Мой невыносимый босс
Я прилетела на работу в без двух минут восемь. К девяти я поняла, что, собственно, можно было и не торопиться. Ни одного звонка. Ни одного визитера. Тишина. Так что у меня было достаточно времени, чтобы изучить документы, с комфортом устроившись в ортопедическом секретарском кресле. Кстати, Валерий Михалыч мне такое кресло зажал, несмотря на всю любовь.
Впрочем, есть подозрение, что просто Макс к появлению здесь этого предмета мебели тоже не имел отношения. Судя по тому бардаку, который здесь образовался за какие-то десять дней… Да-да! Вся корреспонденция, договоры и прочие полезные штуки, валяющиеся тут и там, появились здесь в течение последних десяти дней. Более ранние документы были разложены по папкам – в каком-то странном, но все-таки порядке. С ними тоже придется разбираться. Никогда не знаешь, что там наворотила твоя предшественница. И лучше узнать об этом первой.
– О! Ты уже здесь? – с порога удивился Максим Геннадьевич.
Я поднялась.
– Доброе утро! Какие будут распоряжения? – спросила я.
Впрочем, глядя на моего босса, угадать, какие будут распоряжения, было очень легко.
Был он взлохмачен и хмур. Вчерашний костюм и галстук остались где-то там, где и положено быть всему вчерашнему – в прошлом. Сейчас он был в джинсах, майке и кожаной куртке с заклепками. Судя по взгляду, которым он меня окинул, он не сразу сообразил, кто я такая. Кажется, больше всего он сейчас нуждался в холодной минералочке.
– Катя? – то ли сообщил, то ли спросил он. – Хорошо.
Ну, тут я не могла с ним не согласиться. Судя по тому, что я о себе знала, Катя – это, в общем-то, неплохо. Особенно если у Кати хорошая зарплата и сносные условия труда.
Я решила не дожидаться, пока по-утреннему медленный мыслительный процесс начальника, спотыкаясь и падая, наконец доковыляет до того места, где нужно послать секретаршу за пивом в ближайший супермаркет. Поэтому быстро подошла к маленькому офисному холодильнику (вчера он не работал, пришлось вызывать мастера) и достала оттуда полулитровку минералки. Ее, а также несколько видов соков, фрукты и конфеты я тоже загрузила туда вчера. Так что газировка должна быть холодненькой.
– Вот, пожалуйста, – я откупорила бутылку, налила воду в стаканчик и поставила бутылку рядом на столик.
Он бросил на меня настороженный взгляд, а потом, начисто пригнорировав стаканчик, взял со столика бутылку и приложился к горлышку. Действительно, как это я не подумала?
– Никаких звонков не было, – отрапортовала я.
Он нахмурился:
– Конечно, с чего бы кому звонить в такую рань?
Он распахнул дверь своего кабинета и застыл на пороге. Потом посмотрел на меня, снова на кабинет и выдал что-то вроде:
– Это же… Тут же… Но как?
Наблюдать за выражением его лица было, что уж говорить, приятно. Надо сказать, Валерий Михайлович, хоть и отдавал должное моему профессионализму, но все-таки периодически поправлял меня и делал замечания. Особенно поначалу. И уж точно я никогда не видела на его лице выражения изумленного восторга, как у ребенка на входе в Диснейленд.
– Я тут немного разобралась, – самым обыденным тоном сказала я. – Дайте знать, когда у вас будет время, я расскажу, что и где. К тому же нам необходимо обсудить круг моих обязанностей, особые требования, черный список, белый список…
– Это еще что?
– Черный список – это люди, с которым вас не соединять ни при каких обстоятельствах. Белый список – соединять, даже если вы очень заняты.
– Ага.
Он все еще ошалело пялился на свой кабинет.
– Когда я разбирала документы и почту, кое-что мне показалось очень важным, – я направилась в сторону компьютера. – Полагаю, вам лучше взглянуть на это как можно быстрее.
Он обогнул свой стол и упал в свое кресло. Неплохое, в общем-то, кресло, дорогое. Но мое однозначно лучше. Я едва сдержала улыбку. Кто бы ни была моя предшественница, себя она не обидела.
– Вот это письмо попало в спам, – я обошла кресло сзади и открыла документ. – Мне показалось, что оно важное.
– Ах, ты ж!
Если опустить все нецензурные выражения, которые за этим последовали, можно сказать, что Максим Геннадьевич молча удивился.
– Я-то думал, эти снобы снобские даже на письмо ответить не могут, а они, оказывается… Больше недели прошло! И это мы им не ответили! – он посмотрел на дату и снова… эм… промолчал.
Когда шеф закончил «молчать» и обрел способность говорить внятно и цензурно, он посмотрел на меня, как смотрит детсадовец, сломавший машинку, на всемогущую воспитательницу – с наивной верой в то, что все еще можно починить.
* * *– Алевтина говорила, что ты на этих, – он кивнул на письмо, – собаку съела. Можно все это как-то исправить? Нашей компании очень нужен этот контракт. Что делать? Извиняться? Прислать им в офис фрукты? Десяток девственниц для жертвоприношения? – кажется, после минералки мой авторитет достиг каких-то немыслимых высот.
– А может быть, просто ответить? Вроде спасибо, получили, всю нужную информацию по вашему вопросу собрали… Чем вы в это время могли быть заняты? Смету составлять, прикидывать стоимость проекта?
– И что совсем не извиняться? – с недоверием посмотрел на меня он.
– А зачем? Вы работали.
– А ты подготовишь письмо?
– Письмо? Да, – сказала я. – А вот смету – вряд ли.
– Ой, это я тебе за минуту, – оживился Максим Геннадьевич.
Он набросал на бумажке несколько слов и цифры напротив них.
Теперь пришла моя очередь удивляться:
– Разве не надо высчитывать? Затраты, транспорт, материалы там? Подробности?
Теперь он перестал смотреть на меня как двоечник на отличницу и хмыкнул:
– Это все потом. А предварительные цифры я тебе по любому проекту могу назвать на глазок. Опыт! Его не пропьешь.
Ну что ж, может – значит может.
* * *Я быстро составила и отправила письмо, хотя сделать это было не так уж просто. Вернее, деловые письма я умею писать – даже приглашение на расстрел могу оформить так, что адресат будет гордиться собой и радоваться, что ему оказана такая честь. Просто сосредоточиться на работе было непросто.
Дело в том, что за стенкой Максим Геннадьевич вел деловые переговоры по телефону. И, похоже, не с чертовыми снобами, а с такими же ребятами как он. По крайней мере, лексика была соответствующая, и это больно резало уши. На этот раз, конечно, выбросив матерные слова, мы бы получили не полное молчание – несколько междометий осталось бы, ну и пара глаголов.
И все-таки звучало ужасно.
Дождавшись паузы в этом впечатляющем трудовом процессе, я постучалась и вошла в кабинет:
– Максим Геннадьевич…
– Я же сказал, просто Макс, – кажется, минералка сделала свое дело, раз мой шеф снова в состоянии обучать меня офисному этикету по своей версии.
Как бы это объяснить ему, что такая манера общения не совсем то, что нужно?
– У нас есть небольшая проблема.
– Так, – насторожился он.
Судя по предыдущей проблеме, которую я ему озвучила, он ожидал очередной катастрофы.
– Ваша манера разговаривать по телефону… своеобразна, – подобрала я относительно необидное слово. – Если у нас в приемной будут сидеть эти самые, как вы выражаетесь, чертовы снобы, их это может… – я снова задумалась, подбирая нужное слово, – несколько шокировать.
– А ты молодец, шаришь, – на этот раз Максим Геннадьевич хлопнул меня по плечу.
Я поморщилась. Конечно, перейти из категории «секретарша, которую можно хлопнуть по попе» в разряд «друг и товарищ, которого можно хлопнуть по плечу», – это уже почетно. Но я бы предпочла обосноваться в категории «человек, которого вообще не надо трогать руками».
Но осторожно обсудить с новым боссом эту тему я не успела, он уже торопливо говорил в трубку:
– Иваныч, давай пришли-ка ко мне ребят и срочно! Надо сделать в моем кабинете звукоизоляцию, прям как в психушках. Чтоб даже если убивать там кого-нибудь, в приемной слышно не было.
Я застыла с открытым ртом.
Когда он закончил эту беседу, я робко вставила:
– Вообще-то, я имела в виду, что следует несколько изменить лексикон…
И вот тут Максим Геннадьевич глянул на меня так, что я поняла: буквально в одну секунду с невиданных высот я рухнула в его глазах ниже плинтуса.
– Так, пигалица! – он не повысил голос, но сомнений не оставалось: меня отчитывают. – Ты, конечно, в своих бумажках, минералочках нормально разбираешься – тут слов нет. Но в серьезные вопросы ты не лезь, потому как не шаришь в них ничего. Если я с прорабами да начальниками строительства другим языком буду разговаривать, они мне и к третьему тысячелетию ничего не построят. Слыхала про Вавилонскую башню?
– Безусловно, – ответила я.
– Ну, так вот. Знаешь, в чем мораль этой басни?
Вообще-то, как выпускница филфака, я могу со стопроцентной уверенностью заявить, что это не басня. Но вот как выпускница Алевтининого заведения, знаю, что делать этого не стоит.
– И в чем же? – спросила я подчеркнуто вежливо.
– Все участники строительства должны говорить на одном языке. И в наших реалиях этот язык – матерный. И если ты такая нежная ромашечка, что при тебе крепкое слово не скажи, ступай обратно к своей Алевтине. А минералку я и сам куплю! – рявкнул он напоследок.
Я улыбнулась самой приветливой из своих улыбок.
– Поняла, – «Максим Геннадьевич» – хотела добавить я, но решила, что не стоит. Если он еще раз восемь предложит называть его просто Максом, то точно уверится в том, что я тупая и не могу запомнить таких элементарных вещей. – Спасибо, что разъяснили. Для меня это направление бизнеса пока новое. Я вам очень благодарна, что вы вводите меня в курс дела.
Он посмотрел на меня с подозрением, словно пытался понять, не сарказм ли это. Впрочем, вряд ли он употреблял слово «сарказм», наверняка там было что-нибудь покрепче.
– Иди работай, – буркнул он в результате. – Понадобишься – позову.
Я вышла из кабинета, прикрыла за собой дверь и с гневом прошептала под нос: «Козел!». И сама себе удивилась: ровное и безэмоциональное отношение к шефу – это основа нашей работы. Великая Алевтина завещала относиться к начальству как дзен-буддист к миру – никак.
Но сейчас у меня внутри все клокотало. Я пришла в это жуткое место, начала делать из него не вертеп, а приличный офис (ночами вон не сплю!). И вместо благодарности мне вот это?! Я достала из холодильника бутылку минералки. Кажется, кое-кому неплохо бы остыть.
Но не успела я сделать глоток, как селектор пискнул:
– Катерина, ну-ка зайди! – бросил шеф и отключился.
Ага, не прошло и десяти минут – уже понадобилась. Неужели минералка кончилась? Мне пришлось на несколько секунд задержаться перед дверью, чтобы не войти в кабинет начальника с перекошенным от злости лицом.
Всего на несколько секунд.
– Слушаю вас, – с милой улыбкой сообщила я.
– Иди сюда, – позвал он меня к столу. – Посмотри, что эти написали.
Глава 5
У босса было такое лицо, будто ему не электронное письмо прислали, а живую кобру. Или громко тикающую коробку с тортом и с наилучшими пожеланиями.
Вот это да!
Я с неподдельным интересом заглянула в письмо. Даже любопытно стало: чем можно так смутить совершенно непроницаемого Максима Геннадьевича, который бесстрашно с матерным глаголом наперевес выйдет против любого прораба.
Вряд ли его потенциальные клиенты по-простому, по-русски объяснили ему, куда идти после десятидневной задержки с ответом. Во-первых, не те люди, а во-вторых, он бы это как-нибудь пережил. Чай не ромашка!
Я пробежалась глазами по строчкам и стала кое-что понимать. Вместо того чтобы послать его туда, куда обычно посылают, они наоборот – пригласили его на уикенд в загородный клуб. В программе – заезд, торжественный ужин, затем – ночёвка, а с утра – презентация новой уникальной концепции гостиничного бизнеса. Трудно сказать, что в гостиничном бизнесе можно придумать нового и уникального, но, насколько я поняла из первых двух писем, эти ребята планируют построить несколько десятков гостиничных комплексов и ищут исполнителя, который мог бы это потянуть. И судя по озвученным ценам, для моего нового босса это и правда – сделка века.
– И что теперь делать? – Максим Геннадьевич выглядел как-то неоправданно растерянным.
– Да что особенного делать, – пожала плечами я. – Ехать да и всё. Тут же написано: свяжитесь с нашим секретарем, чтобы подтвердить участие, а также сообщите, будете вы один или с супругой. Я сейчас свяжусь и все улажу. В корпоративную почту я могу войти и со своего компьютера…
Я уже собиралась заняться своей непосредственной работой, когда шеф меня окликнул:
– Эй, куда пошла? Стой!
Я остановилась.
– Ты вообще представляешь специфику работы в строительстве?
Я замерла, не зная, что сказать. Конечно, я видела, как за окном работают краны и растут дома. Слышала, как на чем свет стоит ругают криворуких строителей, которые устанавливают батареи в стенах, причем таким удивительным образом, что греют они в основном внешнюю сторону… но в принципе, свои познания о строительстве я в основном черпала из искрометных роликов про Равшана и Джумшута. Причем, судя по результатам, на которые я то и дело натыкалась, заходя в гости к знакомым, все как-то так и происходит: кривые стены, вентиляция, которая ведет не туда или не оттуда. Но точно ли об этом спрашивал меня Максим Геннадьевич, я не знала.
– Понимаешь ли, Катя… строительство – дело тонкое.
– Как Восток? – брякнула я.
Он бросил на меня недовольный взгляд.
– Этому вашему Востоку до нашего строительства – год в тренажерном зале, на одних овощах. Дело в том, что мы работаем с материалами. А материалы – это такая штука, которая может иметь разную цену. В любой сфере от отчетности зависит многое, а здесь от отчетности зависит все. Потому что если стороны где-то как-то не договорятся и засунут в отчеты что надо и что не надо, построить ничего не получится, а платить придется много… А если они договорятся плохо… – он поежился. Кажется, о таком варианте развития событий ему даже думать не хотелось. – В общем, договариваться надо хорошо.
Я кивнула.
На самом деле я неплохо понимала, о чем он говорит. Основы бухгалтерии в заведении Алевтины вел очень колоритный преподаватель Семен Израилевич. В первый же день он заявил: номера счетов и особенности составления баланса он нам объяснять не будет: этому любой дурак обучит в интернете. А учить он будет тому, чего ни в каких инернетах не найдешь. Потому что хороший секретарь должен первым знать, когда и за что могут посадить его начальника. И учил. За ручку проводил по закоулкам двойных, тройных и прочих многогранных бухгалтерий, знакомил с офшорами и многими-многими маленькими хитростями… И да, безусловно, в сложные финансовые отношения с посторонними не вступают…
– Поэтому эти чертовы снобы и тащат меня в свой снобский заповедник, чтобы, так сказать, пощупать, свой я или не свой, – словно отвечая на мои мысли закончил свою речь Максим Геннадьевич.
– Так… – протянула я. Кое-что начинает вырисовываться.
– Посмотри. Вот этот их пансионат. Так сказать, реклама. – Он закрыл письмо, и на мониторе замелькали картинки. – Ну, номера мы допустим покруче видели. Да и интерьеры тут скромненькие. То есть не то чтоб скромненькие, видно, что дорого сделано, но смотрится без шика. Ну да ладно. А теперь смотри. Вот их ресторан.
Я взглянула и не увидела, чего бы там можно было испугаться. Ресторан как ресторан. Сервированные столики, блюда на столах, люди за столами… в общем, обычный рекламный проспект.
– А что не так? – поинтересовалась я.
– Да посмотри! Там вилок с ложками больше, чем инструментов на бригаду строителей! А на этих посмотри, на морды их каменные! Да у них у каждого на лбу написано: «Все кругом – быдло, одни мы еще как-то держимся». Да эта болонка – он ткнул пальцем в чихуахуа подмышкой у дамочки с брезгливо поджатыми губами – лучше вписывается в их дружный коллектив, чем я.
– Ну… – я стала соображать, – у нас есть еще два с половиной дня, почти три. Мы подберем соответствующий гардероб. Пользоваться всеми этими приборами необязательно. Но ориентироваться в основных я вас за это время научу. Что там еще?
– Я не знаю всех этих дурацких правил этикета: кто с кем когда здоровается, кто первым встаёт, кто вторым, о чем можно говорить, о чем нельзя…
– Ну всех правил этикета все равно никто не знает, а основные вы усвоите. Трое суток – достаточный срок, чтобы…
Он хлопнул рукой по столу.
– Да тихо ты! Затараторила. А работать за меня кто будет? Пока ты трое суток станешь меня как маленького учить, как правильно салфетку повязывать на шею…
– Салфетку не повязывают, ее кладут на колени, – машинально поправила его я.
Он снова хлопнул рукой по столу.
– Лучше молчи. Значит, так. Ты туда поедешь вместе со мной. И на обеде будешь вместе со мной.
– И чем это поможет? – не поняла я.
– Очень просто. Ты будешь брать вилку, и я буду смотреть, какую ты берешь, и брать такую же. Если нужно будет что-то сказать или не сказать, ты мне подскажешь.
Гениально! Жаль только великий стратег не учел одно маленькое обстоятельство.
– Меня туда не приглашали. Вон, смотрите, сказано: явиться с женой или одному. Но нигде не написано, что вы можете приехать с личным секретарем.
– Но они же не смогут мне запретить?
– Нет, конечно. Они вас линчуют тут же, если узнают, что вы за один стол с ними усадили обслуживающий персонал…
Он задумался ненадолго.
– Значит, ты поедешь как моя жена.
Кажется, у кого-то сегодня выдался нелегкий день. Все что сегодня говорит мой босс, смахивает на бред.
– А вы не подумали, что мы там будем регистрироваться и подавать паспорта, и наш обман очень быстро раскроется?
Он кивнул:
– Не подумал. Но вот теперь думаю.
– И о чем же вы думаете, Максим Геннадьевич? – осторожно поинтересовалась я.
– Как расписаться за три дня, – ответил он таким тоном, как будто говорил что-то само собой разумеющееся, и только редкостные тупицы не понимают таких простых вещей.
– Вы шутите? – спросила я, но похоже зря. Он явно не шутил.
– Но это же ненадолго, съездим в пансионат и сразу разведёмся.
– А если они вас через неделю опять куда-нибудь позовут, опять жениться будем? И вообще, сколько вы с ними собираетесь работать? День-два или годы? А вдруг я за это время уволюсь, действительно замуж выйду? Или вы каждый раз будете и новую жену возить?
– Так то когда будет! – отмахнулся он, – в общем, нет времени болтать – надо расписываться.
Я заглянула шефу в глаза. Ни тени иронии. Он был совершенно серьёзен и выглядел решительно. Я вздохнула:
– Не надо расписываться. Представите им меня своей невестой.
Он задумался.
– А что… это мысль! Невеста и звучит солидно, почти как жена. И потом если что – распалась помолвка. Не состоялась ячейка общества, – его лицо вдруг сделалось грустным. – Ну хорошо, звони им, соглашайся. Номер там обсудите… что еще надо…
А вот это он зря. О чем и как говорить с вражескими секретарями, я знаю не хуже, чем он – как заставить работать строителей.
– И кольцо себе закажи, – крикнул он вслед, когда я уже выходила, – а то без кольца непонятно: невеста ты или так…
Глава 6
– И ты согласилась? – Ришка смотрела на меня круглыми глазами.
– Ну, не то чтобы согласилась, – пробормотала я, – но не отказалась – это точно. Ну а сама бы ты что сделала?
– Я? – Ришка пожала плечами. – Даже не представляю. Да со мной такого бы не случилось.
Что верно, то верно. Не случилось бы. Она работает секретарем у знаменитой писательницы. Эта взбалмошная дамочка с легкостью удерживает в уме перипетии своих десяти романов, которые пишет одновременно, но больше «оперативки» ни на что не хватает. Поэтому Ришкина начальница все время забывает, куда дела ключи, в каком году в последний раз платила за квартиру, какие договоры подписывает и в какой стране на какой конференции должна быть завтра. Ришка уверена, что, просыпаясь по утрам, ее начальница не очень помнит, кто она сама и кем работает, и что ей сегодня нужно делать: лететь в космос, руководить страной, собираться на бал с вампирами или писать новую книгу.
– А если бы случилось? – продолжала настаивать я.
Она задумалась буквально на мгновение и с неохотой признала:
– Я бы тоже согласилась. Если он такой, как ты рассказываешь, точно все испортит. Останется фирма без заказа, начальник без денег, ты без работы. А уж Алевтина…
Что-то мне подсказывало, что Алевтина в любых обстоятельствах останется при своих. Но говорить об этом Ришке я не стала.
– Ну что? Распаковываем вещи? – радостно заявила она.
– Ты уверена? – уточнила я на всякий случай.
Мы дружили много лет, но жили всегда по отдельности, даже комнату в общежитии не делили. Общеизвестно, что совместный быт убивает даже самые теплые отношения, а рисковать единственной подругой я не хотела.
– Абсолютно! – твердо заявила Ришка. – Новую квартиру, да чтобы устроила, да чтоб без переплаты и без криминальных хвостов, попробуй найди. А еще хозяев проверить, договор вычитать. Хлопот не на одну неделю. Тебе в ближайшее время забот хватит и без того.
Забот действительно хватило. Несколько дней пролетели как один, но очень длинный. Для меня он выглядел как клип на задорную и энергичную песенку.
Вот я разбираюсь с ворохом счетов, которые, разумеется, оказываются не там, где надо, и нехорошим словом вспоминаю свою предшественницу.
Вот ищу документ, который срочно понадобился шефу, и которого нигде нет. Нахожу его на задворках шкафа в папке с трогательной надписью «Всякая фигня».
– Ну сколько можно! – недовольно бурчит шеф. – Сказал же – срочно!
Я выхожу из кабинета, представляя, как скомкаю этот документ и запихаю ему… Нет, не буду я это представлять.
А после насыщенного рабочего дня мы идем в магазин мужской одежды. Мой шеф окидывает взглядом ряды костюмов и тихонько спрашивает:
– Это магазин «Все для похорон»?
Как смешно!
После продолжительных примерок нам удается, наконец, подобрать костюм, который не только идеально сидит на его атлетической фигуре, но еще и не делает его похожим на голливудскую звезду, которая спешит поставить автограф на попе поклонницы. Потому что голливудские звезды выглядят, конечно, шикарно, но гостиничные комплексы они не строят.
– Может быть, хотя бы чуть-чуть светлее? А вот этот в клетку? Ну, посмотри, он же точно лучше! – пытается помогать босс.
Я отвоевываю два классических костюма – на утро и на вечер, и третий – на всякий случай. И пока мы с продавцом решаем вопрос с подгонкой брюк, мой драгоценный шеф успевает даже в этом царстве безупречного вкуса откопать красный галстук.
– Он же будет хорошо смотреться с вот этим, – Максим Геннадьевич поморщился, – сереньким. И я буду в этом хорошо смотреться.
И я начинаю понимать, что удушенный этим чертовым красным галстуком, он будет тоже хорошо смотреться. Но все это я держу внутри себя, а вслух говорю:
– Прекрасный галстук, у вас очень хороший вкус, – забираю его из рук, а на кассе, пока Максим Геннадьевич достает кредитку, осторожно прячу «находку» под ворох рубашек.
Прекрасный галстук, он еще обязательно встретит свою судьбу! Но это будет без нашего участия.
– А еще нужно выбрать вам новый парфюм.
– А чем старый нехорош? – теперь мой босс, кажется, собирается обидеться.
– Он слишком… – я поискала нужное слово, и оно тут же нашлось: – слишком сексуальный.
Максим Геннадьевич довольно улыбнулся:
– А разве это плохо? Между прочим, знаешь, сколько стоит! И девушки в восторге!
Я отлично знаю, сколько стоит мужская парфюмерия. Но сейчас мы говорим не об этом:
– Вы поедете ухаживать не за девушками, а за контрактом.
– Ну, одно другому не мешает, – с улыбкой мартовского кота заявил Максим Геннадьевич.
– Стыдитесь! – очень серьезно ответила ему я. – Вы, между прочим, едете туда со своей невестой. Какие еще девушки?
Если честно, я сомневалась, что в обществе, в которое мы попадем, будут девушки, за которым можно поухаживать без риска для жизни.
После недолгих препирательств парфюм тоже был отвоеван.
Максим Геннадьевич отправился по своим неведомым делам, а я поспешила в свой новый дом – к Ришке. Думаете, чтобы без сил упасть на диванчик? А вот и нет. Я нашла в списке контактов нужное имя.
– Костик, привет, мой хороший!
На самом деле Костик – двухметровый амбал в круглых очках и вечно клетчатой рубашке. И по возрасту ему уже пристало бы называться Константином Алексеевичем, но он просил называть его Костик.
В Алевтинином учебном заведении он учил нас сбору и анализу информации, правильно составлять запросы, обходить блокировки, анализировать источники на достоверность, сопоставлять даты и высказывания с тем, чтобы по обрывочным сведениям, которые так или иначе проскальзывают в Сеть, выявлять более или менее правдивую картину. Не без белых пятен, но все же. Тогда у меня неплохо получалось. И если бы, к примеру, я была бы киборгом, который не нуждается во сне, получилось бы и сейчас. Но увы. Алевтина, конечно, здорово муштрует своих девчонок, однако не превращает их в неутомимых роботов.