– Ненавижу его.
– Кого?
– Его! Твоего правителя Адэра!
Мун взлетел со стула, резво подбежал к двери, выглянул в коридор и с посеревшим лицом повернулся:
– Дурья твоя башка!
– Глупее человека не видела.
– Ты чего мелешь? Заболела?
Малика смотрела на старика и мысленно осыпала себя упрёками. Надо было повиниться, признать свою ошибку, и делу конец. Нет! Взыграла кровь, заговорила гордость. Самого близкого человека заставила волноваться.
– Я пошутила.
– Хороши шутки.
Малика подошла к Муну, обняла его за плечи:
– Я представляла правителя другим. Он меня разочаровал. – Боднула старика в шею. – Нам никто не нужен. Да?
Мун погладил её по спине:
– Никто.
– Давай уйдём. Прямо сейчас. Давай?
– Нет, Малика. На кого я замок оставлю?
– Тебе не всё равно? Через две недели нас выгонят. Зачем ждать? – Малика вцепилась старику в локти. – Давай уйдём! Пожалуйста!
Раздался стук в двери.
– Малика, тебя вызывает правитель, – сообщила служанка.
Малика посмотрела на побледневшего Муна, провела пальцами по дряблой щеке:
– Не волнуйся. Я буду умницей.
***
В хозяйственном крыле было непривычно людно и шумно. Малика то и дело прижималась к стене, пропуская горничных с охапками белья и служанок, держащих перед собой подносы с посудой. Из кухни доносился стук ножей. Поварихи обсуждали меню. Водители разыскивали ветошь и вёдра. Кто-то спрашивал, куда нести коробки с писчей бумагой. Кто-то ругался, что ему не хватило мыла.
Малика пересекла холл и в сопровождении охранителя двинулась по коридору. Услышав смех Адэра, приложила ладонь к груди. Сердце отстукивало: беги, беги. Куда бежать? Уже стемнело. До ближайшего селения, где находится их с Муном дом, три часа ходьбы по пустоши, кишащей дикими собаками и шакалами. И стражи не позволят им уйти без разрешения.
Малика понимала, что встречи с правителем ни к чему хорошему не приведут. Он обижен на судьбу, рассержен на людей, сославших его в этакую глухомань. Ему нужен человек, на котором можно срывать злость. Под руку подвернулась она. Сама напросилась. Мун прав: её подвело любопытство, и ей не хватило ума вовремя ретироваться.
Стоя у камина, Адэр что-то говорил человеку, который ждал их днём на парадной лестнице. Дворянин с задумчивым видом крутил в руке бокал и выражал согласие кивками.
Стараясь не прислушиваться, Малика смотрела по сторонам и пыталась вспомнить, когда последний раз в этом зале обедали наместники или их помощники.
– Чего топчешься у порога? – прозвучал резкий голос.
– Я не топчусь. Я только что пришла.
– Подойди! – приказал Адэр. Когда Малика приблизилась, протянул ей бокал с вином. – Выпей.
Она шагнула назад:
– Я не пью.
– Никогда-никогда?
– Никогда-никогда.
В синих глазах пустились в пляс весёлые чёртики. Хмельной взгляд скользнул по её губам, сполз на грудь. Малика вспыхнула – она не товар на сельской ярмарке – и сжала кулаки.
Адэр усмехнулся, сделал глоток вина и обратился к своему собеседнику:
– Маркиз Бархат, хочу вам представить… – Помедлив, повернулся к Малике. – Как твоё полное имя?
Он забыл, как её зовут!
– Малика Латаль, – ответила она и уставилась в пол.
Адэр щёлкнул пальцами, будто перед ним была собачка:
– Смотри на меня.
Малика подняла голову, надеясь, что он не отличается наблюдательностью и по выражению лица не сможет прочитать её мысли.
– Расскажи, чем ты занималась в замке?
На языке вертелся вопрос: зачем? Через пять минут вы это забудете.
– Я читала наместникам книги, переписывала в архиве документы, вела протоколы собраний…
– Она в курсе всего, что творится в стране, – обратился Адэр к Вилару и залпом осушил бокал. Весёлые чёртики в его глазах уступили место злости. – Как так? Ты был слушателем Совета, подписывал договор о неразглашении тайны, тебе запрещалось обсуждать информацию даже с отцом, с советником Великого. А здесь о государственных делах болтают на кухне!
Малика вздёрнула подбородок:
– Я не болтаю на кухне. Я тоже давала расписку о неразглашении. Наместникам нравился мой голос и мой почерк. И я была единственной, с кем они могли поговорить о своих детях и внуках, которые живут в Тезаре и которые ни разу не приехали к деду.
– Сколько тебе лет? – поинтересовался Вилар.
– Скоро исполнится двадцать три.