Книга Верный паж госпожи - читать онлайн бесплатно, автор Наталья Николаевна Александрова. Cтраница 4
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Верный паж госпожи
Верный паж госпожи
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Верный паж госпожи

– Способный парень! – повторил Леонид. – Но не хотел бы я столкнуться с ним на узкой дорожке…

Поймав проходившего мимо официанта, Леонид взял с подноса два бокала – с ледяной «Маргаритой» для Тины и с односолодовым виски для себя. Тина пригубила коктейль, заметила краем глаза характерную профессиональную походку своей коллеги, манекенщицы, повернулась и узнала знаменитый профиль Натальи Водяновой. Значит, она снова здесь.

Она опять вспомнила сегодняшний показ, вспомнила, как споткнулась Алиса… вспомнила ее неживое лицо…

И тут она увидела того самого человека, который встретился ей утром за кулисами.

Широко расставленные глаза, пепельный ежик волос, странный, как будто перекошенный гримасой рот.

– Кто это? – зашептала она, схватив Леню за плечо.

– Где? – Он неторопливо обернулся, проследил за ее взглядом… но человек с перекошенным ртом уже скрылся в толпе, на его месте стоял мужчина с густой бородой и волосами до плеч.

– Ты разве не знаешь? Это Никас Сафронов, художник… очень известный…

– Да знаю я, кто такой Сафронов! – отмахнулась Тина. – Там другой стоял, с таким кривым ртом…

– И чем он тебя заинтересовал? – хмыкнул Леонид. – Он на тебя косо посмотрел?

Тина полувопросительно взглянула на своего спутника: ей послышалась в его голосе какая-то еле уловимая фальшь. За время их знакомства она успела хорошо изучить интонации Леонида и безошибочно чувствовала в его голосе фальшивые ноты. Она хотела обдумать причину такого странного поведения, но не успела сделать этого, потому что ее кто-то окликнул:

– Тинка!

Обернувшись на голос, Тина увидела свою старую знакомую Лизу Шапошникову.

Прежде Лиза работала в том же, что Тина, модельном агентстве, но год назад ухитрилась выскочить замуж. Муж ее был не подарок – староват, ревнив, вспыльчив, да и не сказать что бы слишком богат. Однако кое-какие деньги у него водились, а самое главное – он был вхож в нужные круги. В те круги, где создаются состояния и репутации. Тем не менее сам факт замужества так вскружил Шапошниковой голову, что она задрала нос выше Спасской башни и перестала замечать бывших знакомых и коллег по модельному бизнесу. Выйдя замуж, она считала себя человеком другого сорта, считала, что купила билет в первый класс. Так что Тина удивилась, когда Лиза окликнула ее, и, приветливо помахав рукой, протолкалась к ней через толпу.

– Привет, подруга! – прощебетала она, схватив Тину за руку. – Отлично выглядишь! Шикарное платье, где покупала?

– Это авторская работа, дизайнер Лина Муравьева. – Тина пользовалась любым случаем, чтобы сделать рекламу подруге.

Лиза не отмахнулась и даже записала адрес магазина, где иногда продавались Линины работы.

– Непременно зайду посмотреть! Пойдем, попудрим носик!

Тина удивленно взглянула на нее: откуда такой интерес?

Неопределенно кивнув Леониду, она потащилась за Лизой в сторону дамской комнаты, решив предоставить той инициативу: Шапошникова всегда была болтлива и моментально выдаст причины своей заинтересованности.

Войдя в туалет, Лиза огляделась по сторонам и с заговорщицким видом достала усыпанный стразами мобильный телефон. Открыв заднюю крышку, она высыпала из мобильника на подзеркальную полочку горку белого порошка. Свернув в трубочку купюру, протянула ее Тине:

– Ну что, подруга, взбодримся?

– Нет, – Тина отступила на шаг, – это ты теперь свободная женщина, можешь позволить себе что угодно, а я – крепостная актриса. Ты же знаешь нашу Эльзу: у нее глаз – алмаз, если заметит – тут же выкинет на улицу…

– Да ничего она не заметит! – небрежно отмахнулась Лиза. – А, ладно, подруга, как хочешь… заставлять не стану, у нас свободная страна, а я разнюхаюсь… с моим благоверным иначе не проживешь, приходится хоть так расслабляться… свободная женщина! Это же надо так сказать… какая уж тут свобода! Самое настоящее рабство! Мне просто необходимо расслабиться…

Это что-то новое: раньше, если Лиза снисходила до разговора с бывшими коллегами, от нее можно было услышать только неумеренное хвастовство своей новой роскошной жизнью.

– Как хочешь, конечно! – кивнула Тина. Ей хотелось скорее узнать настоящую причину этого разговора.

Лиза наклонилась над полочкой, шумно втянула порошок и зажмурилась от удовольствия:

– Класс! Первый сорт! Ты точно не хочешь?

– Я же сказала!..

Лиза запрокинула голову, помолчала несколько секунд и наконец выдохнула:

– Жалко Алиску!

Ага, вот оно! Уже весь город знает о сегодняшнем событии, и Лиза решила разговорить ее, чтобы узнать новости из первых рук!

Специально для того чтобы позлить приятельницу, Тина выразительно промолчала.

– Правда, что ее убили? – Глаза Лизы горели жадным огнем любопытства, она уставилась на Тину в ожидании щекочущих нервы подробностей.

– Да кто тебе сказал? – Тина наигранно округлила глаза. – Врач сказал – сердечный приступ. Заморила себя диетами…

– Алиска?! – Лиза захлопала накладными ресницами и вдруг разразилась хриплым вульгарным смехом. – Да я своими глазами видела, как она гамбургер трескает!..

«Я тоже», – хотела добавить Тина, но почему-то передумала. Ей стал противен сам этот разговор и то жадное любопытство, с каким Лиза расспрашивает ее о смерти былой знакомой.

– Нет, как хочешь, подруга, а ее убили! – Лиза понизила голос, оглянулась на дверь. – Это наверняка из-за ее нового приятеля…

– Какого приятеля? – без особенного интереса переспросила Тина.

И тут Лиза прикусила язык, видимо, сообразив, что сказала лишнее.

– Какого приятеля? – повторила Тина, заинтересованная странным поведением Шапошниковой.

– Приятеля? – пробормотала та, пряча глаза. – Разве я говорила про какого-то приятеля? Не знаю никакого приятеля… Это, видно, от кокса меня заносит… увидишь Райнера – передай ему от меня привет…

– Что?! Райнера? – удивленно переспросила Тина. – С какой стати я его должна увидеть?

– Я тебе ничего не говорила! – дурашливо пробормотала Лиза и скользнула к двери.

Тина шагнула за ней, вышла в коридор, но Шапошниковой уже и след простыл.

От этого разговора у Тины остался какой-то странный, неприятный осадок.

Лиза явно что-то знала об Алисе, но даже при своей врожденной болтливости, еще усилившейся под действием кокса, неожиданно замолчала, явно боясь выболтать лишнее.

И потом – что за странная фраза насчет Райнера?

Единственный Райнер, о котором знала Тина, был Райнер Мюнстер, представитель крупного рекламного агентства. Контракт с этим агентством был золотой мечтой каждой модели. Золотой и практически неосуществимой.

Правда, Алиса Липецкая последние дни то и дело роняла смутные намеки на то, что ее ждет огромный карьерный прорыв, и пару раз упоминала представляемое Райнером агентство… но даже если это было правдой, если Алиса не выдавала желаемое за действительное – при чем тут сама Тина?

Нет, наверное, Шапошникова действительно, как обычно, болтала ерунду…

Пожав плечами, Тина двинулась обратно в зал.

На пороге она на секунду задержалась, заново привыкая к сиянию огней, сверканию бриллиантов, грохоту музыки. Оглядев публику, изо всех сил изображающую неумеренное веселье, она вдруг ощутила странное чувство.

Все в этом зале прикидывались не тем, чем и кем были на самом деле.

Злейшие враги прикидывались закадычными друзьями, воротилы бизнеса прикидывались клоунами, а светские болтуны – серьезными бизнесменами; стареющие женщины прикидывались юными девушками, а действительно молодые девицы, впервые проникшие на такую тусовку, изображали опытных и прожженных светских львиц, «It girls». Стразы прикидывались бриллиантами, а настоящие многокаратные бриллианты подделывались под гламурные стразы от Сваровски. Фальшивые, показные эмоции прикидывались подлинными чувствами, а подлинные чувства всячески маскировались. Впрочем, из подлинных чувств в этом зале были разве что зависть, ненависть и страх разоблачения.

Оглядывая зал, Тина увидела в дальнем углу Леонида.

Он разговаривал с каким-то мужчиной, причем даже издалека было видно, что предмет разговора чрезвычайно волнует обоих.

На подобных тусовках существует неписаное правило: разговор не должен продолжаться больше двух минут. Привет – привет, где был вчера, куда пойдешь завтра, где отдыхал летом, куда собираешься зимой – и все, разошлись, тусовка – не место для долгих разговоров, особенно с малознакомыми людьми.

Но Леонид с незнакомцем все продолжали свой разговор, они явно обсуждали что-то важное.

Вдруг собеседник Леонида опасливо оглянулся – возможно, он почувствовал спиной устремленный на него взор Тины или просто осмотрелся – не подслушивает ли кто их тайный разговор.

И тут Тина замерла, ее рот пересох от волнения: широко расставленные блеклые глаза, пепельный ежик волос, странно перекошенный вечной презрительной гримасой рот…

Снова этот человек! Тот, которого она видела утром на показе, за кулисами, в то самое время, когда убили Алису…

Тина бросилась через зал к Леониду.

По пути ее то и дело кто-то окликал, она машинально отвечала на приветствия малознакомых и вовсе не знакомых людей.

Наконец она пробилась в тот угол, где видела Леонида с загадочным незнакомцем.

Леонид стоял на прежнем месте, неторопливо потягивая коктейль, но рядом с ним никого не было.

– Кто это был? – выпалила Тина, с трудом переведя дыхание.

– Кто? – равнодушно переспросил тот, чуть отступив в сторону. – Взять тебе еще один коктейль?

– Подожди ты со своим коктейлем! – Тина повысила голос. – Кто был этот человек? Тот, с кем ты только что разговаривал?

– Официант, должно быть, – Леонид недовольно поморщился. – Но я с ним вовсе не разговаривал, я лишь взял у него бокал…

– Прекрати! – на этот раз Тина уже кричала. – Прекрати делать из меня дуру! Я видела…

– Это ты делаешь из себя дуру! – прошипел Леонид. – Какого черта ты кричишь? На нас уже оглядываются! Это неприлично в конце концов! Ты что – нанюхалась со своей подругой? Это, конечно, твое личное дело, но веди себя прилично!

Тина удивленно уставилась на него. Прежде он никогда не разговаривал с ней так грубо. Правда, и она прежде не кричала на него. И прежде он не врал ей… по крайней мере, не врал так явно, так очевидно, как сейчас.

Она пригляделась к Леониду, будто увидела его впервые.

Толстый, лысый, уверенный в себе тип… такой, как все мужчины в этом клубе. Ну, или почти все. И, как все окружающие, он прикидывается не тем, что есть на самом деле.

Он изображает силу, влияние, уверенность в себе, но сквозь все это проглядывает самый настоящий страх?

Тина чуть было не спросила его – чего ты боишься?

Хотя она прекрасно знала, что правилами игры такие прямые, такие откровенные вопросы запрещены. Они просто неприличны.

– Извини… – проговорила она, виновато опустив взгляд, – сама не знаю, что на меня нашло…

– Это ты извини меня, девочка… – проговорил Леонид прежним, мягким и сочувственным голосом. И сам он был прежний – мягкий, терпеливый, заботливый. – Ну как – хочешь еще один коктейль?

– Ты прекрасно знаешь, что я могу позволить себе только один! Может быть, мы уже поедем? Я устала, а завтра довольно трудный день…

– Еще буквально пять минут, девочка! Мне нужно поздороваться еще с двумя-тремя людьми…

Через полчаса они уже ехали по ночной улице в черном «Кайенне».

Тина откинулась на мягком кожаном сиденье, полузакрыв глаза.

Она тоже прикидывалась – прикидывалась спокойной, умиротворенной.

Но перед ее внутренним взором все еще стояло лицо с широко расставленными блеклыми глазами и кривым, словно презрительно усмехающимся ртом…


Маленькая беспомощная девочка пытается выкарабкаться из груды искореженного металла. Она слышит, как откуда-то издалека до нее доносится тревожный, истерический звон, и знает, что нужно выбраться наружу, пока этот звон не прекратился, иначе произойдет что-то страшное… она напрягает все свои жалкие детские силы, делает рывок… и выныривает на поверхность сна.

На тумбочке возле кровати захлебывается звоном гламурный будильник из прозрачной розовой пластмассы, который девчонки из агентства подарили на прошлый день рождения.

Тина прихлопнула будильник, как назойливого комара, и сползла с кровати.

Стрелки показывают уже половину десятого, а в одиннадцать начинается фотосессия… если опоздать на нее, Эльза живьем зажарит. Или сдерет кожу и сделает из нее абажур для настольной лампы. Или боксерские перчатки.

Зарядку приходится сократить до минимума – до жалких десяти минут. Она успевает сделать только пару упражнений на растяжку да еще два йоговских – «березку» и «приветствие солнца». Обычно она занимается гимнастикой полчаса, но сегодня нет времени.

Но вот на «водных процедурах» она никогда время не экономит: сначала сильные струи циркулярного душа, потом массаж вспененной, так называемой «шампанской» струей, затем – контрастный душ, под конец – обливание ледяной водой…

Из ванной она выходит новым человеком.

Завтрак манекенщицы не отнимает много времени: овощной сок без сахара и консервантов, полстакана обезжиренного творога с зеленью и крошечный кусочек нежирной ветчины, завернутый в прозрачный листик салата. Вес на таком рационе не наберешь, но энергии для рабочего дня достаточно.

Уже в дверях ее настиг телефонный звонок. Дядя Бо всегда звонил только домой. Мобильные телефоны он презирал, как многие признаки неумолимо надвигающегося нового времени, и пользовался ими лишь в самом крайнем случае.

– Принцесса, как самочувствие? – услышала она родной заботливый голос. – Я звонил тебе вчера, не застал дома.

– Да, я почувствовала себя намного лучше и решила пойти на вечеринку.

Дяде Бо всегда следовало говорить правду, он все равно без труда распознает, что Тина врет. У него на ложь абсолютный слух – вроде абсолютного музыкального слуха, которым обладает далеко не всякий музыкант.

– Принцесса, ведь я же велел тебе лечь в постель!

– Неудобно было отказаться, – ответила Тина чистую правду.

– Это опять твой… Леонид? – неприязненно осведомился дядя Бо. – Зачем он таскает тебя на всякие сомнительные мероприятия?

Тина улыбнулась, дядя Бо немножко ревнует ее, оттого и ворчит. Она не могла сказать ему все, как есть, что у них с Леонидом заключен негласный договор и что он вовсе не является ее любовником. Во всяком случае, пока. Она тут же вспомнила о вчерашней размолвке, о том, как Леонид закричал на нее грубо, как она заметила, что он чего-то боится… Впрочем, возможно, последнее ей просто показалось. Однако существующие отношения с Леней ее пока устраивают, и незачем переходить к другому этапу.

– Ты, принцесса, конечно, вольна поступать как пожелаешь, но с этим типом, что тебя совершенно не стоит, ты просто тратишь зря время, – мягко сказал дядя Бо, – впрочем, ты, я так понимаю, торопишься, поговорим об этом позже…

На лестнице сосед запирал дверь.

– Доброе утро, Миша, – ласково сказала Тина, вспомнив, как отвратительно вела себя вчера его жена.

– Привет! – весело ответил он, из чего Тина сделала вывод, что Маши в обозримом пространстве не наблюдается.


К счастью, машина завелась с полуоборота, она не попала в пробку, ее не остановил придирчивый гаишник – и благодаря всем этим счастливым случайностям Тина вошла в фотостудию без пяти одиннадцать.

Эльза Михайловна тем не менее что-то недовольно прошипела при ее появлении.

– Наша эсэсовка не в духе, – одними губами прошептала Диана, когда Эльза вышла покурить.

– А когда она бывает «в духе»? – отозвалась Тина, пожав плечами. – Разве что когда увидит собственную фотографию на обложке модного журнала! Представляешь ее в черном бикини, в эсэсовской фуражке и в перчатках из человеческой кожи!

– Отвратительное зрелище, – поежилась Диана, – кстати о журнале. Ты уже видела?

Она показала Тине на тонкий глянцевый журнальчик, валявшийся на столе.

Всю обложку занимала сделанная крупным планом фотография мертвого лица Алисы Липецкой. Под фотографией шла кричащая надпись кроваво-красными буквами:

«Трагическая гибель знаменитой модели! Леденящие душу подробности кошмарного убийства! Эксклюзивный материал нашего корреспондента!»

– Это тот хромоногий подсуетился… – проговорила Тина, не сводя взгляда с фотографии. – Как его… Муха…

– Именно – трупная муха! – бросила Диана. – А мухи всегда слетаются на мертвечину… а наша Эльза только рада – выложила журнальчик на самом видном месте!

– Ну как же – получила бесплатную рекламу!

– Девочки, девочки! – На пороге возник, как всегда, жизнерадостный Серж. – Кто у нас сегодня будет первой?

Тина должна была фотографироваться в самом начале, поэтому Серж оглядел ее лицо придирчивым взглядом, одобрил и ограничился минимальным макияжем.

– Спасибо тебе за лекарство, – прошептала Тина одними губами, – уж не знаю, что это было, но оно даже мертвого на ноги поставит.

Она тут же прикусила язык – ведь бедной Алисе никто и ничто уже не поможет…

Из его заботливых рук она попала в твердые руки ассистента фотографа Иры.

Ира крутила ее, как неодушевленный предмет, ставила то одним боком к свету, то другим, переставляла светоотражающие экраны. Наконец осталась довольна и только тогда вытащила из-за кулис главного героя фотосессии – офисное кресло из хромированных металлических трубок и голубого полупрозрачного пластика.

Сегодняшняя сессия была посвящена рекламе какой-то дорогущей офисной мебели.

Тина с задумчивым видом облокотилась на кресло, и наконец появился сам маэстро – фотограф Артем, долговязый длинноволосый парень с опухшим от пьянства лицом.

– Что у вас со светом? – проныл он, мучительно жмурясь на софит. – Я что, сам должен этим заниматься?

– Темочка, что не так со светом? – переполошилась Ирина. – Я установила экраны…

– Да все не так! Самое главное – с головой у тебя не так! Это, по-твоему, нормальное освещение? Все бликует!

Ирина снова забегала по студии, передвигая софиты и экраны. Наконец Артем соизволил приступить к самой съемке.

Тина превратилась в послушную глину в руках фотографа. Она принимала по его команде самые замысловатые позы, замирала в них, едва не теряя равновесия.

Это было куда тяжелее обычного дефиле, но и платили за такую сессию лучше.

Через полчаса она чувствовала себя как выжатый лимон.

В это время Артем, прервав съемку, завопил:

– Почему посторонние в студии?

Проследив за его взглядом, Тина увидела высунувшуюся из-за дверей характерную физиономию и уныло висящий нос Виктора Мухина – того самого журналиста по кличке Муха, который накануне сфотографировал мертвую Алису.

– Немедленно удалить постороннего! – надрывался Артем.

Ирина бросилась выполнять его распоряжение.

Тина расслабилась, растерла мышцы, одеревеневшие от неудобного положения, и подошла к Диане Марановой, терпеливо дожидавшейся своей очереди.

– Что здесь делает эта трупная муха? – проговорила она, наблюдая, как Ирина выпроваживает журналиста из студии.

– Его появление не к добру, – отозвалась Диана, зябко передернув плечами. – Говорят, что Муха заранее чувствует трупный запах…

Наконец Ирина очистила студию от посторонних и приступили к следующей стадии съемок – на этот раз Диана позировала возле стильного офисного стола из стекла и черного дерева.

Тина устроилась на узком угловом диванчике, чтобы немного отдохнуть.

Она прикрыла глаза, уставшие от яркого света. Перед ними побежали какие-то цветные пятна. Тина обладала удачной способностью на несколько минут отключаться в самых неудобных условиях, это позволяло ей немного отдохнуть между съемками и показами.

Но на этот раз расслабиться не удалось. Едва она выровняла дыхание и начала погружаться в розовую пену легкой дремоты, как ее вытолкнул на поверхность реальности чей-то громкий взволнованный шепот:

– Тина! Муромцева!

Открыв глаза, Тина обернулась на голос.

Из-за дивана выглядывал все тот же журналист Мухин – уныло обвисший нос, маленькие бегающие глазки… его же только что выгнали из студии – как он сюда снова пробрался? Вот уж самая настоящая трупная муха! Пролезет в любую щелку!

Мухин заговорщицки мигал Тине обоими глазами, крутил своим длинным носом.

– Что вам нужно? – осведомилась она с плохо скрытой неприязнью.

– Поговорить! – прошептал Мухин, уморительно сморщившись. – Буквально на два слова! Исключительно по делу!

Тина поняла, что пронырливый журналюга хочет выжать все, что можно из вчерашнего трагического события, и что он решил проинтервьюировать ее как свидетеля и близкую знакомую покойной манекенщицы.

– Я не собираюсь давать вам никакого интервью! – отрезала она решительно. – В конце концов это мерзко – паразитировать на смерти человека!

– Совершенно с вами согласен! – забормотал Мухин, хлопая глазами. – Вот именно – мерзко! Вы нашли самое верное слово! Думаете, Мухин не понимает? Думаете, у Мухина нет представлений о порядочности? Да я и не хочу брать у вас интервью! Даже если вы будете просить, даже если будете настаивать! Я с вами хочу поговорить о вчерашнем, как человек с человеком! Дело в том, что я кое-что видел и хотел сравнить… может быть, вы тоже это заметили…

– Заметила – что?! – переспросила Тина севшим от волнения голосом. В ее памяти снова всплыли вчерашние события и все смутные подозрения, мелькнувшие в тот момент…

– Опять он здесь! – загремел на всю студию голос Артема. – Я что – неясно выразился?! Я что – слишком многого прошу?! Мне нужно только, чтобы в студии не было посторонних! Чтобы мне не мешали! Чтобы мне позволили работать! Это что – так много? Или я здесь больше не распоряжаюсь?! Меня тут больше ни в грош не ставят? Так скажите мне прямо… я никого не держу…

– Сию минуту, Артем! – испуганно выпалила Ирина. – Я его уже выпроводила… только что… ну что же это такое – его вытолкаешь в дверь, а он лезет в окно… Василий Васильевич! Василий Васильевич! Да где вас черти носят?

В студию вдвинулся обширный живот, обтянутый камуфляжной формой немыслимого размера, за ним, тяжело пыхтя, появился обладатель живота – краснорожий дядька лет шестидесяти, судя по замашкам – отставной прапорщик, выполняющий несложные функции охранника.

– Василий Васильевич, выпроводите этого человека, и чтобы он больше никогда, вы слышите, никогда здесь не появлялся!

– А я что? Я ничего! Я понимаю! Вы меня знаете! Так точно! Будет исполнено! – пропыхтел охранник, выпучив глаза. – Это такой человек! Я его туда, а он обратно!

– Так вот чтобы больше никаких «обратно»! – припечатала Ирина. – Или вы тут больше не работаете!

– Так точно! Будет исполнено! Вы меня знаете! Я всегда как штык! Я никогда! Мимо меня даже муха!..

Василий Васильевич неторопливо двинулся к Мухину. Журналист с неожиданной ловкостью отпрыгнул к двери и заверещал, как пойманный на базаре карманник:

– Что за насилие! Что за порядки! Никакого уважения к свободной прессе!

– Я тебе щас покажу свободную, блин, прессу! – пропыхтел Василий Васильевич и медленно двинулся на журналиста, колыша многопудовым животом. Несмотря на внешнюю суровость, он не очень спешил с расправой – Мухин наверняка успел подмазать отставника.

– Все, я уже ушел! Меня уже нет! – верещал журналист и в то же время посылал Тине сигналы глазами, носом и остальными выразительными частями своего характерного лица. Всеми доступными ему способами он давал ей понять, что будет поджидать ее снаружи.

Через минуту в студии воцарилась тишина, и наконец продолжилась сьемка.

На этот раз Тина позировала в компании эффектной металлической тумбы с выдвижными ящиками. Она то стояла возле этой тумбы, то присаживалась на нее, то наклонялась, выдвигая один из ящиков… При этом нужно было глядеть в объектив с интимной улыбкой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Вы ознакомились с фрагментом книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста.

Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:

Полная версия книги

Всего 8 форматов