Нога судьбы, или Истории, рассказанные за чашечкой кофе
Первым припомнился ресторан русской кухни в центре города, и я решила, что это то, что надо. Наверняка там готовят из курицы… что-нибудь эдакое. Русское. Я сосредоточилась на идее жареной курицы, скосила глаза, протянула руку к своей птичке… И тут же эту руку отдернула.
Передо мной на большом, расписанном под хохлому блюде возлежала утка. Обложенная яблоками. В перьях.
Вообще я слышала, что обтянуть готовую птичку заново перьями – высший пилотаж, и когда-то поваров, способных на такое изуверство, особо ценили в богатых домах… Но, во-первых, мне, вероятно, недостает аристократизма – я считаю утку в перьях решительно неаппетитной. А во-вторых, может, конечно, я и смогу объяснить Володе превращение картошки в яблоки, но вот трансформация курицы в утку и ее волшебное обрастание перьями – это как-то за гранью добра и зла.
Надо возвращать курицу, догадалась я. Скосила глаза, потянулась к птичке… и извлекла небольшую кастрюльку. Инспекционная проверка показала, что в кастрюле была окрошка. С колбасой! И без малейших признаков курицы.
Еще две попытки поочередно дали груду вареников с вишней и стопку блинов.
Я впала в отчаяние. И решила – леший с ней, с той курицей. Попробую в другом ресторане.
На сей раз вспомнилась почему-то японская кафешка, куда новоиспеченные сокурсницы три года назад таскали меня отмечать поступление в универ.
Блины предсказуемо сменились красиво разложенными на квадратной тарелке роллами.
Я начала звереть.
Припомнила еще парочку заведений общепита, и на моем столе последовательно появились: кастрюля солянки, горка шампуров с шашлыком, металлический судок с салатом оливье и нечто неопределимое с глазами – кажется, какие-то морские гады.
Наконец мне в голову пришла блистательная идея. Неподалеку от моего универа, возле автобусной остановки, располагался ларек с курами гриль. Я ни разу не покупала в нем ничего, оттого и не вспомнила о нем сразу, но каждый раз, проходя мимо, водила носом заинтересованно.
Такой великий кулинар, как Володя, наверняка не заподозрит, что приготовить курицу гриль самостоятельно в условиях коммуналки я не смогла бы. И, радостно скосив глаза, я потянулась к ларьку, запихивая морских гадов куда-то туда, в неизвестность.
Передо мной лежала курица. Несомненно, это была именно курица. Не утка, не осьминог, даже не кастрюля с солянкой. Просто курица. Сырая.
Я осатанела. И стала просто беспорядочно тянуться по очереди ко всем кафешкам и ресторанам подряд, уже почти ни на что не рассчитывая и просто отчаянно надеясь на чудо.
Вера в чудо иссякла, когда после неизвестно которой по счету попытки вместо очередного неопределимого блюда передо мной снова оказалась огромная курица.
Сырая.
Безногая.
Несомненно, моя.
Захотелось разрыдаться, орошая свой несостоявшийся кулинарный шедевр горькими слезами. Остановила мысль о том, что процент соли в слезах мне неизвестен, а значит, всегда есть вероятность пересолить.
Кстати, надо бы посолить курицу, пожалуй.
Я решительно взяла сковородку и налила в нее немного растительного масла. Вроде бы надо сначала разогреть… но нести на кухню по отдельности сковородку и курицу мне рук не хватит. Да и какая разница? Рассудив так, я плюхнула в масло обе куриные ноги, которые до сих пор сиротливо лежали на разделочной доске. Оказалось, что крылья на ту же сковородку уже не взлезут. Похоже, при жизни эта курица была бодибилдером. Ну и черт с ними, решила я. В конце концов, одной такой ногой наверняка можно накормить даже самого голодного студента.
Подумав, я посыпала куриные конечности сверху солью и красным перцем. Ванилин решила пока все же не добавлять, оставив его на крайний случай. Водрузила сверху на сковородку крышку и торжественно потащила все это в кухню. Будь что будет, решила я.
То есть я собралась тащить все это в кухню, но выйти из комнаты не успела, потому что как раз в этот момент услышала стук и почти сразу дверь приоткрылась, являя полную предвкушения физиономию Володи.
– Уже скоро! – рявкнула я, поспешно убирая руку со сковородкой за спину.
– Я так и понял! – закивал Володя, явно не замечая моего настроения. – По коридору такие запахи, очуметь!
– Ага, – я несколько растерянно пожала плечами и неопределенно кивнула. – Потерпи еще. Я постучу.
Сосед расплылся в улыбке и скрылся.
С некоторой опаской, держа сковородку одной рукой, я последовала за ним, выглянула в коридор, и только удостоверившись, что дверь в его комнату закрылась, вышла.
По коридору и впрямь плыл ни с чем несравнимый аромат жарящейся курицы.
Было практически очевидно: это голодная галлюцинация. Массовая. А чем еще это могло бы быть?
На кухне царила та самая тетенька в цветастом халате, что с утра особенно усердно костерила «поджигателя» Володю. Сейчас она стояла у раковины и мыла какие-то миски. А на плите… на плите жарилась курица.
То есть, что это именно курица, я заключила по запаху, поскольку в данный момент сковорода была закрыта крышкой.
– Здравствуйте! – проявила я вежливость, поставила свою сковороду на свободную конфорку и зажгла огонь.
– И тебе не болеть, – зыркнула на меня новая соседка. После этого она выключила воду, сгребла свои миски в руки и молча направилась в коридор. У выхода из кухни все-таки обернулась.
– Учти, – сурово сообщила она, – у меня все помечено! Скока масла, скока соли. И гель для посуды! Возьмешь – всеееее увижу!
Я нервно сглотнула и кивнула. Не то чтобы мне приходило в голову пользоваться ее гелем для мытья посуды. Но оправдываться в данном случае было бы бесполезно. Эта женщина определенно знала, что говорит, и заранее подозревала всех и вся вокруг.
Я даже расстраиваться не стала. Потому что, если уж такая вредная тетка в состоянии пожарить несчастную курицу, то неужели не справлюсь я?
Несколько минут я просто стояла над своей сковородкой, наслаждаясь звуками приглушенного шкворчания. Потом решилась все-таки заглянуть под крышку. И сразу догадалась, что делаю что-то не так. Потому что моя курица (сырая, между прочим!) определенно горела. Заглянув под сковородку, я удостоверилась, в чем именно моя ошибка. Огонь был полный. А под соседней сковородкой, наоборот, – слабый. Поспешно повернув ручку газового вентиля до минимума, я собралась экстренно переворачивать окорочка. Правда, тут обнаружилось, что вилки-то для этой цели я не прихватила, и пришлось хвататься за курьи ноги собственными руками.
Кстати, обнаружилось, что сверху они, ноги, вовсе даже не горячие. Но перевернуть я их все равно не могу. Потому что они прилипли! Они влипли в сковородку намертво и безнадежно, и все мои потуги их отодрать привели лишь к тому, что на сковороде остались оторванные клочья горелой шкуры, а у меня в руках оказались все такие же сырые куриные ноги. Только выглядели они теперь так, как будто их уже ели.
Представился почему-то Володя, с озверелым видом рвущий зубами сырую курицу. И порыкивающий.
И именно в этот момент Володя появился на пороге кухни.
Я поспешно заслонила плиту своей не столь уж широкой спиной, одновременно швыряя на сковородку злополучные окорочка, и с грохотом опустила крышку.
– Ну теперь-то наверняка готово? – с надеждой спросил несчастный медик и повел носом. – Мне кажется, даже немного пригорает. Пора снимать с огня и наслаждаться! – радостно заключил он.
– Н-нет-нет, еще не…
– Ну как же! – Перебил Володя и решительно шагнул ко мне. – Я же чувствую, что горит! – с этими словами он протянул руку и сдернул со сковородки крышку.
Я наблюдала это его движение, как в замедленной съемке, и остро осознавала, что сейчас наступит минута моего вечного позора. И в каком-то отчаянии я в последнюю секунду скосила глаза и поспешно отвернулась. Я сделала ужасное, но что же мне оставалось? Я поменяла местами содержимое двух сковородок.
– Ооооо! – восторженно протянул Володя, водя носом над сковородой. – Да ты же просто волшебница!
– Да, – я сглотнула. – Да.
Ужинать решили в володиной комнате – там, в отличие от моей, было где сесть вдвоем, да и коробки под ногами не стояли. Правда, оказалось, что в его комнате под ногами валяется множество самых неожиданных предметов, включая грязные тарелки, книги, обрывки бумаг и какие-то провода. Впрочем, хозяин лавировал среди всего этого безобразия так, будто вовсе не замечал его, и гордо нес перед собой на вытянутой руке сковородку с обернутой полотенцем ручкой.
Я шла следом, как на эшафот, и что-то блеяла про то, что гарнир еще не готов, смутно надеясь, что несколько минут отсрочки дадут мне призрачный шанс все исправить. Однако Володю идея гарнира не волновала вовсе, он только отшучивался от моих вялых попыток задержать его.
Сметя рукой со стола кипу тетрадей, он водрузил сковородку на их место и открыл крышку.
На сковороде лежали куриные ножки. Восхитительно поджаристые, ароматные, золотистые. Четыре штуки.
Кажется, оголодавшие медики не слишком дружат с математикой и зоологий. Во всяком случае, моего конкретного медика вовсе не взволновало число куриных конечностей. Он радостно расставлял тарелки и стулья, а потом без церемоний уселся и молча вцепился в ближайший поджаристый окорочок.
И я мысленно махнула рукой. Все равно ведь уже ничего не исправить. Зато вон как счастлив мой будущий муж! И я тоже положила себе окорочок на тарелку.
Какое-то время мы молча сосредоточенно ели. И нам было удивительно хорошо. И я понимала, что вот так и будут проходить наши тихие семейные вечера, в таком… взаимопонимании! И можно поразмыслить пока, где мы проведем медовый месяц.
А потом дверь с грохотом распахнулась и в дверном проеме воздвиглась та самая соседка в цветастом халате…
*
– А потом что? – хмыкнула Жюли.
– Что-что, – буркнула я. – Потом тетя Таня бегала за нами по коммуналке, размахивая чугунной сковородкой. И самое обидное, что Володя в итоге меня больше, чем ее, боялся! Нет, я ему пыталась все объяснить… но… вы ж понимаете – отношения были разрушены в самом начале. Я даже пробовала про себя рассказывать! Он решил, что я не только клептоманка, но и сумасшедшая к тому же. В общем, я в той коммуналке только с котом Пашей потом дружила. И с тетей Таней.
– С этой… l'affreuse femme2?! – поперхнулась моя подруга-француженка.
– Да она вообще-то мировая тетка потом оказалась, только громогласная и материлась много. Вот, понимаете, – не умела бы я ничего такого, может… может, сразу бы у нее спросила, как эту проклятущую курицу готовить. Хотя нет, сразу я ее боялась. Но все равно! Понимаете, все равно! Что-нибудь да придумала бы. А так… только испортила все.
Насупившись, я отхлебнула кофе.
– А вообще-то, – решительно заявила Жюли, – ерунду ты какую-то городишь. Ну дурацкая ситуация, да. Ну испугался этот le con3, бывает. Ну и что теперь? Это что, повод…
– Да ведь не одна такая история была, – уныло возразила я. – Ты понимаешь, они все трусят. И это он еще не знал, кто я такая. То есть не поверил. А если верят… если верят, все еще хуже.
– Да ладно, – фыркнула Арису, – на все есть любители. В том числе любители… странностей.
– Да вообще же есть эти все… – Жюли поправила сиреневую прядь и неопределенно покрутила в воздухе руками, – сатанисты там разные и вот эти вот неоязычники. Те так только обрадовались бы, наверное, если сказать, что нечисть.
– Угу, – я кивнула. – Есть. Те еще больше трусят.
Арису продолжала что-то доказывать, правда, я подругу уже не слышала. Потому что за соседним столиком усаживались двое, и один из них не был мне незнаком. Если сейчас этот вот чернявый обернется…
– Юлинькаааа, – протянула я, прерывая вдохновенную душеспасительную речь Арису. Подруга только фыркнула. – Подвинься-ка вот так, а? И ты, Алис…
Аккуратно спрятавшись за спинами подруг, я пригнула голову в надежде, что, случайно обернувшись, мой знакомец все-таки меня не заметит.
– Ладно, – я вздохнула, практически уткнувшись носом в чашку с кофе – уже новую. И когда это она передо мной оказалась? Опять Арису по-своему распорядилась, не иначе.
– Ладно, – повторила я. – Любители странного, говоришь? Расскажу я вам про любителей странного. Исключений из правил, увы, не бывает…
История вторая, кладбищенская. Очень страшная
Исключений из правил, увы, не бывает. И ведьм совершенно точно боятся все. Я-то это точно уж знаю.
Сколько я сменила в своей жизни съемных квартир – так и не сосчитать, пожалуй. И так сложилось, что одна из них располагалась в доме на окраине города – прямо над кладбищем.
А что? Экологичненько, между прочим, вид из окна на реку, деревья, могилки, воздух опять же свежий, чистый, благодать, одним словом. Вот из-за этого самого вида из окна цена совершенно отдельной замечательной квартиры была ниже раза в три, чем за любое другое жилье по городу. А мне могилки под окном совсем не мешают, я-то знаю, что уж если бояться кого – так живых надо.
Словом, квартирка меня совершенно всем устраивала. Опять же и погулять есть где в тишине и спокойствии.
Собственно, в тот раз я и направлялась погулять вечерком. Хотелось посидеть немного у реки, посмотреть на воду – такое было настроение. Городская набережная заканчивалась задолго до моего дома. Зато совсем неподалеку от него был очень удобный спуск к воде и замечательная лужайка на берегу. Правда, дорога к спуску шла через кладбище, ну да меня, как сказано, это мало смущало. Вечером там было совершенно тихо и пустынно, так что встретить кого бы то ни было я вовсе не ожидала.
Тем более – встретить кого-нибудь настолько… особенного.
Сначала, заметив юношу, сидевшего на старой могиле и картинно вздыхавшего, я решила, что это кто-то, хм… из наших. Из тех, кто ходит через Врата и принадлежит двум мирам. Уж очень был у него необычный вид. Однако присмотревшись повнимательнее, я поняла, что это просто представитель какой-то из субкультур – то ли гот, то ли сатанист… кто их там разберет.
Словом, выглядел юноша до крайности занятно. Одет он был во все черное, худ и бледен до чрезвычайности, а иссиня-черные, явно крашеные волосы лежали в таком беспорядке, что даже мое воронье гнездо на голове могло бы позавидовать. Глаза его были густо подведены черным же карандашом, что придавало лицу некую театральную трагичность. На шее у него болталась масса побрякушек, сплошь на вид серебряных – я заметила перевернутую пентаграмму в круге, египетский анх и пару каких-то иероглифов.
А еще паренек, сидевший на могильном камне, заметно дрожал, и я резонно предположила, что ему попросту холодно. Здесь, над рекой, ветер по вечерам бывал прохладным порой даже летом, а сейчас стояла только середина весны. Между тем короткая кожаная куртка на молодом человеке была распахнута, а под ней виднелась тонкая футболка.
– Эй, – окликнула я его. Парень крупно вздрогнул и поднял на меня глаза. Впрочем, осмотрев меня с ног до головы, он как-то хмыкнул про себя, как будто успокоился и потерял ко мне всякий интерес. – Вы замерзли?
– Н-нет, – хрипло ответил парень и вопреки своему заявлению поежился, плотнее запахивая куртку. – Вам лучше уйти.
– Почему? – удивилась я.
– Ну… – юноша покрутил рукой в воздухе, потом оглянулся вокруг. – Вечереет… а сегодня пятница, тринадцатое. И вот… кладбище же! Сегодня что угодно может случиться.
– Да? – я изумилась еще больше и подумала, что, пожалуй, прогулку к реке можно пока немного отложить. Меня всегда забавляли человеческие суеверия, связанные со сверхъестественным и с созданиями, подобными мне. – А вас самого это не смущает?
– Нет! – он гордо поднял голову и с невыразимым пафосом сообщил: – Я готов к встрече с неведомым! Я жду его!
Ой-ой, подумала я. Кажется, здесь будет интересно.
– А хочешь, я составлю тебе компанию? – обращаться на «вы» к парню, с трепетом ждущему неведомого, показалось не слишком уместным. Впрочем, он, кажется, и не заметил моей фамильярности. Не дожидаясь приглашения, я присела на соседний могильный камень.
– Зачем? – растерялся парень.
– Ну, знаешь… Вдвоем с неведомым всяко веселее встречаться. Я, кстати, Славка. Ярослава.
– Вася, – поморгав, ответил молодой человек. – Вообще-то я тут один должен быть… а тебе что, совсем не страшно?
– Ну, с таким-то защитником… – я пожала плечами. – А зачем ты тут должен быть один?
– Посвящение у меня, – буркнул он. – Если узнают, что я в компании был, могут вообще не засчитать. Вдруг еще духи испугаются и не придут?
Ага, подумала я. Духи.
– Ну откуда же они узнают? – мягко спросила я.
– У них… свои методы, – туманно пояснил юноша.
Впрочем, судя по всему, парень испытывал и некоторое облегчение оттого, что ему не придется встречать загадочное «неведомое» в одиночестве.
Как я узнала в течение следующего получаса, Вася с детства увлекался эзотерикой, а также телесериалами про сверхъестественное и всяческих охотников за призраками. Ему нравилось одеваться во все черное, вычерчивать загадочные знаки и пугать окружающих, бормоча себе под нос нечто зловещее на ломаной латыни. Разумеется, со временем он нашел и единомышленников. Тайное общество «Некрономикон» занималось именно тем, что всегда так манило Васю – контактами с загадочным неведомым и вызовом духов.
– Вот Катька – она настоящая ведьма, – горячо рассказывал он. – По ней сразу видно. От нее, ну, знаешь… сила идет. Такие, как я, это чувствуют. Очень мощная аура. Как зыркнет глазищами – так все.
– Красивая? Катька-то? – полюбопытствовала я.
Несмотря на сгущающиеся сумерки, было заметно, что Вася покраснел.
– Еще бы… ведьма же! Ведьмы все красивые.
Я вздохнула про себя. Мало ты ведьм знаешь, дружок. Меня бы точно уж красавицей не назвал.
Ночь, проведенная на кладбище в пятницу, тринадцатого, была обязательным условием некоего посвящения, после которого Вася будет считаться то ли магом высшей категории, то ли еще каким крутым масоном.
– Ты, главное, не пугайся, если что, – покровительственно говорил он мне, практически перестав даже дрожать и расправив тощие плечи. – Ну, понимаешь, всякое может случиться…
– Ну, пока я ничего странного не наблюдаю.
– Ничего удивительного, – снисходительно сообщил Вася. – Ты же не чувствуешь вибраций тонкого мира… На самом деле духи этого места уже собрались вокруг… – он понизил голос до зловещего шепота. – Они здесь!
Ого, подумала я. И ведь каких только не бывает тараканов в головах у людей.
– Но со мной тебе все равно нечего бояться, – заключил Вася уже нормальным голосом и сжал в руке какую-то из побрякушек, висевших на его шее. – У меня второй уровень посвящения, почти третий. Я наверняка сумею подчинить их.
…А с другой стороны, может быть, это моя судьба? Василий, по крайней мере, уже верит в сверхъестественное, так что его ни в чем не придется долго убеждать. И не боится «неведомого» – вон, даже жаждет с ним встретиться. Ну так вот она я. Со мной очень даже можно встречаться. Да что там – на мне даже можно жениться! Более того – нужно.
Приняв для себя решение, я как-то внутренне успокоилась и собралась.
– А я – Баба Яга, – сообщила как бы между прочим.
– Чего?
– Ну сказки-то помнишь? Там, знаешь, мол, покатаюся, поваляюся, ивашкиного мяса поевши…
– Ясно, – Вася насупился, оскорбленный в лучших чувствах. – Имей в виду, жители тонкого мира не любят, когда над ними прикалываются. Ты можешь в них не верить…
– Да что за глупости! Я как раз очень даже верю, – отмахнулась я. – Я даже не верю, а знаю. Это ты в меня не хочешь верить…
Взглянув на своего собеседника, я решила резко сменить тему. Пожалуй, все-таки проще будет показать, чем долго рассказывать.
– Замерз все-таки?
Вася повел плечами.
– Немножко, – буркнул, почти не разжимая губ. Я внутренне усмехнулась. И тут же накинула ему на плечи теплый плед, а следом протянула чашку с горячим чаем, исходящим ароматным паром.
– Как ты это сделала? – Вася выпучил глаза. – Ты что, фокусница? У тебя термос с собой, да? – он обвел меня взглядом, ища, куда я могла запрятать свой гипотетический термос.
– Тьфу ты! Не фокусница. Обыкновенная Баба Яга. Вот, смотри.
Решив, что такая демонстрация будет более убедительной, я снова скосила глаза и очутилась на месте парня, а он, в свою очередь, оказался на моем.
Вася вскочил с плиты, выпучив глаза и приоткрыв рот. Чашка выпала из его рук, расплескивая горячий чай на брюки, однако парень этого, похоже, даже не заметил.
– Ну или вот, – не обращая внимание на его состояние, я повела рукой вокруг. Ближайшее надгробие – то самое, на котором только что сидел Василий – превратилось в диванную подушку. Оранжевую в цветочек, с плюшевой обивкой. Ой, леший, да это ж не моя подушка, меньше надо было торопиться… кому-то сейчас было очень… неожиданно. Надеюсь, на том диване все-таки никто не лежал. Я быстренько вернула могильную плиту на место. В конце концов, я вовсе не собиралась заниматься вандализмом, просто надо было убедить этого недоверчивого.
– Тыыыы… – как-то пискнул Вася, отшатываясь от меня. Губы его заметно дрожали.
– Ну я же сказала – обыкновенная Баба Яга.
– Ииииив-вашкиного мяяяяса?.. – совсем уж тоненько выдавил из себя парень, глядя на меня побелевшими от ужаса глазами и пятясь.
– Ой, ну ты же понимаешь, что это все домыслы переписчиков. На самом деле я человечиной никогда не питалась. И никто в моем роду не питался.
Вася перебрал трясущимися руками свои побрякушки, затем сжал их все в кулаке и выставил перед собой, насколько позволяла длина цепочек и веревочек.
– П-повелеваю тебе силой своего ордена… – запинаясь, заунывно начал он. – Абланатанабла, бланатаналб, ланатанал… ээээкзорцизо теееее, иммундисиме спиритус, омнис…
Я пожала плечами. Парень замолчал, зажмурился, выпустил из руки цацки и размашисто перекрестился.
– Сссгинь, нечистая! – незамысловато выкрикнул он наконец.
– Чего это я нечистая? – оскорбилась я. – Я сегодня душ с утра принимала, между прочим.
Похоже, информация о том, что нечисть принимает душ, стала для несчастного последней каплей.
– Ииииииии! – вовсе уже невразумительно замычал Вася, а затем резко развернулся и кинулся прочь со всех ног. Кажется, пару раз он спотыкался о могильные плиты и падал, но это не могло его остановить.
«Эх, – вздохнула я про себя, – а ведь так все хорошо начиналось…».
*
– Да что ты все время пригибаешься! – не выдержала наконец Арису. – От кого ты прячешься?
– Брюнет. Прямо за твоей спиной, – сообщила я. – Да не оглядывайтесь вы!
Вопреки моим увещеваниям, разумеется, обе мои подруги синхронно обернулись и уставились на черноволосого молодого мужчину за соседним столиком. К счастью, тот был слишком занят напряженным, судя по всему, разговором со своим соседом по столу – квадратных очертаний лысеющим дядькой, недовольно жевавшим губами и усердно прикладывавшимся к стакану с коньяком.
– Симпатичный, – резюмировала Жюли, снова поворачиваясь ко мне. – Ты его знаешь?
– Еще как, – вздохнула я. – Лучше бы не знала.
– Кто-то из твоих бывших? – предположила Арису.
– Хуже, – я ковырнула вилкой салат, который, оказывается, стоял передо мной уже некоторое время, и мрачно скривилась. – Бывший препод. Он сегодня из-за меня в аварию попал. Я под колеса выскочила. А еще раньше… в общем, прежнее наше знакомство тоже получилось так себе. Он теперь, наверное, вообще думает, что я – его злой рок. Или что пытаюсь его убить.
Подруги дружно заинтригованно уставились на меня, однако в этот момент нас самым наглым образом прервали. Компания из четверых весьма нетрезвых мужчин, сидевших в дальнем углу зала, давно заинтересованно поглядывала на нас, и вот теперь один из них решился наконец подойти.
– Привет, девчонки, – развязно объявил он и облокотился о стул Жюли. – А я смотрю – вы тут скучаете. Я к вам присоединюсь, вы ж не против?
Его рука переместилась на обнаженное плечо Жюли и принялась его недвусмысленно поглаживать.
– Да нет, merdeux4, мы как раз очень даже против, – процедила моя французская подружка, пытаясь скинуть руку непрошенного гостя.
– Да ладно тебе, – еще более развязно и весело оборвал ее мужчина и с грохотом водрузил рядом стул, который до сих пор держал под мышкой. – Ну че ты стесняешься?
Он собирался еще что-то сказать, но тут вмешалась Арису.
– Посмотри на меня, – негромко сказала она, и тот немедленно подчинился. – Сейчас ты встанешь и выйдешь из кафе. Отправишься домой. И больше никогда не будешь в пьяном виде приставать к незнакомым девушкам.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.