держали канал связи со Свиридовым, и Олег мысленно <играл> за Свиридова – сперва полностью, потом лишь частично: он с удивлением почувствовал, что Свиридов начал сам попадать пальцами куда надо, и мало того, он уже вел мелодию!
Это было так удивительно, что все находящиеся на связи «мальчики», мысленно поддерживающие Олега, тоже удивлялись и радовались.
А в помещении появилась новая гостья – высокая, красивая.
Она с удивлением прислушалась к голосу Свиридова:
© ©
Помянем их
стократ –
и рюмкой,
и слезой;
И горечью
наград за их
прощальный
бой.
Помянем,
стоя все,
склонившись
над травой -
Они ушли туда,
где свет
стоит за мглой.
Свиридов играл в две руки – правая вела мелодию, а левая, на басах, вела аккомпанемент. Это отметили все, владеющие инструментом, и в первую очередь Пугачева.
А голос … голос жил, страдал, звал …
© ©
Протянем
Руки к тем,
глаза чьи
слёз полны;
Чей дом
осиротел
от ужаса беды.
Помянем их,
прошу,
помянем миром их -
Погибших
за Страну,
за честь
и за своих.
Повторяя последний куплет Свиридов слышал голоса негромко вторящих ему мужчин.
– Анатолий, ты молодец! –первой зааплодировала Джохан.
– Анатолий Иванович, сердечное спасибо вам! Я не ожидала, что эти стихи так можно спеть …
– А ты Толик, совсем непрост! – подошла Пугачева. – Говорят, ты колоратурой владеешь?
– Алла Борисовна, моего мужа зовут Анатолий Иванович. Повторить?
И столько силы было в голосе Тони, что …
– Маша, познакомься! Анатолий Свиридов.
– Мария. – Захарова вспомнила: этого человека в генеральской форме она видела около Президента. – Мы где-то виделись?
– Анатолий. Я там в паре мест … немного …
– Анатолий Иванович, уж что-что, а я такого от вас не ожидал! – это подошел почтенный господин, которого Свиридов помнил по работе над Уставом РАН.
– Как это ты, Алуся, Анатолия сразу на ты?
– А как еще мне его называть, Джо? – так иногда Алла называла Джохан. – У меня имя и ордена!
– Не видела ты его в форме и с наградами! Язык бы прикусила …
– Или проглотили бы! – вмешался почтенный господин.
– Алла, не связывайся! Тут мафия! – вмешался Галкин.
– Макс! Ты не прав по всем фронтам! Во-первых, Алла несъедобна, да и сама сожрет кого хочешь. А во-вторых, здесь все так хорошо к ней относятся!
– Гости дорогие, не пора ли закусить?
Фуршет был скромен – рюмочка или бокал, выпечка явно профессионального происхождения.
В углу зала заиграл небольшой квартет.
– Потанцуем? – Свиридов предложил Тоне руку.
И они первыми пошли танцевать, и это было удивительно красиво – оба с белоснежной седины головами, удивительно слаженны движения …
– Герман Борисович, вы не знаете – откуда она?
– Знаю только, что она занимается моделированием одежды …
– Алуся, ты обещала нам спеть!
– Да, конечно. Но у меня нет второго голоса …
– Я могу!
– Нет, Максик, не сегодня. Анатолий … ты как, потянешь?
– Варум ден нихьт! Почему бы и нет, Алусик!
Проглотив «Алусика» Пугачева села за рояль и долго пристраивалась, прилаживалась.
© ©
За тобой не закрывая дверь,
Я живу уже который год,
Она начала с хорошо известной концовки популярного фильма, автором которой была хозяйка дома.
© ©
И с тех пор отсчёт
Моих
нечаянных
потерь
Остановленный
кого-то ждёт.
Свиридов перехватил мелодию без всякого промедления, и его голос не разошелся с аккомпанементом. И Пугачева приняла это совершенно естественно.
© ©
Опять метель,
И мается
былое
в темноте.
Опять метель,
Две вечности
сошлись
В один
короткий день,
Короткий день…
Пугачева начала высоко, а Свиридов с чуть заметным отставанием, но без усилия стал вторить ей, не форсируя звук.
© ©
Ты меня не ведая,
прости,
На пороге долго
не томись,
Ведь теперь
у нашей
повторившейся любви
Станет
сроком
давности
вся жизнь.
Он сел рядом с Пугачевой и положил руки на клавиши.
Пугачева еле заметно кивнула ему.
И Свиридов в полную силу голоса так, что звякнули подвески у люстры запел припев:
© ©
Опять метель,
И мается
былое
в темноте.
Опять метель,
Две
вечности
сошлись
В один короткий день,
Короткий день.
Повтор они пели вдвоем в унисон, и их голоса ничем не уступали друг другу.
© ©
Опять метель,
И мается
былое
в темноте.
Опять метель,
Две вечности
сошлись
В один
короткий
день,
Короткий день …
Они одновременно сняли руки с клавиатуры.
Пугачева повернулась к Свиридову.
– Мне нет дела до твоего консерваторского образования! Пообещай мне спеть со мной еще хотя бы раз. Хотя бы раз …
– Обещаю! – и Свиридов передал Пугачевой свою визитную карточку – визитную карточку адвоката.
Тут в зал вошел мужчина с военной выправкой в камуфляже, в до блеска начищенных берцах, и подал Свиридову телефон.
– Свиридов. Здравствуйте.
– Да.
– Да.
– Мы с женой в гостях у Джохан Реджеповны.
– Обязательно.
– Да.
– Да.
– Незамедлительно. Желаю здравствовать!
– Нет, что вы!
– Обязательно. До свидания.
Свиридов отдал телефон Воложанину и шепнул ему «едем!».
– От кого привет, Анатолий? – прощаясь спросила Поллыева.
– От него. – Свиридов показал вверх. – От ВВ.
Они вышли.
Свиридов помог надеть Тоне меховую шубку, накинул полушубок.
– Юра, ты не замерзнешь?
– Что вы, Антонина Ивановна! В машине тепло.
Блестящая машина, крякнув на прощание спецсигналом, рванула от подъезда усадьбы и понеслась по дороге, притормаживая на поворотах. От перекрестка перед ней понеслась к городу полицейская «канарейка» с включенной люстрой …
– Джо, а кто такой ВВ?
– Это Владимир Владимирович …
– Кто!?!
А в телефоне Захаровой с отключенным вызовом тихо задрожал сигал.
Она взяла телефон, нажала кнопку ответа …
И вздрогнула – динамике телефона зазвучала только что слышанная песня. Ее песня …
В переулке напротив ворот московской площадки «НПЦ новых технологий» висела вывеска «Юридические услуги для всех». Сперва сюда обращались жители ближайших переулков, затем слава этой фирмы разнеслась и дальше – здесь не брали денег с пенсионеров, ко всем относились очень внимательно, а помощь была реальной, действенной.
Самое интересное было в том, что сложные и запутанные дела рассматривал адвокат по фамилии Свиридов, слава о котором быстро разнеслась сперва по ближайшей округе, а затем и дальше. А в судах, где иногда выступал адвокат Свиридов, его вспомнили и стали относится с большим вниманием, а иногда откровенно боялись.
Причины для осторожности были вполне реальными – оказалось, что этот адвокат мог запросто «посадить в лужу» самого опытного обвинителя, добывая непонятным способом доказательства и свидетелей в пользу своего доверителя.
Информированность адвоката Свиридова в нормативной документации ставили в тупик не только рядовых адвокатов, но и опытных судей, поэтому аргументация этого адвоката не подвергалась сомнению.
Известно, что Свиридов проходил практику у авторитетного адвоката – Генри Резника, и того иногда «пытали» – интересовались его мнением о Свиридове.
И получали восторженные отзывы с рассказами о выигранных Свиридовым процессах.
Но Свиридов выступал в судебных заседаниях весьма и весьма редко, и даже принимая посетителя со сложным делом Свиридов нередко передавал ведение дела своим помощникам – юристам из числа офицеров отряда полковника Воложанина.
Из последних адвокатских дел юриста Свиридова можно выделить два – они были особенными.
Первое … но оно было настолько скандально-личным, что о нем мало кто знал.
Второе дело было связано со скандальным процессов дележки материального объекта – конефермы.
После смерти пожилого отца завещание обнаружено не было, и практически брат и сестра должны были наследовать все хозяйство поровну. Но брат заниматься реальными делами не привык, доверил все сестре. И они договорились делить пополам прибыль, хотя это было несправедливо.
Но сестра согласилась – она с детства занималась с лошадьми, конюшней, выездкой.
А брат продолжал бездельничать, менять женщин, мало обращал внимания маленькой дочери, неожиданно появившейся у него, пока не попал в руки жесткой и деловой самки.
И они – брат и его новая жена – приехали к сестре, и брат потребовал свою долю в наследстве.
К Свиридову это дело попало по знакомству – Николай Владимирович Бганцев оказался близким знакомым отца этой женщины, и ее банкиром.
И он позвонил Свиридову и бесконечное число раз извиняясь попросил …
Из разговора с Николаем Владимировичем, а затем с заводчицей и владелицей конюшни, Свиридов многое понял и выяснил расстановку сил.
После этого в ходе бесед с обиженной сестрой была разработана стратегия взаимоотношений с братом, а Свиридов начал постоянный мониторинг событий.
Для начал сестра жестоко обидела брата заявлением, что ему придется подавать на нее в суд, требуя раздела имущества.
И такое судебное заседание состоялось – после соответствующей подготовки его молодой деловой женой и амбициозного адвоката. Тот согласился, тем более что Свиридов нигде не засветился, и его участия в процессе не предугадывалось.