Шаги забвения

– Конечно, не мог, – соглашалась я. – На самом деле, он поступал гораздо хуже, чем я пытаюсь сказать. Но мне слишком больно говорить правду. Поэтому, действительно, я немного искажаю истину, опуская самые обидные и унизительные подробности, которые мне довелось пережить.

Но мне не верили. Все сочувственно кивали, гладили меня по плечам, после чего молча отходили в сторону, не желая становиться свидетелями чужой трагедии. И я снова оставалась одна. Меня поддерживала лишь Вера, моя подруга, с которой я случайно познакомилась, пока сидела в очереди в стоматологу, около трёх лет назад, но за это время мы успели с ней крепко сдружиться. Мы обменивались рецептами, секретничали по самым интимным вопросам, и старались встречаться или хотя бы созваниваться каждый день. Но даже Вере я стеснялась рассказывать всю правду.

Однажды я проснулась среди ночи и увидела в кровати рядом с собой мужа. Он лежал и улыбался, глядя на меня. И в ужасе я вспомнила о том, что он умер и поэтому никак не мог быть сейчас рядом со мной, но увиденное опровергало этот факт. Возможно, я что-то перепутала, приняв желаемое за действительное, и на самом деле мой муж жив и здоров. И как бы в подтверждение этому Андрей протянул ко мне руки и привлёк к себе. А я была настолько охвачена ужасом, что даже не посмела сопротивляться.

Муж крепко прижал меня к себе. А также положил свои ноги на мои, сдавив моё тело окончательно. Дышать стало трудно, а пошевелиться – невозможно. И я почувствовала себя как бы внутри Андрея, словно он заглотил меня, как удав кролика, и не было никакой возможности вырваться наружу.

«Неужели это никогда не кончится? – обречённо думала я, закрывая глаза. – Вероятно, я в аду, коль даже смерть не спасает меня».

А когда я снова открыла глаза, рядом никого не было. Это был лишь дурной сон! Или наоборот, именно сейчас я сплю?

И в таком безумном полудрёме-полубодрствовании я повела всю ночь, а утром встала чуть свет, разбудила дочь, отвела сына в детский сад и отправилась на работу. И, словно по случайному совпадению, ко мне подошёл коллега по имени Михаил и сказал:

– Олеся, а ведь вы с Андреем были венчаны. Значит, ты всё равно остаёшься его женой, неважно умер он или нет.

– Нет, Миша, – ответила я. – Когда нас венчали, то священник произнёс фразу: «Пока смерть не разлучит вас». Значит, всё. Теперь я свободна. Я даже обручальное кольцо в день похорон Андрея пожертвовала церкви, потому что всё равно не смогла бы его больше носить.

– Но я всё же сомневаюсь, что ваш брак окончен, – продолжал настаивать на своём Михаил. – Думаю, тебе стоит сходить в церковь и узнать об этом. Может быть, тебе стоит развенчаться и получить соответствующий документ об этом.

И по совету Михаила я пошла в церковь, чтобы пообщаться со священником.

Я честно отстояла всю службу, прошла процедуру исповеди и причастия, после чего поинтересовалась у батюшки, свободна ли я теперь или же мне нужно пройти какую-то дополнительную процедуру или обряд. И священник уверил меня, что теперь я свободна и должна жить дальше, не оглядываясь на прошлое, не мучая себя и ни в чём не обвиняя.

Легко сказать! Умом я, конечно же, понимала, что батюшка абсолютно прав, и нужно полностью последовать его советам, да только сделать это было не так-то просто. Восемнадцать лет тяжёлого замужества так просто с плеч не скинешь. Я каждый день продолжала оглядываться назад, вновь и вновь переживая унижения, оскорбления и обиды, которые пришлось терпеть от мужа.

Я стала избегать людей, особенно мужчин. Я боялась открывать дверь или отвечать по телефону. Увидев на улице кого-то из знакомых, я старалась быстренько где-нибудь спрятаться или убежать, потому что не хотела получить новую порцию упрёков в свой адрес. Я замкнулась, общаясь только с Верой, потому что она всегда была на моей стороне, защищая от всех нападок и обвинений.

– Олеся, так нельзя, – говорила она мне, когда мы по время обеденного перерыва отправились прогуляться по скверу. – Тебе нужно отвлечься. Смотреть на других мужчин. Хочешь, я тебя с кем-нибудь познакомлю?

– Нет. Сейчас я не готова к серьёзным отношениям, – отвечала я подруге.

– А кто говорит о серьёзных отношениях? – с хитрецой в глазах посмотрела на меня Вера. – Тебе нужно развлекаться, бывать на людях. Ты хоть помнишь, когда у тебя последний раз был секс?

– Нет, – растягивая это короткое слово, ответила я. – Я же говорила тебе, что последние несколько лет у мужа были серьёзные проблемы с потенцией из-за алкоголя.

– О чём я тебе и говорю! – воскликнула Вера. – Олеся, так не может дальше продолжаться! Ты – молодая! У тебя ещё столько может быть впереди! А у меня складывается впечатление, словно ты похоронила себя вместе с мужем.

Вместо ответа я вздохнула. Да, Вера в очередной раз была права. Хоть я и не тосковала по мужу, его смерть, а точнее, та жизнь, которую мы прожили с ним вместе, слишком сильно повлияла на меня. Я спряталась в скорлупу и совершенно не собиралась из неё выбираться.

– Есть у меня один знакомый по имени Александр, – продолжала свои уговоры Вера. – Уж он такой дамский угодник! Если девушка ему понравится, то он в лепёшку расшибётся, но сделает всё, чтобы доставить ей удовольствие. Во всех смыслах, если ты понимаешь, о чём я. А ты ему точно понравишься. Он любит таких стройных и симпатичных, как ты.

– Надеюсь, он не женат? – недоверчиво произнесла я исключительно для того, чтобы Вера не подумала, что я её не слушаю.

– Разведён. Два раза был женат и два раза разводился. Но у него, между прочим, трёхкомнатная квартира в Москве. Так что если у вас с ним что-то получится, то это будет для тебя неплохим бонусом.

– Да, трёхкомнатная квартира – это очень неплохо, – без тени энтузиазма произнесла я.

– Более того, это – отлично! В общем, я смотрю, ты решилась, – довольным голосом отметила Вера. – По этому поводу нужно устроить вечеринку. У моей приятельницы есть дача в закрытом посёлке недалеко от Москвы. Там я тебя с ним и познакомлю.

– Вера, но ты же знаешь мою ситуацию! Я не могу уезжать из дома на ночь. У меня же дети! – сразу же пошла я на попятную.

– А кто говорит о ночи? Дача большая, двухэтажная. Комнат много. Поэтому вы с Александром вполне можете уединиться и днём. Так даже проще будет. Меньше конкуренции.

– Вера, но я так не могу! С незнакомым мужчиной! И сразу в постель!

– А кто говорит, что сразу? Сначала вы познакомитесь. Пообщаетесь. Выпьете. А там, глядишь, дело и пойдёт.

– Что-то сомневаюсь я, что оно пойдёт. Я уже сто лет с мужчиной не была. И забыла, что и как нужно делать.

– Именно поэтому я и хочу познакомить тебя с Александром. С ним тебе ничего делать не придётся. Он сам всё сделает, а тебе останется лишь получать удовольствие, – тоном, не допускающим возражений, заявила Вера, и не в состоянии найти никаких других весомых аргументов, я сдалась.

Пожалуй, подруга понимала меня лучше, чем я сама. Наверное, именно это сейчас мне и было нужно. Отношения, которые ни к чему не обязывали, и секс. Поэтому я согласилась в ближайшую субботу приехать на дачу к приятельнице Веры. И в назначенный день я встретилась с подругой у метро, села в её машину, и мы поехали навстречу приключениям.

При въезде в посёлок нас встретила Мария, та самая приятельница Веры, которая устраивала вечеринку.

Проехав через контрольно-пропускной пункт, мы подъехали к даче, которая принадлежала обеспеченным родителям Марии.

Да, домик был хорош! Кирпичный, двухэтажный, с банькой на заднем дворе, этот особняк мог вместить в себя достаточно много народу. Впрочем, так оно и было.

Когда мы с Верой зашли в дом, веселье было в самом разгаре. Приглашённых было человек двадцать или тридцать, я не могла посчитать точно, потому что народ то входил в дом, то выходил на двор, где жарились шашлыки. Гремела музыка, и у меня сразу же зашумело в ушах. Я снова начала сомневаться в том, что правильно поступила, приехав сюда. Но предаваться сомнениям Вера мне не позволила, подведя ко мне высокого лысоватого мужчину, чей возраст уже приближался к пятидесяти. У мужчины были манеры заправского ловеласа, и его сальный взгляд сразу же опустился на мои ноги, благо, ему было на что посмотреть, потому что Вера заставила меня одеть мини-юбку.

– Олеся, познакомься, это – Александр, – представила мне мужчину подруга. – Саша, это – Олеся. Очень хорошая девчонка, – добавила Вера, обращаясь потом к Александру.

– Очень приятно, – расплываясь в улыбке, сказал Александр, и было ясно, что первый отборочный тур я прошла успешно.

Однако на меня этот товарищ совершенно не произвёл никакого положительного впечатления. Обычно от таких субъектов я стараюсь держаться подальше, не подпуская к себе и на пушечный выстрел. Но, возможно, в этот раз Вера была права, и мне стоило дать новому знакомому шанс просто для того, чтобы перестать киснуть, запираясь в четырёх стенах от целого мира.

Взяв под локоть, Александр отвёл меня в сторону и предложил присесть на стул, что я и сделала.

– Шампанского? – предложил он, и я кивнула в ответ, надеясь, что после небольшой порции алкоголя стану чувствовать себя смелее.

Мы выпили, и Александр начал разговор. Сначала он рассказал мне анекдот, над которым я постаралась засмеяться, хотя и не поняла смысла. Потом он начал говорить о себе и о своём новом проекте, который должен принести ему кучу денег. А я сидела и хлопала глазами, продолжая улыбаться, и постоянно просила подлить мне ещё шампанского.

Вера периодически подходила ко мне и шептала на ухо:

– У тебя всё порядке? Саша не обижает тебя?

– Спасибо, Вера. Всё хорошо, – отвечала я подруге.

А через некоторое время Александр произнёс:

– Олеся, тебе не кажется, что здесь слишком шумно? Может быть, нам стоит подняться наверх и там продолжить беседу?

И хотя я прекрасно поняла, к чему это было сказано, но согласилась.

– Да, здесь, действительно, шумно, – ответила я, поднимаясь со стула.

Слегка приобняв меня, Александр подвёл меня к лестнице, и мы поднялись на второй этаж. Открыв дверь ближайшей комнаты, он ввёл меня в спальню.

– Ты не против? – произнёс он, глядя мне прямо в глаза.

– Нет. Я не против, – ответила я, расслабившись под действием шампанского.

Тогда Александр закрыл дверь и подошёл ко мне. Он начал целовать меня, и я постаралась ответить ему. Затем он стал расстёгивать мою кофточку, и я не стала сопротивляться. Потом он присел на кровать, а я осталась стоять. Александр расстегнул мой бюстгальтер и стал целовать грудь. После этого я закрыла глаза. Признаться, Александр, действительно, знал своё дело, и мне захотелось продолжения. Я опустила голову, взглянув на него, но увидела на месте Александра своего покойного мужа. Он целовал мою грудь, держа меня за талию. И я закричала.

– Уходи от меня! Ты умер! Оставь меня в покое!

Но Андрей не уходил.

– Ты – моя жена! И я никуда от тебя не уйду! – произнёс Андрей, ещё сильнее сжимая меня в своих объятиях.

И я снова закричала. Я стала бить Андрея по рукам, пытаясь освободиться, и мне это удалось.

Схватив одежду в руки, я прижала её к груди, чтобы не терять время на одевание, и выбежала из спальни.

Сбежав по ступенькам, я влетела вниз, врезавшись в людей, которые здесь танцевали.

Протиснувшись сквозь них, я выбежала на улицу.

– Олеся, что случилось? – услышала я позади себя голос Веры и обернулась. – Он обидел тебя?

– Нет, – произнесла я дрожащим голосом. – В спальне был Андрей! Он прикасался ко мне. Говорил, что никуда не уйдёт от меня! – запинаясь, отвечала я подруге.

– Какой Андрей? О чём ты говоришь? – озабоченно поинтересовалась Вера.

– Мой муж! – прошептала я ей на ухо.

– Но он же умер!

– Вот именно! Вера, мне нужно уехать отсюда! Срочно!

– Хорошо-хорошо. Только не волнуйся, – сказала Вера, даже не пытаясь спорить со мной. – Давай-ка быстренько оденься, чтобы не привлекать лишнего внимания, а я пойду и заведу машину.

– Но как ты сядешь за руль? Ты же, наверняка, выпила! – начав одеваться, спросила я у подруги.

– Не беспокойся. Я пила только сок. Я же знала, что тебя нужно будет везти обратно к детям.

– Спасибо тебе. Ты всегда меня выручаешь!

– А на что ещё нужны подруги? – улыбаясь, сказала Вера и пошла к машине.

Потом Вера отвезла меня домой, хоть я и уговаривала её высадить меня на ближайшей автобусной остановке. Про историю с Александром, который неожиданно перевоплотился в моего покойного мужа, подруга даже не спрашивала, всю дорогу отвлекая меня от произошедшего весёлыми разговорами, вызвав тем самым мою глубокую признательность. Но после этого случая я вообще перестала куда-либо выходить, наотрез отказавшись от новых знакомств. Каждый день я бегом неслась на работу и бегом возвращалась домой, откуда меня невозможно было никуда вытащить. Я общалась только с детьми и с Верой, которая всегда разговаривала со мной так, словно ничего странного в моём поведении не было. Но на самом деле кое-что странное со мной всё же происходило. Да только я предпочитала помалкивать об этом, чтобы кто-нибудь не додумался отправить меня в Кащенко.

Как бы неправдоподобно это не звучало, но по ночам ко мне снова стал являться Андрей. Едва тьма опускалась на город, и все нормальные люди отправлялись спать, я укладывала детей в постели, а затем сама ложилась в кровать.

Я клала голову на подушку, накрывалась одеялом и закрывала глаза. И если я не успевала мгновенно упасть в объятия Морфея, то стоило мне снова открыть глаза, как рядом со мной оказывался он. Мой покойный супруг. Он лежал рядом в кровати и пытался привлечь меня к себе.

– Как ты здесь оказался? – спрашивала я его.

– Я же твой муж! – с вызовом отвечал Андрей. – Где же мне ещё быть, как не с тобой?

– Но ты умер! Я похоронила тебя! – отодвигаясь на край кровати, испуганно говорила я.

– А ты видела меня в гробу? – улыбаясь, отвечал муж. – Нет. Гроб был закрытым, и поэтому ты не можешь знать точно, кто там был. На самом деле меня не было в доме во время пожара. В это время я ночевал у друзей в соседней деревне. Наше застолье затянулось, и я не подозревал о пожаре. Наверное, какой-то бомж залез в дом и случайно его подпалил. И его-то вы похоронили. А со мной ничего не случилось.

– Но у сгоревшего человека было твоё обручальное кольцо! Именно по нему я тебя и опознала! А ещё обгоревший личный номер! Как эти вещи могли оказаться у бомжа?

– Он украл их у меня! – бодро отвечал Андрей. – Я выпил лишнего, возможно, уснул, и обокрасть меня ничего не стоило!

– Но почему же ты объявился только сейчас, спустя несколько месяцев? Неужели ты не знал, что мы тебя искали?

– Я же говорил: меня обокрали! Забрали всё: документы, деньги, телефон. Я не мог ни с кем связаться, чтобы попросить о помощи! И только сейчас я смог вернуться. Но теперь-то я дома и никуда от тебя не уйду. Я так соскучился по тебе и по детям! – говорил Андрей, снова пытаясь обнять меня.

– Это не твой дом! Это – съёмная квартира, в которой я живу вместе с детьми по милости твоей матери! И если тебе нужен дом, возвращайся к матери! – стараясь не упасть с края кровати, отвечала я.

– Ты – моя семья! И я никуда от тебя не уйду! – твёрдым голосом отвечал Андрей, и от этих слов меня тут же бросало в озноб.

Неужели я никогда не избавлюсь от этого человека? Что же это такое? И как могло так случиться, что в могиле моего мужа лежит какой-то посторонний человек, случайно забравшийся в дом? Что мне делать? Как быть?

И с обречённостью я позволяла мужу обнимать меня. Ад продолжался.

Но утром я поднималась с постели, понимая, что все ночные видения были лишь бредом моего воспалённого рассудка. Я радовалась, что мой муж продолжает лежать в сырой земле, кормя червей, а я могу спокойно дышать и ходить, не опасаясь увидеть его снова. Но ночью всё начиналось сначала. Муж заявлялся в мою постель, предъявляя претензии на мою свободу.

Но по мере того, как я привыкала к мысли о том, что Андрея больше нет на этом свете, постепенно возрастала моя уверенность в себе. Когда по ночам он снова появлялся передо мной, я уже больше не позволяла ему тискать меня в своих объятиях. Я кричала:

– Ты умер! Уходи прочь отсюда!

Но в ответ муж продолжал улыбаться и петь старую песню о бомже, забравшемся в дом и устроившем там пожар.

– Я знаю, это был ты! – кричала я в ответ, не позволяя мужу дотронуться до себя.

Во мне стала просыпаться агрессия, и если муж не исчезал после этих слов, я начинала подталкивать его к балкону и скидывала вниз. С двенадцатого этажа. И до утра я могла чувствовать себя спокойно, не опасаясь нежелательных визитов в свою постель.

Но Андрей продолжал приходить ко мне по ночам, хотя и стал делать это чуть реже. А я продолжала кричать на него и бить всем, что попадётся под руку, либо сталкивать его с балкона.

Так прошёл год.

Однажды сын подошёл ко мне с вопросом:

– Мама, а как звали моего папу?

– Андрей, – удивлённым голосом ответила я.

– У нас в детском саду есть мальчик с таким именем, – словно что-то вспоминая, ответил Артём.

– Сынок, неужели ты совсем не помнишь папу? – снова спросила я.

– Нет, – ответил сын и вернулся к своим игрушкам, а я задумалась.

Когда умер Андрей, Артёму было пять лет, а это не так мало. Я до сих пор отчётливо помню себя в пятилетнем возрасте, а также события тех времён. У меня даже сохранились воспоминания того времени, когда мне было только четыре года, хотя они и носят обрывочный характер. А мой сын успел забыть отца практически сразу же, как того похоронили.

Это каким же надо было быть родителем, если ребёнок не смог запомнить даже имени своего отца! Да, хотела бы я так легко забыть прошлое. Но, к сожалению, оно въелось в мою кровь так сильно, что времени было не под силу освободить меня от тягостных воспоминаний прошлого.

Многие люди, безвременно потерявшие своих родных, утешаются мыслями о том, что соотносят свои поступки с той мерой добра и зла, которой руководствовались их близкие, и находят успокоение в том, что стараются поступать соответствующим образом.

Но я была лишена даже этого нехитрого способа моральной поддержки, потому что стоило мне в той или иной ситуации подумать о том, как бы поступил Андрей и что бы хотел именно он, то мысли о предполагаемом ответе мужа ещё больше сбивали меня с толку и расстраивали. Ведь Андрей всегда поступал так, чтобы было хорошо только ему, даже если от этого страдала вся его семья. Он всегда забирал у меня и у детей последнее. И отнюдь не потому, что он сам стоял на краю бездны, а потому, что для него не существовало никого и ничего, кроме собственных интересов и желаний. Чтобы потешить собственное самолюбие он готов был предать и подставить всех и вся. Вот каким человеком был мой муж. И у меня нет ни капли сожалений о его смерти, а есть лишь убеждённость в том, что справедливость всё-таки существует.

«Мельницы богов работают медленно, зато мелят мелко», – прочла я когда-то у Сидни Шелдона. И теперь я точно это знаю. Но только воспоминания о перенесённых унижениях и страданиях настолько глубоко ранили мою душу, что в ней почти не осталось живого места. Боль изъела меня изнутри, и я просто не могла спокойно жить дальше, не оглядываясь назад. И порой так и хотелось утонуть в этой боли, позволив ей съесть меня заживо.

Я безумно устала бороться за своё светлое будущее. И как ни парадоксально это звучало, но пока муж был жив, я не позволяла себе падать духом и продолжала биться со всем миром за право жить на этом свете. Но теперь, когда основное препятствие, не дававшее мне расправить крылья, было устранено, я вдруг почувствовала неимоверную усталость. Словно я выдохлась в этой долгой борьбе, и теперь мне уже всё было безразлично.

Каждый мой день проходил по заведённому распорядку, словно на автопилоте, и у меня не возникало желания ничего менять. Хотя, признаться, одно желание в моей душе всё же оставалось: не вставать утром с постели, а накрыться одеялом с головой и не вылезать оттуда до вечера. А ещё лучше вообще не вылезать. Никогда. Но я не могла себе этого позволить, потому что у меня росли дети, которых нужно кормить, одевать, помогать делать уроки и решать их проблемы. Поэтому каждое утро я продолжала подниматься с постели, совершенно не думая о том, что принесёт этот день, потому что мне было всё равно.

И оказалось, что так тоже можно жить. Возможно, что так живут многие. Или даже очень многие. Но только раньше мне этого было мало. Мне нужен был весь мир, чтобы чувствовать себя живой. А теперь мне стало всё равно. И я не знала даже того, как долго я смогу продержаться на автопилоте. Впрочем, даже ответ на этот вопрос меня тоже не интересовал.

Но вот однажды вечером Вера позвонила мне, чтобы сообщить очередную новость.

– Олеська, я тут такое узнала! – с ходу выпалила Вера, не пытаясь сдерживать эмоции. – Я сегодня ходила в парикмахерскую делать ламинирование. А в соседнем кресле сидела женщина, волосы красила. И она рассказала такую историю, что я чуть на кресле не подпрыгнула. Прямо твой случай, – авторитетно заявила подруга и, не дожидаясь моих комментариев, продолжила свой рассказ. – У этой женщины есть племянница, которая год назад вышла замуж. А через некоторое время её молодой муж погиб в автомобильной аварии. А племянница так тяжело переживала эту трагедию, что даже пыталась на себя руки наложить и наглоталась таблеток, да родители вовремя «Скорую помощь» вызвали, да спасли девушку. Но после этого случая все поняли, что если бедняжке не помочь, то дело может закончиться очень плохо. Поэтому родители этой девушки через своих знакомых нашли какую-то знахарку, которая умеет варить зелье, стирающее память. Причём не всю память целиком, а выборочные фрагменты, которые человек хочет забыть. И эту девушку отправили к той самой старухе-ведунье, а сами родители быстренько взяли и выбросили все вещи, которые бы напоминали их дочери о её недолгом замужестве. И более того, они даже выкинули паспорт девушки для того, чтобы она могла получить новый, уже без штампа о браке. В итоге, их девица-красавица вернулась от знахарки совершенно спокойная и даже не заметила в квартире пропажу вещей своего погибшего мужа. А потом она получила новый паспорт и сейчас живёт весело и беззаботно, словно никакой трагедии в её молодой жизни и не было. И услышав эту историю, я подумала, – в завершении своего рассказа добавила Вера, – вот бы тебе съездить к этой шаманке и стереть память о своём непутёвом муженьке! Представляешь, ты бы тоже могла начать жить сначала! Встретила бы другого мужчину, и всё бы в твоей жизни сразу наладилось!

– К шаманке, говоришь? Ты шутишь? – горько усмехнулась я. – Ты сама-то хоть веришь в это?

– А ты к словам не придирайся! – настаивала на своём Вера. – Это слово у меня случайно вырвалось. Я предлагаю тебе съездить в гости к реальной женщине, которая с помощью разных трав, снадобий и прочей нетрадиционной медицины сможет помочь тебе забыть мужа!

– Вера, спасибо тебе за заботу, но ты же понимаешь, что это невозможно, – с грустью ответила я.

История бедной девушки, потерявшей молодого мужа и снова продолжившей жить благодаря стараниям своей любящей семьи, тронула меня чуть ли не до слёз, но это был не мой случай. В отличие от героини услышанной истории масштаб моей семейной трагедии был в тысячи раз больше. А может быть, и в миллион. И вылечить такой запущенный клинический случай не возьмётся, думаю, ни один доктор. И уж тем более, какая-то знахарка.

– Конечно же, возможно! – продолжила убеждать меня Вера. – Я у этой женщины в парикмахерской всё узнала и даже взяла телефончик родителей той девушки.

– Вера, сама подумай! – пыталась я вразумить свою инициативную подругу. – Та девушка была замужем меньше года, и у неё не было детей. И вычеркнуть из памяти несколько месяцев – это реально. Я же провела в замужестве почти половину жизни! Как прикажешь всё это забыть? Ведь даже если знахарка сумеет стереть половину жизни из моей памяти, у меня же дети! Ты хочешь, чтобы я смотрела на них и при этом не помнила о том, откуда они взялись?

– Олеся, хватит прикрываться своим пессимизмом от решения проблем! Я же говорила, что эта женщина стирает не всю память целиком, а лишь отдельные фрагменты, которые человек хочет забыть. Поэтому тебе не обязательно забывать о своём замужестве, тебе необходимо забыть лишь самые неприятные эпизоды своей семейной жизни. Это же реально, согласись! Тогда ты забудешь о своей боли и сможешь жить дальше, – продолжала настаивать подруга.

– Да дело-то в том, что вся моя замужняя жизнь была одним неприятным эпизодом. Знаешь, порой мне кажется, что в ней не было ничего светлого. Иногда я даже специально начинаю рыться в своих воспоминаниях, чтобы найти в них что-то позитивное о своём муже просто для того, чтобы отблеск этого светлого воспоминания согрел мне сердце и придал смысл моему замужеству, но, к сожалению, ничего не нахожу. Все самые приятные эпизоды общения с Андреем закончились днём нашей свадьбы, после которой начался самый настоящий ад.