Жопа – пронеслось в голове. Подмоги не будет, связи нет. Надо что-то делать.
– Экономить боекомплект! Оставить по гранате! Подохнем, но с честью! – заорал в бешенстве я от безысходности.
Ведь повстанцы нас, десантников, очень не любили, в плен в отличие от пехотинцев не брали. Впрочем, как и мы их.
Взрыв, фонтан земли, осколков и остается лишь истерзанное тело десантника, не помогают скафандры от ПРК. Рядовой Борман погиб от снайпера. Рядовой Матьез доживает последние минуты – оторвало ноги.
Ефрейтор Герцен накрыл собой оборонительную противопехотную гранату А-101, брошенную на наши позиции повстанцами. Его разорвало на части, но нас спас. Радиус поражения 180 метров с плазмой внутри.
Смоляной дым над полем боя. Тепловизоры ничего не видят, даже обычных стрелков, стреляем вслепую, рядом положил с собой последнюю гранату. И тут взрывы, шум, нас спасли спецназовцы, а уже уходя они связались с артиллерией, и батарея «Адский шторм» начала поквадратно обстреливать горные массивы. Из пушки да по воробьям. Партизан так не победишь…
Мы помянули братишек бутылкой водки. За что мы гибнем? За что хороним душу, друзей, честь? Что за рок: второй раз я теряю в бою командира? Ответов я не знал…
Командование хоть чуть-чуть поумнело. Приказало вывести всю тяжёлую технику и половину штурмовиков. Мы, десантники-пехотинцы, чёрной завистью завидовали танкистам, артиллеристам, лётчикам – они возвращались на место постоянной дислокации, на планету Земля. Генералы наконец-то врубились, что партизан танками не победишь, а сжечь к чертям горы нельзя, видите ли из-за экологии. А что мы тут гибнем – нормалёк. Но хочется верить, что гибнут ребята за святое – за Империю, но верится в это всё меньше и меньше при каждой новой потери.
Ура!!!!! Мы грузимся в транспорт и улетаем на Землю. Слава яйцам! Но скоро радость прошла при воспоминании погибшего взводного и пацанов. Лишь 1082 полк дивизии «Витязь» покидал планету Орарос, остальные оставались выполнять воинский долг, присягу и приказ Императора.
Тоскливо на душе, что ещё три полка остались на этой дерьмовой планете.
Глава 4
планета Земля, база дивизии «Витязь»
Я был в гостях у Марины. Она пригласила меня увидев мрачного типа после Орароса.
– Ну как ты там, на Ораросе? В новостях твердят, что всё хорошо, лишь редкие боестолкновения с повстанцами – спросила меня она и её ясные чистые голубые глаза видели меня насквозь.
Соврать было трудно, но нужно. Ведь перед отлётом с Орароса, контрразведка всех предупредила, чтобы мы держали язык за зубами – здесь нет войны, а что каждый день потери – имперским жителям не надо знать и взяли с нас подписки о неразглашении.
– Все нормалёк, видишь – живы и здоровы, даже медальку дали, – пытаясь улыбнуться у меня вышла ужасная гримаса.
– Иван, не ври. Я видела вас до полёта и сейчас. Вас как будто подменили, у вас не победителей настроение. Да и старлей твой, да и другие ребята остались там навечно. Что, не так?
Меня раскусили как младенца.
– Да, всё так – прошептал я и тяжёлый ком подкатил к горлу, во рту мигом стало сухо, – есть что-нибудь крепкое?
– Виски устроит?
– А русская водка не завалялась?
– Ладно, ты не ребёнок, сейчас принесу.
Я пил и пил, но не пьянел, что странно, видел заново фрагменты боя в горах… Марина подошла и обняла меня, моя голова упала ей на грудь и я, бравый десантник, заплакал горючими слезами. Марина гладила меня по голове и шептала:
– Ну не надо, не надо. Ты же выжил, ты жив и здоров.
– А кто вернёт матерям сыновей? – спросил я больше себя чем её и налил себе рюмку водки, залпом выпил и поднялся из-за стола.
– Куда ты? – в недоумении спросила она.
– В казарму, куда ж ещё.
Вышел в коридор, стал одевать бушлат.
– Ну и куда вы в таком состоянии пойдёте, товарищ старший сержант? – с сарказмом спросила Марина.
– В казарму, миледи!
– Напитые вдрызг?
– Мариночка, десантники никогда не пьяны, они отдыхают.
– А может во избежание ЧП останешься на ночь? Останешься, Иван? Вас это устроит, герр командир? – с приколом спросила она.
– Надо подумать.
Господи, я ведь так её люблю. Ну, соглашайся, болван!
– Быстрее думай! Да и что думать, оставайся – это приказ! – пошутила Марина.
– Ладно – я снял бушлат, и приняв душ лёг на диван в гостиной…
А ночью она сама пришла ко мне и положив палец на губы прошептала:
– Молчи, Иван. Я давно не была с мужчиной. Да, ты мне нравишься, – и долгий поцелуй открыл ночь любви.
Утром я был как огурчик, да и Марина сияла как звезда…
Ну а наш полк готовили по специальной программе: «контрпартизанские действия». Каждый день муштра, но мы, побывавшие на Ораросе, не роптали. Ведь действия партизан испытали на своей шкуре.
Как-то непривычно на базе. Ведь только наш полк был тут, да вся тяжёлая техника и приличное число лётчиков. Ну а на Ораросе остались три полка, штаб дивизии и полевой госпиталь. Медсанбат вернулся на Землю.
Меня вызвал лично к себе командир полка. Зачем?
– Здравия желаю, товарищ полковник! – заорал я по уставу.
– Садись. Давай без субординации. Ясно?
– Так точно!
– Я же сказал – без субординации.
– Извините, привычка.
– Так вот, Иван. Ты сейчас занимаешь пост и.о. командира взвода. Так?
– Да.
