Увертюрное вступление

ЗЛ

Снова вошли в моду аббревиатуры. Учебник истории, с которым Уля не расставалась на Земле, тайно был запрятан ею в рюкзачок и летел на Марс, в отстроенный землянами город ЯС (Яблоневый Сад).

Сев в звездолёт, она начала читать главу об СССР, о страсти, которую питали люди из прошлого к разного рода сокращениям и, шевеля губами, как будто пробуя на вкус заморские вина, проговаривала: ГОЭЛРО, ГОСТ, ГОПУ, ГКО, ЖЭК, ЗИЛ, ИО, ИТУ, КИП, КГБ, МИД, НИИ, НИИИ БТВТ, ОГРВП, ОКПП, РЯО, СДЛ, СИЗО, ТК, УК… Потом, предварительно запросив персональные данные из ЦУПа, она обратилась на хинди к соседу справа:

– Профессор, скажите, а почему снова вошли в моду аббревиатуры?

Тот покосился на её учебник, улыбнулся неожиданно светло и ответил совершенно невпопад:

– У меня сегодня ДР!

Она не удивилась, что он перешёл на её родной русский, и попыталась понять смысл резанувшего сочетания «ДР».

– У вас сегодня Доброе Расположение? У вас сегодня Детальное Расследование? У вас сегодня… День Рождения?!? Оу! Почему вы не сказали мне об этом сразу? – она начала мысленно формулировать заказ подарка для мужчины, индийца, шестидесяти четырёх лет, неженатого, профессора космологии, коллекционера марок, игрока в гольф и любителя верховой езды… Остановившись, Уля вдруг поняла, что справка из ЦУПа должна была содержать информацию о дне рождения соседа… но не содержала… значит…

Их время, новое ВС (Время Счастья), отличалось от прошлого тем, что люди друг друга никогда не обманывали. Они говорили одну только правду, чистую правду и ничего, кроме правды. Данное правило не нарушалось никогда и ни при каких обстоятельствах. Никому не приходило в голову обмануть ребёнка, пообещав ему новый красный вертолётик в обмен на послушное поглощение ненавистного, но полезного пюре из брюссельской капусты… Ни от одного умирающего ни один доктор не скрыл диагноз и оставшееся ему время дожития… Ни один муж, решивший покинуть семью ради новой влюблённости, не оставил в неведении на этот счёт свою супругу и детей…

Значит… Уля покосилась на соседа: выражение его лица выражало что угодно – мрачность, сосредоточенность, задумчивость, утомление, равнодушие, бесстрастность – но никак не Доброе Расположение.

– У вас сегодня Детальное Расследование? – он кивнул утвердительно.

Уле стало жарко. Она попыталась быстренько спрятать учебник в рюкзачок, но Профессор перехватил её руку, больно сжав запястье… Она вынуждена была разжать пальцы и спросить:

– Что со мной будет?

– Вас высадят из звездолёта.

– Как? Когда?

– Через ЗЛ. Сейчас.

– ЗЛ – это Звёздный Легализатор?

Профессор усмехнулся:

– Нет, ну, что вы? ЗЛ – это Запасный Люк.

В этот момент пол под ногами Ули стал почти прозрачным и разделённое пополам светом и тенью космическое пространство в последний раз продемонстрировало ей улетающую в небытие голубую Землю.

Гм с планеты Ягдес

Ему снился сон. Две огненные вспышки – огромная и маленькая, разделённые временным интервалом, – дважды обожгли его. От страха, перешедшего в боль, он вздрогнул и проснулся в полной безнадёге, но с ясным пониманием, что огромная вспышка уничтожила корабль, а маленькая… Когда придёт время, он обязательно напишет об этом фантастический рассказ. Фантастический, потому что никакой планеты Ягдес никогда не существовало, никакой космический корабль с неё на Землю не прилетал и его, Гладкова, родословная не могла начаться в кайнозойскую эру…

Гм был в плохом настроении и потому тяжёлыми прыжками отправился на берег озерка – маленького и заросшего тростником. Он часто ходил к озерку, чтобы отвлечься от неприятного ощущения, возникающего в середине груди. Там он слушал, как ветер поёт свою ветреную песню, играя на обломках полых тростниковых трубочек.

Вот и сейчас он присел, подогнув под себя одну ногу, но тут же вскочил и резко, даже со злостью, сломил тростник. Ему вдруг захотелось стать ветром, могучим и сильным, чтобы управлять облаками, дождём и тростником.

Трубочка была крепкая, нужной, как показалось Гм, толщины. Он неловко взял её пальцами, поднёс ко рту и устроил ей ветер. Звук получился схожий с тихим постаныванием Зы, когда она порезала руку, очищая шкуру скребком. Гм улыбнулся, потому что и звук ему понравился, и воспоминание о Зы – тоже.

Он повертел трубочку, немного сжал её и, сам того не желая, длинным чёрным ногтем, которым так удобно было вспарывать брюхо пойманным рыбам, проколол тростник в нескольких местах. Уже ни на что не надеясь, он неуклюже взял трубочку, где-то зажав отверстия, и снова в неё подул.

Что это было? Подул сильнее и застыл: трубочка зазвучала как цикады, что встречали их с Зы по вечерам у пещеры. Гм забыл о боли в середине груди. Теперь он будет играть на трубочке, как ветер, петь, как цикады и все – и старый Ры, и молодые Ва и Ку – будут его слушать…

Ева застегнула на страб идеально севшую по фигуре шкуру. Жаль, что не было зеркала. Она бы сейчас не отказалась повертеться перед ним, разгладить рукой (или лапой?) густую шерсть и оценить, какая из неё получилась австралопитетка. Мысли её второго «я», закачанного в предэкспедиционный период на подкорку под аббревиатурой ГЖО и имеющие параметры Глупой Женской Особи, помогли хоть как-то смириться с мыслью, что о возвращении на родную Ягдес нужно забыть навсегда – корабль она покинула сразу после приземления и, следуя инструкции, взорвала. Получился праздничный фейерверк, который никто, кроме неё и этого тупого полузверя, с которым ей предстоит спариваться, не оценил. Еву по-настоящему рассмешил животный страх первобытного и полное отсутствие у него представлений о прекрасном. Стивен, консультант по межгалактике, предупреждал: твоя поездка не будет вояжем, туром или приятной вечерней прогулкой. «Тебе выпало счастье купить билет в один конец», – завершил Стивен очередную беседу ключевой фразой, и Еву накрыло мелодией

One way ticket

one way ticket.

One way ticket

one way ticket.

One way ticket to the blues…*

Ева наклонилась, подняла небольшой, серый в рыжую крапинку, камешек и, испытывая непонятную радость, прицельно метнула в волосатую спину. Спина встретила удар стойко, не дрогнув, и тут же сменилась оскалом тупоносой обезьяньей морды и угрожающим рычанием. Ева видела голограмму первобытного, но реальность оказалась куда красочнее. Она бесстрашно подошла к волосатому вплотную, по-кошачьи потёрлась о плечо и заговорила прямо в большое, обросшее шерстью и украшенное бляшками оранжевой серы, ухо: «Но прошло немного времени, роса испарилась, воздух застыл, и обманутая степь приняла свой унылый июльский вид. Трава поникла, жизнь замерла. Загорелые холмы, буро-зелёные, вдали лиловые, со своими покойными, как тень, тонами, равнина с туманной далью и опрокинутое над ними небо, которое в степи, где нет лесов и высоких гор, кажется страшно глубоким и прозрачным, представлялись теперь бесконечными, оцепеневшими от тоски…»**

– Гм, – проурчалось у первобытного откуда-то изнутри…

Проходя подготовку в Межгалактическом Центре, Ева привыкла есть сырое мясо, пить грязную воду и подолгу не мыться. На Земле к этим весёленьким привычкам добавилась ещё одна: принимать ухаживания от всех самцов группы. Молодые Ва и Ку постоянно шлёпали Еву по попе; стареющие, но ещё крепкие Ю и Уб подлавливали у старого баобаба, пытаясь повалить на траву; старый Ры, нещадно сопя, тыкался ей в грудь плоским носом. Гм неизменно отстаивал у сородичей своё право обладать ею. И не только ею. У Гм был небольшой гарем: Зы, Ева и совсем юная Ло. Земная Миссия настолько захватила Еву, что она сама не заметила, как подчинилась негласным законам группы, заняла место в её иерархии. И место это было далеко не первым. И тогда она дождалась сезона дождей…

Гм был в плохом настроении и потому тяжёлыми прыжками отправился на берег озерка – маленького и заросшего тростником. Он часто ходил к озерку, чтобы отвлечься от неприятного ощущения, возникающего в середине груди. Там он слушал, как ветер поёт свою ветреную песню, играя на обломках полых тростниковых трубочек.

«Сейчас он сломит тростник, проделает отверстия и начнёт отвратительно сипеть на примитивной своей блокфлейте», – Ева смотрела из-за кустов на первобытного и медленно поворачивала страб. Справившись с застёжкой, она сняла шкуру и, осторожно зайдя в воду, неслышно поплыла на призывный свист…

Когда она стала выходить на берег, закатное солнце освещало её со спины. Пушистые рыжие волосы загорелись нимбом над головой. Гм медленно отвёл тростниковую трубочку от губ, долго-долго, целую минуту, смотрел, не отрываясь, на прекрасное видение, потом сорвался с места, кинулся к Еве, бережно обнял и, мягко прижавшись к округлившемуся её животу, зашептал прямо в маленькое белое ушко:

Сравню ли с летним днем твои черты?

Но ты милей, умеренней и краше.

Ломает буря майские цветы,

И так недолговечно лето наше!

То нам слепит глаза небесный глаз,

То светлый лик скрывает непогода.

Ласкает, нежит и терзает нас

Своей случайной прихотью природа.

А у тебя не убывает день,

Не увядает солнечное лето.

И смертная тебя не скроет тень -

Ты будешь вечно жить в строках поэта.

Среди живых ты будешь до тех пор,

Доколе дышит грудь и видит взор***.

В дверь позвонили. Гладков выругался и босиком прошлёпал в прихожую. Открыл дверь. На пороге стояла Соня.

– Проходи… – буркнул Гладков.

– Ты, как всегда, приветливый и, главное, гладкий! Это у тебя от кого?

– Что именно? «Приветливый» от кого или «гладкий» от кого?

– Гладкий… – она прижалась к нему, по-кошачьи потёрлась о плечо.

– Это у меня от Евы.

– А что от Адама?

– …

_______________________________________

* Композиция группы Eruption

** А. П. Чехов. Степь

*** Вильям Шекспир. Сонет в переводе С. Маршака

Читай по губам

Когда все возможности убедить другого человека исчерпаны, когда ни один довод не действует, когда уже испробованы все способы достучаться, а – бесполезно, то тогда остаётся это средство: читай по губам!

Встреча с Йети была предопределена. Пробираясь по заснеженному лесу, она замечала, что на неё постоянно смотрит какая-нибудь местная тварь: то змея, повисшая на ветке, то осьминог, распластанный по коре, то аллигатор, зацепившийся боком за пенёк… Ей было противно. Вы можете поверить? Противно, а не страшно! Как будто кто-то, кого вы не знали никогда, да и не желали знать, гладит вас по голой ноге чуть выше коленки. И приговаривает: «Какая нежная кожа! А там? Ещё нежней?» – и становится не страшней, а противней, и вы стряхиваете эту мерзость с себя, и бегом-бегом-бегом… Ноги вязнут, шаг получается коротким, в валенки набивается снег, вы останавливаетесь, чтобы отдышаться и, интуитивно доверившись самому ровному и гладкому берёзовому стволу, прислоняетесь к нему.

Она прислонилась спиной к стволу и начала стаскивать с ноги валенок, вытряхивать из его нутра снег. Одну рукавичку пришлось снять, бросить рядом.

– А если я тебе её не отдам? – Йети явно издевался.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.