Летопись Велигаста

Предисловие

Однажды при работе в библиотеке со старинными документами мне на глаза попались несколько свитков каких-то документов, написанных на пергаменте. Заинтригованный их необычным видом, я изучил их – и не мог поверить своим глазам. Это была рукопись, написанная не менее нескольких столетий тому назад и, очевидно, являвшаяся списком [1] с какой-то еще более древней летописи. Попавшая неведомыми путями в библиотеку, она содержала весьма пространный текст.

То, о чем она повествовала, было настолько любопытным, что я счел необходимым перевести ее и привести ее содержание на страницах этой книги. Написанная на одном из древних славянских языков, она содержала описание событий на неведомой земле под названием Ломир. Существующая где-то по другую сторону от нашего мира, она стала ареной событий, которые затронули не только весь этот мир, но и стала причиной катастрофических изменений в других землях.

Центральную часть повествования занимало описание Ломира, его обычаев и преданий. Эту часть я счел нужным опустить при публикации настоящего перевода, так как она достойна отдельной книги, посвященной рассказу об этом исключительно необычном мире. Сейчас же я размещаю лишь рассказ о событиях, произошедших на Ломире в 781 году по местному летоисчислению. Но все же я считаю нужным привести здесь описание некоторых сведений о Ломире, почерпнутых из летописей.

Судя по описанию в рукописи, Ломир представляет собой весьма небольшой мир, и земли его сравнительно невелики. Населяют основную его часть люди, переселившиеся туда из какого-то другого мира в незапамятные времена в результате каких-то катастрофических событий. Тот мир, из которого они пришли, в преданиях упоминается как «Большой мир». Вполне возможно, что под ним подразумевается наша Земля. Мир этот был настолько похож на тот, который покинули переселенцы, что они назвали привычными им именами горы и реки, животных и растения, напоминавшие им прошлую жизнь. Придя на новые земли, они принесли с собой и привычные им обычаи и уклад жизни, лишь несколько изменив их под новые реалии нового мира. На Ломире они основали несколько государств, самыми крупными из которых стали два княжества – Северный и Южный предел. Помимо них, Ломир населили многочисленные народы – варяги, улады, росуэнцы, основавшие свои государства; появился Торговый союз вольных городов, по всей видимости, основанный выходцами ганзейских городов. До прихода же людей на Ломир его населяли чудины, расселившиеся по Северу, и продолжавшие жить в освоенных ими землях.

Много лет люди и чудины жили в мире, сообща осваивая Ломир. Люди привыкли к своей новой родине и считали ее своей землей, забыв о существовании других миров. Но однажды все изменилось, нарушив мирное течение жизни на Ломире и поставив под угрозу само существование народов на нем. Об этом и пойдет рассказ в этой книге.

С уважением,

автор.

Осада

Шел час волка – самая середина ночи. Небо было мрачно и черно, по небу бежали быстрые облака. Временами проглядывала почти полная луна с багровым оттенком, но тут же быстро скрывалась за облаками. Дул сильный ветер, срывая листья и тонкие ветки с деревьев.

По лесной дороге быстрым шагом двигалось десятка два путников. Судя по всему, они были воинами – несмотря на плотные плащи с капюшонами, в которые они были укутаны, из-под них временами в лунном свете блестели края кольчуг, и можно было видеть под плащами очертания мечей и боевых топорков. У двоих из них дополнительно за спиной висели колчаны со стрелами и луками, а воин гигантского роста нес на плече тяжелый боевой молот-клевец огромных размеров, с которым мог управиться разве что такой великан, как он. Впрочем, один из путников казался человеком невоенным – он был одет в простой коричневый плащ и держал длинный прямой посох в руках. Капюшона на нем не было, и в неверном лунном свете можно было рассмотреть короткую белую бороду и сверкающие глаза. По-видимому, все они шли издалека – люди заметно устали, плащи были забрызганы грязью, но они все равно, не останавливаясь, упрямо шли вперед. Погода тем временем заметно стала портиться – темные тучи совсем заслонили луну, с востока приближалась гроза, но пока без дождя. Раскаты грома близкой грозы заглушали звук шагов спутников.

– Скорее, – коротко поторопил спутников один из воинов, по-видимому, старший из них.

Вскоре дорога вынырнула из леса и вдалеке в темноте ночи внизу во вспышке молнии блеснули воды большого залива и устье большой реки, впадающей в него. Перед маленьким отрядом открылась широкая долина, слегка всхолмленная невысокими возвышенностями. Долина была хорошо возделана и покрыта многочисленными полями и пастбищами, среди которых виднелись фермы. На высоком обрывистом холме у самого устья реки на берегу залива темнело большое сооружение. За рекой опять начиналась полоса леса. Путников, по всей видимости, уже ждали – на опушке леса стояло несколько воинов, ожидая прибывших. Старший из воинов, стоящий впереди всех остальных, держал в руке ярко горящий факел. Как только путники вышли из леса, они спустились с холма к ожидавшему их отряду. Воины обменялись между собой несколькими фразами, после чего оба отряда направились к сооружению на холме. Вдруг ярко вспыхнуло сразу несколько молний, и почти тут же оглушительный гром пронесся над землей. В свете молний стало видно, что на берегу реки стоит небольшой форт. Форт был круглой формы и обведен земляным валом с сухим рвом. Основные укрепления снаружи защищал частокол с дополнительным неглубоким рвом перед ним. На берегу реки, примыкая к валу, возвышалась смотровая вышка, предназначенная для наблюдения за рекой. Внутри форта имелось всего несколько длинных зданий, очевидно, предназначенных для размещения войск, амбаров и конюшен. Через реку был перекинут простой деревянный мост на деревянных опорах, через который реку пересекала дорога в форт. Его устройство было таково, что его можно было без труда разобрать. По всей видимости, это был пограничный форт, предназначенный для защиты удобной бухты и бродов через реку. На берегу реки перед ним огнями костров и факелов в ночи сиял лагерь. Вскоре отряд прибыл к реке, присоединившись к небольшой армии на берегу, недавно подошедшей к форту. Вновь прибывший отряд прошел вовнутрь крепости и разместился в строениях форта.

Погода заметно ухудшалась. Небо полностью затянуло грозовыми тучами, поднялся сильный, почти ураганный ветер. Когда совсем стемнело, разразилась сильнейшая гроза, сопровождаемая сильным дождем. Спасаясь от непогоды, воины покинули наружный лагерь и разместились в нескольких длинных домах форта. Снаружи оставалось лишь несколько наблюдателей, оставленных на постах. Из предосторожности мост был разобран, от которого остались теперь только одни балки, но полностью уничтожать его все же не стали.

Внутри зданий было довольно светло и сухо от разведенных воинами очагов. Оружие и снаряжение было аккуратно сложено у стены, но кольчуг и брони, оставаясь в полной готовности, воины не снимали. Некоторые тут же на огне готовили еду и делили между собой нехитрую трапезу, другие занимались чисткой и правкой оружия, готовясь к бою, расположившись на длинных скамьях, устроенных вдоль стен. Тут же от усталости на многих навалился сон, и они уснули под раскаты грома и стук дождя по крыше. Тепло от костров и полумрак, нарушаемый лишь сполохами пламени, весьма располагали к этому.

Но долго отдыхать им не удалось. Всех внезапно поднял громкий крик одного из часовых, тут же подхваченного другими дозорными:

– К оружию!

Этот крик заставил воинов тут же вскочить на ноги. Оружие было мгновенно разобрано, костры затушены, и воины тут же высыпали на берег реки, напряженно всматриваясь в противоположный берег реки. Сильный ливень хлестал их, но они, казалось, не обращали на него никакого внимания, и только лучники старались уберечь свои луки от дождя, прикрывая их кожаными чехлами.

На противоположном берегу реки на прибрежной полосе чернела большая масса врагов, которые, по всей видимости, собирались пересечь реку. К ним подходили все новые и новые отряды, спускаясь с крутого берега к реке. Рассмотреть их подробнее мешала ночная мгла, лишь изредка нарушаемая вспышками молнии и временами проглядывающим через облака ущербным месяцем. Но, несмотря на плохую видимость, противник, по всей видимости, собирался пересечь реку уже ночью. Несмотря на то, что благодаря бдительности часовых они были уже обнаружены, отказываться от своего намерения, по всей видимости, вражеские воины не собирались.

Когда намерения противника стали ясны, по команде из строя защитников форта отделились лучники и выстроились в ряд на берегу. Изготовив луки к стрельбе и полунатянув тетивы, они ждали команды на обстрел противника. Ветер и дождь хлестал их почти прямо в лицо, но стрелки не обращали на это внимания, внимательно следя за действиями противника и ожидая приказа. Мечники образовали за ними на возвышенности строй, оперевшись руками на стоящие перед ними большие миндалевидные щиты. В их тылу выстроились двумя рядами копейщики, вооруженные копьями, совнями и алебардами в качестве резерва на случай прорыва противника в тыл.

В это время вражеская армия также построилась на берегу. Но река совсем вздулась от ливня и поднялась настолько, что затопила не только низкие берега, но и броды. Быстрое ее течение и ледяная вода создавали большое затруднение для переправы. В таких условиях реку нельзя было пересечь вплавь или на лошадях – смельчаков быстро снесло бы вниз по течению. Несмотря на это, вражеские войска по чьему-то незримому знаку вдруг отделились от берега и двинулись плотными толпами через реку. По строю лучников пронеслась команда, и стрелки отпустили тетивы. Сильный ветер сносил стрелы в сторону, но опытные лучники, выдержав поправки на ветер, стали довольно точно обстреливать переправляющиеся войска. Многие из врагов не удерживались в течении бурной реки, и их сносило далеко вниз по течению, немало получали ранения и гибли под градом стрел, без перерыва падавших на них сверху. Но общая масса войск была настолько плотной, что, взаимно поддерживая друг друга в реке, основная часть воинов успевала благополучно перебираться через реку. Уцелевшие воины добирались до противоположного берега и, выбираясь на пологий песчаный берег, тут же схватывались с защитниками форта. Несмотря на большие потери при переправе, враги были несоизмеримо многочисленнее защитников. Их скапливалось на пляже все больше и больше, постепенно оттесняя дружину от береговой линии. Стало очевидно, что если строй стрелков будет обойден по берегу мыса, глубоко вдававшимся вглубь реки, то они окажутся в окружении. Чтобы избежать этого, стрелки организованно оставили песчаный мыс, и отошли во вторую линию строя через оставленные в строю мечников проходы, после чего завязался ближний бой.

***

Тем временем Бренко уже второй день шел по дороге в Видогост, куда он держал свой путь. Его путь пролегал по ровной равнине вдоль живописных отрогов невысоких гор по практически ненаселенной местности. Крепость располагалась у устья большой реки в уединенном уголке этой долины, выходящей с одной стороны к морю. В ней над уделом властвовал посадник Олекса, дядя Бренко. Путь до реки был весьма длинным, поэтому идти пришлось долго. Практически уже затемно начались окрестности удела Олексы – кругом раскинулись широкие поля с колосившимися на них ячменем, рожью, овсом; скоро уже должны были начаться фермы и должен быть виден вал самого Видогоста. Но, как назло, в пути погода испортилась, и полил ливень, что существенно задержало Бренко в дороге. Увидев, что непогода затянулась надолго, и переждать ее в лесу не получится, он все же решил продолжать свой путь, чтобы успеть дойти в Видогост до ночи. Наконец все стемнело, и видимость была бы практически нулевой, если бы местность почти без перерыва не освещали вспышки постоянно сверкающих молний.

И вот, когда он перевалил через последнюю гряду холмов, перед ним наконец-то открылась долина, где располагался Видогост. Но вместо той мирной картины, которую он привык видеть, перед ним открылась панорама ожесточенного сражения за форт. Небольшой отряд обороняющихся на пляже пограничной реки защищал пологий берег, не давая продвинуться дальше атакующим. Позади тонкой линии мечников с миндалевидными щитами выстроились лучники, без перерыва осыпавших врага стрелами. Прорывающихся с флангов врагов отбрасывали своими длинными копьями копейщики. Несмотря на свою меньшую численность, воины защитников Видогоста не выказывали ни растерянности, ни страха, и, не теряя присутствия духа, лишь медленно отходили назад под натиском врага к стенам крепости. Вид воинов, атакующих крепость, был весьма необычным – то были воины мощного телосложения, высокого роста с темно-коричневой кожей и налитыми кровью глазами. В неистово ревущих ртах виднелись длинные клыки. Они были неплохо защищены броней, но их лучшей защитой была огромная сила, позволяющая им эффективно отражать атаки и наносить удары большой силы.

На размышления уже не было времени. Бренко изо всех сил побежал к пляжу, попутно подхватив у лежащего ничком трупа убитого вражеского воина огромный меч диковинной формы. Несимметричное его лезвие было сбалансировано так, что основной его вес приходился на слегка изогнутое острие. Почти прямой его обух не имел лезвия и плавно переходил в остро отточенный конец. У меча не было гарды, роль которой играли выступы у основания лезвия, и переходил в длинную прямую рукоять, конец которой увенчивал ограненный блестящий камень диковинного вида. Меч оказался очень тяжел и непривычно сбалансирован, поэтому им можно было действовать только обеими руками. Ухватившись за длинную рукоять меча обеими руками, Бренко пошел напролом. Увидев, что с фланга со стороны песчаного пляжа строй атакующих был открыт, и обороняющиеся еще удерживали свои позиции, Бренко с разбегу атаковал одного из врагов. Намереваясь вонзить меч ему в спину, он размахнулся для удара, но его противник, по-видимому, успел заметить боковое движение и, быстро развернувшись вправо, нанес ему локтем в грудь такой мощный удар, что Бренко отлетел в сторону на несколько шагов. Повернувшись к нему, он с ревом обрушил на него свою совню – длинное лезвие на коротком древке. В последний момент Бренко успел среагировать и откатиться в сторону, но при этом был вынужден бросить тяжелый меч. Он был обезоружен. Пытаясь спастись, он рывком кинулся за лежащим от него в двух шагах мечом. Враг замахнулся еще раз, подняв совню над головой. Бренко был уже готов проститься с жизнью, но неожиданно его противник дико взревел и, качнувшись на месте, через мгновение тяжело рухнул на песок. Он был мертв. За ним стоял воин, державший в руках пику, которой он пронзил врага. Шагнув к Бренко, он помог ему встать, после чего махнул ему рукой, снова вклинившись в сечу. Бренко подхватил совню убитого, которая оказалась не в пример удобнее тяжелого меча, и последовал за бойцом в строй.

Между тем начинался рассвет. Грозовые тучи ветер стал относить на запад, очищая широкую полосу чистого неба. После грозы заметно посвежело, и у самого горизонта стала светлеть узкая полоска неба. Стал постепенно стихать и ветер, давая возможность эффективнее действовать стрелкам. Между тем, ход боя явно складывался не в пользу защитников форта. Несмотря на упорную оборону береговой полосы, шаг за шагом обороняющиеся были оттеснены от пляжа к стенам наружного палисада. Но противники, пользуясь своей большой численностью, окружили форт широким полукругом, предварительно выбив защитников с пляжа. Ввиду своей малой численности, защитники форта не могли оборонять палисад на широком фронте и отошли под защиту основных укреплений. Палисад был тут же занят противником, после чего завязался бой уже за сам форт. Несмотря на небольшую высоту его вала и глубину рва, защитники долгое время достаточно успешно оборонялись, сбрасывая противника со стен и отражая его атаки. Поэтому основные усилия осаждавших были направлены против ворот форта. Их было четверо, симметрично расположенных в круглом валу форта, но трое из них были предусмотрительно заранее завалены защитниками землей и тем самым надежно замурованы. Теперь осаждающие пробивались в единственные оставшиеся ворота, выходившие в сторону реки. Их створки были уже разрублены секирами, но все усилия осаждающих разбивались о стойкую оборону ратников, держащих оборону в воротах форта. Выстроившись непроницаемой живой стеной, в проеме ворот оборону держало несколько человек. Человек огромного роста с боевым молотом одним ударом пробивал любые вражеские щиты и панцири, ломал мечи и копья; рядом с ним бился невысокий, но коренастый воин, защищаясь двумя мечами и отбиваясь ими сразу от двух-трех врагов; с другой стороны ворот сражался воин с топором на длинной рукояти, умело поражая своих врагов одного за другим. На гребне вала выстроились уцелевшие лучники, без перерыва осыпавшие наступающего врага стрелами. Лязг оружия и боевые кличи заглушали раскаты грома уходящей грозы и шум дождя.

Постепенно небо светлело, прогоняя за горизонт остатки грозы. Рассветное солнце выглянуло из-за горизонта и стало быстро подниматься все выше и выше, затапливая своим мягким светом долину, где все еще шло сражение. Тем временем бой продолжался с прежним ожесточением. Пронзенный несколькими стрелами, пал один из бойцов, оборонявший ворота; получив тяжкую рану в бок, ринулся на смерть в самую гущу врагов другой боец. Постепенно число защитников редело, и они были окончательно оттеснены вглубь форта, где завязалась последняя схватка. Прорвавшись в ворота, враги рассыпались по всему внутреннему двору. Бои шли уже среди домов во дворе крепости и на валах. Несколько построек, подожженные противником, уже пылали ярким огнем. К центральной площади форта, аккуратно замощенной срезами вековых лиственниц, стянулось несколько десятков оставшихся в живых бойцов. Понимая, что битва проиграна, и форт уже взят, последние защитники встали кругом спиной к друг к другу, отбивая атакующих врагов.

И тогда они пошли на прорыв, пытаясь прорваться наружу. Перестроившись в штурмовую колонну, разя врага, они стали пробиваться сквозь одну из сторон вала к реке. Защитники гибли один за другим, но продвигались вперед. Оказываясь на вершине вала, они спрыгивали вниз, в ров. Наконец, вал и ров был преодолен. Но за стенами форта на открытом месте на них с новой силой набросились враги. В отчаянном последнем рывке лишь некоторым из воинов удалось проложить себе дорогу к реке и ринуться в ее воды. Вперед преследователей вырвался и чудом уцелевший в этой сече Бренко. Нырнув в реку, он больше на ее поверхности не показывался. Все было кончено.

Испытание

«Где я? Где это нахожусь?» – подумал Бренко. Постепенно сознание стало приходить к нему. Очнувшись, он поднял голову и огляделся вокруг. Он лежал в какой-то комнате на небольшом возвышении. Комната была весьма уютной и светлой. Чистые выскобленные полы были застланы аккуратными соломенными циновками, топчан был покрыт шкурой медведя. В углу находилась стойка для вещей, где была развешана его одежда. Справа от него в бревенчатой стене было прорублено окно, застекленное цветными стеклами, через которые врывался яркий дневной свет и расцвечивал полы в разноцветную причудливую мозаику.

Как он не силился, он ничего не мог вспомнить. Он помнил только, что после боя смог пробиться к реке и прыгнуть в нее, после чего потерял сознание, по-видимому, ударившись головой в бурном течении о какой-то подводный камень. То, как он попал сюда, для него оставалось загадкой. Болела спина, по-видимому, отбитая о камни в быстрой реке. Но в остальном, казалось, все было в порядке, если не считать того, что на руках были две рваные раны, полученные во время сражения и уже кем-то искусно перевязанные. Несмотря на то, что они порядком саднили, они уже необыкновенно быстро затянулись. Но когда он попытался подняться, тело пронзила такая острая боль, что он повалился обратно на топчан. Преодолевая себя, с трудом поднявшись с топчана, он сначала походил по комнате, разминая ноги. Когда боль начала слегка отпускать, он открыл дверь и вышел в дверь. То, что он увидел за дверью, поразило его.

Глазам его открылась чудесная долина с изумрудной травой и находящаяся у подножия гор. Небольшая уединенная долина была окружена кольцом гор, покрытых снежными шапками, которые стояли подобно громадным безмолвным стражам. Картина завораживала сердце. Он стоял на террасе большого красивого одноэтажного дома с аккуратно выложенной коричневой черепицей крышей. С нее открывался великолепный вид на спускающиеся к долине склон высокой горы и сбегающий с нее весело звенящий, кристально чистый горный ручей. Бревенчатые стены дома были сложены из вековых лиственниц, которые продолжали источать желтую смолу и еще не успели потемнеть. Дом со всех сторон был окружен широкой галереей под навесом, обнесенной невысоким барьером, полы которой были натерты до блеска. Рядом с домом находилось небольшое озеро с каменистыми берегами и поросшее камышом, куда впадал горный ручей. Ручей около озера был перегорожен широкой дамбой, и спадающая с него мощным потоком по желобу вода вращала большое водяное колесо. На дамбе была устроена большая кузница и, колесо, по-видимому, приводило в движение меха горна. К озеру спускались широкими ступенями выложенные камнем террасы, заканчивающиеся у воды небольшой беседкой. Вокруг дома рос обширный сад с яблоневыми деревьями, вишнями и густым кустарником. Все вокруг дышало спокойствием и умиротворенностью. Хотелось стоять так и любоваться на окружающую кругом местность.

Вдруг послышались чьи-то тяжелые шаги, под которыми жалобно заскрипели доски пола. На веранду навстречу ему вышел человек огромного роста, обладающий, по-видимому, недюжинной силой. Его лицо пересекал зловещий шрам, а его коренастая фигура напоминала профиль какого-то диковинного зверя. Сходство со зверем дополняла накинутая на плечи великана лохматая медвежья шкура, стянутая толстой золотой цепью с рельефными дисками. Но внешность его оказалась обманчивой. Его лицо, еще минуту назад сурово смотревшее на Бренко, неожиданно смягчилось приветливой улыбкой.

– Я Рагнар. Прошу тебя быть гостем в моих скромных владениях, – сказал он. Голос его, даже когда он говорил спокойно, гремел как раскаты грома. – Я вытащил тебя из реки после сечи, и мои воины доставили тебя до этой уединенной долины. Здесь ты сможешь спокойно переждать время и залечить свои раны. Раны твои уже стянулись, но для их окончательного заживления потребуется время. Я знал твоего дядю и пришел к нему на помощь со своими воинами на защиту форта.

– Видогост взят? Кто его штурмовал? И что случилось с Олексой? – засыпал вопросами Рагнара Бренко.

Рагнар немного промолчал, будто о чем-то раздумывая.

– Не спрашивай пока ни о чем – ты обо всем узнаешь в свое время, – ответил, наконец, он, сложив руки на груди. – Когда придет твой черед, тебе придется пройти через многие испытания. А пока отдыхай, и не тревожься ни о чем.

Как не упрашивал его Бренко Рагнара, он не смог ничего более выведать у него. Поняв тщетность своих расспросов, он был вынужден смириться с неуступчивостью Рагнара. Чувствуя слабость и боль в ранах, он вернулся обратно к себе в комнату.

Но немало времени прошло, пока Бренко почувствовал себя достаточно здоровым. Раны на руках, отбитая спина и большая потеря крови еще долго давали себя знать. Кроме того, его угнетала гибель Видогоста и неопределенная судьба дяди. Рагнар сказал ему только, что Олекса пробивался в числе уцелевших воинов к реке, но удалось ли ему вырваться из окружения – осталось неизвестным. Рагнар видел, что Бренко страдает от неведения того, что произошло, но пока молчал.

Рагнар был кузнецом. Но кузнецом он был непростым. Из его рук выходила самая крепкая броня, лучше любых других доспехов, и оружие, превосходящее по своим качествам лучший булат. Помощниками его были чудины, много лет в подземных шахтах Севера добывавшие руды и металлы и знавшие толк в них. Они могли создавать самые тонкие изделия из золота и серебра, но умели ковать и прекрасную сталь. Доспехи, изготовленные из нее, практически не пробивались обычным оружием. Малого роста, но физически крепкие и выносливые, они были отлично приспособлены для подземных работ и были превосходными рудокопами и мастерами. Но все же всех этих знаний было недостаточно, чтобы уметь делать все те вещи, которые делал Рагнар. Откуда пришло к нему его умение – этого никто не знал. Кузница Рагнара находилась у границы земель Северного предела, и он снабжал превосходным своим оружием и броней дружины их уделов. Слава о нем разнеслась далеко за пределы Северного предела и к нему со всех земель прибывали заказчики, желавшие приобрести оружие. В последней битве, в которой принял участие он и сам, во многом благодаря его оружию небольшой дружине Олексы удалось так долго противостоять намного превосходящим его силам врага. Прослышав о возможном нападении, Рагнар помог Олексе не только своими воинами, но и снабдив его своим оружием и броней. Когда битва была проиграна, он, отбиваясь от наседавших врагов, он ушел от преследователей последним. Благодаря чудесным свойствам оружия и брони, он оказался невредим после жестокой сечи. Заметив, что река вынесла на берег бесчувственное тело Бренко, он подхватил его и унес его от идущих по пятам уцелевших воинов врага на свою усадьбу, чтобы спасти его от верной гибели.