Я закатила глаза, едва сдерживаясь, чтобы не зарычать от негодования.
– Будем говорить на моем языке, – четко обозначил мужчина.
Я не вступала в полемику. Это было глупо. Он ждет моих эмоций, хочет конфликта. Возможно, его веселит происходящее или он просто хочет поглумиться над девушкой.
В любом случае, найти к нему подход можно. Мне нужно лишь немного времени, чтобы изучить его характер, манеру общения, прошерстить свои записи по психологии и подобрать наилучшую модель поведения.
Я нетерпеливо выглядывала из окна машины, пытаясь запомнить дома вокруг. Казалось, что каждая приличная многоэтажка может быть моим новым пристанищем. Но Семён все ехал и ехал по улицам, сворачивая то направо, то налево.
– Приехали, – наконец озвучил он, загоняя машину на территорию закрытого двора элитного жилого комплекса.
– Это тут у вас корпоративные квартиры? Недурно.
Высотка не впечатляла меня после московских видов, однако на фоне остального города смотрелась очень современно.
Красивое высокое здание цвета кофе с молоком опоясывали двор и стоянка для жильцов. Было много деревьев, еще не проснувшихся после зимы, приличного вида мусорные баки и даже небольшой продовольственный магазинчик прямо в доме.
– Компания не бедствует. К тому же застройку вел наш крестный, сделал приятную скидку.
– У вас тут куплено две квартиры?
– Нет, шесть, – ответил Семён, вызволяя мой чемодан из багажника через непреодолимую грязную лужу, которая занимала половину парковки. – В одной живу я, другая для тебя, еще две для специалистов, которые приезжают к нам в командировки и две для работников, если те окажутся в трудной жизненной ситуации.
– Вы просто так селите сотрудников в корпоративные квартиры? – удивилась я.
– На время. Что в этом такого? У нас возможность есть, а у людей ситуации разные бывают. Олю из бухгалтерии, ты общалась с ней накануне, из дома выгнал муж после того как избил. Не к маме же в Томск ей ехать? Перекантовалась недельку тут, а потом съехала.
Я не нашла, что ответить.
В Москве корпоративные квартиры тоже не были редкостью, несколько лет назад я даже занимала просторную трешку в спальном районе Москвы.
Но вот заселение в квартиру нужно было заслужить опытом, стажем и профессионализмом. За красивые глазки и слезливые истории жилплощади никому не выписывали. А здесь все вон как по-простому.
Лифт поднял нас на двенадцатый этаж и выгрузил в уютном подъезде перед двумя одинаковыми дверьми с номерами триста пятнадцать и триста шестнадцать соответственно.
– Это твоя, – Семён кивнул налево и вложил мне в руку связку ключей. – А это моя, – он указал на точно такую же дверь, вход в которую был по правую сторону от нас. – Закрывать на нижний замок на два оборота на окно.
– Спасибо. А дубликаты ключей у кого-то есть? – я недоверчиво посмотрела на ключ, одиноко болтающийся на металлическом колечке.
– В моей квартире нет, если ты об этом, – хмыкнул Семён. – Открывай дверь. Проведу тебя, открою краны, покажу что к чему.
Я хотела сказать, что в экскурсии не нуждаюсь, но мужчина выжидающе смотрел на замочную скважину с видом, не терпящим возражений.
Дважды провернув ключ, я открыла дверь и прошла в свою на ближайшие полгода квартиру.
Моя жилплощадь оказалась двухкомнатной квартирой, очень просторной и светлой. Из мебели был необходимый минимум, техники тоже не в изобилии, но для жизни достаточно.
– Воду я тебе открыл, – сказал Семён, возвращаясь из ванной и оттряхивая руки друг об друга. – Кухня, спальня, балкон… С остальным разберешься. Где я живу, знаешь. Приходи, если что-то понадобится, не стесняйся.
– Спасибо. Обещаю по пустякам не тревожить.
– Больше не задерживаю, обживайся, – мужчина перекинул свой массивный пуховик через плечо, наспех сунул ноги в теплые кроссовки и покинул мою квартиру, кажется, даже пригнувшись, чтобы макушкой не задеть косяк.
Так я и стала полноправной (на полгода) владелицей этих хором.
Нужно было разложить вещи, постелить свое постельное, оформить доставку продуктов и, в идеале, сделать генеральную уборку.
Можно подумать, что я была помешана на чистоте. На самом деле так и было.
У меня был особенный пунктик касательно чистоты полов, свежести полотенец и слоя пыли на поверхностях.
Может быть, от отсутствия личной жизни, может быть, от стресса, но я убиралась часто и качественно.
Чем больше запарка была на работе, тем чище было в квартире. Во время аудиторских проверок бывало, что я предпочитала генеральную уборку, а не сон.
Наверное, с этим нужно было к психологу, но я уговаривала себя, что просто чистоплотна.
Наконец, проведя несколько часов с тряпками, швабрами и чистящими средствами, я устало рухнула на диван с чувством полного удовлетворения.
Холодильник заполнили продукты, в квартире приятно пахло ментоловым средством для мытья полов, а зеркала были такими чистыми, что отражали, кажется, даже незаметные человеческому глазу объекты.
– Надо бы в душ и задуматься о еде, – сказала я себе под нос, слезая с дивана.
Единственное, чего я не терпела по дому. – готовка. У меня не получалось.
Я умудрялась переваривать гречку, макароны всегда слипались, а рис был кислым. К мясу я перестала прикасаться, как только испортила продуктов тысяч на десять.
В конце концов, смирилась и питалась тем, что можно заказать из ресторана или купить и разогреть.
– Семёну бы это явно не понравилось, – непроизвольно я хихикнула, но тут же одернула себя.
С чего вообще меня посещают мысли об этом мужчине? Меня не должно волновать, что там ему не нравится. А ему не должно быть дела до моей личной жизни!
Пусть других работниц кормит и опекает, а я самодостаточная женщина, о себе позаботиться смогу.
Именно так размышляла самодостаточная женщина, стоя под теплым душем после изнурительной уборки квартиры.
– Черт! – неожиданно прямо мне на голову побежала ледяная вода.
Нервно выругавшись, я выпрыгнула из акриловой ванны на теплый кафельный пол с подогревом и обмоталась полотенцем, чтобы не окоченеть окончательно.
– Ну что с тобой сделалось? – я крутила кран во все стороны, но теплая вода идти даже не думала. – И где эти дурацкие краны, которые открыл Сёма?
Стоя в ванной с намазанным на волосы бальзамом, который непременно нужно смыть, я понимала, что вариантов у меня особо нет. Моржевать в ближайшие планы не входило, так что я завернулась в махровый халат и отправилась в комнату за телефоном.
– Не отвечает, – Семён не взял трубку со второго раза.
Почему в тот момент я решила, что он непременно не слышит звонка, а не занят своими делами? Не знаю.
Но я пошла штурмовать дверь его квартиры, подгоняя себя желанием поскорее смыть с волос бальзам.
– Семён, это Маша! – сказала я громко, услышав за дверью приближающиеся шаги. – Ты говорил, что я могу обратиться…
– Здравствуйте, – дверь наконец открыли, но перед собой я увидела не двухметрового бородатого мужчину, а совсем юную девушку в коротких домашних шортах и майке на тонких бретелях.
На мгновение мы застыли, оглядывая друг друга.
Девушка не сводила заинтересованного взгляда с моего внешнего вида, а я машинально сканировала ее.
Ей было, наверное, немногим больше двадцати. Милое личико без капли косметики, кудрявые светлые волосы, разбросанные по плечам, отличная фигура и гладкая кожа бронзового оттенка.
Мне стало неимоверно стыдно, когда я наконец осознала в каком виде заявилась в квартиру к своему начальнику, который живет со своей девушкой.
– Вам Сёму? – наконец уточнила незнакомка, заглядывая куда-то вглубь квартиры.
– Нет, простите. Я не хотела беспокоить. Извините еще раз.
Хватаясь за бешено бьющееся сердце, я ретировалась с лестничной клетки и скрылась за дверью своей квартиры, плотно прижавшись к ней спиной. Как будто это могло спасти меня от позора.
Я краснела, кажется, до кончиков ушей, стоило только подумать о произошедшей нелепости.
Мне не доводилось попадать в такие неприятности.
Да, я могла работать ночами, брать на себя обязанности десятка сотрудников, но не могла стерпеть позора.
Стыд клеймом высекался в моей памяти и беспокоил меня в самых страшных кошмарах на протяжении еще нескольких лет. В этом была вся я.
Когда прошло несколько минут, и ритм сердцебиения наконец замедлился, я смогла опустить руки, которые все это время держала на пунцовых щеках, и отойти от двери.
Точно ощутив отсутствие подпоры в моем лице, со стороны подъезда кто-то постучал.
Я вздрогнула, и сердце снова бешено забилось как несколькими минутами ранее.
– Маша, это Семён. Ты заходила?
Помедлив секунду, я решила открыть дверь. Не притворяться же, что меня нет дома!
– Да, у меня просто пропала горячая вода, – будто в подтверждение своих слов я махнула в сторону ванной. – Я ничего не трогала, а она стала холодной. И я не знаю где эти краны… Прости ради бога, что ворвалась к тебе! Я позвонила и подумала, что ты не услышал.
– Так и есть, – согласно кивнул мужчина, даже не проходя в квартиру. – А горячую воду просто во всем доме отключили. Какая-нибудь ерунда в котельной как обычно случилась. Так что проблема не у тебя.
– Да? Боже мой, – я снова схватилась за щеки и обернулась вокруг себя, потому как просто не могла стоять ровно перед этим пугающе спокойным мужчиной. – Еще раз прости! Мне так стыдно перед твоей девушкой. Извинись за меня перед ней, пожалуйста. Мне жутко неловко.
– Тоня не моя девушка, – почему-то вдруг суровым тоном произнес Семён. – Она ребенок.
Очень резко мужчина развернулся и скрылся за дверью своей квартиры.
А я осталась стоять в коридоре, еще более обескураженная, чем была до этого.
– Ребенок?..
Напрочь позабыв о бальзаме, который с волос нужно было смыть как десять минут назад, я забралась на диван с телефоном, чтобы прочитать в интернете хоть что-нибудь о своем непосредственном начальнике.
Ведь что я о нем знала как о человеке? Пожалуй, только, что у него есть брат. Ни возраста, ни статуса, ни о наличии или отсутствии детей.
– Семён Николаевич Крамской, – прочитала я заголовок биографии на сайте какой-то новосибирской газеты. – Тридцать два года, о личной жизни ничего неизвестно, является производственным директором…
В сухом остатке я выяснила только возраст мужчины. Тридцать два года.
Сказать честно, удивилась даже этому, ведь думала, что Семёну немногим больше тридцати пяти. Выглядел он внушительно.
Девчонка, с которой я столкнулась в дверях, могла бы быть его дочерью, будь ей не больше шестнадцати лет. Но она явно переступила отметку «двадцать».
– Дети сейчас слишком быстро растут, – убедила я себя, сворачивая страницу сайта. – Если есть дочь, где-то должна быть и мать. Может быть, в той же квартире?
Что Семён живет не один, да еще и с ребенком стало для меня настоящей неожиданностью. Не было в нем ничего отцовского, разве что странное, буквально маниакальное желание заботиться обо мне.
Он никогда не спешил с работы, на его столе не было личных фотографий, он не болтал ни с кем по телефону кроме как по работе. Я бы с уверенностью сказала, что он не связан ни с кем никакими обязательствами.
Впрочем, кто знает, какие в их семье отношения…
Посидев на диване еще несколько минут, чтобы осознать свалившуюся на меня действительность, я наконец-то вспомнила о незаконченном походе в душ. Пришлось смывать бальзам ледяной водой.
Я подумывала о заказе легкого ужина из ресторана грузинской кухни в соседнем районе, когда в дверь снова постучали.
– Кто там? – осторожно спросила я.
– Это Тоня, соседка, – узнав девичий голос, я с недоверием провернула ключ в замке и впустила девушку на порог своей квартиры. – Здравствуйте еще раз.
– Здравствуйте.
– Я пришла, чтобы уладить тот небольшой инцидент. Вы извините, что я так негостеприимно, просто немного растерялась. Кажется, нам обеим теперь неловко.
– Думаю об этом можно просто забыть, раз уж мы обе растерялись, – я дружелюбно улыбнулась в ответ на широкую улыбку девчонки.
– Здорово! Я Антонина, можно просто Тоня.
– Тогда я просто Маша, – сказала, протягивая руку для знакомства. Девушка улыбнулась еще шире, хотя казалось, что шире уже некуда.
– Раз инцидент исчерпан, предлагаю примирительный ужин. Приходи к нам сегодня? Через час все будет готово.
– Ужин? – я недоверчиво посмотрела на девчонку, которая явно чувствовала неловкость, приглашая меня к себе. – Даже не знаю. Твой папа не будет против?
С лицо Тони сошла радостная улыбка, но от этого она не стала выглядеть менее позитивной. Только в глазах блеснуло что-то едва различимое.
– Мой папа умер восемь лет назад. Сёма его брат, мой дядя.
Я прикрыла рукой рот от неловкости, но Тоня поспешила сказать первой.
– Ты не могла знать! Все в порядке, честное слово. Давай не будем создавать неловкость между нами? Умоляю!
– Я честное слово не знала, – мне было жутко не по себе из-за своей глупости. Да, я не знала, но это не меняет ситуации. – Прости пожалуйста.
– Все в порядке, говорю же. Даже не думай париться на этот счет, ты не причем. Приходи на ужин, хорошо? Через час.
– Да, хорошо, – я бессильно кивнула. – Может быть, что-то принести? Правда, у меня пока особо и нет ничего…
– Если несложно, то к чаю что-нибудь. Но можно обойтись и без этого.
Тоня пожала плечами, еще раз лучезарно улыбнулась и, махнув светлыми локонами на прощание, скрылась за дверью соседней квартиры.
Познакомилась с семьей Крамских, блин…
Глава 5
Ощущение неловкости было настолько гнетущим, что стыдно было даже вспоминать обо всем произошедшем. Я была полной идиоткой в глазах Семёна и Тони.
Но, может быть, девушка права, и правильнее будет сделать вид, будто ничего не было? Так комфортно будет и для меня, и для них.
Постояв в коридоре еще несколько минут, гипнотизируя входную дверь, как будто сквозь нее в квартиру могли попасть мои соседи, я наконец выпала из оцепенения и пошла заказывать что-нибудь к чаю за неимением альтернативы.
Идти на ужин домой к боссу было как-то неловко.
Впрочем, я нередко бывала дома у своих руководителей, но это было нечто другое. Меня официально приглашали за некоторое время, я выбирала наряд, подбирала темы для разговоров за столом.
И потом вечером в компании семьи принимающей стороны мы обсуждали работу фирму, ситуацию в стране и в мире.
Сейчас же что-то мне подсказывало, что Семён не наденет смокинг, а Тоня не приготовит несколько десятков закусок из санкционных продуктов.
– Это Маша, – произнесла уже привычно, чуть подрагивающими руками стучась в квартиру по соседству.
Дверь мне открыли без особого энтузиазма. Очень медленно Семён распахнул полотно в сторону подъезда и уставился на меня с заломленной правой бровью.
– Это вот пирог малиновый. К чаю, – я неловко кивнула на угощение в своих руках и попыталась улыбнуться, как ни в чем не бывало.
Но какое еще ни в чем не бывало, когда передо мной стоит мой начальник в серых спортивных шортах, которые висят на бедрах так опасно, что хочется прикрыть глаза, и самой простой белой хлопковой футболке, не скрывающей телосложение мужчины.
– Маша, привет еще раз, проходи. Сём, я позвала Машу к нам на ужин. Здорово, правда? Разувайся, я пока отнесу пирог. Пахнет восхитительно!
Никогда не унывающая племянница моего начальника забрала у меня из рук выпечку на подложке из фольги и, ритмично покачивая из стороны в сторону деревянной лопаточкой, удалилась в кухню.
– Черт, ты не знал, что Тоня меня пригласила… Как неловко! Я, наверное, лучше пойду.
Рука уже легла на холодную металлическую ручку двери, но мужчина окинул меня не менее холодным взглядом и пожал плечами.
– Оставайся. Это Тонин дом тоже. Она имеет право приглашать кого угодно без моего ведома.
Оставаться было неловко. Развернуться и выйти как минимум нетактично.
Тяжело вздохнув, я разулась и дружелюбно улыбнулась своему начальнику, лицо которого не выражало ни единой эмоции.
– Помыть руки можно в ванной, вторая дверь по коридору, – Семён кивнул мне куда-то в сторону, видя, как я неловко тру ладони друг об друга. – Тонь, я пока переоденусь, наверное.
– Ладно, – девушка пожала плечами и улыбнулась. – Готовность десять минут. Или пятнадцать. Кто ее знает эту спаржу…
Выйдя из ванной, я огляделась по сторонам.
Ремонт в квартире несколько отличался от моего. Здесь было уютнее: больше цвета, мебели, каких-то милых вещей и фотографий на полочках.
Чувствовались женская рука и тепло, которое должно быть в каждом доме.
А еще Семён с Тоней занимали трехкомнатную квартиру. Кухня была объединена с гостиной в одно большое пространство, а из коридора вели еще две двери. Одна, предположительно, в комнату Тони, потому как там виднелись розовые обои и шкаф с цветастой одеждой, а за второй скрылся мой начальник.
– Я могу помочь? Неловко, что практически с пустыми руками пришла на ужин.
– Да брось! Пирог вон принесла. Если не трудно, расставь тарелки и достань вилки вон из того шкафчика.
Я обрадовалась, что стоять у плиты мне не придется, и поспешила выполнять указания маленькой хозяйки.
– Ты прости меня еще раз. Я просто почти ничего не знаю о вашей семье, поэтому так вышло.
– Я же сказала, что проехали. Если интересно что-то узнать, ты спрашивай, я с удовольствием расскажу.
Интересно было все. У Олега я стеснялась спрашивать о чем-то слишком личном, с Семёном разговаривать на подобные темы и вовсе не доводилось. А Тоня почему-то вызывала у меня доверие.
Девушка располагала к себе улыбкой, позитивом, какой-то очаровательной детской наивностью. Рядом с ней нельзя было не улыбаться.
– Чего ты стесняешься, ну в самом деле? – Тоня заливисто расхохоталась, глядя, как я скромно молчу. Хотелось ответить, что знакомы мы с ней меньше часа, поэтому и стесняюсь, но я не стала. – Хочешь, о Сёме расскажу? Вы же вместе работаете, должна знать о его тараканах.
– По-моему, он вывалил их все на меня еще в первый день знакомства.
– Поверь мне, это невозможно! – девчонка повернулась лицом ко мне, активно жестикулируя поварской лопаточкой в воздухе. – Я живу с ним восемь лет, но каждый день нахожу чему удивиться. Например, ты видела его в чем-нибудь кроме белых и черных футболок? Вряд ли. Потому что у него в шкафу десять тех и десять других! Я ему постоянно говорю купить ну хотя бы синюю! А он мне: «Зачем? Черный и белый – это классика!». Тьфу ты!
Я не хотела смеяться, хоть смешно и было. Просто сдержано улыбнулась, чтобы не задеть ничьи чувства.
– Джинсы черные едва уговорила полгода назад купить, кроме синих ничего не признавал.
– Он… Отчасти консервативен, – наконец я подобрала нужное слово, характеризующее этого мужчину.
– Консервативен? Да он просто зануда! – последнюю фразу Тоня крикнула нарочито громко, чтобы ее дядя в соседней комнате наверняка услышал.
– Звала? – Сёма появился в кухне в черной футболке-поло и темно-синих джинсах. Точно как на работе.
– Ага. Ужин готов, садимся.
На правах гостьи я устроилась за столом, пока Тоня раскладывала по тарелкам аппетитные стейки и запечённую спаржу, а Семён разливал по стаканам апельсиновый сок.
– Спасибо. Все выглядит очень вкусно.
– А ты как хотела? Я кулинар со стажем.
Я пробовала ужин под пробирающим до костей ледяным взглядом.
Семён в упор смотрел на меня, не отводя взгляда. Как будто знал, что в присутствии Тони я ни за что не стану дерзить и просить его вести себя прилично.
– Мясо невероятное. Я таких вкусных стейков ни разу в жизни не ела.
– Спасибо, – сухо произнес Семён, наконец отрывая взгляд от меня и приступая к своему ужину.
На мгновение мне сделалось неловко. Я бросила взгляд, молящий о помощи, в сторону Тони, и девчонка поспешила прояснить.
– В нашей семье я готовлю гарниры, а Сёма мясо. Потому что у него слипаются макароны, а я восхитительно делаю сырые котлеты. Так что стейк – дело его умелых рук.
– Правда очень вкусно, – непроизвольно я подняла взгляд на мужчину, который умело орудовал вилкой и ножом в попытках поскорее расправиться с ужином.
Впервые для себя я отметила, что у него очень сильные руки. Большие, крепкие, с выступающими венами. Литые мышцы перекатывались под кожей от каждого его движения.
– Вы забавные. Как будто и не знакомы вовсе. Сём, я позвала Машу на ужин, думала будет здорово вам встретиться вне работы.
– В следующий раз уточняй.
Изнутри меня прошиб холодный пот. И без того осязаемая неловкость сделалась густой и тягучей. Если не выбраться из нее сейчас, застряну в этой нелепой ситуации навечно.
– Мне, наверное, лучше уйти. Спасибо, все было очень вкусно.
– Маша, нет, стой! – Тоня перехватила меня за запястье и недобро зыркнула в сторону дяди. Ровно в это мгновение в одной из комнат раздался звук телефонного звонка. – Я вернусь ровно через минуту. И если к этому моменту ты не будешь вести себя как самый галантный на свете мужчина, пиняй на себя!
Больше не говоря ни слова, девушка спешно вышла из-за стола и босыми ногами по паркету протопала куда-то в одну из комнат.
– Прости. Настроение дурацкое, вот и сорвался.
– Нет, мне действительно не следовало приходить, не согласовав с тобой. Давай я скажу, что у меня болит голова и уйду?
– Да сиди уже. Нам еще чай пить с произведением твоего кулинарного искусства.
– Он покупной, – едва сдерживая улыбку, произнесла я.
–Ну хоть не отравимся…
Кажется, напряжение за столом заметно спало. Я даже совершенно искренне улыбнулся, а Семён переменился во взгляде.
Его настроение можно было оценить только по взгляду, потому как в остальном он был каменной монолитной глыбой, не выражающей никаких человеческих эмоций.
– Знакомство с Тоней произошло несколько неловко… Ты сказал, что она ребенок, и я подумала, что твой ребенок, хоть по возрасту ты не тянешь на ее отца. Я не знала, что у вас был еще ребенок в семье.
– Игорь, – в подтверждение моим словам кивнул мужчина. – Они с женой разбились в автокатастрофе восемь лет назад. Тоньке тогда было двенадцать. С тех самых пор она живет со мной.
– Она замечательная. Но совсем не тянет на твою племянницу. Я бы сказала, что если есть в мире две генетические линии максимально далекие друг от друга, то это ты и Тоня.
– У нее много сходства с матерью. Игорь был некрупный, светловолосый, очень добрый и располагающий. Да и я не всегда был двухметровым бугаем и темной густой бородой.
В этот момент из комнаты вернулась Тоня. Кинув еще один презрительный взгляд сощуренных голубых глаз в сторону своего дяди она добродушно улыбнулась и устроилась на своем прежнем месте.
– Подружились, вот и славно. Маш, он так-то нормальный, если иногда устраивать взбучки.
– Не маленькая еще взбучки мне устраивать?
– В самый раз. Теперь у меня еще помощница есть, – Тоня хитро мне подмигнула и вернулась к спарже.
– У вас чудесная квартира. Здесь уютно, по-домашнему тепло, но в то же время стильно и современно.
– Мы на пару все обустраивали, – Тоня зацепилась за возможность рассказать что-нибудь и уже активно махала руками по сторонам. – Из-за этих занавесок поссорились на целую неделю!
– Потому что ты считала их дурацкими.
– Я и сейчас так считаю, – совершенно просто ответила девушка. – Маш, скажи же, что полная безвкусица? Ты бы еще портьеры из красного бархата в дом притащил!
Я скромно улыбалась, никак не комментируя семейные перепалки.
Но на душе отчего-то становилось теплее в этой атмосфере. Семён не менялся в лице, но сейчас выглядел расслабленным, домашним, совсем не таким, какой он обычно со мной.
– Маш, расскажи о себе. Сёма сказал, что ты из Москвы приехала.
– Да, я родилась в Москве, там училась, работала. Но тут поступило предложение в Сибири, решила рискнуть. Я инженер по образованию, занимала пост главного конструктора, но у меня есть пройденные курсы на кризис-менеджера.
– Здорово. По-моему, вашей фирме просто необходим такой сотрудник!
– Это твоему дяде необходима такая невеста, – произнес мужчина, устремляя на меня взгляд сощуренных глаз.
Мои веки непроизвольно распахнулись, и я помотала головой из стороны в сторону, с нажимом глядя на мужчину. Нет, он не может заставить меня врать Тоне, она же все поймет.
– Сём, если ты так Машу замуж позвал, то вышло плохо….
– В своем уме? Она невеста Олега.
– Ч..чего?
Тоня перевела на меня немигающий взгляд, и я почувствовала, как щеки становятся пунцовыми.
Прикрыла глаза, лишь бы не видеть осуждающего взгляда ничего не понимающей девчонки. Какой же все-таки скользкий тип ее дядя!
– Да боже мой, фиктивная невеста. Вы совсем шуток не понимаете.