Реальности Лёлика
Устав от нервов, раздосадованный бизнесмен ходил в церковь, там его выслушивал «собственный» батюшка: исповедуя, успокаивая и вытягивая очередную порцию денег на ремонт храма. Роман был далеко не самый интересный парень и он это прекрасно понимал, что превратилось в тайный постоянно мучавший комплекс. Поэтому он ненавидел популярных у женщин мужчин. Как только видел в ком-то из своих сотрудников соответствующую популярность, увольнял без объяснения причин, стараясь частично не доплатить зарплату. «Маленькая месть гаду»! – тихо радовался он закончив расправу. Такие сотрудники всегда становились личными врагами. На работе его комплексы знали и боялись нервных срывов неуравновешенного начальника. На этом страхе держался сложный бизнес и весь авторитет. Но, как бы там ни было, его дела шли прекрасно. Все недостатки характера с избытком перекрывали опыт и явный талант управленца.
Роман привёз свою новую знакомую на берег реки, проехав на машине по извилистому спуску холма. Красивый парк, прелестный мало освещённый променад, чудесный вечер и бутылка «Бейлиса», которую потребовала взять с собой Олеся. «Ну и отлично, пусть пьёт»! – хитро улыбаясь, радовался он.
Молодые люди подошли к реке, вода билась о гранитные ступени набережной забирая часть вечернего тепла. Роман смотрел на Олесю и понимал, что пропал. Она казалась недоступной, как в детстве, леденцы у смешливых торговок возле зоопарка. Может эта девушка слишком хороша? Он понимал, что не справляется с эмоциями, но соблазн обладания этим чудом стал настолько силён, что Роман придумывал себе, что в этот раз у него обязательно получатся те отношения, которые давно нужны. Олеся знала, что уже практически пьяна. Ей хотелось приключений, а река казалась скучной и не интересной. Девушка стала пить ликёр прямо из бутылки и увлечённо полезла на холм, лесной ланью продираясь сквозь кусты. Роман закрыл машину и побежал за ней. «Блин, куда она ломится? – думал он, еле поспевая за девушкой. Олеся смеялась, сейчас она казалась себе дикой и вольной амазонкой. Ещё бы, она же Олеся! Мечта всех мужчин! Девушка прижалась плечом к дереву и игриво поглядела на Романа. Тот был сильно взволнован и стоял в полной нерешительности. «Да он, лошок»! – самоуверенно подумала Олеся. «Но ты-то мне и нужен»! «Буду ездить на тебе, как хочу». «Всё, ты попал, мой хороший»! – едва не выкрикнула чаровница. Эта мысль рассмешила её ещё больше: «Лошок»! Олеся игриво подняла юбку, показав Роману стройные ноги и дорогое бельё. «Да пусть видит»! – радовалась девушка своей невероятной красоте и привлекательности. Потом медленно сняла трусики и игриво вращая их на пальчике, свободной рукой задрала и без того короткую юбочку. «Смотри и трепещи»! – самоуверенно прошептала искусительница. Роман оцепенел от возбуждения. Олеся глядела на него и смеялась, видя эту глупую почти детскую нерешительность: «Лошок»!
Когда чуть осмелевший Роман наконец подошёл, она капризно сказала: «Стоп, сегодня нельзя – это всё, что ты успел заслужить»! Шоу окончилось, Олеся, сжав бельё в руке, пошла в направлении машины. Роман плёлся позади, как преданная ручная собачонка. Блицкриг! Очередной мужчина принадлежал ей полностью.
Самогон, который принёс Серёга Бубнов, оказал на всех два характерных действия. Во-первых, все стали смеяться, как подорванные, причём сама шутка значения не имела. Поэтому всплыл актуальный вопрос: «Интересно, а на чём настоян напиток»? Во-вторых, несмотря на то, что мозги стали ясные, как стекло, всех начало подташнивать. Все моментально отметили эту неприятную особенность самопального напитка. Хотя это мало кого волновало. Смеялся даже Лёлик. Нет, он не забыл о своих внутренних метаниях, просто устал столько переживать. С другой стороны, жизнь не стала радовать больше, он понимал, что скоро тоска вновь накроет новой нервной волной. «А пофиг»! – протестовал Лёлик и продолжал хохотать.
– Меня сейчас точно вытошнит, – еле сдерживая смех, сказала Рита.
– Ничего, это нормально, голова завтра болеть меньше будет. Кстати, когда подожмёт совсем, я покажу, где это лучше сделать, – пояснил ситуацию заботливый Серёга. Сказав это, Бубнов подленько улыбнулся и потёр руки. Он знал, точно знал, где это место! Рита просяще посмотрела на Серёгу и тот понял, что настал самый крайний момент.
- Ну что, пошли быстрее. Я тоже еле терплю, – возопил Серёга.
Эта фраза вызвала очередную волну хохота. Серёга взял Риту за руку и они, характерно держа ладошку возле рта, подбежали к тому месту, где романтичный Лёлик мечтал кидать розы на балкон Олеси.
Что это, месть за друга или Лёлик действительно всех достал рассказами о ветреной Олесе?
– Ты вниз посмотри, тебя сразу вырвет, а я рядом пристроюсь, – инструктировал Бубнов. И не промахнись!
Пока Серёга и Рита очищали свои желудки прямо на балкон Олеси, Паша ждал своей очереди. Лёлик кричал, что так нельзя делать. А кто его слушал? Да, никто. Он ломал всеобщее веселье!
Народ моментально объединился, сплочённый идеей сочувствия Лёлику. Все искренне жалели этого придурошного романтика, а тут появилась возможность мести. К тому же хотелось немного похулиганить. А иначе зачем вообще пить? Таким образом, совокупный пьяный ум компании, показал своё непростое отношение к Олесе. Ребята очень старались! Лёлик попытался помешать Паше сделать то, что сделали до него Серега и Рита, но не удержавшись, блеванул вместе с ним, на тот же несчастный балкон. Ему казалось, что из него вылилось больше всех и он это очень болезненно переживал. Бедняга!
Мозги Лёлика, после акта коллективного вандализма, запутались совсем, он бормотал что-то несуразное, порываясь спуститься по веревке на балкон, чтобы отмыть его своей рубашкой. Романтик был пьян, как фортепьян! Слезы текли из красных глаз, он рвал на себе злосчастную рубаху и что-то вещал о порядочности. Круто! Самое время!
Паша, оценив упадническое настроение Лёлика, связал того куском провода и посадил на ящик. Настоящий друг! Связанный сначала дёргался и противоборствовал насилию, но потом почему-то сдался. Пьяная хитрость? Вряд ли… Просто ужрался… Впоследствии, несчастного пробило на увещевание друзей и он долго и очень путанно изъяснял свою позицию. Алкоголь вместе со стрессом окончательно сломили сознание и в итоге, Лёлик нёс полнейшую ахинею. Редчайший бред! Весёлый Бубнов терпеливо слушал эту несвязную речь и постоянно кивал головой. Потом показно поднялся с ящика и театрально объявил: «Всё, вечер удался! Ура! Занавес! Расходимся».
Глава четвёртая
Бутя с приятелем шли по тёмным улочкам, в сторону Ленинградского проспекта. Впереди маячил небольшой магазинчик, а значит пиво, ещё раз пиво, потом опять пиво, ну и там покурить сигареты. За приятелем Бути закрепилось яркое погоняло «Вагон», потому что он говорил: «Типа, я вагон идей принёс или, я вагон пива подогнал». Особым интеллектом Вагон не отличался, зато совсем не заморачивался и принимал всё так, как оно есть.
Джонни сегодня страшно не везло. Торопливо подошедшие Бутя и Вагон, увидев чернокожего, да ещё лакающего пиво на их территории обитания, просто онемели от удивления и извращённого живодёрского счастья.
– Черножопый, блин, – театрально возмутившись, выдавил из себя Вагон.
– Что за город, бомжары и негритосы пиво жрут, а у нас денег нет, – наигранно вторил ему Бутя.
– Сидит, блин, чёрт черножопый у хрена смерти просит, – родил ещё одну мысль Вагон.
Бутя подошёл к Джонни и не без сарказма спросил: «Ну и как тебе здесь живётся, негра, как пивко попивается, вкусненько?
– Сейчас мы тебе, чебурашка чёрная, будем морду бить! – поддержал приятеля Вагон.
Джонни находился в шоке после всего, что случилось ранее. А вот теперь ещё и это! Энергия закончилась. Он просто впал в ступор. И его можно понять. Слишком уж много приключений для одного темнокожего интеллигентного паренька. Несчастный обречённо молчал не зная, как реагировать. В этот вечер скверных событий уже явный перебор. «Не в кассу. Ну, совсем лишнее»! – констатировал мозг Джонни. Сил сопротивляться не осталось никаких и он безучастно смотрел, как наглые нацики забрали его пиво. Ещё через мгновение прилетела пара подзатыльников и Джонни покорно ждал худшего. Он очень устал. После мёртвой старухи, скины стали по барабану. Ну, как летний дождь. Пофиг!
Дина, которая всё ещё крутилась недалеко от Джонни, сначала сильно испугалась двух здоровенных парней. Она явно не ждала такого поворота событий. Но будучи девушкой упрямой и воспитанной в духе всеобщего интернационализма, возмущённо глядела на бесчинство Бути и Вагона и не по-детски вскипала внутри. Её жутко возмутило поведение явно оборзевших сограждан. Тем более, с таким милашкой!
- Ну-ка, голубок, сгоняй-ка за пивом важным белым людям, – стараясь походить голосом на хозяина фазенды, приказал Бутя.
– Так, чтоб купил шесть, нет восемь бутылок, падаль, – внёс окончательную ясность Вагон.
Джонни не шевелился, по-прежнему находясь в глубоком ступоре. Тупил, будто бы не слыша того, что ему приказали. Сидел, не проявляя никакого видимого желания метнуться за пивом. Тормозил. Остался глух к наглой, с нотками явных угроз, просьбе. Бутя и Вагон восприняли безразличную реакцию, как личное оскорбление и событие приняло наихудший для чернокожего парня оборот. Сначала он получил не сильный, но очень ощутимый удар по почкам, в исполнении Вагона. Последнего так били в ментовке, куда он попал устроив небольшой дебош на рынке. Ну вы понимаете, азербайджанцы, арбузы, а в основном кипучий и неугомонный характер безмозглого Вагона. Выпустили его тогда довольно быстро. Повнушали конечно, проведя несложную воспитательную работу ногами. Однако, единственное чему он там научился – это, как грамотно избивать себе подобных.
Дина не могла спокойно наблюдать за бессовестным издевательством над человеком. Она взбесилась так, как только может взбеситься доведённая до отчаяния женщина и подбежала с визгливым истеричным криком: «Это мой черножопый!». Почему она прокричала именно так, ей до сих пор непонятно. После чего, девушка с остервенением оттолкнула Вагона, который хотел треснуть Джонни ещё раз. «Я вам сейчас покажу пиво – уроды»! – ещё громче провизжала она, отчего Вагон и Бутя совсем опешили. Нервная «хозяйка» негра неожиданно их напугала, да так, что они пришли в некоторое замешательство. Всё слишком уж неожиданно! Затем, Дина сделала совсем невероятное, она стала колотить по щекам обалдевшего Бутю. Тот стоял, как пятилетний и безропотно терпел взбучку. Вагон, начавший приходить в себя от неожиданного напора и что-то лепетать, тут же получил увесистую пощечину, потом другую и тут же ещё: контрольную, для закрепления нужного эффекта. Действие оказалось волшебное. Нацики скисли. По крайней мере, про пиво забыли точно. Им хотелось только одного – валить!
Джонни никогда не видел столь яростного напора и испытал глубочайшее мистическое чувство, ему показалось, что эта девушка, белое воплощение суровой африканской богини. А когда Дина взяла его за руку, чтобы увести подальше, он покорно поплёлся за ней, забыв обо всём на свете. Ещё бы! Впрочем, они почти сразу уткнулись в огромный розовый джип. Дина хотела тащить его дальше, но Джонни уже немного пришёл в себя и предложил сесть в машину, чтобы уехать. Эта сценка немного позабавила поздних прохожих, которые через ночной магазинчик направлялись домой. Возможно эту историю описал бы небезызвестный журналист Рубашкин, который с удовольствием наблюдал за ситуацией и наслаждался вместе с остальными, но у него уже был заказ, правда с противоположным по смыслу содержанием и радующим сердце гонораром. Жаль, конечно, а то бы здорово получилось. Он талант!
Бутя и Вагон, потихоньку приходили в себя и нервно ржали. Их морды раскраснелись и немного побаливали, в следствии чего пришло устойчивое железное понимание, что пиво уже не покатит. Надо водки! Такой позор смывается только водярой. Правильно, чего уж там! Осознав очевидное, приятели пошли на Белорусский вокзал в поисках дешёвого креплёного продукта.
- А черножопого мы, блин, упустили, – разочарованно выдохнул Бутя.
- Куда он денется? В другой раз я ему зубы в пыль покрошу, – храбрился Вагон.
– Ага, если он без бабы будет! – язвительно уточнил Бутя. Они снова заржали и исчезли из вида, в сумраке тёмного ночного переулка.
Джонни подъехал к дому Дины. Дом находился недалеко, метрах в трехстах, за малюсеньким парком из старых толстых деревьев. Они немного посидели в машине, познакомились и что называется, перекинулись парой слов. А уж потом Дина расхрабрилась и решила позвать Джонни к себе. «А собственно, почему бы и не позвать», – думала она. «Это же моя добыча»!
Не знаю, что бы про это написал старый пердун Фрейд, но вероятнее всего, на этот раз, он бы был в чём-то прав, со своей надуманной идиотской теорией. Кстати, кто ещё помнит его тупые умствования?
Россия тяжёлая для восприятия иностранцем страна. Всё им кажется чуждым и диким. Но пока только здесь, сочетается искренность и обезжиренный йогурт. Те из гостей, кто понимает это, в итоге остаются в России навсегда. Цепляются за её дикость и безалаберность, лишь бы не попасть обратно, в объятия своих кастрированных обществ, наполненных пластмассовым человеколюбием и настоящей ненавистью. Хотя, кто знает, может и здесь настоящая жизнь и искренность останутся совсем ненадолго?
Вернёмся к событиям на крыше. К таким замечательным ребятам надо обязательно вернуться. Вечеринка закончилась, присутствующие на ней, кто мог, потихонечку приходили в себя. Лёлик сидел, смотрел на реку и привычно себя жалел. Боже, как же он надоел со своим нытьем! Нет сил! Впрочем, порою, так тяжело разобраться в противоречивых чувствах. И вообще, где этому учат? Да и выпил парень немало. Надо простить… Пусть ноет. Простим!
Рита пригласила Пашу к себе домой. Они тут же уехали, предварительно попрощавшись со всеми и конкретно договорившись о следующей встрече. Ну ребят можно понять, у них свежайшие «шуры-муры». Бубнов спал, уронив беспечную голову на стол. Так спят хорошие, уставшие от трудового дня люди. Звезды тускло сияли на небе, как подслеповатые глаза надежды, ветерок становился прохладным и дерзким, а от балкона прекрасной Олеси невыносимо тянуло блевотиной.
Лёлик повернулся в сторону спящего Бубнова и будто бы испугался чего-то. Предчувствие! Мощное, давящее грудь предчувствие проскользнуло быстрым серым котом. «Должно что-то произойти», – обречённо произнёс он. Беспокойство пробежало сонмом дрожащих мурашек. Да, точно, что-то должно произойти… Но, как понять, что? Лёлик буквально замер в ожидании величия события, о котором пришла информация свыше. Такое иногда бывает, может и не со всеми. Но те, кто хоть раз пережил подобное, только позавидуют Лёлику, к которому стали приходить эти непонятные яркие ощущения.
Вечер уже перетёк в ночь и отчаявшийся Лёлик понял, что сегодня ему не удастся поспать. Сегодня произойдет нечто такое, что полностью перевернёт устоявшуюся серую жизнь и это куда круче разбившей его сердце Олеси. «Ну наконец-то»! – оптимистично выдохнул он и потянулся.
Дина и Джонни пили водку, некогда припрятанную Диной на экстренный случай. Сегодня, по её мнению, этот случай, как раз и настал. К тому же другой выпивки в доме всё равно не было. Джонни сильно изменился за сложный, полный эмоциональных событий вечер и стал ощущать жизнь и своё присутствие в ней несколько иначе, как-то глубже проще и пронзительнее. Может показаться странным, но всё произошло именно так. Иногда люди меняются на раз. Он не сводил глаз с новой знакомой и впервые, несмотря на бесчисленное количество красивых девиц, подвязывающихся ему в модели, испытывал трогательное и нежное чувство. Может, даже любовь… Любовь? А что, бывает и так. Видимо, да!
Переживание не походило на чувство собачей благодарности за тепло, безопасность и кусок мяса, оно воспринималось настоящим и высоким. Но Джонни пока не понимал этого. До этих пор, он не знал и не испытывал похожей эмоции. А сейчас, словно переключился на другую волну, попал в иное измерение со своей особой логикой и ценностями. И получив озарение, тихо прошептал: «Привет, Джонни. С днём твоего нового рождения»!
– Так ты модельер, «Максимка»? – игриво улыбнувшись, чуть покровительственно переспросила Дина.
– Да, я делаю одежду для женщин и мужчин. У меня своя студия моды и сеть магазинов, – стараясь говорить без акцента, произнёс Джонни. И не называй меня «Максимкой». Я смотрел этот старый фильм и мне он не особо нравится.
– Значит, будешь мне шить одежду! Надеюсь, ты сам шьёшь? – шутливо приказала девушка.
– Для тебя буду шить сам, – широко улыбнулся модельер.
Дина удовлетворенно поджала губки, ей понравилось, что Джонни будет что-то там ей шить. Она совершенно не знала, кто он и даже не догадывалась о его известности. Дине было плевать на это, она видела лишь полный страсти взгляд, ловя исходящие от Джонни искорки и флюиды.
Маленький чёртик, который всё время одолевал желанием сравнить, просто взбесился. Дина дико хотела своего нового друга. Но она не знала с чего начать. Ситуация и необычная внешность Джонни немного смущали. Девушка искренне боролась с этим смущением. В конце концов, измотанная двойственностью своих переживаний, Дина встала, взяла Джонни за руку, точно так же, как на улице и по-хозяйски сказала: «Хватит болтать, пора в постель». Джонни очень удивился, но безропотно последовал за ней. Ещё бы! Он бы пошёл за ней куда угодно. А уж в постель, тем более! Причём, с нескрываемым удовольствием. Продолжительность знакомства не имела для него никакого значения. Впрочем, что в нашем мире имеет значение? А? Он чувствовал, что полностью принадлежит этой смелой девушке. И тут нет никакого расизма! Только сильные взаимные симпатии, если не сказать больше.
Имеется категория бабулек, которые несмотря на наличие приличных накоплений и даже отсутствие здоровья, не могут отказаться от своей активности в области торговли водкой по ночам. Есть такие бабули на свете! Таких вот старушек и организовывал господин Арустамян, для распространения своей фальшивой водки. Он загружал в их сумки по пять бутылок, не больше, чтобы старушкам руки не поотрывало и расставлял по определенным точкам в районе Белорусского вокзала. Азартные бабки продавали водку резво и даже имели постоянных клиентов среди бомжей и праздно живущей местной хрони. Так что некоторые, из особо талантливых продавщиц, прибегали к нему за ночь, взять очередную партию алкоголя, до десяти раз.
Клавдия Кирилловна числилась среди лидеров. Для неё уйти с ночной «смены», не имея тысячи рублей дохода считалось личным оскорблением. Она знала всех: ментов, которым надо отстегивать на пивко, бомжей и прочих постоянных посетителей вокзала. Но несмотря на прожжённость и опытность, с ней произошёл небольшой казус, в котором приняли деятельное участие бессовестные Бутя и Вагон. Даже принимая во внимание дешевизну привокзальной водки, они хотели на одну бутылку больше, чем имели денег. Поэтому, пока Бутя торговался с Клавдией Кирилловной из-за десяти рублей, Вагон спер из сумки бабули пару бутылок дополнительно. Виртуозно надо сказать это сделал. Гудини! Пять баллов! Номер прошёл гладко и чётко, прожжённая Клавдия Кирилловна так ничего не заметила. Простофиля!
А когда приятели удовлетворённо отошли в сторонку, к ним нагло подвалил местный, укоренённый на этом вокзале, бомж Петрович и нахально потребовал свою долю от ворованной водки. Долю водки? Бомжаре? Отдать! Конечно, зря он это затеял. Не о том видать думал самоуверенный и наглый человечишка! Потерял дурак бдительность и последний мозг. А меж тем, Бутя и Вагон нетерпеливо искали выход своему предыдущему унижению. Искали на ком бы сорваться. А тут он! Здесь просто ждали, этого Петровича. Пацаны довольно переглянулись. Они не сказали друг другу ничего, лишь хитро улыбнулись. Мол, мастюха-то, попёрла! Вот ещё и вонючий подарочек судьбы!
Вагона искренне развлекла такая постановка вопроса. «Хорошо, родимый, мы тебе нальём вагон водки», – делая голос поласковее сказал он. А Бутя радостно потёр руки, предвкушая удовольствие от расправы. «Это к нам. К нам, родной». «Мы будем пить в тех дворах, иди туда и жди», – сказал бомжу Вагон.
Если можно описать какие-либо отношения словом тайфун, то это точно про Джонни и Дину. Их близость происходила против всех привычек Джонни. Он начал прелюдию с необыкновенной нежности. Джонни будто бы извинялся перед всеми использованными им девушками. Он был настолько трепетен и ласков, что Дина теряла сознание и ощущение реальности от охватывающих потоков сладострастия. Джонни мог ублажить женщину, когда хотел. Сегодня он делал это искренне, осмысленно и в первый раз.
Джонни целовал молодое тело спасительницы, его приятно возбуждало ощущение лёгкого унижения и даже хотелось этого. Он самозабвенно реализовывался в этом новом для себя состоянии. Я буду твой чёрный раб, – преданно сказал он, аккуратно расстёгивая блузку Дине. Унижение казалось таким возбуждающе приятным! Джонни оголил большие груди девушки, ласкал нежные шею и плечи, а так же утончённые ступни, ублажая каждый пальчик красивой ноги! Джонни делал всё то, чего не позволял себе никогда – доставлял девушке удовольствие.
Дина ощутила необыкновенный прилив сил и энергии. Ещё бы! Она чувствовала себя хозяйкой. Ей показалось, что она наконец-то поймала ощущение, которого так не хватало ни с кем из предыдущих любовников. Дина почувствовала, что ей нужна власть, полная власть над партнером. «Да, ты мой чёрный раб! Ласкай меня»! – с нотками деланной жесткости и искренней нежности, произнесла она. «Хорошо, хозяйка, я сделаю это», – подыграл ей Джонни и испытал сильнейшее возбуждение.
Дина вытащила из брюк ремень и довольно сильно ударила чернокожего сластолюбца. Она сделала это несколько раз, утверждая этими болезненными хлёсткими ударами свою будущую беспрекословную власть. Но Джонни чувствовал не боль, он чувствовал удовольствие! Удовольствие, которого до этого не понимал, но, как ему показалось, искал всю свою жизнь. «Раб» продолжил целовать «хозяйку», снимая с неё остатки одежды, восхищаясь линиями тела, полнотой бёдер и великолепной грудью. Затем дрожа всем телом, нежно вошёл в неё, неторопливо и одновременно резко двигаясь. Вскоре, практически одновременно, любовники испытали сильнейший оргазм. «Ты будешь делать это всю ночь»! – капризно произнесла запыхавшаяся Дина.
Джонни преданно посмотрел на девушку, ощущая себя маленькой песчинкой, которой играется хитрый Творец. Он осознал, что прошедший вечер –целая жизнь. Да что там жизнь. Судьба! Она игралась им, как теннисным мячиком, пока не закинула в рай этой постели. «Конечно, конечно, милая, я буду делать это всю ночь! Да! Да! Миллионы раз, да!», – думал он, не силах произнести ни единого слова.
«Каждому своё», – написали при входе в одно очень печальное место. Сплетенный клубок человеческих судеб, управляемый умелой рукою Высшего режиссёра, создаёт разные неожиданно яркие картины предназначенные не опытному, но жадному до жизни восприятию. И каждый делает свой выбор сам! Петрович! Бомж Петрович! Ну почему ты так любишь водку и кто тебя дёргал за язык? Бродяга лежал на земле, как старый плюшевый медведь. Его ожесточённо били ногами. Бутя и Вагон вымещали всю накопившуюся за вечер злость. От души вымещали – жёстко. Что такое бомж? Человек? Ошибка социума? Бесправное существо? Опустившееся ничтожество? Для Бути и Вагона, это не имело никакого значения. Бомжа били умело красиво и качественно. Но тот, так и не смог оценить этого тонкого «искусства», так как сразу умер. Да ему собственно многого и не требовалось. Всего лишь небольшой толчок. Возможно завтра его убила бы палёная водка или он бы споткнулся и упал, ударившись башкой об асфальт. Впрочем, уже поздно говорить про эфемерное завтра. Сейчас есть только «сегодня», где Петрович умер от жадности. А ноги Бути и Вагона? Что их ноги? Они исполняли Высшую волю и всё! Вы спросите: «Это тоже Судьба»? Да, друзья, именно она! Больно? Обидно? Но так оно и есть!
– Подох, кажись, – тяжело дыша произнёс Бутя.
– Да, наверняка, подох. Ливани ему водки в пасть, мы типа обещали, – зловеще пошутил Вагон.
– А не жирно ему?
– Да хрен с ним, у нас три бутылки.
– Слышь, Вагон, а ведь мы боги! – самоуверенно констатировал Бутя.
– Это ты о чем? – уточнил польщённый приятель.
– Мы решаем, когда этим мразям умирать.
– Думаешь?
– Вижу! – жёстко произнёс Бутя.
– Знаешь, бог, надо валить отсюда, пока менты не припёрлись. Менты тоже думают, что они боги! Да и выпить очень хочется, – Вагона немного напрягла эта философия, он понимал одно, ему чисто по кайфу смотреть на чужую смерть.