Её звали Шайнара. Книга первая. Тень
– Что тебе надо, старик? – вновь спросил Трёхглазый. – Убирайся с дороги!
Но Морлав Тейн и не подумал отойти. Он лишь спрыгнул с лошади и слегка хлопнул её по крупу, чтобы та отбежала в сторонку.
–Ты Жураб Рамский, рождённый в подвалах Таурена женщиной по имени Саглая и именуемый в народе Трёхглазый? – спокойно и как-то даже торжественно задал вопрос Морлав Тейн.
– Возможно, – ответил уродливый работорговец. – У тебя есть ко мне дело, старик?
– Да, – отозвался Морлав Тейн, и добавил, обращаясь к охране, – а вы можете идти отсюда. К вам у меня дел нет.
Те недоумённо посмотрели на своего хозяина.
– Ты слишком долго испытываешь моё терпение, старик, – произнёс Трёхглазый, – и оно начинает иссякать.
Морлав Тейн пожал плечами и продолжил:
– Жураб Рамский, за убийство жены и своего нерожденного сына, а также за многолетнюю торговлю детьми на землях лорда Артода Гельдоранского Вольный Суд приговаривает тебя к смерти.
– Так ты Вольный Судья?!– взвизгнул толстый работорговец. – Убейте его!
Двое охранников, обнажив мечи, поскакали на безумного старика. А тот стоял, не шелохнувшись, и только полы его плаща развивались на холодном осеннем ветру. Шайнара зажмурилась. Она не хотела видеть, как Морлав Тейн лишится головы. Он был добр к ней, хоть и не заступился в городском суде.
Но когда девочка открыла глаза вновь, то увидела, как удаляются вдаль две лошади, и на каждой из них болтается в стременах безжизненное тело охранника. А старик всё стоял на том же месте, и, казалось, даже не изменил позы, лишь в руках его теперь поблескивал отполированный клинок.
Оставшиеся двое наёмников соскочили с лошадей и, обнажив мечи, бросились к Морлаву Тейну. Но тот двигался не по годам удивительно быстро и проворно. А спустя несколько минут всё было кончено, и никого из нападавших не осталось.
Увидев, как морлав Тейн играючи разделался с его охраной, Трёхглазый спрыгнул со своего места и вскочил на одну из освободившихся лошадей своих слуг. Он уже собирался хорошенько пришпорить животное и убраться прочь, но в воздухе что-то просвистело, и тело работорговца грузно повалилось на землю – Морлав Тейн послал в его сторону камень, привязанный к верёвке, а теперь невозмутимо скручивал своё оружие обратно.
Убрав камень куда-то в складки одежды, старик подошёл к телу Трёхглазого и спокойно заколол того мечом, потом наклонился и привязал к руке убитого алую ленту. Закончив ритуал, Морлав Тейн подошёл к повозке, скинул с клетки ветошь, сбил замок и открыл дверь.
– Не надо было уходить из таверны, – проговорил он укоризненно, но глаза его излучали доброту и сочувствие.
Шайнара выбралась из клетки наружу. Она во все глаза смотрела на своего освободителя, а потом произнесла срывающимся от волнения голосом:
– Вы… Вольный судья?
– Я Морлав Тейн, – ответил тот. – А ты, помнится, так и не назвала мне своего имени…
– Шайнара! – воскликнула девочка так быстро, словно от этого ответа сейчас зависела её судьба.
То ли от неожиданности этого возгласа, то ли ещё от чего – но Морлав Тейн вздрогнул и во взгляде его промелькнула странная тень. Но потом лицо его приняло прежнее выражение. Он достал из седельной сумки толстую книгу в кожаном переплёте и маленькую походную чернильницу с пером и пока он что-то записывал, девочка разглядывала его широко открытыми глазами.
– Я видела Вас в городском суде, – сказала она. – Почему вы не рассказали им о том, что случилось в моей деревне?
Старик оторвался от письма:
– Я рассказал. Только не им. А тем, кому это действительно важно, и кто сможет с этим что-то сделать…
– Вы говорите о Вольном Ордене? – осторожно поинтересовалась Шайнара.
Старик усмехнулся:
– А морвийская девочка что-то знает о Вольном Ордене, кроме названия?
– Лишь то, что поют в песнях и рассказывают в тавернах, – смиренно ответила она.
– И что же поют в песнях?
– Что Вольный Суд казнит богатых людей, совершающих преступления.
– Думаешь, только богатых?
Шайнара отрицательно покачала головой. Старик вернулся к письму. Девочка слушала скрип пера по бумаге, а мысли её, сменяя одна другую, проносились в голове с бешенной скоростью.
– А я могу стать Вольным Судьёй? – выдавила она наконец, и сердце её забилось часто-часто.
Морлав Тейн подул на страницу книги, чтобы свежая запись поскорее высохла, а потом произнёс:
–Ты хочешь служить Ордену, о котором ничего не знаешь? По-моему, это легкомысленное решение.
– Нет! – снова неожиданно пылко воскликнула Шайнара. – Я понимаю, о чём прошу, – обрывки мыслей в её голове окончательно сложились в ровную логическую цепочку, – если я стану таким же Судьёй, как вы, то смогу отомстить за свою деревню!
Старик не ответил. Он молча убрал книгу в седельную сумку. А с неба к нему на плечо приземлился маленький зверёк с большими глазами.
– Пожалуйста, Морлав Тейн, – продолжала упрашивать Шайнара. – У меня больше никого не осталось… Помогите мне стать Судьёй…
– Это трудный путь, – медленно начал старик. – И ты можешь погибнуть, не пройдя его…
– Я не боюсь! Я готова!
Морлав Тейн снова замолчал. Он долго изучал Шайнару взглядом, пока не проговорил:
– Служение нашему Ордену – это навсегда. Обратной дороги у тебя уже не будет.
– Я готова, – поспешно отозвалась девочка. Она очень боялась, что старик сейчас сядет на лошадь и ускачет вдаль, и она потеряет свой единственный шанс научиться тому, что позволило бы ей в будущем отомстить за семью. А она видела и хорошенько запомнила, на что способен меч Вольного Судьи…
– Ну, хорошо, Шайнара, – Морлав Тейн впервые назвал её по имени и даже, как ей показалось, как-то особенно выделил его. – Я исполню твою просьбу. И открою для тебя путь в Орден. Но… – старик помедлил, – есть одно условие… Ты никому не должна рассказывать, кто ты такая.
Девочка закивала.
– Ты отправишься в Орден вместо другого человека, – продолжал Морлав Тейн, – и назовёшься его именем. И никто не должен узнать об этом. Никогда. В противном случае, тебя ждёт смерть.
– Я поняла, – сказал девочка. – Я не боюсь. – И, хотя это была неправда, она прямо посмотрела в глаза старика.
Тот усмехнулся, а потом вновь стал серьёзным:
– Ладно, Шайнара. Закатай рукав на левой руке. Я поставлю тебе метку…
Морлав Тейн достал из седельной сумки металлический оттиск с изображением пламени в кольце, потом развёл огонь, накалил оттиск до красна и поднёс его к внутренней стороне предплечья девочки.
Она сжала зубы.
«Только бы не закричать», – молила про себя Шайнара. Она очень боялась не выдержать боли от раскалённого железа. Вдруг Морлав Тейн тогда решит, что она слишком слаба для Ордена и передумает. Но старик не передумал, хотя у девочки и не хватило сил сдержать вопль.
– Отныне твоё имя Дора из Латракии, – произнёс Морлав Тейн, закончив своё дело. – И ты незаконнорождённая дочь лорда Артода Гельдоранского. Остальное расскажу по пути…
Глава третья. Призрак Первого Храма
Дорога на запад заняла почти пятнадцать дней. И если на Морвийских холмах уже, скорее всего, выпал первый снег, то здесь, на побережье Туманного моря, было ещё по-летнему тепло. Шайнара даже сняла с себя накидку, которую купил ей Морлав Тейн по пути. Старик полностью одел девочку во всё новое и богатое, объяснив это тем, что Дора из Латракии, за которую Шайнаре предстояло выдать себя, является всё-таки дочерью лорда, хоть и незаконнорожденной.
Конечной точкой их пути стал портовый город Сульдоран. Здесь Морлав Тейн попрощался с Шайнарой. Дальше той предстояло идти одной. Но она не боялась – старик уже несколько раз подробно объяснил ей, что надо делать дальше, чтобы попасть в Орден.
И вот девочка медленно брела вдоль причала, разглядывая разнообразные морские судна. Были здесь и старые баркасы, и огромные торговые корабли, и просто маленькие лодчонки местных жителей. Моряки сновали туда-сюда, перетаскивая грузы и бранясь друг на друга. Некоторые из них с интересом стали поглядывать на девочку, прогуливающуюся по берегу в одиночку. Поймав на себе пару таких взглядов, Шайнара ускорила шаг.
Вскоре она нашла то, что искала – старую парусную лодку, на носу которой висели деревянные чётки. На лодке находилось два человека. Один из них выгружал на берег маленькие стеклянные бутылочки, которые потом, сложив в тачку, повёз в город. А другой в это время достал баночку с дёгтем и стал промазывать щель на корме.
Шайнара подошла ближе.
– Чего тебе? – негостеприимно спросил человек на борту.
– Мне надо на Красный остров, – смело ответила девочка.
– На Красный остров? А ты разве не знаешь, что по королевскому указу там запрещено высаживаться?
Шайнара достала из кармана деревянную бусину, которую дал её Морлав Тейн, и показала хозяину лодки. А потом задрала рукав на левой руке и продемонстрировала ещё незажившую метку. Моряк молча кивнул и помог Шайнаре подняться на борт. Он забрал у неё бусину и, нанизав ту на шнурок, подвесил к остальным таким же в составе чёток на носу лодки. А когда вернулся его помощник, они, не теряя времени, отплыли от берега.
***
Солёный ветер срывал белую оторочку с дымчатых волн Туманного моря. Шайнара слушала, как они бьются о борта старой лодки и думала, как теперь изменится её жизнь. А через несколько часов на горизонте показались очертания Красного острова.
Девочка и раньше слышала, что место это необычное. Один морвийский лекарь из соседней деревни как-то рассказывал, что только на Красном острове произрастает особый редкий вид растений, которые обладают поистине чудодейственными свойствами. Салат из листьев этого растения ежедневно подаётся на стол самому королю.
Лодка причалила к острову в сумерках. Шайнара высадилась на берег и огляделась. За узкой прибрежной полосой неприступной стеной вставали огромные скалы, покрытые красными водорослями. От Морлава Тейна девочка знала, что скалы эти кольцом окружают почти весь остров, скрывая от случайных глаз то, что находится в центре…
Всё время, пока длилось плавание, моряки-перевозчики молчали и ни о чём не спрашивали Шайнару. Сейчас же один из них улыбнулся и кивком указал на дорогу, вымощенную жёлтым камнем. Девочка поблагодарила и уверенно зашагала в указанном направлении, а моряки тем временем направились вдоль берега в другую сторону.
Дорога из жёлтого камня вела к подножию скалы, которая заметно выделялась на фоне всех остальных и своими очертаниями напоминала голову лошади. Вскоре Шайнара увидела зев пещеры. «Наверно, это и есть проход», – решила она и уже хотела было направиться прямо к нему, как вдруг раздался голос:
– Стой! – и прямо перед ней, словно из воздуха, выросла фигура человека, завёрнутого в тёмно-синий плащ. Капюшон, опущенный на глаза, скрывал верхнюю половину лица незнакомца. Были видны лишь его губы, тонкие и поджатые.
– Кто идёт по Лунной Тропе? – грозно спросил человек в плаще.
– Дора из Латракии, рождённая от ночи и вернувшаяся в неё, – ответила девочка так, как учил её Морлав Тейн и уже привычным движением показала отметку на левой руке.
– Проходи, – сказал неведомый страж дороги и вновь растворился во мраке.
Шайнара смело вступила под свод пещеры. Пещера имела вытянутую форму. Свет факелов причудливо играл тенями на стенах. Но девочка не увидела прохода, ведущего вглубь острова, как она того ожидала. У противоположной от входа стены разливалось маленькое озеро, прохлада от которого распространялась по всей пещере. Немного правее находился вырубленный прямо в стене очаг, в котором сейчас еле тлели угли. Шайнара остановилась в нерешительности. А потом вдруг почувствовала, что на неё кто-то смотрит. Она вздрогнула и обернулась.
Да. Она была здесь не одна – два силуэта бесшумно отделились от стен и шагнули к ней. Эти люди тоже носили одежду, похожую на мантию. Она имела багряный цвет, как и маски, что скрывали их лица. Одна из фигур подошла к девочке, взяла её за левую руку, повернула отметкой вверх и тщательно разглядела тавро.
– Как твоё имя? – спросила фигура, и голос её принадлежал женщине.
– Дора из Латракии, – ответила девочка, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности.
Вторая фигура открыла книгу и что-то отметив в ней, согласно кивнула.
– Раздевайся, Дора из Латракии, – скомандовала первая фигура.
Шайнара молча повиновалась и сняла с себя верхнюю одежду. Девочка не знала, чего ей ожидать дальше – Морлав Тейн ничего больше не рассказывал ей. Женщина в багряном плаще приказала раздеться полностью и, когда Шайнара, немного помедлив, исполнила приказ, другая фигура раздула в очаге огонь, бросила в него всю одежду девочки, и языки пламени жадно поглотили дорогую ткань.
– Садись сюда и закрой глаза, – вновь приказала всё та же женщина и указала на землю, где был очерчен круг, из которого в разные стороны выходило семь лучей. Шайнара опустилась на корточки в самый центр и прикрыла веки. Она услышала, как раскрылось над ней лезвие бритвы, и пряди её роскошных каштановых волос одна за другой стали падать на плечи, от чего обнажённое тело чесалось и покалывало. В это время вторая фигура начала что-то начитывать на незнакомом языке, и Шайнара вздрогнула – голос принадлежал мужчине. Ей стало не по себе. Но она сделала над собой усилие и не открыла глаза.
Стрижка была окончена. Кто-то аккуратно сдул с неё волосы, и в следующую минуту девочка почувствовала, как что-то горячее потекло по её голове и плечам. В воздухе ощутился неприятный резкий запах. Умело играя тембром, голос за спиной продолжал что-то начитывать. И Шайнара чувствовала, как с каждым произнесённым им слогом, силы покидают её. Она отчаянно пыталась сохранить вертикальное положение тела, но тщетно. Девочка потеряла сознание и очнулась лишь тогда, когда кто-то полил на неё ледяной водой.
Она открыла глаза.
– Поднимись, Дора из Латракии, – сказала женская фигура. – Первые Воспламенённые принимают твой дух. Теперь ты должна очистить своё тело, чтобы родиться заново в покорности и служении их Закону. Войди в Озеро Безупречности и перейди под стеной на другую сторону. Тебя там ждут…
Шайнара поднялась с земли. Она инстинктивно провела рукой по волосам, которых там больше не было. Нагая и остриженная, она испытывала такой дискомфорт и унижение в этот момент, что слова о служении закону прошли мимо её ушей и сердца. Этот обряд ничего не значил для неё и всё, чего ей хотелось, – это поскорее уйти от пронизывающих взглядов таинственных фигур в багряных мантиях…
Шайнара подошла к озеру. Ей предстояло проплыть несколько метров до той части стены, куда ей показали, и где должен был быть проход дальше. Балансируя на одной ноге, другой девочка осторожно потрогала воду. Ледяная! Шайнара оглянулась. Люди, проводившие ритуал пострига, отошли ко входу и молча наблюдали за ней оттуда. И все их позы говорили о том, что теперь обратного хода нет, и никто её больше отсюда по доброй воле не выпустит. Шайнаре даже показалось, что в рукаве багряной мантии у мужчины спрятан кинжал. Но может, это было лишь игрой её воображения…
Девочка осторожно поставила одну ногу на камень, скрытый наполовину под водой, но потом всё равно поскользнулась и провалилась в ледяную воду сразу по шею. И в то же мгновенье, словно тысячи иголок, впились в её тело. Она никогда не встречала такой обжигающе холодной воды! Даже её родная северная Альва, славившаяся своим непокорным нравом, который не раз опрокидывал в шторм рыбацкие лодки, показалась ей сейчас лишь тёплым домашним ручейком.
Шайнара чувствовала взгляды, направленные ей в спину. А тут ещё судорога начала сводить правую ногу. Девочка замерзала очень быстро. Ещё немного – и её путешествие потеряет всякий смысл… Может вылезти обратно, пока не поздно? Шайнара до крови укусила себя за губу и прогнала предательскую мысль, внезапно возникшую в её мозгу. Как она может отступить? Из-за какой-то воды?! Нет! Она завершит начатое, чего бы ей это ни стоило…
Девочка набрала в грудь воздуха и нырнула под стену. Там действительно находился лаз. Но какой же узкий! Шайнара, в свои четырнадцать лет, была худеньким подростком, но сейчас она с трудом протискивалась через лаз под водой. И вдруг… застряла!
Она сделала рывок… потом ещё… и ещё…. Шайнара дёргалась, но не могла продвинуться ни вперёд, ни назад. Её легкие уже разрывались от недостатка воздуха, а сведенная судорогой нога отказывалась подчиняться… Ужас охватил девочку. Но, царапая тело об острые выступы, она изо всех сил пробивалась вперёд. Рывок. Ещё один рывок… и ещё… из последних сил… И тут она неожиданно увидела свет над головой…
***
Едва не захлебнувшись, Шайнара вынырнула с другой стороны стены. Здесь тоже был очаг и в нём жарко пылал огонь. И этот огонь сейчас целиком завладел вниманием девочки. Она вылезла из ледяной воды и, волоча за собой сведённую судорогой ногу, поползла к живительному теплу. И только спустя какое-то время, смогла наконец отдышаться и оглядеться.
Грот, в которую она попала из-под стены, имел широкий арочный выход и двенадцать столбов-сталагмитов, на которых были вырезаны различные символы и надписи. Одну из стен украшал астрономический календарь, по которому, как указатель, путешествовало пятно лунного света, пробивавшееся через щель на стыке с потолком. Посередине этой необычной пещеры находился большой круглый стол, вырезанный из камня. Вокруг стола стояло несколько кресел, одно из которых сейчас оказалось занято…
На нём сидела девушка лет двадцати пяти, с длинными чёрными, как смоль, волосами, и серыми глазами. Её тёмно-синий плащ свисал и небрежно ложился на пол. А на выступе под потолком прямо над ней примостился маленький зверёк с большими глазами – точно такой же, какого Шайнара видела у Морлава Тейна. На столе лежал свёрток.
– Думала, уже не дождусь тебя, – сказала девушка и бросила Шайнаре этот свёрток. – Надевай.
Дрожащими руками девочка развернула рулон. Пальцы всё ещё плохо слушались её после купания в ледяной воде. В свёртке оказалась одежда из грубой мешковины: широкая рубаха и штаны до середины икр с верёвочкой вместо пояса. Обуви не было. Исподнего белья тоже. Шайнара подумала, что даже самые последние нищенки в Гельдоране одевались лучше. Похоже, прославленный Орден экономит на одежде для своих послушников. Но вслух она, конечно, этого не сказала.
– Меня зовут Алхена, – продолжала девушка с чёрными волосами, пока Шайнара напяливала на себя выданную робу.
– Д-дора из Латракии, – представилась девочка, стараясь унять стук зубов. Жёсткая мешковина совсем не грела.
– Будешь говорить только, когда я разрешу, – отрезала Алхена.
Рядом с очагом лежала охапка дров. Алхена встала, подошла к ней и, выбрав несколько толстых полешек, подбросила их в огонь.
– Это Первый Храм, – продолжила она, когда прожорливые огоньки вспыхнули с новой силой. – А ты теперь – Призрак Первого Храма. Я эзра, твоя наставница, и я буду тебя учить.
Алхена показала на каменные столбы с надписями.
– Это главные заповеди Священного Аноба, которые должен усвоить каждый Призрак. Они написаны на языке Воспламенённых. Ты выучишь его и выбьешь на нём свое имя вон там, – эзра показала на приозёрную стену, часть которой под самым потолком была мелко испещрена письменами. – И только когда ты сделаешь это, ты сможешь покинуть Первый Храм. Тебе понятно?
Девочка кивнула, хотя ей было ничего не понятно.
– А как я выбью свое имя так высоко? – спросила она.
– Поймёшь со временем.
Шайнара ещё раз посмотрела на практически отвесную стену, по которой ей предстояло когда-то забраться. Основание стены скрывалось под водой ледяного озера, от одного воспоминания о котором, девочку бросало в дрожь.
– Это невозможно, – тоскливо выразила Шайнара свои мысли вслух.
– Невозможно – это сидеть на полу так долго. Вставай!
– У меня ногу свело, – чувствуя себя виноватой, пожаловалась девочка.
Алхена присела к ней и резко нажала пальцами в нескольких местах на больной ноге.
–А-а, – вскрикнула Шайнара от неожиданной боли.
Алхена усмехнулась:
– Какой же ты нежный Призрак. Странно, что Магистр Отмеченных определил тебя в Первый Храм, – и она ещё сильнее надавила пальцами. Шайнара стиснула зубы, а потом почувствовала, как боль медленно отступает, а по ноге разливается блаженное тепло.
– Морлав Тейн ничего не рассказывал мне о ваших правилах, – пытаясь оправдаться за свой вопль, проговорила девочка.
Алхена уставилась на неё. И под этим взглядом Шайнаре захотелось растаять и вырасти заново где-нибудь в другом месте…
– Магистр Тейн, ты сказала? Странно. Мне казалось, он давно не набирает Призраков лично… Хотя твоё имя уже несколько лет есть в Книге Отмеченных… Ты ведь Дора из Латракии, так?
Шайнара закивала головой. Но это движение оказалось таким судорожным и нервным, что это не ускользнуло от внимания Алхены.
– Чем ты занималась раньше, Дора? И когда тебе рассказали об Ордене? – спросила наставница, возвращаясь в каменное кресло. Она удобно уселась, положив скрещённые ноги на стол, и продолжила пристально разглядывать девочку.
– Я дочь лорда Артода Гельдоранского, – начала проговаривать Шайнара заученный текст.
Но текст этот был маленьким. Морлав Тейн уверял, что никто в Ордене не будет интересоваться подробностями, но выходило почему-то наоборот…
– Меня воспитывала тётя, – рассказывала Шайнара свою легенду, – в замке, что стоит на пяти холмах к югу от Гельдорана. Мой отец…
– Так, значит, ты знатная леди? – перебила эзра.
– Д-да, – запинаясь, ответила девочка и покраснела до кончиков ушей. Она уже понимала, куда клонит наставница. Ну, конечно, откуда дочь рыбака может знать, как ведут себя леди, что говорят и как смотрят. Ведь, очевидно, что всё в ней выдавало простолюдинку. Она ведь даже не умела читать!
– Я незаконнорождённая, – пояснила Шайнара и опустила глаза. Она не могла больше выносить пронзительный взгляд Алхены. Ну почему Морлав Тейн не подготовил её как следует?! Как она может сыграть чужую роль, если не знает самых элементарных вещей?! Странно, что умный старик не предусмотрел этого. Неужели он не знал, что Алхена так легко раскусит её? И что теперь? Неужели это всё?
Шайнара что-то ещё пробормотала про «свою мать» и «проведённое детство», а потом замолчала, уставившись в пол. Алхена по-прежнему не сводила с неё глаз. Время тянулось испепеляющее медленно. Раскрытие лжи стало неизбежным. И девочка не выдержала. Ей вдруг стало обидно. Сначала раздели, потом обрили почти наголо, а теперь вот мучают ожиданием наказания за обман. Хватит! Если всё закончится сейчас, тем лучше. Она больше не будет врать и притворяться. Если эти Судьи убьют её, значит так тому и быть. Жаль только, что ей не удастся отомстить за брата…
Шайнара выпрямилась и вызывающе посмотрела на Алхену. А та, словно только этого и ждала.
– Как твоё настоящее имя? – спросила она.
– Шайнара из Морвы, – ответила девочка.
– Откуда у тебя на руке знак Отмеченной?
– Морлав Тейн сделал его. Моя семья погибла от рук бандитов. И Морлав Тейн пообещал, что, когда я стану Судьёй, то смогу отомстить за них.
И Шайнара рассказала эзре всю правду о себе и о встрече с магистром, ничего более не утаивая.
Алхена слушала, не перебивая, а потом ещё долго молчала и о чём-то сосредоточенно думала.
– Жди здесь, – произнесла она, наконец, – и не вздумай покинуть Первый Храм.
Алхена вышла из пещеры, а следом за ней опрометью вылетел большеглазый зверёк. Шайнара снова опустилась на пол возле очага. Ей всё ещё было холодно. Она обняла колени руками и задумалась. Морлав Тейн не объяснил ей, что её ждёт. Девочка была уверена, что Орден Судей – это что-то вроде школы для мальчиков в Гельдоране, только вместо обучения ремеслу портного или сапожника, её научат искусству профессионального убийцы. Но всё оказалось сложнее…
Дрова в очаге прогорели, и в пещере стало темно. Девочка подошла к выходу и села на пороге. На небе горели звёзды. Слышался плеск набегающих на берег волн и шорох мокрой гальки. Но ничего особенно с этого места разглядеть не удавалось. Вниз от Первого Храма шла белая лестница, а от неё в разные стороны расходились две дороги. Впереди же открывался лишь вид на бескрайнее море.
Шайнаре хотелось есть. Со вчерашнего дня у неё не было во рту ни крошки. Без огня в пещере стало совсем холодно и неуютно. Девочка то и дело растирала замёрзшие руки и ноги. Потом она съёжилась в комочек, пытаясь хоть как-то согреться, и не заметила, как задремала.
***
– Призрак! Встань!
Окрик Алхены ворвался в беспокойный сон девочки неожиданно и громко. Она вскочила, но руки и ноги её занемели от холода и неприятно покалывали.
– Ты не покинула Первый Храм, – продолжала наставница, – значит, ты умеешь слушать. Это хорошо. И хоть ты и не из Отмеченных, я стану твоей эзрой и направлю тебя на путь Тени.