Битва при Тюренчене

И, подхватив сестру под руку, Надежда решительно двинулась от не в меру бойкого гостя.

«Что Вы наделали?! – запаниковал Городецкий. – Это, по-вашему, более удачное поведение, чем моя робость?»

«Еще не вечер, Сереженька. Да и разгневанность у девушки вполне показная, уж ты поверь бывалому салонному шаркуну… О, к нам идет его сиятельство и, видимо, с супругой».

– Вижу, Вы, Сергей Андреевич, уже познакомились с моими дочерьми? – приветливо спросил появившийся из глубин дома генерал-губернатор, держа за локоть величаво-обширную даму. – Позвольте Вам также представить мою жену, Марию Ивановну, урожденную Мордвинову.

– Мне очень приятно быть Вашим гостем, Михаил Александрович и Мария Ивановна.

– А позвольте спросить, отчего мои дочери развернулись к Вам спиной? – обманчиво небрежно спросила губернаторша.

– Я проявил неловкость и усугубил ее нелепой фразой. Надежда Михайловна даже не захотела принять от меня цветы…

– Не переживайте, юноша, Наденька отходчива. А лилии Ваши хороши и цвет один из ее любимых. Позвольте, я их заберу и поставлю в вазу в ее комнате.

– Буду Вам очень признателен!

– Итак, молодые господа и юные девы, – зычно обратился к гостям хозяин дома, – прошу пройти в столовую! Там вы сможете оценить труды наших кухарок и произнести моей дочурке приветственные речи!

Званый обед длился около часа, все друзья и даже некоторые подруги уже произнесли бравурные фразы в адрес Наденьки. Карцев, внимательно изучавший гостей, отметил явного фаворита именинницы (статного прапорщика лет 22), его неудачливого соперника (рослого служащего губернаторской канцелярии лет 25), двух-трех аутсайдеров, претендента на внимание Татьяны (тоже офицера, но постарше, лет 30, при бородке и усах), криво улыбающуюся завистливую подругу, нескольких ее подобий, а также вполне нейтральных персоналий женского и мужеского пола. Было и несколько взрослых людей, сидевших поодаль от именинницы – видимо, из числа родственников, а также особо приближенных сослуживцев губернатора. Вдруг Наденька чуть выпрямилась на стуле и выхватила взглядом Городецкого.

– А где тот гость, что задолжал мне фант? – звонко спросила она. – Вам есть что мне сказать, спеть, сыграть или, на крайний случай, подарить?

– Я принес Вам на память Ваш гороскоп, в котором отмечены полученные при рождении основные черты характера и ума, особенности здоровья и предсказаны некоторые особенности Вашего будущего. Предпочтете ли Вы изучить его наедине или позволите огласить сейчас?

– Нет, Вы, правда, очень самонадеянный тип. Ведь раньше Вы меня не видели и обо мне не знали? Или скрытно собирали сведения о губернаторской дочке?

– Не видел и не знал, это правда. Однако давным-давно умные люди подметили, что очень неоднородное человеческое общество все же состоит из групп сходных по своим качествам людей, которых объединяет также месяц рождения. Каждому месяцу соответствует на ночном небе определенное зодиакальное созвездие: Овен, Телец, Близнецы и так далее. А вот ноябрю и концу октября соответствует Скорпион. Значит, Вы, Надежда Михайловна, родились под знаком Скорпиона. И принадлежите к определенному типу людей, свойства которых описаны еще в древней Индии. Впрочем, современные астрологи усовершенствовали это описание. Вашу характеристику я взял у них.

– Не верю, ерунда и мракобесие.

– Давайте проверим. Я буду зачитывать, а Ваши друзья и подруги будут подтверждать сказанное или отвергать.

– Позволь, Надин, пусть читает. Хоть посмеемся еще раз над этим Городецким… – раздались голоса.

–Это может оказаться интересным, – поддержал вдруг отец.

– Ну, если Вы так хотите быть осмеянным, приступайте, – скривила рот именинница.

Городецкий-Карцев поднялся с места, приосанился и достал из грудного кармана свернутый в трубку гороскоп, написанный каллиграфическим почерком Екатерины Городецкой.

– Итак, гороскоп Надежды Михайловны Плец, рожденной 28 октября 1885 г. под знаком Скорпиона. Энергична, импульсивна, горда, самоуверенна, категорична, но добросердечна и справедлива. Отчаянная спорщица, при этом противоречива: может отстаивать одно, а через некоторое время противоположное. Так?

– Похожа… – раздались несмелые голоса.

– Похоже на нее, – подтвердил отец.

– Далее. Любит все яркое, красивое, роскошь, комфорт и чистоту. С удовольствием руководит уборкой комнат и может сама принять участие…

– Похоже, – с удивлением подтвердила Мария Ивановна.

– Ценит дружбу, но в друзья выбирает людей себе под стать: сильных, красивых, умных. Слабых откровенно презирает. На комплименты обращает мало внимания, так как в чужих оценках не нуждается…

– Точно! – воскликнул канцелярист.

– Сравнима с Везувием: внутри все может кипеть, но внешне кажется спокойной. В отношениях с близкими стремится навязать свои правила, сопротивление которым может вызвать ее агрессию. На этой почве есть, скорее всего, конфликты с отцом…

– Это, пожалуй, чересчур, – пробурчал Плец.

– Может быть очаровательна и обольстительна, так как обладает гипнотическим взглядом, но в глубине души иногда жалеет, что не родилась мужчиной…

– Как Вы смеете…– вскинулась именинница.

– Немного о здоровье и о будущем, – извиняющимся тоном сказал Сергей.– Здоровье от природы отменное и жизнь ожидается долгая, но есть и слабые места. Это носоглотка, позвоночник и ноги, в зрелом возрасте может быть варикозное расширение вен…

Еще о будущем: склонность к импульсивным решениям может привести к неудачному браку и разводу. К этому же ведет сильная собственная ревность. Повторный брак очень пугает, поэтому может образоваться связь с женатым человеком, от которого будут один-два ребенка. Но возможны счастливые варианты замужества с людьми, рожденными под знаками Рака, Девы, Козерога и Рыб.

– Да-а, – произнес Михаил Александрович. – Потешил…

– Очень прошу прощенья, особенно у именинницы, – смиренно сказал Городецкий. – Это ведь относится вообще к Скорпионам…

– Я хочу еще спросить, – глухо сказала именинница, – какой мне подходит цветок?

– Скорпиона вообще-то символизирует чертополох, – упавшим голосом ответил Сергей и тут же возвысил голос. – Но знаете, этот цветок был на знаменах шотландцев во времена их многовековой борьбы с английскими колонизаторами…

– Причем тут шотландцы? – вскочил с места прапорщик. – Ты Надин весь праздник испортил! Оракул недоделанный!

– Прошу прощенья, – повторил Городецкий.

– Сергей Андреевич здесь не причем! – вдруг громко возразила Надин. – Он хотел лишь оказаться в числе моих умных друзей. И еще: все, что он сказал про меня – истинная правда! А теперь предлагаю пойти в зал и вволю потанцевать!

Через пять-десять минут вся молодежь была уже в зале и выплясывала польку под звуки рояля и скрипки. Городецкий же предсказуемо был приглашен в кабинет хозяина дома.

– Ну, ты и отмочил! – с некоторым раздражением хохотнул Плец, раскуривая сигару. – Чертополох! Хорошо, что девочка у меня выросла сообразительная и взяла ситуацию в свои руки.

– Да, она у вас замечательный человек, – вздохнул Городецкий.– Побольше бы таких…

– Ну нет! – энергично возразил отец. – Пусть будет одна да моя. Кстати, ты, надеюсь, в эту дурь не веришь?

– Не знаю, молодой еще, пока не разобрался…

– Вот и не верь. Дети не от каких-то зодиаков зависят, а от папы и мамы. Так то… Дочери у нас, конечно, разные, просто Надя в мать пошла, а Таня в меня.

– Для Татьяны я тоже гороскоп составил, вдруг, думаю, попросит…

– Ты что, узнал, когда она родилась?

– Нет, это другой гороскоп, по имени… Попы тоже по какой-то системе имена дают.

– Бред…

– А Вы возьмите, почитайте, по-моему, очень похоже на нее получилось… Насколько я успел ее понять.

– Ну и ну… Воистину есть многое на свете, что и не снилось нашим мудрецам… Дай-ка сюда…

Городецкий полез в другой карман и передал очередной лист бумаги, свернутый в трубку.

– Ага, – пробормотал Плец, вчитываясь. – В детстве: подвижна, смешлива, инициативна в играх… любила рисовать, читать, разыгрывать придуманные истории (вот, черт, все про нее!), обожала животных, слушалась родителей, примерно училась в школе за счет кропотливого труда… склонна к гуманитарным дисциплинам и к искусству… хорошо давались языки… (ну верно же!).

Сейчас: умна, наблюдательна, скромна, приветлива, ответственна, работоспособна, самокритична, стремится к независимости, но иногда излишне самонадеянна, ошибается в людях и потому «наступает на одни и те же грабли» (что и говорить, частенько!). Стремится к элегантности и оригинальности в одежде… Мужское внимание не отвергает, с удовольствием флиртует, но не более того.

В будущем: мужа будет выбирать кропотливо, претенденты должны обладать умом, вкусом и чувством юмора. Будет ему верна и станет с удовольствием уступать, исподволь направляя. Хозяйка заботливая, внимательная к любым мелочам. Родит несколько детей, которых сможет прекрасно воспитать. Проживет долго, обладая хорошим здоровьем, но с периодическими мигренями… Ну, прямо Татьяна Ларина! Впрочем, похожа. Где ты, говоришь, все это прочел?

– В Питере сейчас полно журнальчиков, посвященных гороскопам. Я, когда там учился, многим интересовался, гороскопами тоже. Сделал ряд выписок, которые и решил использовать, заинтересовать именинницу…

– Что и говорить, задумка удалась… Впрочем, не все потеряно: девушки любят все необычное, таинственное, а уж моя Надин вдвойне. Так что идите, потанцуйте с ней, но больше не оригинальничайте: и сказанного достаточно. После танцев мы с Вами еще поболтаем…

Глава одиннадцатая. Страсти в начале 20 века

Танцы в доме генерал-губернатора были в самом разгаре, уже перешли к вальсам. Надин оставалась в центре внимания, переходя из рук в руки. Впрочем, во время танца периодически поглядывала в сторону отцовского кабинета и потому, когда Городецкий из него вышел, был вскоре ею замечен. Тем не менее, первой к нему подошла Татьяна, отдыхавшая после предыдущего вальса.

– Появились, наконец, герой дня, – огорошила она влет.

– Герой? – искренне удивился Сергей. – Изгой, Вы хотели сказать…

– Изгой или герой, зависит от точки зрения. А она у нас, женщин, бывает, быстро меняется. Наденька всю шею себе искрутила, Вас высматривая…

– Для чего я ей? Она в хороводе из кавалеров…

– Все они ей хорошо известны и порядком наскучили. Вы же пока просто «мистер Икс» какой-то… К тому же вполне симпатичный. Не хотите со мной потанцевать следующий вальс?

– Причем тут мое «хочу»? На такое предложение мужчина не может ответить отказом…

– Ай, какой правильный мальчик! А Наденька пусть еще помучается…

Впрочем, Надин подлетела к ним еще до начала нового вальса.

– Что Вы стоите у стенки, Сергей Андреевич? Пойдемте танцевать!

– А мы сейчас и пойдем, – сбаффила ее натиск старшая сестра. – Надо все-таки дождаться музыки…

– А-а, – растерялась младшая и тут же нашлась. – Но именины-то у меня! Значит и право первенства мое!

– Ты еще право первой ночи вспомни… – обострила ситуацию Татьяна.

– Ты… ты…– задохнулась от возмущения Надин и пошла прочь.

– Вы и правда…– начал было Сергей, но тут вновь заиграла музыка и Татьяна мягко, но властно повлекла его в сторону центра. Карцев тотчас перехватил управление у Городецкого и уверенно повел девушку дорожками знакомых ему танцевальных па.

– Вы необычно танцуете, – сказала ему через некоторое время самозавбвенно улыбающаяся Татьяна. – Я некоторых фигур ни у кого не видела. И еще: я чувствую себя целиком в Вашей власти. Это так приятно…

Оба Сергея испытали прилив чувств от этого признания, хотя Карцев только что морщился, не обнаружив на спине Татьяны не закрытых корсетом участков кожи. «Как с солдатом в бронежилете танцуешь!».

Впрочем, скоро сладкое местечко нашло его колено и стало с учащающей периодичностью проникать меж сливочных ножек неискушенной провинциальной девушки, благо просторное легкое платье позволяло это делать. Та первое время неизменно ежилась от этого проникновения, но он раскрутил ее сильнее, вцепился более властно и стал проникать все глубже и чаще, достигая и совсем интимного межножия. В какой-то момент она прекратила сопротивление и вдруг судорожно сжала ногами нескромное колено. В этот момент замерли последние такты вальса. Татьяна, тяжело дыша и не поднимая глаз, тихо сказала:

– Больше так не делайте. Это совершенно для меня не годится, не знаю, что на меня нашло… Бедная Наденька, мне ее уже жалко… Больше со мной не танцуйте.

И пошла из зала.

Красный, пристыженный Городецкий поплелся к стене.

«Что, в самом деле, Вы себе позволяете? – возмутился он. – Я с Вами попадаю из одной постыдной ситуации в другую».

«Такова взрослая жизнь, юноша. Вы же не думаете, что детей находят в капусте?». «Причем тут это? Придет время, я женюсь, и тогда буду вправе предаваться чувствам с женой…».

«Боже мой, детский сад, штаны на лямках… Для того, чтобы жениться, да не абы на какой девушке, а самой-самой, придется ее заинтересовать собой. Иначе ее умыкнет другой, вроде этого бравого офицерика. А чем ты можешь заинтересовать – своими умоляющими серыми глазами?»

Тут их неслышный диалог был прерван все той же Надин.

– Ну что, натанцевались с моей сестрой? – агрессивно начала она. – Получили удовольствие? Она-то получила, я видела. Только что это вы так быстро расстались? В конце наступили ей на ногу?

– У нее закружилась голова, – соврал дважды, трижды виновный гость.

– И не мудрено, так сильно Вы ее крутили! Хорошо, что с Вами была не я…

– Хорошо, – покорно согласился Сергей.

– Вот как?! Значит, я Вам не подхожу? Со мной танцевать Вы избегаете?

– Помилуйте! – вскричал Городецкий. – Я сюда вошел четверть часа назад, просто еще не успел Вас пригласить…

– Так пригласите, наконец! – топнула ножкой разгневанная именинница.

– Может, подождем музыку?

– Нет! Мало ли что еще может случиться. Выйдем в центр и пусть попробуют не заиграть!

При полном недоумении присутствующих они вышли на пустующий круг, взялись в вальсовой позиции за руки и Надин громко произнесла:

– Сказки Венского леса! Пожалуйста!

Сидевшая за пианино девушка зашуршала нотами, но еврейской наружности скрипач на слух стал наигрывать знаменитый вальс. Надин и Сергей плавно двинулись по паркету.

Почти сразу в их сплетенных ладонях и пальцах запульсировала кровь, рождая томные чувства, которые все более перерождались во взаимную страсть. Вскоре фигуры вальса потеряли для них какое-либо значение, они летели по паркету «на автопилоте», превратившись в охваченное трепетом единое существо. Ни о каких «проникновениях» в этот раз даже Карцев не думал, а уж Сергей был на пределе возможного счастья. Что касается Наденьки… Она танцевала с закрытыми глазами, лицо ее то озарялось счастливой улыбкой, то искажалось гримасой экстаза, то почему-то хмурилось, а тело… Тело ее вытянулось в струну, которая почти ощутимо вибрировала, подчиняясь мелодии вальса, а еще более мелодии любви, рожденной от соединения с этим необыкновенным юношей…

Они могли летать так без конца, не обращая внимания на окружающих (никто из них в круг так и не вошел), но музыка смолкла. В некотором недоумении они остановились, потом пошли в сторону, но пальцы и ладони расплести были не в силах.

– Что это за цирковой номер ты устроила?– вдруг обратился к Надин криво улыбающийся прапорщик. – Только что сальто-мортале не проделывала…

– Что за тон? – непроизвольно возмутился Городецкий.

– А тебя, олух царя небесного, не спрашивают! – окрысился бывший фаворит.– Твое место на галерке!

И легким движением пальцев щелкнул соперника по носу!

«Дуэль неизбежна! – сверкнуло в душе Карцева. – Но хоть выбор оружия оставить за собой…».

Тотчас он жестко взял прапорщика за нос, потянул к себе и резко оттолкнул, подставив подножку. Тот отпрянул и упал с грохотом на пол. Тут же вскочив, закричал:

– Дуэль! Я тебя уничтожу!

– Нет! – пронзительно вскрикнула Наденька и бросилась на шею Городецкому. Потом вдруг резко метнулась к офицеру:

– Нет, Борис, прошу тебя, не надо!

– Убью! – прорычал тот. – И никто меня не уговорит!

– Прошу! Мы же друзья!

–Да?! – оскалился прапорщик. – Просто, значит, друзья? А этот, без году неделя, тоже будет друг? Или ты его теперь вместо меня целовать будешь?

– Борис! – засверкала глазами Надин. – Ты ведешь себя недопустимо!

– Я веду себя как человек чести и офицер! А офицеры оскорбления смывают только кровью, на дуэли! Ты, ничтожный шпак, принимаешь мой вызов?

– Пришлите мне завтра своих секундантов, – ровно сказал Городецкий– Карцев.

– Нет! Пришлю сегодня! Я не могу жить оскорбленным ни дня!

– Что вы делаете, мальчики, – вновь вскричала Наденька, – остановитесь!

– Что здесь происходит, молодые люди?! – грозно спросил появившийся из кабинета генерал-губернатор.

– Папа, они хотят устроить дуэль! Из-за меня! Останови их!

– Это невозможно, – упрямо сказал Борис. – Я смертельно оскорблен. Если же Вы ушлете меня куда-нибудь, имя этого подлеца покроется бесчестьем!

– Так, господин прапорщик! Тотчас отправляйтесь под домашний арест и не вздумайте его нарушать. Иначе вмиг окажетесь в Туруханском крае или на Диксоне. Я лично разберу произошедшее.

– Я уйду, но ты, Городецкий, подлец и трус! Пусть все об этом узнают!

– Да-а, – сказал Плец спустя четверть часа Городецкому у себя в кабинете. – Ситуация для тебя прескверная. Не допустить дуэли – твое имя будет безвозвратно опозорено. Допустить – он тебя убъет.

– Еще посмотрим, кто кого убъет, – проворчал Городецкий-Карцев.

– А ты что, хорошо стреляешь? Или шпагой, саблей владеешь? Этот-то точно все это умеет, профессия это его, а ты?

– Выбор оружия остался за мной, – сказал Карцев. – Сражаться, безусловно, придется: общественное мнение страшнее пистолета. Выберу шпагу, потому что немного ей фехтовал. Постараюсь сразу его убить, в длительном бою он меня одолеет.

– Как же ты его, интересно, убъешь под неусыпным наблюдением четырех секундантов? – едко спросил Плец. – В случае применения недозволенных методов дуэль будет признана неправильной и честное имя твое останется замаранным.

– Дуэлянт не ждет от дебютанта особой ловкости, на это и будет мой расчет. В том же Питере мы ходили на французскую борьбу «сава» и кое-какие необычные приемы я освоил.

– Гм… Дай бог, дай бог. Помни только, что правила должны быть соблюдены. Эх, я ведь уже планы на тебя стал строить, хотел к себе приблизить, взять неофициальным помощником…. Как прав был Шопенгауэр, призывавший развенчать дуэльный романтизм, сколько прекрасных людей погибло напрасно! Кстати, может, ты не дворянин? Тогда с тебя и взятки гладки…

– Отец в Польше шляхтичем был, сюда его сослали…

– Жаль! Ты, вроде бы, и Наде моей успел понравиться? Этот просто так бы не прицепился…

– Он ее оскорбил! А она – лучшая девушка на свете!

– Даже так? А кто на нее критику в начале вечера наводил?

– Я еще ее не знал…

– Во так-то! А то: гороскопы, зодиаки, древние мудрецы… Любовь – вот основное мерило отношений между полами. Надеюсь, ты не всех Скорпионов подряд любить будешь?

– Простите мне мое нахальство…

– Охотно прощаю. Жизнь нивелирует все заумствования. Хоть разум и стоит во главе мужского существования, понять женщину можно только через любовное чувство. Знаешь ли ты, как я счастлив с Машенькой? С периода жениховства и по сей день. Она моя утешительница и первая помощница в делах. Ладно, на эту и прочие темы мы, надеюсь, с тобой еще поговорим, выживи только…

– Значит, Вы даете мне добро на дуэль?

– Никуда не денешься, придется закрыть глаза. Но наглеца этого в случае твоей смерти я укатаю в самую глухомань, до выхода на пенсию… Кстати, у тебя друзья на роли секундантов есть?

– Нет фактически. Можно, конечно, обратиться к одноклассникам…

– Тогда я тебе их порекомендую, из моей канцелярии. Один сегодня и на дне рождения был, свидетель так сказать…

Глава двенадцатая. Дуэль.

По дороге домой молодой Сергей, естественно, испереживался. Карцев стал его успокаивать.

«Не кипишуй, мы его убъем, однозначно. Надо именно убить, иначе он не успокоится. Да и другим неповадно будет тебя затрагивать».

«Но как это сделать? Это ведь не танцы-обжиманцы, в которых Вы таким докой оказались… Вы же признались, что шпагой толком не владеете…»

«Не владею, но за ночь, у себя дома, азы надеюсь освоить. И тебя завтра с утра подучить. Убить же можно несколькими способами, проблема остановиться на одном…»

«До чего Вы человек самоуверенный, только и у Вас не все получается так, как задумано… Сегодня, например…»

«А что сегодня? Сегодня результат с перевыполнением: шли просто в истеблишменте освоиться, а в итоге двух дочек губернаторских на крючок подцепили и сам губернатор почти в друзьях…»

«А дуэль-то, дуэль! Ее в наших планах не было…»

«А это издержки вашего времени. В нашем нет ничего подобного. Впрочем, если насолишь кому-нибудь влиятельному, то наемный убийца грохнет втихую и все».