Шаги по воде
Я не торопясь шла в кафе «Знаки Зодиака», где мы обычно встречались со Стеллой. В нескольких шагах впереди двигалась любопытная пара – мальчик лет трех и длинный молодой человек с пустым рюкзаком за плечами. Малыш в желтом костюмчике и белой панамке, перепоясанный мягкой кожаной сбруей, упирался ладошками и лбом в собственную коляску и, пыхтя, толкал ее вперед. Папа держал сына на кожаном поводке, прикрепленном к сбруе, и задумчиво шагал рядом. Оба молчали. Малышу было не до разговоров, а папа не понукал его и не торопил. Я с удовольствием рассматривала эту компанию, и мне вдруг пришла в голову мысль, что мужчины – более успешные воспитатели, и если у меня когда-нибудь родится сын, то его воспитанием займется отец… вот как этот длинный спокойный парень. И будут они неторопливо шагать в магазин за продуктами, которые я укажу им в списке. Сын, самостоятельный мужичок в белой панамке, будет толкать свою коляску…
Я вздохнула. Мечты, мечты… Полюбовавшись на колоритную парочку в последний раз, я вошла в кафе.
…Мы сидели в углу зала, где было сумрачно и тихо. Цены здесь кусались, посетителей почти не наблюдалось. Тихо звучала легкая инструментальная музыка. Некоторое время мы рассматривали друг друга. Стелла смотрела на меня радостными сияющими глазами. Я убедилась, что она опять влюблена.
– Ксень, – начала Стелла, отпивая вино из своей рюмки. – Ксень, я встретила человека…
Сказать, что Стелла красавица, значит не сказать ничего или сказать очень мало. Стелла ослепительна! Нервное, тонкое, стремительное создание, она неслась по жизни, и всякое ее действие было полно блеска. Кровь ее представляла собой сложный коктейль, в котором смешались горячий юг и рассудительный север. От прабабок молдавских кровей она унаследовала смуглую кожу, дробность сложения и тонкие черты лица, которыми славится латинская раса. Богатые, цвета воронова крыла, волосы она скручивала в небрежный узел на затылке. В маленьких ушах посверкивали рубины, бросая теплые красные лучики на смуглые щеки. У нее был трезвый ум и сильный характер – качества, изменяющие ей в периоды влюбленности.
Она смотрела на меня своими прекрасными карими глазами, и невооруженным глазом было видно, что в душе ее звучит музыка.
– Это замечательный человек! Правда! – вскрикнула она, заметив скепсис на моем лице. – Правда! Честное слово. Настоящий мужик, сильный, самостоятельный…
Сильный? Самостоятельный? Это что-то новое.
– Разумеется, джентльмен, – не удержалась я от сарказма.
Стелла задумалась на секунду и сказала:
– Нет, не джентльмен. Но это не имеет никакого значения.
Это значило, что рук он ей не целовал и комплиментов не говорил. Цветов, видимо, тоже не дарил. Что же тогда случилось?
А вот что. С соседкой произошел сердечный припадок. Она смогла дозвониться до Стеллы, так как номер «Скорой» был все время занят. Стелле повезло больше, и приехал врач… Разумеется, блондин, разумеется, бесцветный – неприветливый тип в несвежем халате, с трехдневной щетиной на серых мятых щеках. «Вы дочь?» – спросил врач и та-ак посмотрел на Стеллу… Она сумела лишь помотать головой в ответ. Врач посидел некоторое время молча с закрытыми глазами и, кажется, уснул. Все это происходило в четыре утра. Стелла догадалась предложить ему кофе. «Давайте! – оживился он. – Покрепче и без сахара. А можно…» – он замялся и потер щеку, издавшую при этом скрежещущий звук. Выразительно взглянул на нее.
– И тут я поняла, что он голодный, – Стелла запустила пальцы в волосы, что делала обычно в минуты волнений.
Она накормила его и сестричку. Врач глотал бутерброды, как удав, не жуя. Стелла сидела напротив и не сводила с него глаз. Потом он утерся рукой, хотя она подала салфетки. У нее создалось впечатление, что он сделал это нарочно.
Уходя, врач сказал: «Премного вам благодарны», – и низко поклонился.
Стелла рассказывала о замечательной встрече, в голосе ее звучали низкие вибрирующие виолончельные интонации, а в моем сознании рисовался образ неприятного, мятого, небритого типа с извращенным чувством юмора. Пьющего неразведенный спирт, скорее всего. Судьба, что и требовалось доказать. Никуда не денешься. Снова большая любовь, и снова не к тому персонажу.
Стелла жаждала расспросов – влюбленные эгоистичны и без конца готовы говорить о своей любви, и я с трудом выдавила:
– Как его зовут?
– Владимир Иванович Лапин, – ответила Стелла, вспыхивая от звука имени любимого человека.
– Почему он работает на «Скорой»? Обычно туда идут интерны. Он что, сразу после института? – В моем вопросе невольно прозвучали прокурорские нотки, и Стелла бросилась на защиту Владимира Ивановича.
– Ему так удобнее! Так получилось!
– Что удобнее? – удивилась я.
– Ночные дежурства. Ему нужно работать ночью, чтобы днем быть дома. У него жена больна.
– Жена больна? А что с ней? – Я уже нарисовала себе образ спившегося горемыки в несвежем халате, бьющего на жалость влюбленной дурехи.
– Не знаю, – ответила Стелла. В ее глазах доктор Лапин выглядел героем и мучеником. – Какая разница?
– Он сам тебе рассказал про жену?
– Про жену мне рассказала сестричка, которая приезжала с ним. Я с ней… познакомилась, – добавила Стелла, поймав мой взгляд.
Предприимчивая подруга поймала сестричку за рукав, когда бригада «Скорой помощи» уже уходила, и попросила заехать на другой день померить соседке давление и вообще… Когда та пришла, напоила ее чаем и расспросила о докторе. Лапин был в свое время прекрасным специалистом, светилом, можно сказать, и заведовал урологическим отделением второй городской больницы. Но три года тому назад случилась неприятность – со склада отделения исчезли препараты, содержащие наркотические вещества, ну и вот… Под суд Лапина отдавать не стали, но из больницы пришлось уйти. Никуда, кроме «Скорой помощи», его не взяли…
– А жена? – спросила я. Доктор Лапин нравился мне все меньше. Не только пьяница, но еще и наркоман. Если бы его отдали под суд, он получил бы срок. И Стелла, опытный юрист, попалась на эту наживку?
– Жена больна… Я думаю, он продавал наркотики, чтобы обеспечить ей уход.
Я едва не задохнулась от возмущения. Ну можно ли так попадаться? Уважаемый врач, крадущий наркотики, чтобы помочь больной жене… Развенчанный, выброшенный из общества, влачащий жалкую жизнь, делая подпольные аборты дешевым шлюхам… Ну прямо бразильское мыло – «Бедный доктор Альфонсо»!
– Он тебе понравится! – Безмерна вера влюбленных, что окружающие разделят их восторги. – Он… – Стелла подняла глаза к потолку и сжала кулаки. – Он не такой, как другие!
– Разумеется, не такой. Все они разные, а результат один, – собиралась хладнокровно заметить я, но вовремя прикусила язык. Бесполезно! Доктор Лапин – очередное психическое расстройство, которым Стелле нужно переболеть. Правда, этот, судя по описанию, будет покруче картежника Глеба Чулкова и поэта Артура Кременецкого. Равнодушие мужчины к своему внешнему виду, небритость и неряшливость часто говорят о сильном характере и презрении к мнению окружающих. Я представила себе небритого Лапина, глотающего бутерброды в четыре утра, и содрогнулась.
На лице Стеллы застыло мечтательное выражение, и я вдруг ощутила укол зависти – я не умею отдаваться чувству так безоглядно. Я пережила несколько влюбленностей, от которых не осталось даже пепла, и помнила, что и в разгар отношений никогда не заблуждалась в оценке любовника – он не казался мне ни другим, ни лучшим из всех, и я прекрасно сознавала, что не пожертвую ради него ни работой, ни свободой. С одним из них я без сожалений рассталась после его препирательств с таксистом из-за нескольких рублей – у того не оказалось сдачи. Выражение лица у моего рыцаря при этом сделалось брюзгливо-высокомерным. Ему не было жалко денег, просто всякий сверчок должен знать свой шесток. Обслуживающий персонал должен знать свое место!
С другим – после того, как он позвонил жене и сказал, что у него деловое свидание. Мы в это время лежали в постели. Звонить при мне не было никакой необходимости, но он считал, что это такой прикол и юмор. Он еще и подмигнул при этом. Я помню, как передернулась. Меня мало волновала полумифическая жена, но смеяться над ней при мне, любовнице, я сочла неприличным.
И ни разу в жизни я не испытала безудержного и восторженного чувства, равного по накалу чувству Стеллы. Не дала мне природа подобного, а только умеренный интерес.
– А его жена? – снова спросила я.
Стелла пожала плечами. Кто думает о таких мелочах, когда любовь?
– Но если его жена… нездорова, как он может встречаться с тобой? – настаивала я. Дурацкий аргумент – из тех, что приводят, когда сказать больше нечего.
– Во-первых, мы не встречаемся… – Стелла вздохнула и задумалась. – Кстати, мне нужна твоя помощь.
– Ключ от квартиры? – ехидно спросила я.
– Нет, – серьезно ответила Стелла. – Я хочу, чтобы ты с ним поговорила.
– Я? Поговорила? – изумилась я странной просьбе. – О чем?
– Обо мне!
– Почему ты не можешь это сделать сама?
– Он не хочет со мной разговаривать… – Стелла сникла, глаза погасли. Казалось, она сейчас расплачется.
– Как это, не хочет? – не поняла я.
– Очень просто. Не хочет, и все!
– Откуда ты знаешь? Ты что, пыталась?
– Я позвонила ему… Напомнила, кто я…
– И что?
– И ничего. Он спросил: «Ну?» Я сказала, что хочу с ним встретиться. Он спросил: «Зачем?» Я ответила: «Поговорить». Он заявил: «Говорите сейчас и побыстрее, у меня мало времени». А я, как идиотка, молчу, все мысли растеряла…
– Он так сказал? Твой доктор Лапин просто хам! – возмутилась я.
– Хам, – подтвердила Стелла. – А может, мне и нужен хам! Представляешь, он даже не спросил мой номер телефона…
– Ты сошла с ума! Грубый, небритый тип, которого выгнали с работы! Зачем он тебе? Скажи спасибо, что у него не было времени. Забудь!
– Ты ничего не понимаешь! Я ему не нужна! – Глаза Стеллы снова засияли. – Я ему не нужна, понимаешь?
– Это тебя радует?
– Да! Ты же знаешь, сколько вокруг липучих мужиков! И всем нужно одно!
– Деньги? – не удержалась я.
– В том числе. А этому – ничего!
– Я бы сказала, что это к лучшему. Считай, тебе повезло.
– Поговоришь? – Стелла пропустила мимо ушей мои слова.
– Нет! И не подумаю!
– Пожалуйста!
– Нет, нет и нет! Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.
– Ксения, ты единственный человек, которого я могу просить… Ты себе не представляешь… Пожалуйста! – Стелла смотрела на меня умоляющими глазами, сверкнули близкие слезы. – Пожалуйста! – Она положила свою маленькую смуглую ладонь на мою руку.
– Ты хоть понимаешь, что ничего хорошего из этого не выйдет? Такие дела решаются без посредников, – произнесла я брюзгливым, как мне показалось, тоном, сдаваясь. – Что я должна ему сказать?
Справедливости ради нужно заметить, что крошечный росток любопытства уже проклевывался у меня где-то внутри. Судя по рассказу Стеллы, в докторе Лапине нет ничего, что могло бы привлечь женщину, – ни внешности, ни манер, ни шарма, но ведь привлек! Чем же?
– Ты согласна? – обрадовалась Стелла. – Спасибо!
– Я еще не решила, – отступила я, ругая себя за бесхребетность. – Ты ставишь меня в дурацкое положение. Ты хоть понимаешь это?
– Спасибо! Завтра, ладно?
– Не могу! – твердо ответила я. – Мне нужно подготовиться.
– Тогда послезавтра. Встретишь его после дежурства, в восемь утра. Вот адрес. – Она протянула мне листок из блокнота.
Я рассмеялась, сдаваясь. Взяла листок. Стелла хорошо подготовилась – видимо, не только звонила доктору Лапину по телефону, но и подстерегала его на улице после дежурства. Злого, уставшего и голодного… Небритого, в мятом халате.
Словно подслушав мои мысли, Стелла сказала:
– Я к нему не подходила, просто смотрела издали. Он возвращается домой пешком.
– И во второй раз он понравился тебе еще больше? – не удержалась я.
– Да! – воскликнула Стелла. – Еще больше!
– И что ему сказать?
– Что ты моя подруга, – подумав, ответила Стелла. – Что знаешь меня сто лет… Что я хороший человек… Ну, не знаю. Придумай что-нибудь!
– Ну уж нет! Давай тезисы, а то не пойду!
– Все зависит от обстоятельств, – осторожно сказала Стелла.
– Ты думаешь, он может броситься на меня?
– Вряд ли… Спроси, почему он не хочет со мной встретиться?
– Мне это все не нравится, – пробурчала я, окончательно уступая. – Дурацкая затея.
Глава 5
О странностях любви
(окончание)
Высокий человек, неслышно ступая, подошел к нашему столику. Мы, не заметив его, продолжали обсуждать предстоящую встречу с доктором Лапиным. Я, внезапно увидев незнакомца совсем рядом, издала слабое «ах». Стелла подняла голову.
– Добрый день, – произнес незнакомец. – Я, кажется, появился очень внезапно и всех напугал. Стелла, не видел вас целую вечность!
– Привет, – ответила она без особой радости. – У меня все хорошо. Это моя подруга Ксения. Ксюш, это мой старинный знакомый Александр Урбан.
– Очень приятно, – он задержал мою руку в своей и заглянул мне в глаза.
Это был мужчина лет сорока, высокий, с резкими чертами лица. Глубоко посаженные темные серые глаза могли бы принадлежать великому инквизитору или христианскому мученику. Жесткие складки от крыльев носа к углам узкого рта говорили о воле и упрямстве. Лицо значительное и незаурядное, по-своему красивое.
– Я всегда был уверен, – сказал он, неохотно выпуская мою руку, – что у красивых женщин некрасивые подруги. Теперь я понял, что это не так. Ваша подруга, Стелла, не только красива, но и умна. К сожалению, она слишком большое значение придает карьере.
Я, к своему неудовольствию, покраснела.
– Присоединяйтесь к нам, – предложила Стелла после паузы.
– Если вы закончили разговор о любви, с удовольствием, – ответил Александр, выдвигая свободный стул.
– Если вы не прекратите читать мысли, я перестану с вами разговаривать и немедленно уйду, – сказала я.
– Мысли знакомых и друзей я не читаю. Чтением мыслей я занимаюсь только со сцены и за деньги. Так что оставайтесь, я не опасен.
– Как спящий питон… Александр – экстрасенс. – Стелла повернулась ко мне. – Он предсказывает судьбу, читает по ладони и гадает на кофейной гуще.
– А еще он превращает злых особ женского пола в черных кошек и зеленых ящериц, – произнес Александр ей в тон. – Ксения, не бойтесь меня. Скажите, что не верите во всю эту чушь, и давайте знакомиться дальше. Вы кто? – У него была подкупающая манера держаться и приятная улыбка. – Впрочем, не говорите. Я попробую угадать… – Он сжал губы в тонкую линию, свел брови и уставился мне в глаза. – Вы имеете дело с людьми… – начал он. – Сфера обслуживания… Бизнес? Адвокатура? Торговля? Нет… – Он взял мою руку, несильно сжал. Ладонь у него была горячая. Закрыл на секунду глаза, потом открыл, некоторое время, задрав голову, внимательно рассматривал потолок. Снова заглянул мне в глаза. – Продажа недвижимости! – сказал торжественно. – Правильно?
– Откуда вы… Откуда вы знаете? – пролепетала я. – Вы что, действительно… читаете мысли?
– Иногда. Но не сейчас. Я просто задал себе вопрос, кем может работать женщина… молодая, красивая, строго одетая, с прекрасно поставленным голосом и умением выражать мысли четко и сжато… без маникюра…
– Особенно без маникюра… – пробормотала Стелла.
– … и решил, что это может быть ресторанный бизнес. Но для ресторанного бизнеса вам, пожалуй, не хватает красок. Люди из этой сферы любят яркую одежду и много золота. Красный лак на ногтях. Для интеллектуальной сферы вы слишком дорого одеты. Банк? У сотрудников банка бухгалтерская внешность – они насторожены, недоверчивы и подсознательно все время прикидывают, глядя вокруг, что сколько стоит. – Он помолчал немного и произнес: – Пожалуй, недвижимость. Горячо! Привычка повелевать уже проступает на вашем лице. Генеральный директор! Генеральный директор крупной фирмы по продаже недвижимости… что-нибудь вроде «Глобал виллидж». – Он замолчал, глядя на меня исподлобья выжидающе.
Зачарованная, я перевела взгляд на Стеллу. Та пожала плечами.
– Но как вы… – Я недоверчиво смотрела на него. – Как вы узнали?
– Я же объяснил! Наблюдательность, жизненный опыт, дедукция…
– А как вы узнали про «Глобал виллидж»? – настаивала я.
Александр медлил с ответом. Лицо его стало уже не просто серьезным, а мрачным. Он прикрыл правой рукой глаза – блеснул серебряный перстень с багровым непрозрачным камнем на безымянном пальце – и произнес глухо:
– Я почувствовал… Не знаю, как… Это необъяснимо, Ксения. Не знаю… Не спрашивайте меня.
Я смотрела на него, приоткрыв рот и чувствуя, как горят щеки.
– Ксения, очнись! – Стелла вернула меня на землю. – Этот экстрасенс собирался покупать квартиру, и я рассказала ему про тебя.
– Ну, погодите, ведьмочка! – пригрозил Александр, рассмеявшись. – Быть вам черной кошкой! Теперь не отвертитесь.
– Лучше зеленой ящерицей, – возразила Стелла.
– Какая же вы ящерица? Вы кошка! Хотите, погадаю? Расскажу судьбу?
– Я и так все знаю.
– Неправда. Вы ничего не знаете о человеке, который вам нравится. Ну-ка, ну-ка…
Александр потянулся к руке Стеллы, но та проворно убрала ее за спину и с вызовом посмотрела ему в глаза. Выражение лица у нее стало неприятным, во взгляде медленно закипало раздражение. Ее радостное настроение испарялось на глазах. Я удивленно смотрела на приятельницу, не понимая, почему невинное предложение рассказать судьбу вызвало у нее такое неприятие.
– Вы что, подслушивали? – спросила она.
– Конечно, подслушивал, – не стал отпираться Александр. – Я всегда подслушиваю, когда подворачивается возможность. А вы что, правда беседовали о любви?
– О чем же еще могут говорить девушки, как не о любви. Не о работе же!
– От таких деловых дам, как вы, можно ожидать чего угодно. Любовь… Любовь – это серьезно. Хотите, выпьем за любовь? – Он призывно махнул рукой официанту. – Чем вас угостить, милые дамы?
Он смотрел на Стеллу с непонятным выражением, наклонив голову вперед. На лицо его упала тень, и оно стало хищным. У меня появилось чувство, что этих двоих что-то связывает, что-то прячется в мутных водах их отношений – камни, коряги, топляки. Что-то такое… Странно, обычно Стелла все мне рассказывает. Я опустила глаза, не желая подсматривать в замочную скважину. Но не в силах справиться с любопытством, снова взглянула на Александра. Его лицо больше не было хищным. Он, улыбаясь, переводил взгляд с меня на Стеллу, ожидая ответа.
– Мне шампанского, – сказала я неожиданно для себя.
– Мне тоже, – добавила Стелла, помедлив.
…Я выпила все холодное шампанское, со стуком поставила на стол бокал и расхохоталась. Все вокруг стало невесомым – поплыло, легко покачиваясь, – и невероятно смешным. Красавец Александр, улыбаясь, смотрел на меня. На дне его глубоких, как темные колодцы, глаз мерцали звезды. Тонкие чувственные губы исказила улыбка, похожая на гримасу. Я, к своему ужасу, облизнулась, раздула ноздри, судорожно вздохнула и… Что-то менялось вокруг. Меня охватило чувство не то полета, не то низвержения. Я стремительно скользила куда-то. Пузырьки шампанского взрывались внутри, больно впивались в позвоночник, стены кружились все стремительнее, и я вцепилась пальцами в край стола – еще унесет! Мне вдруг до смерти захотелось прикоснуться к Александру – колено мое под столом уперлось в его колено, и меня тряхнуло как от электрического разряда. Александр шевельнулся, придвигаясь ближе. Он был так близко, что я чувствовала его тепло и приятную смесь из запахов кожи, одеколона и свежей льняной рубашки, видела несколько седых волосков на висках, жесткую морщинку в уголке рта. Я потянулась к его губам, мне казалось, я чувствую их вкус…
– Ксень, нам пора!
Громкий голос Стеллы вырвал меня из наваждения, и я словно проснулась. Кружилась голова. Крохотные молоточки стучали в затылке. Хотелось спать. Шампанское в бокале Стеллы уже не пенилось и напоминало жидкий чай. Она так и не притронулась к нему.
Александр молчал, не пытался удержать меня, не предложил проводить. Он сунул руку во внутренний карман пиджака, достал визитную карточку, протянул мне.
– Возьмите, Ксения. Никогда не знаешь… Если что, звоните. Мы не делаем чудес, как говорится в телерекламе слабительного, мы просто возвращаем людям радость жизни. – Он улыбнулся своей кривой улыбкой. – Обещаете?
Я кивнула молча и спрятала карточку в карман жакета.
Мы вышли на улицу. Я чувствовала себя уставшей и подавленной. Хотелось пить. От моего радужного настроения не осталось и следа. Стелла вдруг воскликнула с досадой:
– Колдун проклятый! Распустил чары!
– Кто он такой? – спросила я.
– А черт его знает! – воскликнула Стелла. – Фокусник, гипнотизер… Шарлатан!
– Ты давно его знаешь?
– Давно, – нехотя ответила Стелла. – Наша фирма консультировала его… когда-то.
– Ты с ним… – я замялась.
– Трахалась? Да! Любовник он классный.
– А сейчас? – Я испытывала болезненное желание говорить об Александре.
– Сейчас нет.
– Почему?
– Потому. Страшно стало. К нему привыкаешь, как к наркотику. Я ни о чем другом думать не могла, только – Александр, Александр, Александр! Обмирала от его голоса в трубке! До слез, до истерики, до обморока, бежала, не помня себя, по первому зову! Лишь бы дотронуться до него, как ненормальная! А ревновала как! Травиться хотела, представляешь? Это я-то!
– Не представляю, – пробормотала я. – Он что, тебя бросил?
– Это я его бросила! Я! Почувствовала, что схожу с ума. Ненавидела себя! До сих пор ненавижу!
– Когда это было?
– Три года назад. Помнишь, я уехала в круиз по Средиземному морю? Ангел-хранитель надоумил. В Италии оклемалась и даже закрутила роман с помощником капитана. Красавчик – белый китель, золотые погоны, начищенный, надушенный, загорелый, на физиономии ни следа мысли. Улыбка ослепительная, и зубы крепкие, как у волка. Сплошная физиология. Как раз то, что надо – лекарство от любви. Вернулась, Александр примчался, а я ничего – погасла. Он и так и эдак… А я как камень. Все, кончилось рабство, гипноз не действует. Секс-рабыня вырвалась на свободу.
– Он что, действительно тебя гипнотизировал?
– Не знаю. А только муторно мне было от его любви. Помнишь Дракулу? Вот он такой же Дракула. Вампир. Хотя любовник… офигительный! – Стелла засмеялась. – Смотри, Ксень, не влюбись!
– А почему ты с ним на «вы»? – вспомнила я.
– Не знаю… как-то так получилось с самого начала. Тоже, кстати, меня раздражало… Выпендреж!
– А чем он занимается?
– Черт его знает! – снова ответила Стелла в сердцах. – Ты имеешь в виду, где он работает? У него передача на телевидении, сразу после новостей. Около часу ночи. Зодиаки, гороскопы, сны, эзотерика. Для истеричных баб. Сеансы какие-то устраивает, предсказывает будущее, учит расслабляться, снимать тревогу, страх… Гуру гребаный, извини за выражение. Посмотри при случае. Тебя всегда так развозит от шампанского?
– Что? – не поняла я.
– Ты побледнела, а он так и впился в тебя… глаза страшные! Губы сжались, пальцы вцепились в край стола… Ну, все, думаю, сейчас как кинется – и клыками в шею! А ты тоже хороша! Чуть не бросилась на него!
– Не выдумывай, – вяло отмахнулась я. – Интересный человек, не то что твой доктор Лапин.
– Ага! И ты попалась! – закричала Стелла. – Ксенька, не вздумай! Да мой доктор Лапин чист, как ребенок, по сравнению с Сашкой. Прост, как правда, никакой чертовщины. И не корчит из себя, не вы… – Она испуганно прикрыла рот ладошкой: – Извините, вырвалось! – Не выдержала, рассмеялась. – Скажи ему… что мне ничего от него не нужно! Только поговорить… Скажешь?
– Скажу. Ты хищница, Стеллочка. Ты преследуешь мужика, как зверя. А этот твой экстрасенс сам зверь.
– Точно. Перекусит любого, проглотит и не подавится! А дуры-бабы и рады!
Глава 6
Генеральный директор в домашнем интерьере
Когда я переступила порог своей квартиры, было уже начало одиннадцатого. Мы никак не могли расстаться. Стелла без конца говорила о докторе Лапине. А мне хотелось расспросить об Александре Урбане. Я думаю, мы обе не слышали друг друга, существуя как бы в параллельных реальностях. Но это неважно, так как разговор все равно топтался на месте, и одни и те же вопросы мы задавали друг другу по десять раз. Наконец нам удалось распрощаться на центральной площади. Стелла снова повторила, что доктор Лапин появляется на улице ровно в восемь и идет пешком до своего дома. Четыре квартала. И вот тут-то его и надо брать – ничего не подозревающего, сонного и беззащитного. В голосе ее звучали хищные нотки.
– Ты подойдешь к нему, – наставляла Стелла, – и скажешь… Или нет! Ты подойдешь и спросишь…
– …который час, – подхватывала я. – Он ответит, и я, как последняя дура, скажу «спасибо» и отвалю.