Дорога к спортзалу пролегала через Останкино, и, хотя он не собирался делать тут остановку, все же остановился.
Возле башни стояли знакомые ему автомобили, законспирированные под технические службы.
«Надо же, – мысленно улыбнулся он, – хоть бы номера меняли чаще. Интересно, что тут происходит?»
Он поднял голову вверх и остолбенел. Возле самого конца антенны с расправленными могучими крыльями парил огромный крылатый ангел, его силуэт был настолько размыт, что временами полностью пропадал, но в том, что это был именно ангел, у Богдана сомнений не было.
Богдан остановил проходящего рядом человека.
– Мужик, ты это видишь? – указал он на башню пальцем.
Человек остановился и посмотрел на вершину антенны.
– Что именно? – спросил он.
– Ты его видишь?
Мужик печально посмотрел на Богдана.
– Завязывай ты с наркотой, парень, гиблое это дело.
– Угу, – буркнул Богдан, сел в автомобиль и продолжил наблюдать за верхушкой останкинской башни.
Там явно шли какие-то работы, маленькие фигурки людей метались по смотровой площадке туда и сюда. Вокруг башни было полно замаскированных автомобилей спецслужб, а спокойно прогуливающиеся агенты возле центрального входа наводили его на мысль, что они явно в курсе, кто или что у них там в небе. Пазл в его голове начал потихоньку собираться.
Богдан смотрел, смотрел и думал, анализируя и сопоставляя всю информацию.
«Значит, я вижу их не один, хм… Более того, наши спецслужбы с ними контактируют, нет, ну я мог представить инопланетян там, но чтоб такое! А мне-то теперь что с этим всем делать?» – тяжело вздохнул Богдан и снова посмотрел на антенну телебашни.
Движение наверху прекратилось, людей видно не было. Размытый силуэт ангела по-прежнему то проступал, то исчезал полностью. Богдан закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Он попытался полностью расслабиться, представляя, что как только откроет глаза, его взору явится истина происходящего. Этой технике освобождения своего сознания от всего лишнего он научился, когда почти два года прожил в Тибете. Вернувшись из очередной командировки, он чувствовал, что если не сделает этого, то ужасы войны и тьма вокруг нее поглотят его душу полностью.
Его наставник, старый монах с глубоким пронизывающим взглядом, говорил: «Что делает человека человеком? В первую очередь способность мыслить. Мысли делают нас осознанными, мысли дают нам понимание того, что мы – это мы. Но, как ни странно, эти же мысли не дают нам услышать свой истинный голос. Они словно гигантский рой мух, заглушающий голос первичного сознания. Откинь все лишнее, погрузись в пустоту, и там, в этой пустоте, ты обнаружишь, что находишься не один».
Звуки вокруг него потихоньку угасли, мысли замедлились и через пару секунд полностью растворились где-то в глубине, он словно поставил себя на паузу.
Открыв глаза, Богдан обнаружил, что на паузе не только он один. Вокруг него была до жути пугающая картина: птицы, застывшие прямо в воздухе, люди, которые так и не сделали свой шаг, все замерло, остановилось. Но его пугало не это – его пугало, что теперь все вокруг было полупрозрачным, призрачным, таким, каким до этого был ангел, сам же ангел теперь был виден четко и без искажений.
– Ну, привет, – прошептал Богдан, продолжая наблюдать за действиями пернатого.
Облетая вокруг башни, ангел начал уменьшаться в размере. Когда он стал ростом с обычного человека, то сложил свои крылья и ловко приземлился на смотровую площадку.
– И что же тебе там надо? – прищурился Богдан, не отводя глаз от копошащейся наверху точки.
Вдруг внизу, метрах в десяти от смотровой площадки, воздух заискрился, и в небе образовалось черное пятно портала.
– А это что такое?
Ангел, видимо, закончив свои дела, подошел и встал на край площадки. Обернувшись назад, он окинул взглядом что-то, что находилось за его спиной, а затем, сделав шаг, спикировал прямо в центр этого пятна. В ту же секунду мерзкий нарастающий ультразвук заставил Богдана скривиться.
Неимоверным усилием воли он заставил себя продолжать наблюдение. Звук начал менять свою тональность, и Богдану стало гораздо легче.
Воздух вокруг антенны уплотнился и наполнился пульсирующим золотым свечением.
Когда частота пульсации достигла своего максимума, в небо, с треском разрывая воздух, вырвался столб золотого света. Устремившись вверх, он стал растекаться во все стороны, накрывая собой все, что было видно до самого горизонта.
Напряжение, в котором находился Богдан, пытаясь удержать свое сознание от прорывающихся в него мыслей, не выдержало, он расслабился и позволил потоку из рухнувшего барьера заполнить собой пустоту.
Все вокруг снова стало обычным, люди продолжали идти, а птицы лететь.
***
– Сан Саныч, доброго вам дня!
– Ооо!!! – радостно обернулся тренер по боевому самбо. Это был крепкий мужчина лет пятидесяти пяти с суровыми, резкими чертами лица.
– Богданчик! Вернулся со своих болот? Как там медведи, не надоедали?
– Если бы медведи, Сан Саныч, а вот комары все соки выпили, килограмм пять точно высосали.
– Ты в гости? Или размяться хочешь?
– Да хотелось бы чуток на маты попадать.
– Ладно, иди переодевайся, сейчас попадаешь, – усмехнулся Сан Саныч. – Как разогреешься, подходи, есть у меня для тебя пара ребят.
Богдан сделал кругов двадцать по залу, растянулся и подошел к своему бывшему тренеру.
– Ну все, Сан Саныч, я готов.
– Алеша! Андрей! Подойдите.
Сан Саныч сделал знак рукой, подзывая двух крепких ребят.
– Значит так, сейчас поработаете с Богданом по очереди. Аккуратно, не спеша, с чувством и расстановкой.
– А если мы это тело нечаянно сломаем? – басовито заржал один из них.
Богдан посмотрел на Сан Саныча и улыбнулся.
– Сан Саныч, а может, в полную силу и без чувств, такта и расстановки? – сказал он.
– Ага, ты мне их сейчас покалечишь, а мне потом с кем на мир ехать?
– Кто, он?! – рассмеялись крепыши.
Богдан повернулся к борцам и подмигнул.
– Предлагаю так. Сможете меня вырубить или болевой провести, каждому по пять тысяч.
