Синдром Фигаро
Кристина хотела возразить, но тут почувствовала, что в машине стало тихо. Посмотрев в зеркало заднего вида, она увидела, что уставшая от крика Настя заснула.
В подъезд Кристина входила тихо, чтобы шум закрывающейся двери не потревожил сон ребенка. Уложив девочку на свою кровать, она осторожно сняла с нее одежду, сожалея, что не догадалась купить что-нибудь на смену. Ничего, завтра все наверстает, а сегодня вещички можно постирать. Но сначала она заказала в интернет-аптеке упаковку памперсов. За двойную цену их пообещали доставить в течение часа. После стирки Кристина, чувствуя себя до предела разбитой, решила прибегнуть к средству, всегда помогавшему ей в самую трудную минуту, – семейной упаковке йогурта, запас которого никогда не иссякал в холодильнике. Достав заветную баночку и вооружившись чайной ложкой, она уселась в бабушкино любимое кресло, которое та называла вольтеровским.
Но сегодня йогурт не принес желаемого умиротворения. Напротив, после первой же ложки ей показалось, что в спальне как-то подозрительно тихо. Поставив баночку на журнальный стол, она на цыпочках подошла к двери. Настя лежала тихо, вольготно раскинувшись на кровати. Даже при большом желании Кристина не смогла бы устроиться рядом, не потревожив сон девочки. За окном проехала машина, свет фар пробежался по стене, и в спальне стало снова темно и тихо. Слишком тихо. Кристина вдруг поняла, что не слышит дыхания девочки. Совершенно некстати вспомнился Чак Паланик со своей «Колыбельной»[15], прочитанной буквально пару месяцев назад. Лишь приблизившись вплотную к кровати, Кристина заметила, как мерно поднимается и опускается маленькая грудная клетка. Она выдохнула, но тут же поняла, что вернуться в кресло, к отдыху с йогуртом, уже не сможет – слишком велика тревога за доверенного ей ребенка. Оставалось устроиться на ковре возле кровати и ждать утра.
Наверное, Кристина все-таки заснула: когда будильник зазвонил, как обычно, в шесть утра, в первое мгновенье она не могла понять, как очутилась на полу. Но тут же вспомнила, и из груди вырвался невольный стон. Умывшись и приняв душ, Кристина тщательно расчесалась, нанесла консилер под глаза, чтобы замаскировать следы бессонной ночи, и выпила полчашки кофе. Ну все, пора.
В лучах утреннего солнца спящая девочка напоминала ангела. Однако, стоило Кристине прикоснуться к маленькому плечу и проговорить:
– Настенька, вставай! Пора в садик! – ангел превратился в вопящего чертенка. Она подскочила на кровати и, не успела Кристина опомниться, вихрь по имени Настенька скатился с кровати, к счастью, ничего себе не повредив, и понесся в другую комнату.
– Ам-ням-ням, – донесся через секунду восторженный возглас. Схватив памперс и приготовленную для ребенка одежку, Кристина бросилась следом за девочкой. Оказалось, Настя обнаружила забытый ею йогурт и теперь с упоением поедала его. Поднося ложку ко рту, она не сводила глаз с лакомства, из-за чего казалось, что, проглатывая очередную порцию, она закрывает глаза от невыразимого блаженства.
«Вот чем нужно кормить детей», – шепнул Кристине внутренний голос. «Котлеты ей тоже понравились», – возразила она и, воспользовавшись удобным моментом, быстренько натянула на девочку одежку.
Не осилив всю банку йогурта, Настя поставила ее на пол. Кристина, быстро сориентировавшись, схватила девочку в охапку и понеслась на улицу, к машине. Магия йогурта оказалась посильнее вчерашнего доктора. Настя была довольна жизнью и дала усадить себя в кресло. Но, стоило ей увидеть, куда, собственно, они направляются, как снова раздался оглушительный рев, заглушивший все увещевания. Подхватив девочку на руки, Кристина побежала знакомым маршрутом. Сегодня в дежурке сидел другой охранник, более ответственный: он первым поздоровался и сочувственно улыбнулся чересчур шумным посетительницам.
Куда идти, Кристина не знала, поэтому направилась уже знакомым путем к желтой двери, из которой вчера вышла ей навстречу женщина с пышным рыжим хвостом на голове, Елена Александровна. Впрочем, сегодня ее голову венчала несколько старомодная хала.
– Второй этаж, комната двадцать два, – громкой скороговоркой произнесла она, увидев Кристину с орущей Настей на руках. – А потом зайдите ко мне на минутку.
Подъем по лестнице по сложности был сравним разве что с восхождением на Эверест с неподъемным рюкзаком. Блузка прилипла к спине, пот заливал глаза. Спасительная дверь с двумя двойками оказалась совсем рядом с лестницей. Толкнув ее, Кристина оказалась в большой светлой комнате с разноцветными шкафчиками по периметру и мягкими скамейками в центре. Больше ничего разглядеть не удалось – на шум из соседней комнаты выбежала вчерашняя девушка, Галина Михайловна.
– Здравствуйте! Кто к нам пришел! – радостно заговорила она. – Настенька! А что мы плачем? Не в настроении?
С таким же успехом Галина Михайловна могла просто открывать рот – громко ревущая Настя не обращала никакого внимания на увещевания воспитательницы.
– Иди ко мне! – та решительно забрала у Кристины кричащего и брыкающегося ребенка.
– А мне что делать? – растерянно спросила она.
– Идите! – прошипела Галина Михайловна и кивком указала на дверь. И, видя, что она колеблется, добавила более громко: – Идите! Да идите же!
Кристина выскользнула за дверь и в изнеможении прижалась спиной к стене, показавшейся мертвенно холодной. Детский крик по-прежнему бился в ушах, в груди, грозя сломать ребра, колотилось сердце, от непривычной тяжести ломило руки. Собрав остатки сил, Кристина отлепилась от стены и двинулась вниз по лестнице, с каждым шагом увеличивая скорость. На улицу она выскочила уже бегом. Машинально кивнула охраннику, толкнула вертушку турникета и понеслась к машине. Только оказавшись в приятной прохладе салона, Кристина вдруг вспомнила о просьбе Елены Александровны.
Ее возвращение нисколько не удивило охранника, а может, он и не запомнил ее – мало ли людей проходит мимо него за смену. Подойдя к двери кабинета Елены Александровны, Кристина вдруг неосознанно свернула в сторону лестницы. Сама не понимая зачем, она поднялась по лестнице и замерла от удивления. В коридоре было тихо. Нет, конечно же, из открытых на проветривание окон доносился привычный и оттого не замечаемый шум города, но из-за двери с двумя двойками не доносилось ни звука. Кристина приложила ухо – тишина, осторожно толкнула дверь и вошла в комнату со шкафчиками. Она старалась двигаться как можно тише, но обмануть бдительность Галины Михайловны ей не удалось.
– Вы еще здесь? – спросила та удивленно, появившись на пороге.
– Я… просто мне… – смешалась Кристина. – Как вам это удалось?
– Хотите посмотреть? – улыбнулась воспитательница и сделала приглашающий жест рукой.
Сбросив туфли, Кристина на цыпочках подошла к двери. Настю она увидела сразу. Сидя за столом, девочка сосредоточенно рассматривала лежащую перед ней детскую книгу с яркими картинками.
– Настя у нас очень любит книжки читать, – пояснила Галина Михайловна.
– Читать? – удивилась Кристина. – Она умеет?
– Сложно сказать. Может, и умеет, – пожала плечами воспитательница. – Дети порой умеют делать такое, что взрослым и не снилось.
Успокоившись, насколько это было возможно, Кристина отправилась к заведующей.
– Насколько я понимаю, сейчас вы будете заботиться о Насте, – сказала та и с доброжелательной улыбкой предложила сесть на один из стульев, выстроившихся рядом с ее столом.
– Временно, – неуверенно произнесла Кристина, присаживаясь и попутно разглядывая комнату. Даже если не знать, кому принадлежит кабинет, можно с уверенностью сказать, что его хозяйка имеет дело с маленькими детьми. Бежевые обои и стандартная офисная мебель могли бы показаться скучными, если бы не многочисленные мягкие игрушки, красочные детские книжки. Они, словно яркие всплески солнечного света, оживляли атмосферу, делали ее позитивной и настраивали на дружелюбный тон.
– Ну, временно так временно, – согласилась Елена Александровна. – В любом случае мне нужно записать ваши координаты – телефон, адрес.
Кристина представилась и протянула заведующей визитку.
– Детективно-консалтинговое агентство «Кайрос», – вслух прочитала она. – Вы – детектив?
– Нет, я скорее консалтер.
– Инте-ре-сно, – протянула Елена Александровна. – Первый раз слышу такое слово. И чем же, если не секрет, вы занимаетесь?
– Конечно, не секрет, – улыбнулась Кристина. – Я и мои коллеги изучаем бизнес клиента и предлагаем конкретные меры для изменения текущей ситуации.
– И как? Получается?
– Когда как, – она пожала плечами – после бессонной ночи вдаваться в подробности работы «Кайроса» просто не осталось сил. И все-таки не устояла, задала интересующий со вчерашнего вечера вопрос: – Вот, например, меня очень удивляет, почему мне вчера без разговоров отдали Настю. Мало ли кто может прийти за ребенком.
– У меня на этот счет есть письменное распоряжение от ее матери, – ответила заведующая тоном, начисто лишенным былой доброжелательности, и Кристина сделала вывод, что вопрос ей не понравился.
– Странно, – сказала она, – хотя, наверное, у нее имелись свои соображения на этот счет.
– Конечно, имелись. При ее-то образе жизни…
Последняя фраза поставила Кристину в тупик, и она вопросительно уставилась на заведующую. Та вопрос, что говорится, считала, но поняла его по-своему. Не вставая с кресла, она взяла из шкафа, расположенного за ее спиной, одну из папок, вынула оттуда лист бумаги в пластиковом файле и протянула недоверчивой посетительнице:
– Вот, смотрите, все чин по чину.
Документ действительно был оформлен самым что ни на есть надлежащим образом – разрешение отдавать Анастасию Дубровину подтверждено подписью и печатью нотариуса. Имя матери Насти – Александра Сергеевна Ефимова – ей абсолютным счетом ничего не говорило. Разве что напрашивался вопрос: почему у Ольги и Александры разные фамилии? Но это просто – Александра могла выйти замуж и взять фамилию супруга. Автоматически запомнив данные матери Насти, Кристина вернула заведующей документ.
– Я вам и без этой бумаги верю, – она старалась говорить как можно искреннее, так, как на ее месте, возможно, сказала бы Ася: уж очень хотелось разрушить незримый слой льда, которым оградила себя заведующая.
– Вы уж извините, – продолжала Кристина, – я сегодня всю ночь не спала. Настенька плакала, а у меня опыта общения с малышами совсем нет…
– Ничего, – судя по мягким ноткам в голосе Елены Александровны, на смену заморозкам пришла оттепель, – опыт – дело наживное. Нужно просто постараться найти общий язык с ребенком. Это не так уж сложно, было бы желание.
«Как же его найти – общий язык», – подумала Кристина.
– Настенька – чудесная девочка, – продолжала заведующая. – Умненькая, добрая, ласковая. Галина Михайловна делает все, что в ее силах, но, сами понимаете, кроме Насти, у нее еще двадцать детей. Вся надежда на помощь родителей, но в данном случае, как вы понимаете, рассчитывать на нее не приходится. А жаль.
– Почему не приходится? – задала вполне резонный вопрос Кристина.
– Вы разве не в курсе, кто ее мать?
– Ефимова Александра Сергеевна? – Кристина пожала плечами. – Не совсем. Знаю только, что она сестра моей институтской подруги.
– А слышали вы когда-нибудь о такой певице – Фима?
– Фима… – повторила Кристина. – Не уверена. Извините. Сейчас так много новых имен.
– Не извиняйтесь. Я и сама не слышала, пока Настя не появилась в нашем детском саду. Я и видела эту Фиму всего один раз – здесь, в кабинете. Потом, с доверенностью, пришла совсем другая девушка, Анечка. – («Аня-ня-ня», – вспомнилось Кристине). – Потом она исчезла, и девочку стали забирать и приводить какие-то люди. Конечно, мне это не нравилось, но, имея на руках подписанное матерью распоряжение, я не считала возможным вмешиваться.
– А скажите, пожалуйста, будь вы на моем месте, как бы вы искали общий язык?
– Я? Положилась бы на свою интуицию, старалась бы каждую свободную минуту проводить с ребенком. Но все это требует времени. А его, как мне кажется, у вас не так много.
Кристина бросила взгляд на часы – если с пробками повезет, еще вполне можно успеть на работу.
– Спасибо большое, – сказала она, вставая.
– Да мне-то за что? – заведующая развела руками. – Это вам спасибо.
Ползя со скоростью черепахи по проспекту Славы, Кристина вдруг поняла, что в утренней суматохе оставила дома сумку с ноутбуком. Ехать без него на работу равносильно появлению в офисе без головы. С трудом перестроившись в правый ряд, она понеслась домой, благо пробок в эту сторону не наблюдалось.
Забежав в квартиру, Кристина кинула беглый взгляд на свое отражение в зеркале и застыла, неприятно пораженная увиденным. Вид загнанный, белая с утра блузка выглядела так, словно ее носили три дня не снимая. На темной юбке явно видны следы детских ног. И даже волосы, которые обычно после утренней укладки сохраняли форму до позднего вечера, сейчас торчали в разные стороны. Нет, в таком виде генеральный директор приходить на работу не имеет права. Ничего, принять душ, переодеться, расчесаться и добавить немного консилера под глаза – дело пяти, ну, десяти минут. Один раз можно и опоздать на работу. Тем более что с утра никто из клиентов приезжать не планировал. А даже если приедет, не беда – Тимур вполне справится.
На ходу стягивая через голову блузку, Кристина наступила на чайную ложку, оставленную Настей на полу рядом с баночкой из-под йогурта. Больно не было, но почему-то это стало той самой соломинкой, которая сломала спину верблюда. Она даже не дошла до любимого бабушкиного кресла – опустилась на пол рядом со злополучной ложкой и разрыдалась в голос.
Впрочем, продолжалось это недолго. То ли ответственность взяла верх над отчаянием, то ли сыграли роль остатки йогурта, обнаруженные в банке, но Кристина нашла-таки силы подняться и привести себя в порядок. Кинув взгляд в зеркало, она осталась почти довольна своим внешним видом.
Глава 5
Похоже, зеркало в компании с консилером смогли обмануть только Кристину. Сотрудники «Кайроса» в лице Тимура и Федора на эту удочку не поймались. Стоило генеральному директору пересечь порог родной фирмы, как лицо Тимура, которого, казалось, ничто не могло вывести из состояния абсолютного спокойствия, заметно вытянулось. Менее сдержанный Федор вообще вскочил с места и завопил:
– Кристина Сергеевна!
Но тут же осекся. То ли сам сообразил, что нарушает субординацию, то ли заметил предостерегающий взгляд Тимура. Скорее второе, потому что в каком-то особом пиетете к корпоративным правилам Лебедев замечен не был.
Тимур же, мгновенно приняв обычный индифферентный вид, поинтересовался, как всегда:
– Кофе?
– Кофе, – согласилась Кристина, ставя на стол сумку.
Федор тут же выдвинул ящик стола с неиссякаемым запасом разнообразных снеков и выудил оттуда пачку своего любимого лакомства – сухариков с холодцом и хреном. На вкус Кристины к кофе они абсолютно не подходили, но внимание коллег ее тронуло. Причем до слез – в самом прямом смысле слова. Слезы бежали по щекам, сводя на нет все усилия по приведению лица в порядок.
– Рассказывай! – Тимур поставил перед ней чашку, положил упаковку бумажных салфеток и сел на стул рядом с ее столом – излюбленное место майора Щедрого.
А что рассказывать? Она, Кристина, отличница, любительница сложных задач, оказалась не в состоянии справиться с трехлетним ребенком?
– Все нормально, – проговорила она и потянулась за ноутбуком, давая понять, что собирается заниматься работой и предлагает сотрудникам «Кайроса» отставить разговоры и последовать ее примеру. Как бы не так! Тимур и не думал возвращаться на рабочее место, а Федор, хоть и сидел за своим столом, стриг ушами, словно норовистый жеребец, не желая упустить ни одного слова из их разговора. В том, что этот разговор состоится, сомневаться не приходилось. Работа в банке помогла Тимуру приобрести навык первоклассного переговорщика, противостоять которому могли единицы. К сожалению, Кристина в их число не входила.
– Все нормально, – повторила она. – Просто девочка эта, Ольгина племянница… Не очень у меня получается с непривычки.
Она всхлипнула, решительно промокнула лицо салфеткой и уже более твердым голосом добавила:
– Но я обязательно справлюсь.
Молчанов одобрительно кивнул, а Федор громогласно заявил:
– Я считаю, это замечательный повод заняться расследованием Фигаро! Найдем его – Ольгу выпустят, и она будет сама следить за ребенком.
– Думаешь? – Она посмотрела на Тимура. – Что скажешь?
Тот неопределенно пожал плечами, мол, ты – начальник, тебе решать. Но весь его вид свидетельствовал о молчаливой поддержке идеи Федора.
– Ну что же… – Кристина задумалась. Трудно искать убийцу человека, о котором не знаешь практически ничего, даже фамилии. Впрочем, можно узнать у Щедрого. Наверняка у полиции эти данные есть.
Щедрый… Кристина достала из стола зеркало и придирчиво рассмотрела следы истерики на лице. М-да, печальное зрелище. Разумеется, о том, чтобы беседовать в таком виде с клиентами «Кайроса», не может быть и речи, особенно с относительно новыми. Но Щедрый – не клиент, он друг. А друзья, как говорится, познаются в беде. Вот пусть и познается… Все-таки, взяв телефон, Кристина колебалась – быть или не быть? Звонить или не звонить… Неуверенно полистала список контактов, нашла нужную фамилию…
– Привет! А я – не поверишь – как раз о вас вспоминал, – тут же отозвался майор.
– Правда? – подыграла ему Кристина.
– Так точно. Налил себе кофе и тут же вспомнил…
Кофе на работе Щедрый пил растворимый, не самого низкого качества, но явно не выдерживающий сравнения с напитком, приготовленным Тимуром.
– Ну так забегай, если есть минутка, – пригласила Кристина, и Федор энергично закивал. – Только у меня к тебе маленькое дело.
– Да хоть большое, – сказал Щедрый, и Кристина почувствовала, что майор улыбается.
– У меня подругу задержали по подозрению в убийстве, Ольгу Котову. Можешь узнать подробности?
– Ого! Что за подруга такая? – Судя по тону, Щедрый уже не улыбался. Наверное, все-таки не стоило звонить.
– Мы вместе учились в институте…
– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, и перезвоню, – сухо отозвался майор и отключился.
«Занят», – подумала Кристина, кладя телефон на стол. Мысль эта прицепом потянула за собой сожаление. Нет, не стоило втягивать Щедрого в это дело! Сами бы как-нибудь разобрались, ведь у них есть имена и фамилии товарищей Фигаро по сцене. Перво-наперво нужно пообщаться с ними. Может, подскажут, у кого был зуб на руководителя.
Кристина извлекла из недр сумки программку злополучного спектакля. Вот они, голубчики. Моцарт – Андрей Хромов, Сальери – Антон Скворцов, Констанца Моцарт – Ольга Котова, скрипач – Наннерль Серова, Фигаро… Поиск в соцсетях Андрея Хромова и Антона Скворцова – дело абсолютно неперспективное. А вот Наннерль… Есть смысл покопаться.
Лебедев, словно сканировавший ее мысли, взвился с кресла и практически вырвал из рук начальницы листок с фамилиями.
– Я поковыряюсь? – спросил он с невинным видом.
– Поковыряйся, – одобрила Кристина.
Отлично! К приходу из рейда Ивана и Аси Федор наверняка найдет адреса участников спектакля. Пусть не все, но, по крайней мере, один – это сто процентов. Что еще можно сделать? Кристина задумалась, включила компьютер. А что, если Фигаро – не имя убиенного режиссера, а название фирмы, на которую, собственно, и был оформлен грант? Конечно, должно быть какое-то предприятие, получившее деньги. Реально существующее, регулярно сдающее отчеты и имеющее счет в банке. Не наличкой же ему выдали деньги! Ведь судя по шампанскому, которое они пили в Вене, экономить Фигаро не приходилось.
Включив ноутбук, Кристина зашла на страничку Единого государственного реестра юридических лиц и ввела в поисковую строку название «Фигаро».
Невероятно, но факт: людей, решивших назвать свое предприятие именем ловкого пройдохи из Севильи, нашлось достаточно много. В списке имелись как просто «Фигаро», так и усложненные, типа «Фигаро Плюс», «Фигаро Люкс», «Такси “Фигаро”», «Фигаро тут» и прочие. В общей сложности сто восемьдесят компаний. Отобрав те, у которых среди видов деятельности присутствовала театрально-концертная, Кристина сформировала список, включив в него данные о руководителях и собственниках предприятий. Покончив с этим делом, она вопросительно посмотрела на Федора. Судя по напряженному взгляду, которым он буравил монитор, поиски пока не увенчались успехом.
Что бы еще такое придумать? Кристина взглянула на Тимура, и в этот момент колокольчик над дверью залился приветственной трелью. Ей иногда казалось, что колокольчик – не просто штуковина, предупреждающая о посетителях, а живое существо, наделенное разумом, практически член дружного коллектива «Кайроса», способный радоваться и грустить вместе со своими коллегами. Вот и сейчас он словно изо всех сил старался подбодрить упавшую духом начальницу.
– Смотрите, кого мы вам привели! – раздался довольный голос Рыбака.
В комнату бочком протиснулась Ася, а следом за ней майор Щедрый собственной персоной.
– Здравствуйте! – радостно поприветствовал он присутствующих, обменялся рукопожатиями с Тимуром и Федором, после чего удобно устроился на своем привычном месте возле Кристининого стола.
– Может, кофе? – подражая интонации Тимура, спросил Федор.
– Да нет, я на минутку! Хотя… давай. – Щедрый, сдаваясь, обреченно махнул рукой. – Знаешь же, что от вашего кофе я никогда не откажусь. – И, уже обращаясь к Кристине, добавил: – Я насчет Куцака.
– Кого? – От удивления она уронила пачку с сухариками, которые за секунду до этого собралась высыпать в блюдце – надо же чем-то угостить майора кроме кофе.
Щедрый что-то сказал, но взревевшая кофемашина помешала услышать его ответ. Дождавшись, когда в офисе воцарится относительная тишина, Кристина переспросила:
– Пацюка?
Федор, казалось, с головой ушедший в поиски координат актеров театра Фигаро, пробежался по клавиатуре и заявил:
– Это который у Гоголя вареники трескал.
– Ты о чем? – Щедрый озадаченно потер левый висок.
– Трескал! Со сметаной! Они ему сами в рот прыгали. Правда, Ася?
– Правда, – кивнула Ася. – Только не вареники, а галушки.
– Ну галушки, – согласился Федор.
– Стоп. – Щедрый хлопнул ладонью по столу, вроде легонько, тем не менее ручка подпрыгнула и покатилась. Майор поймал чересчур прыткий канцтовар и, возвращая его на место, смущенно пробормотал: – Извиняюсь. Гоголь с галушками – это у вас, у театралов. А у нас – Тимофей Иванович Куцак, делом которого ты интересовалась. Интересовалась же? Или я что-то перепутал?
– Подожди, – медленно осознавая сказанное, произнесла Кристина, – ты хочешь сказать, что Ольгу Котову задержали за убийство этого самого Куцака?
– Уже и не знаю, хочу или не хочу, – помотал головой Щедрый. – Обещали кофе угостить, а сами зубы заговаривают.
– Момент. – Тимур поставил на стол поднос с двумя чашками и сахарницей.
Федор тут же нырнул в заветный ящик, выудил пачку крекеров, подъехал в кресле к столу начальницы и добавил угощение к уже имевшимся сухарикам. Возвращаться на рабочее место он не спешил, предпочитая находиться поближе к источнику информации.
Щедрый сделал большой глоток кофе, закрыл глаза и простонал:
– М-м-м…
В этот момент он был так похож на Настю, поедающую йогурт, что Кристина не смогла удержаться от улыбки.
– Я не понял, это Фигаро, что ли, Куцак? – спросил Рыбак.
– Что ли… – подтвердил Федор с саркастической усмешкой.
– А мы, что ли, решили заниматься его убийством? – начисто игнорируя Лебедева, спросил Иван, придвигая кресло ближе к месту импровизированного совещания. – Почему мы с Асей не в курсе?
– Да мы, собственно… – начала Кристина и замялась. Получалось, что она оправдывается перед Рыбаком, а ей совершенно не хотелось.
Федор, пользуясь образовавшейся паузой, несколько раз кивнул:
– Что ли! Что ли! Разве не понятно?
Рыбак дернул щекой, что явно свидетельствовало о приближающейся буре, но тут в разговор вмешалась Ася:
– Отлично, а то мне как-то тревожно после вчерашнего Ольгиного звонка. Все-таки благодаря ей мы сходили на спектакль.
– Могли бы и не ходить. Не много бы потеряли, – проворчал Рыбак.
– А еще познакомились с Наной, послушали ее рассказ про Моцарта. Жалко, мало. Я бы с удовольствием еще с ней пообщалась, – мечтательно заявила Ася.
– Ну и замечательно, – улыбнулась Кристина. – Скоро тебе представится такая возможность – Федор как раз занимается поиском ее координат. Правда?
Кристина выразительно посмотрела на Федора, и он, по-прежнему не вставая с кресла, медленно попятился к своему рабочему месту. Щедрый попытался открыть пакет с крекерами. Получилось не очень удачно – фонтан печенек с шуршанием устремился наружу. Этим обстоятельством тут же воспользовался Лебедев, чтобы окончательно пришвартоваться к Кристининому столу.