Ллойс

– Пушки имеются? – Наклонилась вперед девушка. – Только нормальные.

– Конечно, ыть, – сверкнув покрытыми трещинами стеклами, солидно кивнул жирдяй, – сейчас принесу. – С трудом выпроставшись из намного более капитального, чем предложенные гостям, вырубленного, похоже, из цельного пня, покрытого затейливой резьбой кресла, торговец скрылся в пристройке.

– Ты что творишь, Дохлая, совсем берега потеряла? – Как только хозяин плота отошел на достаточно далекое расстояние, – зашипел развернувшийся к девушке наемник. – Ты же нас чуть не угробила!

– Если сам еще не дотумкал, почему камыши в болоте, будто по линейке кто высадил, я тебе потом на пальцах объясню, сладенький, и даже схему нарисую. А пока подумай, почему этот хмырь тут поселился. – Девушка задумчиво почесала переносицу, и прикрыв рот ладонью сыто рыгнула. – Извините, буркнула она внимательно наблюдая, как из будки появляется основная часть, а потом и сам хозяин плота. – Переела слегка.

– Вот! – С гордостью поставив перед путешественниками глухо звякнувшую железом сумку, заявил торговец. – Смотри! Sturmgewehr 90 – хорошая, ыть, машинка, почти новая, считай. – Бородач, потряс в воздухе автоматом, слегка кривоватым, судя по всему, вырезанным вручную, усеянным зарубками и непонятными надписями ложем. – От Светящегося моря, ыть, ко мне пришла! Или, вот АR-15 под семь шестьдесят два от «Фаерармс», тоже, ыть, интересная штука. – Перед наемницей легла покрытая камуфляжными пятнами, ажурная, будто игрушечная, каркасная штурмовая винтовка. – Этот, перст продавца, больше похожий на железнодорожную шпалу, чем на палец, указал на исписанный надписями автомат, – за шесть сотен отдам. А эту красавицу, – торговец кивнул в сторону смертоносного металлического кружева, – меньше, чем за восемь, ыть, даже не подумаю.

– Дешево, – хмыкнул снайпер. – Товар, конечно, дерьмо, но дешево.

– Товар нормальный. – Насупился жирдяй. – Ты бы видел, ыть, что мне приносят. Я каждую, ыть, железяку вот этими руками, – толстяк обиженно потряс перед лицом стрелка огромными, словно ковшы карьерного экскаватора, лапищами, – перебираю, до ума довожу. Так что учти, у меня даже самое кривое дерьмо бьёт прямо и клинов, ыть, почти не дает. А дешево потому, что торга, ыть, у меня нет. Цена окончательная.

– Не люблю я эти трещотки, Ыть, – поморщилась наемница, – еще что есть?

– Так, ыть, выбирай что ли? – Пододвинул к ногам девушки сумку торговец. – Нет, обожди секунду, – выудив из нагрудного кармана комбинезона прикрученный к деревяшке кусок опутанной разноцветными проводами микросхемы, торговец ловко расцепив пару соединений, прижал большим пальцем крупную красную кнопку. За спиной путешественников что-то глухо лязгнуло. Огонек на турели, сердито моргнув, сменился с желтого на зеленый. – Только, ыть, не балуй, пояснил не выпускающий из рук деревяшку торговец. – Я сейчас контактную пластину прижимаю. Отпущу, и всё, ыть, сразу красный режим.

– Вот эти почем? – На деревянный столик перед наемницей легли ничем не примечательная кроме, разве что варварски опиленного под пистолетную рукоять приклада, охотничья двустволка и огромных габаритов, явно кустарного производства, револьвер.

– Дробадаш, ыть, за триста отдам, револьвер – за триста пятьдесят. Но учти – он одиночного действия, шустро не постреляешь.

– Это я поняла. – Кивнула девушка. – А калибр сорок пятый?

– Ага, – гордо улыбнулся толстяк. – Сорок пятый, видишь, какой барабан длинный, хоть кольтовские [25] суй, хоть, 45-70 [26], хоть, ыть, Магнумы, в общем, всё, на что, ыть, воображения да силенок хватит. Лягается, конечно, здорово, но бьет тоже так, что у любой твари дух вон! Моща! Мне некоторые с ружейным ложем такие заказывают. Могу показать.

– Так ты их сам делаешь? – Удивленно вскинув брови, Ллойс принялась осматривать со всех сторон револьвер. – Встречала такой у одного. Круто, мужик, а я думала, что это на заводе каком, кустари клепать начали. Вроде, как у Ржавых..

– У Ржавых? У ржавых, ыть, дрянь, которая не стреляет, а плюется, а у меня смотри, какие нарезы: каждый ствол на сотню метров в ладонь бьет! – Зарделся от смеси гордости и злости жирдяй. – Сам помаленьку строгаю. Потому товар – высший сорт. Смотри, какая рама, какой ствол! У меня все до сотой доли грамма выверено. Барабан, шильды, всё усиленно до предела. Толще металл ставить, так его уже не поднять будет. И так два кило, почти. Сталь ружейная, хорошая, лично на фрезе точил. Механизм, сама понимаешь, у машинки одинарного действия ломаться нечему. Можешь вместо кувалды им пользоваться, а потом стрелять! Гарантия, ыть!

– Дай-ка взгляну, – протянув руку, снайпер, грубо выдернув из рук девушки револьвер, повертел, взвесил в руках, откинув в сторону барабан, зачем-то долго заглядывал в дуло и, уважительно хмыкнув, вернул обратно. – Тяжеловат.. С карабинным прикладом тоже, говоришь, есть?

– Есть, – радостно кивнул торговец. – Есть с откидным, есть с деревянным.

– А с глушителем?

– Тоже есть, только, ыть, это, – толстяк нахмурился, – глушители, если честно, у меня не очень, никак расстояние между пластинами не подберу и толщину: барабан отстреляешь и всё, считай, выгорел глушак напрочь. Так что, если берешь, то бери, минимум, пару. Четыреста пятьдесят это будет. Могу еще коллиматор поставить, но тогда, ыть, с тебя еще полтинник.

– Патроны почем? – Согласно кивнув, поинтересовался снайпер.

– Четыре монеты штука, заводские, с гарантией. Мне их, ыть, с земли завозят. Две за, ыть, просушенные, что местные наловили.

– Нормально. А двенадцатый? – спросила Ллойс, несколько раз переломив, а потом защелкнув ружье.

– Картечь и пулевые по двадцать восемь грамм по монете. Магнумы – две. Возьмешь на сотню – патронташ подарю, кожаный, красивый. И воротник меховой, из водяной крысы. Как раз на твою курточку. – Коротко глянув на наемницу, почему-то покраснел до корней волос торговец.

– Беру с коллиматором и пять десятков заводских, – небрежно бросил стрелок и, вытащив из кармана плаща солидно звякнувший, туго набитый мешочек, бросил его на стол. – Здесь ровно. Можешь пересчитать.

– Зачем пересчитывать? – Кустистые брови торговца удивленно приподнялись. – Взвесим. У меня тут универсальный сканер лежит. – А ты, Дохлая, что брать будешь?

– Буду, – твердо кивнула девушка. – Пью, в долг есть?

– Нет, – отрезал снайпер и злорадно ухмыльнулся.

– Райк?

– У меня только пятьдесят монет осталось, остальное я ему как аванс отдал, – развел руками скриптор. – Пью, а ты не…

– Нет, я сказал! – Раздраженно рявкнул снайпер. – И даже не пытайся на мне свои штучки пробовать! – Пристрелю, на хрен, и скажу, что так и было!

– Все нормально, Райк. – Наемница провела ладонью по жесткой щетке ирокеза и широко улыбнулась. – Ыть, у меня серебра нет. Бартер устроит?

– Ну-у, – неуверенно замялся жирдяй, – тут, ыть, смотреть надо… – Покопавшись в нагрудном кармане комбинезона, торговец извлек из него сигаретную пачку, неловко прикурил свободной рукой и, перехватив жадный взгляд наемницы, смущенно улыбнулся. – Угощайся, ыть, если хочешь. Только они крепкие. Прямо из Хаба. У меня, ыть, и на продажу есть. Двадцать – пачка. Сто восемьдесят – блок. Знаю, что дорого, но это довоенные. Не делают сейчас таких.

– Делают, делают. – Хмыкнул снайпер. – К твоему сведению, первые фабрики с этим дерьмом даже раньше консервных заводов запустили.

– Только суют в них всё, что попало, только полы, разве что не метут, – блаженно улыбнувшись, дохнула дымом не преминувшая воспользоваться предложением торговца Ллойс.

– Будто до войны по-другому было, – пожал плечами снайпер.

– А ты-то откуда знаешь? – Удивленно обернулась к Пью девушка.

– Читал, – хмыкнул стрелок. – Да и на обоняние не жалуюсь. Что то дерьмо, что это. Воняет почти одинаково.

– А… – Тут же потеряв всякий интерес к стрелку, наемница обернулась к толстяку. – Слушай, Ыть, в блоке, ведь, десять пачек?

– Скидка, ыть, за опт! – Многозначительно подняв палец, заявил Ыть. – Все для удовлетворения клиента. – А командир у вас, ыть, почему такой молчаливый? – Покосился торговец в сторону скриптора, продолжающего сверлить его подозрительным взглядом.

– Он не молчаливый, он стеснительный, – хохотнула девушка. – Он, кстати, у тебя патронов тоже купит. Пять пятьдесят шесть есть?

– Так, ыть, хоть жри, хоть в задницу пихай. – Хохотнул собственной незамысловатой шутке жирдяй. – Взял, ыть, я в свое время партию большую, а его никто и не берет почти. Сотня монет пачка.

– Вот, он возьмет. Коробок восемь. – Ллойс ткнула пальцем в сторону оторопело кивнувшего подростка.

– Заказ большой, – солидно кивнул торговец, – а что в обмен? Я бы, конечно,.. Но серебра-то у тебя нет. – Виднеющаяся из–за бороды часть шеи, лицо, и торчащие из копны волос кончики ушей торговца медленно налились пунцовой краской. – Ты, ыть, не обижайся… – Взгляд торговца вильнул куда-то в сторону, лапищи поднялись в защитном жесте. – Приглянулась ты мне, Дохлая… Ты не подумай, нет. Я, ыть, это… – окончательно засмущался торговец, – ну, просто… Один я живу, вот и… Если не хочешь, то, конечно… А так… Ты только не обижайся…

– Кхм… нет, милый, это мы как-нибудь в другой раз обсудим, – с видимым трудом сохранив безразличное выражение лица, наемница щелчком отправила догоревший до фильтра окурок за край плота и скинула с плеча патронную ленту. – У меня к тебе другое предложение, сладенький. Для начала сотня пятидесятого БМГ, черные носики, бронебойные, значит, для твоей малышки, – фиолетовый хохолок ирокеза качнулся в сторону помигивающей зеленым индикатором турели, – в самый раз, как мне думается, будет. Кстати, это подарок. Нечего такому хорошему агрегату пустым стоять.

– Вот, ыть, – выпучил глаза торговец. – А как ты, ыть, догадалась? Лента, ведь, в коробе..

– Когда старые «Марковские» автономники режим переключают, у них затвор передергивается – детская болезнь. На новых моделях такого не бывает, но в новых и калибр поменьше. Лязг я слышала, а патрона вылетевшего не увидела.

– Ыть, – обреченно махнул рукой торговец и отложил в сторону возмущенно заморгавший красной лампочкой прибор. – Подарок не подарок, а половину цены ты уже, ыть, скинула, что еще будет?

– Еще? Палатка на четыре места, утепленная, с электрическим подогревом, опреснитель и дезактиватор воды «Эней-200», пятьдесят литров в день перерабатывает, набор инструментов из трехсот предметов. – Принялась загибать пальцы Ллойс. – Обувь зимняя, два комплекта, одежда зимняя два комплекта, два литра ружейного масла, газовая плитка и к ней шесть баллонов сжиженного газа, набор складной посуды, сухпаек армейский соевый, двадцать коробок, машинка для стрижки волос, триммер для усов и бороды, бритвенный набор и шестьдесят сменных лезвий, девять брикетов мыла с запахом сирени, четыре коробки крема для обуви, шампунь, три упаковки, три тюбика с зубной пастой «Мятной», щетка зубная, крем для рук увлажняющий, ну вот, пожалуй, и все.

– Мыло, – неверяще прошлепал толстыми губами толстяк, – паста зубная, шампунь… Сверху пушек – барабаны в моих малышках на шесть патронов… – значит, шестьсот дам сорок пять на семьдесят. Бронебойных, с латунными пулями. Любой бронник накоротке, как бумагу шьет. И двести пулевых на двенадцатый калибр, магнумовских. Идет? Сейчас, сейчас… только патронташи под тебя подгоню… Чтоб по фигуре, значит…

– Сто пятьдесят пулевых, остальное – картечь. – Покачала головой наемница.