– А зарплату тебе кто платит, новобранец? Упал-отжался! – уставился он выразительно на Ярика.
– Бухгалтерия вообще-то платит.
– Ну вот и сгонзай туда пока – подпиши ведомость.
– Так вчера ж уже все получил и все подписал.
– Ну так еще раз переподпишешь, значит! Не понял. Тебе че – работать у нас надоело, что ли? – начал раздражаться вдруг Арнольд.
– Подожди меня в коридоре, – спокойно кивнула я Яре.
Тот бросил какой-то странный взгляд на Арнольда и вышел из кабинета.
– Зачем ты оставил ее одну? – поднялся Кирилл ему навстречу.
– Он меня просто выставил.
– Я бы свою девушку не оставил наедине с этим старым козлом! – раздраженно передернул Кирилл плечами.
– Она не моя девушка, – спокойно заметил Ярик.
– Что? – не понял тот. – Ты ведь сказал…
– «Моя подруга», сказал я, а не моя девушка. Мы просто друзья.
– У вас что-то было раньше?
– Нет. Абсолютно. Она мне как сестра. Младшая сестренка. Оберегаю и защищаю по-братски: гоняю от нее толстолобиков и мажоров в институте. Ты не представляешь, какой у нее успех, – усмехнулся он. – Красивая девочка? – подмигнул он Кириллу. – И неглупая к тому же. Прикинь, бывает и так.
Кирилл удивленно посмотрел на него и только было собрался что-то сказать, как вдруг резко распахнулась дверь, и я с воплем: «Да пошли вы все на хрен вместе с вашим Театром!» вылетела из кабинета и помчалась мимо них вниз по лестнице.
Ярик недоуменно уставился на Кирилла. Тот первый очухался:
– Беги быстро – догони ее!
А сам зашел в кабинет и закрыл за собой дверь.
У окна стоял недовольный Арнольд.
Кирилл молча направился к нему, подошел, спокойно приподнял его за отвороты пиджака и встряхнул.
– Если еще хоть раз я услышу, что ты пристаешь к девчонкам, старый пердун, тебе не поздоровится. Ты понял?
Арнольд болтал в воздухе ногами и зло смотрел на Кирилла.
– Ты понял? – спокойно повторил тот.
– Да, – прохрипел Арнольд.
Кирилл опустил его на пол и вышел из кабинета.
* * *
Я выбежала из Театра на улицу злая как черт.
Уже стемнело, и я быстро зашагала в сторону метро.
Через минуту меня догнал Рыжий.
Я продолжала быстро идти, не останавливаясь. Он на ходу что-то говорил мне о том, что через неделю приедет Валерка и все будет нормально. Я резко остановилась:
– Ты что, думаешь, что я еще хоть раз туда пойду?! – заорала я.
– Но Валерка нормальный, – попытался оправдаться Яря. – Это Арнольд у нас вечно надеется, что ему что-то обломится.
– Что?! Ты хоть понимаешь, что говоришь?! – продолжала кричать я. – Этот старый козел…
– Пойдем ко мне, – попытался успокоить меня Яря, потому что мы стояли посередине улицы и прохожие боязливо обходили нас. – Успокойся. Не надо так нервничать из-за этого старпера.
– Нет, я радоваться, наверное, должна!
– Пойдем, ты кричишь на всю улицу.
– А мне плевать! – вновь начала орать я, но тут же осеклась и замолкла. Из глаз брызнули слезы.
Ярик обнял меня за плечи и повел к машине.
Всю дорогу до дома мы ехали молча, лишь я хлюпала носом на заднем сидении.
Он привез меня на свою отдельную квартиру, где устраивал свои «куролесы» время от времени. Там также останавливались его родители, когда приезжали в Москву.
Я продолжала реветь, сидя с ногами на диване.
Яря уговаривал меня попить воды, но безуспешно. У меня уже началась истерика. Я и сама не понимала, почему я реву. Из-за этого старого козла? Скорее, от беспомощности и безысходности, которую я ощущала в России, где все было продано и куплено, и вот такие старые козлы что хотели, то и вытворяли.
Рыжий притянул меня к себе и пытался успокоить. Он что-то говорил мне, а я продолжала реветь, уткнувшись в него.
– Голуба, ну я совершенно тебя не понимаю sometimes[19 - Иногда (англ.).]. Вот тоже-т мне, блин, устроила трагедию, е-мое. Не плачь, Алиса, ты стала взрослой! – принимается вдруг распевать он. – Праздник наступил, и тебе уже 16 лет. Да даже 20 уж вообще-то, – задумывается он вроде как, закатив глазки в потолок.
– Спасибо, что напомнил, – всхлипываю я.
– Ну и в чем трагедия-то? Призрак пенсии на горизонте замаячил уж, что ли? – прыскает он. – Да не реви ты, фрекен Бок! – изображает он Карлсона. – Не реви! Не реви кому говорю! – толкает он меня. – Это ты ревешь или я реву?
– Я реву.
– А я не реву!
– Ну и не реви.
