Робин смерил брата усталым взглядом, заметил укор в глазах Марианны, полное одобрение слов Вилла в глазах Джона и отвернулся.
– Где вы укрыли Дикона? – спросила Марианна.
– Пока в охотничьем доме под охраной ратников, – ответил Джон уже с порога и хмуро усмехнулся. – Он так избит, что еле дышит. Алан поехал к нему вместе с Эллен. После полудня отправлюсь за ним и привезу в Веардрун, если Эллен даст слово, что он выдержит дорогу.
– Вилл, распорядись, чтобы всю семью Дикона тоже переправили в Веардрун, – сказал Робин.
– Распорядился еще позавчера, – ответил Вилл, закрывая дверь за собой и Джоном.
– Почему он такой злой сегодня? – спросила Марианна, проводив Вилла взглядом.
– Наслушался от меня много лестных слов за то, что не усмотрел за тобой, – усмехнулся Робин. – Сегодня платит тем же, благо я дал ему повод.
Он повернул к ней голову, она отвернулась от двери, их глаза встретились.
– А теперь, моя леди, давай обсудим наши семейные дела, – сказал Робин, устремив на Марианну пристальный взгляд. – Как я тебе уже говорил, ни о каком твоем уходе в монастырь речи быть не может. Я приношу тебе извинения за разговор в охотничьем доме, за то, что причинил тебе боль этим разговором, и отдельно прошу тебя простить и забыть ту пощечину. От тебя я хочу сейчас услышать одно: ты намерена и впредь должным образом выполнять данную мне при венчании клятву или будешь продолжать упорствовать и угрожать мне ее нарушением?
Марианна едва заметно улыбнулась и, взяв руку Робина в свои ладони, поднесла ее к губам.
– Мой лорд, мне странно, что у тебя остались сомнения после того, как я не отвергла ни одного твоего поцелуя три дня назад!
Заметив, что Робин не принял ее улыбку и лицо его осталось серьезным, а взгляд напряженным и настойчивым, она с такой же серьезностью продолжила:
– Я прошу у тебя прощения за недостойные угрозы, которые допустила в пылу ссоры. Моя верность тебе была, остается и будет нерушимой, и ты можешь быть уверен во мне, как в самом себе. Ничего я так не желаю, как и дальше быть твоей женой. Тебе нет необходимости просить у меня прощения за пощечину: я заслужила ее. Даю тебе слово, что впредь у тебя никогда не будет причины для такого гнева на меня, чтобы ты забыл о сдержанности.
Когда она договорила и вновь поднесла его руку к губам, он наконец улыбнулся и крепко сжал ее пальцы.
– Тогда – мир, моя леди?
Она подняла голову и отрицательно покачала головой.
– Еще нет! – и теперь ее глаза стали серьезными, даже неумолимыми. – Я только грозила отступить от брачных обетов, а ты уже это сделал. Если ты хочешь, чтобы между нами был мир, исправь свою ошибку, из каких бы благих помыслов ты ее не совершил. Вспомни слова обета: в счастье и в несчастье! Следовать обету в счастье легко, а как насчет несчастья?
Робин понял, о чем она говорит, и улыбнулся:
– Ну, пока о несчастье говорить не приходится. Негласная опала – так будет вернее.
– Мне все равно, как ты это назовешь, – с прежней настойчивостью сказала Марианна. – Я та, которая должна оберегать тебя. Как мне справиться со своим долгом, если ты решил держать меня в неведении?
Минуту они молча смотрели друг на друга, потом Робин глубоко вздохнул и на миг сомкнул веки, соглашаясь с ней.
– Ты права, Моруэнн. Обойдемся без слов – можешь все увидеть сама. Только пока будешь смотреть, передай мне немного сил.
Марианна сильнее сжала в ладонях его руку, и Робина омыла волна ее исцеляющей жизненной силы. Отрешившись от всего, Марианна посмотрела вглубь его глаз, и, как всегда, ее тут же закружил синий водоворот и увлек за собой в память Робина.
* * *
Она увидела его. В парадной одежде и графских регалиях, он стоял, преклонив колено и почтительно склонив голову перед королем Иоанном, восседавшим в кресле. Она никогда прежде не видела Иоанна. В его чертах было определенное сходство с королем Ричардом, но, несмотря на это сходство, Иоанн казался размытым отражением царственного облика покойного брата. Ему недоставало величия и достоинства, и казалось, сам Иоанн прекрасно осознает, что проигрывает брату во многом, даже сейчас, когда Ричард уже упокоился с миром.
Иоанн смотрел на Робина неотрывным колючим взглядом. Его губы были плотно сжаты. По лицу короля пробегала легкая судорога – то ли он был нездоров, то ли разгневан. Склоненное лицо Робина оставалось абсолютно спокойным, опущенный взгляд полон терпения. Очевидно, Иоанну доставляло удовольствие держать графа Хантингтона в коленопреклоненной позе как можно дольше. Наконец он разрешил Робину встать, и тот легко поднялся с колена, выпрямился и устремил на короля бесстрастный непроницаемый взгляд.
– Я даю тебе согласие на все, о чем ты просил меня, – медленно проговорил Иоанн, не спуская глаз с Робина. – Указы, выражающие мою волю, готовы, подписаны и скреплены печатью. Вот они!
Иоанн повелительно протянул в сторону руку, унизанную перстнями, и один из придворных писцов поспешил принести два свитка, с которых свешивались королевские печати.
– Не мне, – сказал Иоанн, когда писец с низким поклоном протянул королю оба свитка. – Графу Хантингтону.
Робин взял свитки и почтительно поклонился Иоанну.
– Я безмерно благодарен вам, государь, за проявленную милость!
Не видя, что написано в указах, Марианна узнала об их содержании из памяти Робина и вздрогнула от удивления. Зачем он попросил об этом короля?! Самого Иоанна тоже интересовал этот вопрос, судя по его следующим словам:
– К чему эта предосторожность? Чего ты опасаешься, граф Роберт?
– Превратностей судьбы, государь, – сдержанно ответил Робин.
Иоанн тонко усмехнулся, давая понять, что он догадывается, о каких превратностях говорит граф Хантингтон и что может быть их причиной.
– Не дай повод сам, – тихо сказал Иоанн, с прежней усмешкой глядя на Робина. – Я еще раз предлагаю тебе остаться при дворе. Могу приказать, но хочу, чтобы ты принял решение по доброй воле.
– Государь, – и Робин вновь стремительно преклонил колено, – ваша милость ко мне бесконечна, и я еще раз прошу вас разрешить мне удалиться от дел. Как вы сами заметили в своем благосклонном внимании, бремя обязанностей наместника Средних земель утомило меня.
Иоанн долго смотрел на Робина, прищурив глаза, потом недобро хмыкнул:
– Упрямец! Но будь по-твоему, граф Роберт. Ограничься делами своих владений здесь и на континенте. Ты понял меня?
– Да, государь, – ответил Робин, словно не заметив угрожающую нотку в голосе Иоанна. – Я буду с нетерпением ждать преемника, на которого вы соблаговолите возложить обязанности наместника Средних земель, чтобы помочь ему войти в дела, если на то будет ваше соизволение.
– Я ведь только что повелел тебе запереться в Хантингтоншире и… Где там еще твои владения?! – повысил голос Иоанн.
– Государь, мои слова были продиктованы наилучшими намерениями, – склонив голову, сказал Робин и едва заметно прикусил губу, чтобы скрыть досаду.
– Оставь их при себе и не пытайся учить меня исподволь, как я должен управлять собственным королевством, – холодно бросил Иоанн и, улыбнувшись, неопределенно помахал рукой. – К тому же я не намерен торопиться с назначением нового наместника. Возможно, что я вообще обойдусь без него. Есть графы, есть шерифы, а прежде всего – я, король. Твой король, Рочестер!
– Да, государь, – отозвался Робин, и Марианна почувствовала, каких усилий ему стоило оставаться спокойным.
– Вернемся к превратностям судьбы, граф Роберт, – тем временем продолжал Иоанн. – В королевстве не всегда бывает спокойно, а в герцогстве и графствах на континенте – тем более. Полагаю, что для тебя не является секретом желание короля Филиппа забрать мои земли под свою власть. Ты удаляешься от дел, но остаешься верным вассальной присяге?
– Государь! – Робин вскинул на Иоанна глаза, в которых чуть не вспыхнуло возмущение подобным сомнением.
– Всегда будешь верен? – продолжал допрашивать его Иоанн, прекрасно понимая, что тем самым оскорбляет графа Хантингтона. – Несмотря на любые превратности судьбы, о которых упоминал?
– Да, государь, всегда, – твердо ответил Робин, склоняя голову не столько из почтения к Иоанну, сколько затем, чтобы не выдать королю своих чувств, в которых было и презрение к преемнику Ричарда.
– Хорошо, – с удовлетворением сказал Иоанн и жестом приказал Робину подняться. – Можешь идти. Даю тебе позволение покинуть Лондон. И пусть тебя минуют превратности судьбы – ты был хорошим наместником. Жаль, что бремя власти стало тебе не по силам.
Иоанн иронично улыбнулся, но если он надеялся увидеть на лице графа Хантингтона отражение каких-нибудь чувств, то просчитался. Робин остался абсолютно спокойным. Он уже отступил на шаг назад, когда Иоанн поднятием указательного пальца приказал ему задержаться возле трона.
