S-T-I-K-S. Закон и порядок

Глава 2

Машина прыгала по кочкам и колдобинам козьей тропы, назвать которую дорогой не поворачивался язык. В салоне воняло бензином, кровью и чем-то еще, неуловимо, тревожно и будоражаще.

Возможно, именно так пахнет смерть.

Я осторожно рулил по деревне, держа путь к обжитой ее части. Насколько я помню, обычно в таких селениях именно через центр проходит основная дорога, которая и выведет меня к трассе. Офлайн-картам в смартфоне я уже не доверял: они показывали какую-то дичь.

Темнело. И темнота эта мне тоже не нравилась. Восемь часов вечера всего, в этих краях намного позже темнеет, в восемь темно только поздней осенью. Не должно так быть, неправильно это. Бред.

Впереди показались люди, и я невольно нажал на тормоз, почему-то не желая их обгонять. Рационального объяснения этому я не находил и предпочел просто положиться на инстинкт. Совсем глушить движок я не рискнул, опасаясь, что по закону подлости в самый неподходящий момент в машине что-то сломается и завести ее я не смогу, но фары выключил и движение прекратил. Что-то не так с этими селянами, спорить готов.

Селян было двое, оба мужики. Походка шатающаяся, неверная. Пьяные? Непохоже. Идти пытаются быстро, но получается плохо. Куда они так стремятся?

Селяне остановились у покосившегося забора и принялись что-то разглядывать за ним. Наконец один наткнулся на калитку, оказавшуюся открытой, как-то бестолково ткнулся в нее, потоптался на месте и, наконец, зашел во двор. Второй последовал за ним. Спустя несколько секунд раздался оглушительный рев, который я, выматерившись от неожиданности, идентифицировал как коровье мычание. Причем мычание истошное, полное боли. Я переключил передачу и, все так же не включая фар, медленно поехал вперед.

Поравнявшись с забором, за которым заходилась в мычании буренка, я остановил машину, открыл дверь, и, встав на подножку, заглянул через забор.

И сразу же вернулся обратно в машину.

Селяне были безумцами. Такими же, как участковый с понятыми, такими же, как Саня. Вспомнив напарника, я невольно поежился и бросил быстрый взгляд назад, на накрытое брезентом тело.

Из увиденного следовало, что безумцы горазды не только людей жрать. Эти, например, очень хотели сожрать корову. Правда, кишка для этого у них была тонковата. Буренка, до этого мирно щипавшая траву возле сарая, отреагировала на попытку откусить от нее кусок вполне логично и ожидаемо. В тот момент, когда я заглянул через забор, один из безумцев безрезультатно пытался встать с земли, получив удар копытом. Второй, отброшенный ударом рогов, так же вяло копошился чуть впереди.

Но самым интересным было другое.

И первый, и второй селянин копошиться после коровьей контратаки не должны были. У первого даже в сгущающейся темноте четко было видно обломки сломанных ребер, торчащих из разорванного бока, второй, получив рогами в голову, будто не замечая висящей на обрывках кожи собственной нижней челюсти, упорно пытался подняться, не сводя при этом глаз с парнокопытного. И все это в полной тишине. Ни крика, ни стона. Только мычание безумно перепуганного животного.

Что за дерьмо здесь творится?

Я тронул машину с места плавно и аккуратно, несмотря на то что все мое существо требовало утопить педаль газа в пол и мчаться до самого Брянска, а лучше – до Москвы. Однако мне не хотелось привлекать внимание тех, кто способен остаться в живых, получив такие раны.

Совсем не хотелось.

Оставив мычащее животное и не отказавшихся от попыток полакомиться говядиной безумцев за кормой «бобика», я свернул на одну из узких улочек, которые даже не отображались в сошедшем с ума навигаторе, остановился, убедившись, что на улочке, кроме меня, никого нет, и взял с пассажирского сиденья автомат.

Кажется, у меня появились проблемы серьезнее трупа сержанта, лежащего в «стакане». И мне хотелось быть к ним готовым.

По логике, рвануть бы сейчас напрямую к трассе, не останавливаясь – все безумцы, которых я видел, двигались медленно и вяло, догнать детище сумеречного гения советского автопрома им не под силу. Но я видел слишком много ужастиков со схожим сюжетом. В этих ужастиках герой, изначально находящийся в довольно безопасных условиях, очень быстро попадал в полную задницу. Жизнь – не голливудский «жутик», но, учитывая все события сегодняшнего дня, я совсем не удивлюсь, если со мной произойдет нечто подобное.

Взяв автомат, я отщелкнул магазин и дернул на себя затвор. Сержант возил «ксюху» без патрона в патроннике, видимо, не рассчитывал, что автомат придется когда-нибудь использовать. В принципе правильно, что тут может случиться страшного? У какого-нибудь охотника в голове переклинит от избытка водки, и он запрется у себя в избе и станет палить из «ижака» по прохожим? Ну, так в таких случаях вызывают городской ОМОН.

Нет, конечно, служба у нас была та еще, но предполагалось, что мы будем справляться своими силами, без огнестрельного оружия. Да и ясное дело: выстрелить легко, а писать бумажки, объясняться с отделом внутренних расследований и с прокуратурой – уже нет.

Я утопил спусковой крючок, и автомат сухо щелкнул. Разумеется, обращаться я с ним умел, даже стрелять приходилось, хоть и на стрельбище. Табельный «ПММ» был удобнее и привычнее, но «укорот» по огневой мощи превосходил его на две головы, и пренебрегать этим никак было нельзя. А что-то подсказывало мне, что эта самая огневая мощь в ближайшем будущем может мне пригодиться.

Внезапно раздался крик, треск ломающихся досок, и через забор, метрах в пятидесяти от меня, буквально перевалилась фигура. Женская, насколько смог я рассмотреть. Женщина с трудом поднялась на ноги, увидела мою машину и со всех ног рванула к ней.

– Помогите!

Мать твою. Тебя мне еще для полного счастья не хватало.

Первым порывом было дать задний ход и свалить куда подальше: не стоило забывать про труп убитого мною сержанта. Но я быстро взял себя в руки. Бабе точно не до того, чтобы задавать неудобные вопросы. К тому же она была единственным нормальным человеком, увиденным мной в этой дыре, если не считать, конечно, того бухого гуманоида, у которого я пытался спросить дорогу, а нормальные люди тут дефицит, по всей видимости. Надо помочь.

Я открыл дверь и выбрался из машины, не забыв прихватить автомат.

– Сюда давай! – Я подкрепил свои слова взмахом руки.

Увидев меня, женщина – совсем молодая девчонка, если уж быть точным, ускорилась. Однако, не сделав и пяти шагов, она споткнулась и тяжело рухнула на землю. А через забор как-то очень быстро и ловко перемахнула еще одна фигура, которая, издав нечто вроде горлового клекота, рванула к распластавшейся девке.

Безумец. Еще один. Только быстрый. Очень быстрый, я таких еще не видел. В два прыжка он преодолел расстояние, отделяющее его от девчонки, и навалился сверху. Девка завизжала, крик быстро превратился в невнятный хрип, а я грязно выругался: сейчас даже автомат мне не помощник, я не смогу попасть в безумца, не задев девчонку. Скрипнув зубами, я рванул вперед.

Услышав топот, безумец поднял голову и уставился на меня. Блин, финиш, кажется, я опоздал: вся морда селянина была перепачкана свежей кровью. Сволочь!

Остановившись, я вскинул автомат и постарался успокоиться. Где там! Сердце колотилось, превышая норму раза в два, наверное, а руки ходили ходуном. Безумец подобрался. Это чего он, прыгнуть готовится?

Сзади раздался шум. Я оглянулся и увидел в конце улицы, неподалеку от машины, еще несколько фигур. Психи. Трое. Идут быстро и целеустремленно, прямо ко мне. Я бросил взгляд на шустрого, не сводящего с меня взгляда, опять посмотрел на тех троих. Не успею. Прости, милая. Кажется, я тебе не помогу.

Не опуская автомат, я принялся пятиться к машине, потом развернулся и побежал. Прыгнул на сиденье, бросил автомат рядом, и, переключив передачу и вывернувшись всем телом, поехал задним ходом, быстро набирая скорость.

В окошке сзади мелькнула перекошенная рожа одного из психов, послышался слабый удар, машина подпрыгнула. Только бы не заглохла, блин! Наконец я вырвался из капкана узкой улочки и лихо развернулся. Почти как на своем «рейндже», ты гляди, привыкаю к автопрому!

Снова переключив передачу, я рванул по главной улице деревни. Все, хватит тут кататься! На трассу, и в город!

Мимо мелькали строения. Здесь дома были подобротнее, не перекошенные хаты, которыми была преимущественно застроена окраина, нормальные такие постройки, кирпич, шлакоблок. И ни в одном из окон не было света. Чертовщина.

По улице бродили психи. Достаточно много. Странно, в селе жителей-то должно быть человек четыреста. Ну, родственники, которые приехали из города отдохнуть и сходить в баню, пусть пятьсот человек… Откуда столько безумцев? Будто в зомби-фильм попал! Но это не зомби же, я видел участкового вблизи. Что-то другое.

В голове толкались мысли об испытании боевых вирусов, вспомнился этот странный туман, который уже не казался вонью отходов картонной промышленности…

Телефон ловить сеть отказывался. В любом диапазоне. И по рации, которая должна бы работать, на всех волнах слышались только помехи. Мои проблемы уже проблемами мне не казались. На секунду я даже подумал, что зря подобрал труп сержанта. Можно было оставить его на съедение, потом сказать, что это агрессивные аборигены задрали его и съели. Они уж должны были объесть тело до такой степени, что никто не обратит внимания на маленькую дырочку во лбу.

Подумал об этом, и аж спина вспотела. Посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Стас, это ж откуда у тебя такие мысли, ты ж не конченая мразь, а Саня, как ни крути, все-таки свой…

Оставалось только заглушить голос корившей меня совести придумыванием нового плана. Он был прост – добраться до районной управы и сообщить о творящемся в деревне. Если и в городе происходит то же самое – ехать в Мглин, Унечу, хоть до Брянска. Если, конечно, не напорюсь на военные кордоны, развернутые, чтобы локализовать заразу, – похоже, мозг принял версию с вирусом за основную.

Впрочем, кордоны мне не страшны… Наверное. У меня тут все-таки милицейская машина, да и ксива при себе. А она помогала решать практически любые вопросы. Здесь, в глубинке, удостоверение с красной обложкой значило даже больше, чем в столице, и было универсальным ключом-пропуском на все случаи жизни. Вот только в голову все настойчивее лезли картинки из все тех же фильмов. Кажется, там в карантинных зонах наличие разнообразных удостоверений и регалий статистам не особенно помогало, они даже похвастаться ими не успевали. Ну, то кино, а это жизнь. Никто не станет стрелять на поражение по ментовскому «бобику», не разобравшись в ситуации. Особенно если не провоцировать никого. Во всяком случае, мне очень хотелось так думать.

Кстати, если это какой-то боевой вирус, почему он на меня не подействовал? И не только на меня, молодуха та тоже не ковыляла, бежала, спасалась… Черт. И не спаслась.

Я со злостью стукнул кулаком по рулевому колесу, машина слегка вильнула, я вернул ее на дорогу, и ударил по тормозам.

Трасса, по моим расчетам, была уже совсем рядом, мне бы на нее выскочить, и гнать-гнать-гнать, но не остановиться я не мог. Я опять встретил живых.

У приземистого строения придорожного магазина стоял джип, неуловимо сочетавший в себе черты армейского «УАЗа» первых, послевоенных, выпусков и «Виллиса», как в старых фильмах. Двое бомжеватого вида мужиков грузили в машину какие-то ящики.

«Клевое» – гордо гласила вывеска над входом, а рядом с кривыми буквами был изображен поплавок. Я бы скорее назвал это место «Унылым», другого подходящего слова по отношению к смеси сельского магазина и кафе для дальнобойщиков мне в голову не приходило, но неведомый креативщик решил, что название местечку подходит. Да и черт с ним.

То, что мужики явно не имели желания поедать трупы, меня уже заинтересовало. А присмотревшись, я понял, что здесь явно имела место попытка ограбления. Хотя, какая, к черту попытка, грабеж шел вовсю, алкоголь и закуски грузили в багажник ящиками. А еще свет фар выхватил женщину, которая сидела на лавке перед магазином, поджав колени и утопив лицо в ладонях. Очевидно, продавщица…

Наверное, происшествие с девчонкой, спасти которую мне не удалось, все же наложило отпечаток на мою психику. Ничем другим объяснить свои дальнейшие действия в текущей ситуации не смог.

Я рванул вверх рычаг ручного тормоза и, не став глушить двигатель, вышел на улицу. Встал, прикрывшись бортом от возможного огня, дослал патрон, высунулся, взял одного из мужиков на мушку и крикнул:

– Руки вверх! Старший оперуполномоченный Оганезов! Какого хрена здесь происходит?

Грабители отреагировали, но, к моему удивлению, совсем не так, как должны были мелкие преступники при виде милиционера. Мужики остановились, переглянулись, но ни страха, ни даже беспокойства не выказали. Один даже установил в багажник ящик, который держал в руках.

Сейчас я смог разглядеть их как следует. Одеты как охотники, в «горки», чем-то неуловимо отличающиеся покровом от привычных мне охотничьих комплектов. Костюмы покрыты грязью, сами мужики заросли бородами чуть ли не до самых бровей. Но больше всего меня заинтересовала «ксюха», висящая на груди одного из грабителей. Ни хрена себе!

Я перевел взгляд на продавщицу и в свете фар увидел на ее ногах несколько синяков. Волосы торчали клочьями, а одежда оказалась изгваздана чем-то и растрепана. Похоже, тут не только грабеж, но и изнасилование… Ну, суки…

Спокойствие ублюдков поражало. Один из них, тот, что с автоматом, поправил оружие и спокойным, даже ленивым, голосом ответил мне:

– Ехал бы ты отсюда, мусорок. Не видишь, люди делом занимаются?

– Я спросил, какого хрена здесь происходит? – ответил я, скрипнув зубами. В другое время любой, назвавший меня мусором, тут же получил бы по почкам и полтора грамма кокса в карман, но сейчас пришлось пропустить это мимо ушей. Пока.

– Пришли за тем, что нам нужно. Забираем и валим, пока пустыши из деревни не подтянулись. Ты бы тоже валил, не мешал людям. А то ведь и пулю можно схлопотать.

То, что урод был готов стрелять в сотрудника милиции, слегка сбило меня с настроя, но съезжать было нельзя.

– Оружие на землю! – продолжил я давить. – Или открываю огонь на поражение.

– Ты дурак или как? Тут вашей власти нет. Или у тебя от «кисляка» до сих пор в башке не прояснилось? Езжай давай, тормоз, пока тебе нормально говорят.

На секунду мелькнула мысль опустить автомат и спросить, что происходит и откуда грабители знают о тумане, который они, очевидно, и именовали «кисляком». Но в это время второй из уродов заверещал на удивление высоким голосом:

– Кастет, да что с ним вообще разговаривать? Пулю в лоб легавому, и все дела.

Что-то щелкнуло в голове, и я взглянул на ситуацию с другой стороны. Жители села и мой напарник, превратившиеся в зомби из американских ужастиков, какие-то жлобы, которые грабят магазин, ничуть не стесняясь происходящего и оттрахав перед этим продавщицу… К тому же готовые стрелять в заставшего их на месте преступления милиционера…

Я не мог найти этому рационального объяснения, а все механизмы психологической защиты, похоже, наконец-то вышли из строя. Только этим я могу объяснить, что осмелился в тот момент нажать на спусковой крючок.

– Кастет, он сейчас шмальнет! – успел предупредить своего товарища грабитель, прежде чем очередь разворотила ему грудную клетку.

Именно этот крик и спас жизнь назвавшему меня мусором уроду. С невообразимой скоростью он успел броситься в сторону, укрывшись за бортом машины. Не успел труп первого грабителя упасть на землю, как второй уже начал стрелять по «бобику».

Я упал на землю, прижавшись спиной к колесу, совсем не волнуясь, о том, что дорожная пыль пачкает куртку из ЦУМа за семьдесят тысяч рублей. Как-то не до того стало.

Плечо болело от отдачи, сердце колотилось, в ушах стучало, а в кровь выплеснулись литры адреналина. Я и раньше бывал в передрягах, но тогда все чувствовалось иначе: злоба и азарт охотника, гоняющегося хоть и за зубастой, но жертвой.

Сейчас все было по-другому: пули шили насквозь металл, из которого был изготовлен кузов «УАЗа», свистели прямо над головой, а я не мог даже высунуться. Не похож я сейчас на охотника. Наоборот скорее. К счастью, стрелял грабитель высоковато и не смог бы достать меня даже случайно, но ведь он, несомненно, догадается, что нужно переместить прицел ниже.

Я наклонился к земле, выглянул из-под днища «бобика», но оказалось, что отморозок занял грамотную позицию, присев у колеса «виллисоуаза». Единственной возможной мишенью была только нога, обутая в военный ботинок с высоким берцем. Попасть в нее с расстояния в десяток метров было сложной задачей, но один раз мне сегодня уже «повезло» со стрельбой.

Отпустив автомат, который все это время прижимал к груди, я вынул из кобуры пистолет, прицелился и трижды нажал на спусковой крючок. Не знаю какой пулей, но попал, потому что в ответ на мои выстрелы послышался взрыв мата и крик боли.

Грабитель упал на землю и тут же получил еще две пули в живот. Сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди, но времени на промедление не было, поэтому я выскочил из укрытия и рванул в сторону бандитской тачки.

Кастет бросил автомат и лежал на земле, зажимая ладонями рану. Урод ловил ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Когда он увидел, что я прицелился ему в голову, то открыл рот, чтобы сказать что-то или попросить пощады, но я решил не давать ему такого шанса и вновь утопил спусковой крючок.

А потом «проконтролировал» того отморозка, что свалил первым, угостив и его еще одной свинцовой пилюлей. Перезарядил пистолет, упрятал обратно в кобуру и посмотрел на ладони. Руки не то что дрожали, ходили ходуном, будто у запойного алкоголика с тридцатилетним стажем.

Как я вообще попал куда-то в таком состоянии?

В голову пришла первая рациональная мысль за сегодняшний день: нужно узнать, с кем я схватился. Наклонившись над трупом Кастета, я проверил его карманы и, к собственному удивлению, не обнаружил никаких документов. Нашел пистолет в наплечной кобуре, запасной магазин к «ксюхе» в кармане куртки, но ни паспорта, ни водительского удостоверения не было.

Для меня такое было нонсенсом. Как можно выйти из дома, а уж тем более сесть за руль без документов? Понятно, что это глухомань, здесь не так все жестко, как в городе, но все же ездить без прав… На всякий случай я обшарил и второй труп, но там улов был еще более скудным: только пачка сигарет, размокшая от крови.

Машина грабителей подверглась такому же тщательному обыску, я заглянул в бардачок, под сиденья и во все возможные потайные места. Добычей оказалась фляга с непонятной вонючей жидкостью, небольшой кожаный мешок с какими-то шариками и открытка порнографического содержания, которую я проигнорировал.

Закончив обыск, я сделал вывод, что мне повезло. Похоже, грабители были кончеными отморозками, раз ездили без документов, пусть даже фальшивых. Может быть, беглые зэки? А что, вполне реально. Если действительно в окрестностях имела место какая-то техногенная катастрофа, сидельцы из какой-нибудь колонии вполне могли и сдернуть, воспользовавшись неразберихой. Блин, есть тут поблизости ИТУ? Не помню, как отшибло. Но на всякий случай надо быть осторожнее. Не хватало мне еще орд отморозков, бродящих по окрестностям. Как будто безумцев мало.

Пока я гонял в голове невеселые мысли, внимание привлекло мельтешение где-то на периферии зрения. Приглядевшись, я понял, что снова вижу свихнувшихся жителей села. Правда, на этот раз аборигены двигались в нашу сторону вполне целенаправленно. Шли на выстрелы? Вот же накаркал!

На секунду я задумался: готовы ли эти психи идти на любой шум или все-таки сохранили достаточно интеллекта, чтобы сложить два и два и понять, что где стреляют, там и свежие трупы? И только потом до меня дошло, что сюда вот-вот нагрянет толпа агрессивных и жаждущих моего мяса селян. А значит, оставаться на месте как минимум неразумно.

Я похватал с земли всю добычу с трупов и из машины, не забыв даже флягу с сивухой и мешочек, побросал все на переднее сиденье машины. Потратил пару секунд, чтобы рассмотреть автомат: с первого взгляда такая же «ксюха», как висит у меня на плече, но чем-то неуловимо отличалась. Не знаю, я оружием не особо интересовался, могу отличить «сто пятый» от обычного «огрызка», но большего от меня требовать бессмысленно. Не задрот. Ладно, черт с ним.

Повернулся к продавщице. Похоже, что она тоже сошла с ума, но, в отличие от своих односельчан, тяги к пожиранию сырого мяса пока не демонстрировала. Бедняжка, очевидно, не выдержала того, что с ней сделали ублюдки, вот и впала в ступор. В принципе, естественный механизм защиты, придет в себя и даже не вспомнит, что произошло. Правда, память будет прорываться наружу, беспокоить ее кошмарными снами и внезапными приступами страха…

Видел я уже один раз такое.

Но не бросать же ее, в самом деле?

Достав из внутреннего кармана куртки ксиву, я подошел к девушке, присел и силой убрал ее руки от лица. Помахал перед лицом документами, надеясь привлечь внимание. Она вздрогнула и отшатнулась.

Ну, хоть какая-то реакция. Я вздохнул и самым успокаивающим тоном, на который был способен, заговорил:

– Слушай, все закончилось уже. Я из милиции, тебя не обижу, только нам уезжать надо, причем быстро.

Девчонка вздрогнула и мелко затряслась. На испачканном косметикой круглом и достаточно симпатичном лице виднелись дорожки от слез. Кричала, наверное, но рот заткнули, вот и оставалось только беззвучно плакать.

– Идем, – снова сказал я. – Доедем до Суража, отвезу тебя в больницу, если она еще работает. Заявление, правда, писать смысла нет уже, думаю…

Реакции не было. Я повернулся и увидел, что со стороны села к нам движется целая толпа, от которой оторвались три или четыре подозрительно быстрых аборигена, до дрожи напоминающие того шустрого, что сожрал девку там, в деревне. От нас их отделяло около пары сотен метров, и намерения у психов были отнюдь не дружелюбными.

Я посмотрел на девчонку и понял, что если сейчас же не придумаю, как загнать ее в машину, то придется бросать. Рисковать собой ради абсолютно незнакомой мне бабы, хоть и спасенной мною же от грабителей, я не собирался.

Слегка размахнувшись, я влепил ей пощечину. Во взгляде на секунду мелькнуло что-то, похожее на боль и обиду, но тут же исчезло. Тогда, схватив продавщицу за руку, я потащил ее к «бобику».

Как ни странно, но пошла. Овца на заклание, мать ее.

Машина была покрыта следами от пулевых попаданий, стекла покрошились и осыпались. Дернув на себя ручку дверцы, я легким нажатием на запястье заставил девчонку забраться в «стакан». Закрыл ее там и поспешил за руль. Пусть там сидит, мало ли что у нее на уме. Вдруг тоже жрать захочет.

Когда двигатель схватился, до самых резвых из местных оставался едва ли с десяток метров. От страха я тронул машину слишком резко, с пробуксовкой, но «бобик» все-таки рванул с места и понесся по дороге, набирая скорость.

Психи угнаться за машиной не смогли и очень быстро отстали, но я даже не подумал сбросить скорость. «УАЗ» потряхивало на грунтовой дороге, двигатель, непривычный к таким нагрузкам, кряхтел и хрипел. Хоть бы не заглох. Сам я чувствовал себя не лучше, чем двигатель: сердце колотилось, в ушах свистел ветер – отморозок зацепил и окошко передней пассажирской двери.

Достав из кармана смартфон, я трясущимися руками открыл навигатор и в очередной раз за сегодняшний слишком длинный вечер выматерился. Если судить по расстоянию, на которое мы отъехали от сельского магазина, то уже должен был показаться въезд на трассу. Однако дорога тянулась вдаль чуть ли не до самого горизонта. Разве что стала заметно лучше, сменившись на двухполоску, хоть из потрескавшегося, но какого-никакого асфальта.

Которой здесь вообще быть не должно.

По карте было ясно видно – едешь триста метров прямо, потом выезжаешь на трассу. Потом разворачиваешься и едешь еще пять километров до города.

Только вместо этого мы оказались посреди какого-то садового сообщества, на длинной улице, по сторонам которой находились небольшие дома. Их на карте тоже не было.

Я даже потер лицо рукой в надежде, что от этого галлюцинации рассеются, мы сможем выехать на трассу и отправиться назад, в город. Но этого не произошло. Дома, сады и асфальтовая дорога исчезать никак не желали, более того, здешние жители тоже оказались из агрессивных психов, правда, их на улице было не так уж много, я заметил едва ли больше пяти человек.

Или лучше говорить «особей»?

Оставалось только ехать дальше, надеясь, что дорога выведет нас куда-нибудь в безопасное место. Правда, через полкилометра через сады-огороды мы оказались на еще более разбитой грунтовке, которая в придачу успела зарасти травой. Здесь не было ничего – только увитая плющом трансформаторная будка да какой-то сарайчик с провалившейся крышей.