Спэгер. Операция Сфера

Хозард, поздоровавшись с бойцами КОБРы начал снаряжаться, казалось его воодушевляло все происходящее здесь, еще бы! Он ощущал всем нутром, что впереди им предстояла настоящая битва.

* * *

За пол года до вышестоящих событий…

Макс Сквеа очнулся от жуткого холода. Криокамеры, в которых перевозили заключенных, были в ужасном состоянии. Он и еще пять десятков осужденных столпились в дезинфекционном отсеке. Все в красной робе бритые наголо.

– Закрыть глаза! – Поступила команда из динамика.

Из специальных опрыскивателей вмонтированных в стены зэков обработали паром, с каким то горьким на вкус веществом. Двое зэков, не послушавших совета, судорожно начали протирать глаза ладонями воя от боли. Но Макс был сообразительным малым. Несколько человек с парализаторами согнали всех в стыковочный отсек. Дискообразная дверь ушла направо и колония приняла своих новых постоянных жильцов. Макс сразу узнал красную планету, мельком взглянув в иллюминатор, ведь он работал не ней больше года в шахте, контролером шестируких роботов, а теперь он сам стал роботом, и от него требовалось выполнять команды, что бы остаться в живых на одной из самых суровых колоний Федерации. Построив в ряд и приказав поднять вверх закованные в наручники руки, колонну осужденных повели вперед. Длинный коридор закончился двумя грузовыми лифтами. Разделив зэков, конвоиры запустили их в лифты. В конце элеватора Макс увидел киборга следившего за порядком во время транспортировки. Проехав секунд тридцать, лифт остановился. Оставшихся двадцать человек построили и закрепив номера за робу стали разводить по камерам расположенным по обе стороны коридора, по потолку которого курсировала видеокамера, закрепленная в специальном желобе.

– 99-09 вперед… – Скомандовал конвоир.

– Меня зовут Макс Сквеа.

– Теперь ты 99-09. первые две цифры – номер твоего отряда, вторые твой порядковый номер. С помощью этих цифр ты сможешь получать питание в своей камере. – Спокойно объяснил охранник.

Шагнув к полупрозрачному стеклу Макс, протянул руки – и с него сняли магнитные браслеты. Положив пульт и наручники в набедренный карман, конвоир отрыл камеру. Стекло плавно поднялось вверх. Заключенные, сидевшие на кроватях мигом построились в размеченные вдоль стены желтые квадраты с номерами.

– Теперь это твой дом. – Сказал охранник и запер камеру.

Макс, разминая затекшие кисти, огляделся. Пластиковая мебель, состоящая из тумбочек и кроватей, белые стены, аварийное освещение и лампы дневного света, вмонтированные в потолок, до которого было метра четыре. Пищевой синтезатор у стены, отгороженный душ и туалет, кран с водой. Пластиковые стаканчики на тумбочках… «Да, с декорациями здесь бедновато» – подумал Макс, присаживаясь на кровать с номером девять.

– Ну, как тебе в хате? – Спросил один небритый зэк.

– Ничего, жить можно. – Окидывая взглядом девятерых соседей, ответил Макс.

– За что подсел? – Задал вопрос здоровенный коренастый мужик, подошедший к кровати.

– Убийства, грабеж. Завалил пару копов, но меня подранили и взяли.

– Молодца,… а я идейный. Воевал за свою свободу.

– Слава Амадану!!! – Выкрикнул кто то.

– Понятно. Я тоже в его рядах воевал. – Стараясь вписаться в компанию, сказал Макс.

– Где был?

– На «Бородавке»

– Слушай, и я тоже…да, да припоминаю я, ты вроде в военной форме был, в форме Федералов!

– Я… Я перебежал, я жизнь свою спасал.

– Братья, да это наседка. По любому стукач.

– Эй, трепло, следи за базаром. – Вставая с кровати, рявкнул Макс.

Амбал, каким то незаметным движением бросил кулак в сторону Макса и тот перевернувшись через кровать грохнулся возле тумбочки.

Сквеа встал, потирая ушибленную грудь, здоровяк продолжал наступать зажимая Макса между кроватями. Сквеа нащупав на тумбочке карандаш, взял его, чуть отведя руку за спину, и сделал вид, что страдает от боли, потирая левой ушибленное место. Амбал с размаху ударил ногой снизу вверх. Сквеа, заблокировав ногу левой рукой, воткнул карандаш в ухо открывшемуся врагу. Взвизгнув он осел на колено, а Макс резким движением сломал карандаш и зэк потерял сознание от болевого шока.

Конвоир, заметив потасовку открыл дверь и вошел в камеру. Все тут же построились у стен согласно номерам. Только Макс и поверженный здоровяк остались где стояли.

– Что вы его так боитесь? – Сказал Макс, глядя, как все шарахнулись от конвоира как черти от ладана.

Сквеа спокойно миновал мимо нордического охранника и встал в квадрат №9. Проходя около конвоира Макс, имел неосторожность слегка дотронуться черного комбинезона вертухая. Сквеа, содрогнулся от вспышки боли охватившей все его тело. Боль была такая, будто он ударился обоими локтями об угол стола. По нервным узлам в локтях и стопах проскочила и погасла молния боли.

– Ну, как тебе? – Похлопывая по плечу Макса, злорадствовал надсмотрщик.

Сквеа вновь забившись в конвульсиях, рухнул на пол.

– Этого в лазарет, а новенького в карцер на трое суток. – Скомандовал конвоир своим помощникам. Оба зэка сами «с удовольствием» выполнили указание.

Карцер оказался маленькой одноместной цилиндрической камерой. С верху шел тусклый свет, а по стене медленно стекали струйка воды. На полу располагалась воронка видимо для того что бы справлять нужду. Вонь стояла неописуемая, видно из карцера недавно вывели очередного посетителя. Садиться было неудобно – колени упирались в стену. Долго стоять – утомительно. Макс с каждым часом чувствовал усталость. Время текло крайне медленно. Сквеа пил воду, прислоняясь губами к стене, разминал массажем затекшие конечности, засыпал стоя как лошадь…Казалось он был на пороге к вечности, вечности в аду. Наконец дверь карцера резко ушла в бок, и Макс вывалился на пол к ногам конвоиров. Вяло проделав путь обратно в камеру, Макс уселся на койке. Макс был голоден как волк и казалось съел бы целого теленка за раз. Подойдя к пищевому синтезатору, он нажал на кнопку и как учил конвоир, сказал:

– 99-09.

Из толстого краника в выдвинувшуюся одноразовую пластиковую тарелку комками стала поступать пища, а из стандартного крана – вода в стаканчик. Макс подобрал пластиковую ложку и галеты, выпавшие в пластиковый карман, и принялся за еду. Синтезатор выдал обыкновенное картофельное пюре с мясом.

– Если так кормят, то не все так плохо! – Сказал сам себе Макс.

До вечера в камере никого не было и Сквеа, поужинав творожной массой, и чаем с галетами, разлегся на кровати, потирая набитый живот – порции были большие.

В девятом часу, полупрозрачная перегородка впустила восемь утомившихся зэков.

По очереди помывшись, они поели и разлеглись по кроватям. Конвоир, подойдя к стеклянному экрану просунул в узкую, едва видимую щель газету и поспешно удалился. Один самый старый зэк подошел к экрану, и взяв прессу пристально посмотрел на Макса.

– А здорово ты его отделал.

– Так получилось, сам видишь, он первый полез.

– Поделом ему, – Подойдя к кровати, пробубнил пожилой преступник. – Слишком много стал брать на себя беспредельшик. Меня кстати зовут Вольф. –Протянул он сухую руку со вздувшимися венами.

Макс, привстав, поздоровался.

– А меня Макс.

– Я сижу уже пятый год и все здесь знаю, поэтому и введу тебя в курс дела. Официально я здесь старший отряда, 99-01 мой номер. Я присяду?

– Разумеется.

Сев на кровать мужчина продолжил:

– Если ты еще не понял – ты на марсианской каторге, рудник по добыче радиоактивных материалов. Слышишь!? – мусорный шлюз сработал. Пластик от столовых приборов обработают и пустят в ход снова.

– А почему работают люди?

– Хм..– Усмехнулся Вольф. – Роботы дорогого стоят, да и при радиоактивном излучении они выходят из строя очень быстро. Здесь больше пяти лет никто не протягивал – смотри.

Он расстегнул красную робу и Макс увидел вздувшиеся вены и темные пятна, покрывшие все тело Вольфа.

– Мне осталось недолго…да о работе. Трудятся здесь по старинке. Зэков в скафандрах старой модели спускают в шахту и там, горемыки крошат радиоактивную руду, закидывая в конвейер. Вкалываем ежедневно, по шесть часов, после обеда и до восьми. Это для того что бы мы больше протянули здесь. Кормежка как видишь калорийная, раз в неделю даже водку дают, по сто грамм.

– Выводит радионуклиды. – Добавил высокий, худощавый зэк.

– Кстати, Макс, пора тебя представить отряду. Тощий тип, который сейчас умничал – бывший доктор – хирург. Проводил опыты над людьми без наркоза.

– Доктор Пэйн, – слышал, наверное, в новостях. На самом деле я не такой страшный и не маньяк вовсе. Кстати, оперировал я только отбросов общества, но правительство не оценило мои таланты, хотя сами экспериментируют вдоволь на этой каторге.

– Здоровяк, с которым ты закусился это чистой воды отморозок, воевал за Амадана, а этот небритый 99-06 его шестерка, без Быка не выступает.

– Завали хлебало старый осел!

– Да это именно он. Обрати внимание, что здесь царят другие порядки, этих беспредельщиков мы бы давно опустили или грохнули, но за подобные штуки отправляют на опыты к таким – вот официальным докторам Пэйнам.

– Вертухаям нужны рабочие руки.

– А это, – Улыбнулся Вольф, – Умник, он по Интернету наворовал столько, что наше правительство решило упрятать его сюда, смертную казнь ведь отменили, гуманисты херовы… Вон там, возле вент канала спят два братца из Поднебесной. Были головорезами у Дирона. А этого крепкого чернокожего парня зовут Сэйнт. До сих пор не знаю что он делает в этом проклятом месте. Застал дома жену с любовником соседом, взял «помпушку» и завалил обоих, а потом сдурел и уработал двух копов, подъехавших на вызов. Святой человек… И последний наш приятель – грабитель и убийца Чака-дурак. Грабил естественно только богатых, да, Робин Гуд хренов!?

– Из пущки вщех штреллял. – Скорчив глупое лицо, зашепелявил Чака. (Максу казалось, что оно у Чаки постоянно тупое.)

– А сколько всего народу здесь сидит?

– Примерно 150, а может и 200 отрядов. Вот и подсчитай.

– Вертухаев примерно рота. Работают сутки к трем. Сюда прилетают на четыре месяца, а потом у них отпуск. Сверху охраняют военные. – Добавил Умник.

– Откуда ты знаешь?

– Работал наладчиком оборудования, не все же могут…

– А за что обратно в рабочие перевели?

– Накосячил, послал мамочке сообщение на мобильник.

– Доктор Пэйн, еще вопрос.

– Я весь внимание, пока старший читает газету и дойдет моя очередь, я просто изнываю от скуки. – Вертя в руках карандаш, ответил доктор.

– А что это за система у конвойных? Меня будто бы током шарахнуло!

– Я просидел уже полтора года, и сделал выводы – датчик – болевик подключен к спинному мозгу всех находящихся здесь. При непосредственном контакте с костюмом конвоира он воздействует, на нервные сплетения в локтях и стопах.