Алхимия денег. Как банки делают деньги… из воздуха

Бегство в финансовый антимир

Десять лет назад завершилась острая фаза мирового финансового кризиса, но полного восстановления мировой экономики после этого не произошло. Последние десять лет стали уникальными в мировой финансовой истории. Центробанки ведущих стран «золотого миллиарда», пытаясь оживить экономику, финансовые и товарные рынки, взяли курс на проведение «мягкой», или «голубиной» денежно-кредитной политики. Суть этой политики предельно проста.

Во-первых, понижение ключевой ставки Центробанка, определяющей цену денег и процентные ставки всевозможных финансовых инструментов. Некоторые Центробанки незаметно добрались до нулевой отметки по ключевым ставкам, а затем, перейдя Рубикон, погрузились в отрицательную зону, которую некоторые шутники стали называть финансовым антимиром. Первым перешел Рубикон летом 2012 года Центральный банк Дании, объяснив, что этой мерой он рассчитывал остановить избыточный приток капитала из-за европейского долгового кризиса. В декабре 2014 года Национальный банк Швейцарии был вынужден снизить ключевую ставку до минус 0,25 %, чтобы избежать ревальвации франка, создающей угрозу национальной экономике. В феврале 2015 года ЦБ Швеции снизил ставку обратного РЕПО до минус 0,1 %. Что касается Федеральной резервной системы США, то она еще в разгар финансового кризиса резко опустила ключевую ставку до уровня плинтуса – 0–0,25 % и держала ее на этой планке до 2015 года. Еще быстрее и глубже в зону финансового антимира Центробанки стали уходить по своим пассивным операциям. Я имею в виду, прежде всего, отрицательные ставки по депозитам. Так, в сентябре 2015 года Банк Норвегии снизил процентные ставки по банковским депозитам в ЦБ до минус 0,25 %. В марте 2016 года ЦБ Венгрии опустил депозитные ставки до отрицательного уровня. ЦБ Японии снизил процентные ставки по избыточным резервам ниже нуля в 2016 году. ЕЦБ по депозитным операциям вошел в отрицательную зону в июне 2014 года для того, чтобы избежать дефляции.

Во-вторых, включение на полную мощность «печатного станка» и наращивание денежной массы (так называемое «количественное смягчение», при котором Центробанк вбрасывает деньги в обращения путем покупки на рынке долговых бумаг). Достаточно сказать, что ФРС проводила такую политику с 2008 по 2014 гг. В результате валюта баланса (величина активов и пассивов) этого Центробанка выросла с 0,8 трлн. до 4,5 трлн. долл. Федеральный резерв превратился в гигантский «пузырь».

То же самое происходило с Европейским центральным банком, Банком Японии и другими ведущими Центробанками, которые, подобно пылесосам, засасывали громадные количества долговых государственных бумаг, наполняя при этом рынки деньгами.

При перепроизводстве любого товара цена на него падает. С деньгами также последние десять лет наблюдалось «перепроизводство». Цена на деньги, выступающая в виде процентной ставки, при перепроизводстве денег также падает. Это мы и наблюдаем в последние десять лет. Процесс, который некоторые шутники назвали «денежным социализмом» (мол, деньги стали почти бесплатными) зашел так далеко, что в ряде случаев процентные ставки по активными и пассивным операциям коммерческих банков стали уходить в минус. Также в минус стали уходить процентные ставки по ценным долговым государственным бумагам. Сначала случаи ухода в минус рассматривались как курьезные случаи. А потом операции с отрицательными процентами стали приобретать угрожающие масштабы.

Денежные власти ведущих стран Запада планировали закруглиться с «голубиной» политикой, которая угрожает основам того капитализма, который складывался на протяжении последних трех столетий и который основывался на получении прибыли, в том числе (и в первую очередь) в виде ссудного процента. В прошлом году, например, ФРС США начала потихоньку сокращать валюту своего баланса, распродавая американские казначейские и ипотечные бумаги из своего портфеля и аккуратно сокращая массу долларов США, находящихся в обращении. Плюс к этому руководители ФРС заявляли о том, что ключевая ставка будет постепенно повышаться. ЕЦБ планировал закруглиться со своей программой количественных смягчений и осторожно повышать процентные ставки по своим пассивным и активным операциям. Но экономическая ситуация в странах «золотого миллиарда» (да и во всем мире) столь неустойчива, что в этом же году руководители ведущих Центробанков вынуждены были публично заявить о том, что «голубиная» политика будет продолжена. Скорее всего, мировая финансовая система к тому состоянию, которое было до кризиса 2007–2009 гг., уже никогда вернуться не сможет.

После заявления Центробанков об отказе от ужесточения денежной политики и о возвращении на стезю еще большего денежного смягчения был зафиксирован новый раунд бегства участников финансовых рынков в зону отрицательных процентов. Казалось, что с конца 2016 года, когда было зафиксирован максимальный объем «минусовых» бумаг (11 трлн. долл.) мировые финансовые рынки постепенно стал выходить из отрицательной зоны. В октябре прошлого года объем облигаций с отрицательной доходностью на мировом рынке оценивался уже в 6 триллионов долларов. Однако затем началась новая волна увеличения масштабов «минусовых» бумаг. К середине июня этого года, по данным агентства Блумберг, этот показатель более чем удвоился, составив 12,7 трлн. долл. Это примерно четверть мирового суверенного долга. И вот, согласно последним оценкам того же агентства Блумберг, объем «отрицательных» облигаций достиг 16 трлн. долл. Согласно другим оценкам, – почти 17 трлн. долл. За каких-то два месяца масса долговых государственных бумаг с отрицательной доходностью выросла на 3–4 трлн. долл., или более чем на четверть! В минусе оказалось без малого треть мирового суверенного долга.

Раньше всех на путь «отрицательных» государственных бумаг встала Япония. Это было еще до мирового финансового кризиса. Та страна, которую когда-то ставили в пример как образец «экономического чуда», уже примерно два десятилетия переживает экономическую стагнацию. Европа пошла по стопам Страны восходящего солнца, поэтому можно предположить, что ее ждет такая же перманентная стагнация.

Лидером по масштабам эмиссии отрицательных государственных бумаг в Европе является Германия. По данным на начало лета этого года в ней 85 % государственных долговых обязательств торговалось с отрицательной доходностью. В среднем инвесторы платят сегодня правительству 0,2 % за покупку его бумаг.

Ряд европейских стран еще недавно балансировали на грани суверенного дефолта и были вынуждены закрывать свои бюджетные и финансовые «дыры» с помощью облигационных займов. Процентные ставки в этих отчаянных ситуациях достигали уровня десяти и более процентов годовых. Это такие страны, входящие в Европейский Союз, как Греция, Португалия, Испания, Италия, Ирландия. Скажем, семь лет назад ставки по 10-летним облигациям Испании составляли 8 %, Португалии – 18 %, а у Греции они превышали 22 %. Сегодня ситуация иная. «Печатный станок» ЕЦБ, заработавший на полную мощность с 2015 года (когда была запущена программа «количественных смягчений»), позволил резко снизить стоимость суверенных заимствований. На прошлой неделе, например, доходность 10-летних облигаций Испании и Португалии упала ниже 0,1 %; еще немного – и они уйдут в «минус».

На фоне Японии и европейских стран выделяются Штаты. Из государственного долга США в 16 трлн. долл. (общая величина государственного долга превышает 22 трлн. долл., а названная цифра отражает долг, оформленный в виде бумаг) ни одна облигация пока не имеет отрицательной доходности. Но завтра и какие-то американские бумаги могут оказаться в «финансовом антимире».

В конечном счете, бегство инвесторов в «финансовый антимир» обусловлено тем, что мир находится в ожидании глобальной рецессии. Об этом, в частности, свидетельствует опрос, проведенный Bank of America Merrill Lynch в первой декаде августа. Более трети респондентов сообщили, что считают вероятным наступление рецессии в ближайшие 12 месяцев. Это самый высокий показатель почти за 8 лет.

Инвесторы выходят из акций, корпоративных облигаций и других рисковых активов и ищут безопасных «гаваней». За безопасность они готовы даже платить. Отсюда такое дружное бегство в финансовый антимир, где игроки рассчитывают отсидеться в «отрицательных» бумагах. Некоторые из них даже на таких бумагах пытаются (иногда небезуспешно) зарабатывать. Ведь понижение процентной ставки ведет к удорожанию бумаги. Играют на купле и продаже бумаг, пытаясь получить спекулятивную торговую прибыль. Помимо государственных бумаг с нулевыми и отрицательными процентами другой «тихой гаванью» инвесторы рассматривают золото. На нем они, кстати, даже рассчитывают неплохо заработать (цены на «желтый металл», которые в прошлом году едва дотягивали до планки 1300 долл. за тройскую унцию, сегодня уже пробили планку в 1500 долларов).

По моим ощущениям, в ближайшее время может начаться также масштабное погружение в «финансовый антимир» банков. До сих пор отрицательные процентные ставки по активным операциям коммерческих банков рассматривались лишь как экзотика, как «забавные факты». Так, в Дании третий по размерам банк Jyske Bank («Ютландский банк») объявил о том, что начинает выдачу ипотечных кредитов (на покупку квартиры) под отрицательные проценты. Пока что небольшие – всего минус 0,5 % годовых. Правда, некоторые эксперты говорят, что клиенту приходится платить банку комиссию за организацию такого ипотечного кредита, так что в результате примерно получается «нулевой» (беспроцентный) кредит. Но в принципе не за горами ситуация, когда банк будет платить клиенту процент (возможны и другие схемы; например, банк клиенту ничего не платит, а суммы основного долга, подлежащие погашению клиентом через определенные периоды времени, будут несколько уменьшаться). Но тогда капиталы банка будут постепенно таять как мартовский снег и в какой-то момент от них (капиталов) останется лужица. Но банкирам страшно даже думать о таком сценарии.

Сейчас банки в некоторых странах уже практически столкнулись с минусами по пассивным, а именно депозитным операциям. Это уже не экзотика, а достаточно привычное явление в некоторых странах. Банки не могут заработать на привлеченных от клиентов деньгах, поэтому процентный минус добирается до физических лиц. В середине 2016 года отрицательные ставки по вкладам в евро ввели английский банк Royal Bank of Scotland и крупнейший банк Нидерландов ABN Amro. В конце 2016 года к ним присоединились американские банки Bank of New York Mellon, Goldman Sachs и швейцарские банки Julius Baer и Credit Suisse. С мая 2017 года отрицательные ставки по крупным депозитам в евро ввел крупнейший в Швейцарии банк UBS. Клиенты банка со счетами, превышающими 1 млн. евро, получили предупреждение о том, что за хранение средств им придется доплачивать банку 0,6 % годовых. Этот сбор необходим, чтобы «покрыть расходы», которые банк несет, обслуживая счета «в условиях экстремально низких процентных ставок и ужесточения требований по ликвидности», объясняет UBS. Несогласным с новыми условиями было предложено закрыть счета, в противном случае банк будет по умолчанию списывать часть средств с депозитного счета. А вот последняя новость такого же свойства. Уже упоминавшийся банк Дании Jyske Bank с 1 декабря вводит отрицательную ставку по вкладам для частных лиц, если размер вклада превышает 7,5 млн. крон (1,1 млн. долл. США), заявил глава банка Андерс Дам.

В растерянности оказались как банки, так и их клиенты. Время, когда «деньги делают деньги», стало уходить в прошлое. Клиенты постепенно стали терять интерес к размещению своих средств на депозитах. Все больше «физиков» закрывают счета и уходят в наличность. А дальше эту наличность размещают либо под матрасами, либо в сейфовых ячейках тех же самых банков (аренда ячейки все равно дешевле, чем оплата «депозитных услуг»). Еще пять лет назад глава крупнейшего банка Великобритании Barclays Джес Стейли заявил в интервью Economic Times, что отрицательные ставки «убивают банковскую систему». Ее (банковскую систему) пытались было спасать, начав сворачивать «голубиную» политику Центробанков. Однако этим летом ФРС, ЕЦБ, ряд других Центробанков опять начали разворачиваться в сторону понижения ключевых ставок и масштабных покупок долговых бумаг.

Как спасать банки в условиях их погружения в финансовый антимир? – Думаю, что власти США, Европейского Союза, Японии и других стран попытаются резко активизировать усилия по выведению из обращения наличных денег. Ведь именно они были той денежной базой, на которой выстраивалась вся банковская система. Сейчас эта база размывается отрицательным процентом. Переход на исключительно безналичное денежное обращение будет означать, что клиентам банков бежать за пределы банковской системы уже будет некуда. Такую новую денежно-кредитную систему можно будет без всяких оговорок назвать «банковским концлагерем». Там уже можно будет не играть в «рынок» и «демократию», устанавливая директивно (по команде «хозяев денег») любую процентную ставку по счетам клиентов. Не исключаю, что эти счета, к которым прочнее чем железными цепями прикуют «клиентов», будут основным инструментом, с помощью которого «хозяева денег» будут управлять обществом. «Неблагонадежным» будут просто блокировать счета.

Будущее денег

На протяжении многих десятилетий в учебниках по экономике говорилось о том, что деньги – «категория историческая». Имеется в виду, что деньги появились на определенном этапе исторического развития общества. Но при этом в учебниках аккуратно обходился вопрос о том, будут ли деньги существовать вечно. А насчет их «вечности» есть серьезные сомнения. Эти сомнения усилились после финансового кризиса 2007–2009 гг. Для преодоления финансового кризиса и его последствий ведущие Центробанки (Федеральная резервная система США, Европейский центральный банк, Банк Японии, Банк Англии и др.) начали реализовывать программы так называемых «количественных смягчений», т. е. накачки экономик деньгами посредством покупки на финансовых рынках государственных (казначейских) облигаций и иных долговых бумаг. Интенсивная работа «печатных станков» Центральных банков стала дополняться эмиссионной деятельностью коммерческих банков (безналичные кредитные деньги).

И, тем не менее, в мировой экономике продолжает ощущаться острый «денежный голод», а полного восстановления экономики как не было, так и нет. Причина проста: «продукция» «печатных станков» уходит на финансовые рынки, где процветает спекуляция, а реальная экономике сидит на «голодном пайке». Даже если у хозяйствующих субъектов имеются деньги на банковских счетах, ими становится сложно пользоваться. По той причине, что это уже не вполне «деньги», это инструменты спекуляций и перераспределения общественного богатства, они все более утрачивают свои позитивные, созидательные функции. Деньги принято называть «кровью» экономики, но если в крови нет гемоглобина и других жизненно важных веществ, то человеческий организм умирает. То же самое мы сегодня наблюдаем в мире денег: формально «крови» много, а экономика не восстанавливается.

Реакцией общества на подобные мутации мира денег является стихийное появление различных способов хозяйствования, которые минимизируют использование официальных денег или даже полностью обходятся без них. Наиболее распространенным безденежным способом хозяйствования сегодня становится бартер, т. е. прямые товарообменные операции без использования денег (об этом способе мы говорили выше). Актуальность бартерных отношений на международном уровне особенно возрастает в связи с тем, что Запад (особенно Вашингтон) все более активно начинает прибегать к такому средству давления на отдельные государства, как экономические санкции. Среди таких санкций – блокирование транзакций в долларах и других резервных валютах. Эффективным средством противодействия таким санкциям становится бартер.

Делаются попытки создания альтернативных денег, которые могли бы более эффективно и надежно выполнять традиционные денежные функции. Чаще всего авторы, описывающие мир альтернативных денег, называют их «частными деньгами». Вероятно, на выбор такого названия оказала сильное влияние работа известного западного (австрийского) экономиста Фридриха фон Хайека (1899–1992) «Частные деньги», которая увидела свет в 1976 году. В ней автор совершенно справедливо подвергал критике официальные денежные системы, которые обслуживали интересы финансовой олигархии. Но вместо того, чтобы добиваться установления государственного контроля над Центральными банками как эмитентами денег, он предлагал полностью и окончательно разрушить систему централизованной эмиссии денег и контроля за денежным обращением. Заменив ее бесчисленным количеством частных эмитентов. Именно такая модель денежной эмиссии должны была восстановить, по мнению Хайека, некогда утраченную демократию. С нашей точки зрения, такая модель привела бы к окончательному разрушению государства с дальнейшими непрогнозируемыми последствиями для общества.

Как бы там ни было, но в послевоенные десятилетия в разных странах мира действительно запускались многочисленные проекты выпуска альтернативных денег. Почти исключительно местных, на уровне отдельных городов, поселений, муниципалитетов. Это была реакция на такие негативные явления в общенациональном денежном хозяйстве, как инфляция, недостаточный уровень монетизации экономики, дороговизна кредитов. Одним из главных авторитетов по проблемам альтернативных денег является современный бельгийский экономист Бернард Лиетер (Bernard Lietaer), который в свое время был разработчиком проекта евро. Свои взгляды на возможность использования альтернативных денег он изложил в своей работе «THE FUTURE OF MONEY: A New Way to Create Wealth, Work, and a Wiser World» (книга была издана в России под названием «Будущее денег»). По оценкам Лиетера, в начале нынешнего века в мире насчитывалось как минимум 2500 альтернативных денежных систем (в основном местных).

Сегодня все чаще мы слышим такие новые слова, как «цифровые деньги», «виртуальная валюта», «электронные деньги», «криптовалюта», «биткойны», «электронные кошельки», «сетевые деньги» и т. п. Уже немало реальных проектов выпуска таких альтернативных денег, имеющих названия «биткойн», «альткойн», «эфириум», «риппл», «кардано», «монеро» и др. Все они электронные и цифровые, поскольку базируются на использовании компьютеров, интернета, иных электронных сетей, технологиях «блокчейн» (так называемые «распределенные базы данных»; под ними понимается выстроенная по определённым правилам непрерывная последовательная цепочка блоков, содержащих информацию об операциях; чаще всего копии цепочек блоков хранятся на множестве разных компьютеров независимо друг от друга) и др.

Что касается сделок, осуществляемых с помощью цифровых валют, то это может быть купля-продажа товаров и услуг, предоставление кредитов, обслуживание и погашение кредитов, инвестиции (в том числе так называемый «краудфандинг»), различные денежные трансферты (например, благотворительные операции) и др.

Многие их цифровых денег именуются криптовалютами, т. е. валютами, гарантирующими конфиденциальное проведение сделок, обеспечивающих анонимность участников этих сделок. К достоинствах цифровых денег принято также относить отказ участников сделок от множества посредников, освобождение от контроля со стороны Центробанков и других финансовых регуляторов, гарантии добросовестности со стороны участников сделок (технология «блокчейн» обеспечивает эффективный коллективный контроль над операциями с точки зрения обеспечения корректного поведения всех участников сделок). Многие сторонники криптовалют говорят, что повсеместное их внедрение приведет к восстановлению в обществе демократии и справедливости. Т. е. криптовалюты и цифровые деньги в целом представляют собой революцию не только в самом мире денег, но и во всем обществе.