Отличник милиции

– Ты ещё, подпевало, – огрызнулся Амелин, – займись лучше своими прямыми обязанностями.

– Ну, что вы, как пацаны, ей богу, – остановил ссору Величко. – Вот закончим дело, потом разбирайтесь, где-нибудь в другом месте. Давайте завершайте, затем соберёмся в зале и напишем протокол. А ты, Амелин, найди двух понятых, вызови труповозку и отправь трупы на вскрытие.

Во второй половине дня в зале собралась вся оперативно-следственная группа. Двое понятых, из соседей, испуганно топтались у порога, ожидая, когда их пригласят.

– Ну что, подведём итоги, – начал Величко. Каримов, что у тебя?

– Предварительно могу сказать одно, следов пальцев рук много, даже есть пригодные к идентификации, кому принадлежат, будем искать. Да, и с трупов отпечатки пальцев тоже снял, – отчитался эксперт. Больше ничего существенного не обнаружил.

– Хорошо, проверишь их по картотеке, потом доложишь, – распорядился Величко.

– Зимин, а чем вы с Амелиным меня порадуете?

– Никаких зацепок, Иван Иванович и орудие преступления не нашли. Чем душили, непонятно. Чем голову Лыковой пробили, тоже не ясно. Начнём пока окружение Лыковой отрабатывать на причастность к убийству, – отчитался Зимин.

– Само, собой, – согласился Величко. – Общалась она в основном с криминальным элементом, поэтому и преступник мог быть из их числа.

– Молодёжь, я смотрю, вы много материала наработали, – обратился к молодым операм Величко. – Зацепки есть?

– Никак нет, – отрапортовал Чичкин, – никто ничего не виде и не слышал.

– Понятно, давайте ваш материал, потом сам почитаю, – забрал у них протоколы Величко.

– Что участковый скажет?

Участковый Алиев достал блокнот, неторопливо полистал его.

– Вот смотрите, – произнес он, тыча пальцем в страницу. – Сторож детского сада, расположенного недалеко от дома Лыковой, показал, что сегодня, примерно в два часа ночи, мимо садика на большой скорости промчался автомобиль марки «Москвич» с будкой.

– И это всё? – спросил Величко.

– Я не знаю, может это и не пригодится, – продолжил участковый, – но, когда «Москвич» проезжал мимо, он издавал такой характерный, дребезжащий звук, как будто у машины прогорел глушитель.

– Это уже интересно и может пригодиться, – рассудил Величко. – Направь этого сторожа завтра ко мне в прокуратуру, я его сам допрошу. И зовите понятых, подписываем протокол и закругляемся.

Зимин подозвал участкового.

– А, где руководство? Почему Ахметов не зашёл? – поинтересовался он.

– Подполковник Ахметов уехал вместе с начальником управления, товарищ майор. Он просил вам передать, как закончите, сразу всей опергруппой ехать в управление, – ответил Алиев.

– Понятно, – с досадой изрёк Зимин.

Назад ехали молча. Зимин проглотил две таблетки аспирина, которые нашёл в автомобильной аптечке и, почувствовав себя гораздо лучше, начал подробно вспоминать свой недавний разговор с Лизкой. А Лизка рассказала, что на днях пришла домой поздно. Дома легла на диван, включила телевизор и уже стала засыпать. Как вдруг, услышала скрип дверцы шифоньера. Лизка взглянула туда и обомлела от ужаса. Из шифоньера, медленно выходил какой-то человек в чёрном тренировочном костюме, надетом на голову капроновом чулке и топором в руках. Лизка, вскрикнув, метнула в него подушку и, подскочив с дивана, нырнула в открытую дверь балкона, а с балкона прямо на растущие внизу кусты акаций. Благо жила она на втором этаже.

Поцарапавшись о кусты, но не чувствуя боли, Лизка рванула в хорошо знакомые, тёмные переулки дворов. Дома она больше не появлялась, боялась. Несколько дней скрывалась у друзей и знакомых. Потом отважилась позвонить Зимину. Было ли убийство Лизки связано с этим странным происшествием или её убили заодно с Лыковой, предстояло разобраться. Зимин решил начальству об этом случае пока не докладывать.

7

«Бес» не находил себе места. Больше всего он не любил две вещи: ждать, пока кто-то решит его судьбу и быть на крючке у «ментов». Но ничего не менялось. Ваха лишь разводил руками и советовал не нагнетать обстановку, а какое-то время переждать. Мало ли, что могло случиться у партнёров. А за это время он постарается что-нибудь выяснить. И «Бес», наконец, решил дать своей бригаде передышку.

За городом сняли дачу с русской баней. Запаслись провизией, спиртным, женщин решили не брать и рано утром на машине рванули на отдых. В утренний час на трассе было пустынно. Медленно выплывавшее из-за горизонта солнце слепило глаза. Сидевший за рулём «Боец», чертыхнувшись, надел тёмные очки. «Бес» опустил козырёк. Машина мчалась на высокой скорости, поднимая с обочин тучи ворон. «Артиллерист», развалившись на заднем сидении «Жигулей», начал рассказывать старые, с бородой анекдоты, но все дружно смеялись.

– «Боец», посматривай в зеркало, – распорядился «Бес» после очередного анекдота. – Надо быть осторожней в свете последних событий.

– Бать, всё чисто.

– Ну, дай бог.

Возле дачи их поджидал седовласый дед с ключами. Пояснив, где и что, он сразу ушёл. Банька из красного кирпича утопала в зарослях вишни на самом краю участка. Из трубы валил сизый дым.

– «Боец», загляни в парилку, а мы с «Артиллеристом» пока стол накроем в предбаннике, – скомандовал «Бес».

– Всё готово, бать, можно заходить, – вернулся довольный «Боец».

– Ну, что, парни, давайте тогда по полстакана и в парилку, – предложил «Бес».

Помощники дружно поддержали. «Артиллерист» быстро разлил водку.

– А, может зря, баб не взяли, – засомневался «Артиллерист».

– Нет, ну их, надоели, – открестился «Бес».

– Я того же мнения, – поддержал своего шефа «Боец».

В парилке «Бес» с «Артиллеристом» начали ожесточённо париться и кряхтеть от удовольствия. «Боец», не выдержав жара, сполз на нижнюю полку, а затем,

окончательно сдавшись, пулей вылетел из парилки в предбанник и прилип к открытому окну, хватая ртом воздух.

– Иди, сынок, отдохни, – рассмеялся вдогонку «Бес».

Неожиданно гулко ударила автоматная очередь. Скатившись с полки, «Артиллерист» осторожно приоткрыл дверь парной. «Боец» лежал на полу предбанника без признаков жизни. Снова ударила автоматная очередь. Пули легко прошили дверь парной, выбили несколько кирпичей из дверного косяка. «Бес» с «Артиллеристом» в ужасе распластались на мокром, скользком полу.

– Как это понимать? – выкрикнул «Бес».

– А, что тут понимать, бать. Это пришли нас убивать. «Бойца» вон, уже убили.

– Потом разберёмся, доставай стволы.

«Артиллерист» быстро расстегнул стоящую в углу брезентовую сумку, с которой никогда не расставался и, достав из нее два «калаша» с откидными прикладами, посмотрел на «Беса».

– Нет, мне дай «тетэшник», – решительно распорядился «Бес».

Взяв пистолет, «Бес» тут же перевёл его в боевое положение, передёрнув затвор.

– Пока не показываем, что у нас есть оружие, – предупредил «Бес» своего напарника.

– Времени у них мало, сейчас начнётся штурм, а у нас только одна попытка.

– Как думаешь, бать, сколько их?

– Не знаю, думаю, что не один.

– Вот он, – прошептал «Артиллерист». – Идёт осторожно, в руках автомат.

– Подпусти ближе, – приказал «Бес», – чтобы точно, наверняка.

Автомат «Артиллериста» неожиданно разрешился короткой очередью.

– Что там у тебя? – осведомился «Бес», не отрываясь от окна.

– Кажется, завалил, бать!

– Тогда меняем план, надо выбираться из этой ловушки, пока дверь не простреливается.

Выскочив из дверей парилки, в один миг, пролетев предбанник, они, что есть силы, метнулись в сторону своей машины. В ту же секунду прогремел сильный взрыв, землю под ногами качнуло и только «Бес» с «Артиллеристом» нырнули

под «Жигули», как на них сверху посыпались осколки кирпича и ещё какой-то строительный мусор.

– Вот, сволочи! – прорычал «Артиллерист», потирая ушибленное плечо. – Гранату бросили, Ф-1, – определил бывший военный. – Вовремя мы бать смылись, а то висели бы сейчас на деревьях.

«Бес», резко вынырнув из-за машины и, привстав на одно колено, несколько раз выстрелил в сторону кустарника.

– Попал, – радостно воскликнул «Бес».

– А если ещё кто-то есть, – предположил «Артиллерист».

– Не знаю, но пора сматываться. Интересно, что с нашей одеждой?

– Надо, что-нибудь найти, бать. А то, как-то не уютно, голым, – поёжился «Артиллерист».

– Тогда надо рискнуть. Встаём, осматриваем участок и потом решаем, что делать.

«Бес» и «Артиллерист», принимая меры предосторожности, осмотрели дачу. Никого больше не было. А баня завалилась полностью. Под обломками остался лежать «Боец» и вся их одежда с остатками оружия. Осмотрели трупы убитых незнакомцев.

– Бать, ты их знаешь? – поинтересовался «Артиллерист».

– Нет, никогда раньше не видел, но сдаётся мне, что они не из наших. Придётся взять у них одежду.

– А, что, у нас есть варианты? – согласился «Артиллерист», вздрагивая от порывов ветра.

Они переоделись в ещё тёплую, запачканную кровью одежду убитых ими людей.

– Что дальше, бать? – спросил: «Артиллерист». – Если сейчас нас не убили, потом всё равно убьют.

– У меня вот какая мысль созрела, – призадумался «Бес». – Нас было трое, и трупов сейчас тоже три. «Бойца», к сожалению, не вернёшь.

– Жалко «Бойца» бать, его бы похоронить по-человечески.

– Сам знаю, – проворчал «Бес», – а ты что предлагаешь? У нас нет другого выхода.

– Согласен, бать.

– Затащим эти два трупа в нашу машину и подожжём её, подумают, что это мы. Пока разберутся, что-нибудь придумаем.

Они смотрели какое-то время на полыхающие «Жигули» – восьмерку. Затем сели в старый «Москвич» с будкой, оставшийся от киллеров и поехали в сторону города, гремя прогоревшим глушителем.

8

Полковник Жуков стонал от удовольствия и боли.

– Давай Гиви! Давай, дружище! Затылок разомни, ужас, как голова болит, от этого греческого коньяка. Говорила мне жена, не пей Анатоль эту заграничную гадость, выпей лучше нашей, русской водочки. Нет, не послушал. И вот, теперь – расплата.

– Нэ перэсивай, Васылыч. Всо будэт холосо, – пообещал Гиви, заканчивая своё дело. – Иды тэпэрь в парылка, потом холодная бассейн. Будэшь, как это у вас говорат – как бананчик.

– Огурчик, – поправил его Жуков.

– Нэ знаю, тэбэ выднэй, полковник, – проворчал Гиви и с хрустом повёл мощными плечами.

Жуков тяжело поднялся с лежака и по совету Гиви зашёл в парилку. Лицо обдало сухим, горячим воздухом, в ноздрях защекотало от благовоний. Примостившись на полке, Жуков принялся добросовестно потеть.

«Сейчас вылечусь, не могу не вылечиться. В первый раз, что – ли, – с надеждой подумал он. – Чёрт бы побрал, этого тестя со своим юбилеем. Сколько раз зарекался соблюдать меру. Вот, теперь сдыхаю. Господи, помоги! Обещаю больше не пить. Ну вот, какая-то исповедь алкоголика, получается, – заподозрил сам себя Жуков. – Да и господа упомянул – всуе. Нет, пора в бассейн».

Холодная вода, на миг лишила Жукова сознания. Получив сильнейший удар по сосудам, он внезапно потерял ориентацию и, выпучив глаза, стал судорожно цепляться за холодные и скользкие металлические поручни лестницы. Наконец, кое-как, вытащив тучное тело из бассейна, Жуков перевёл дух.

«Не хватало ещё утонуть», – со страхом подумал он.

Примостившись на мягком лежаке и закутавшись в простыни, Жуков какое-то время приходил в себя. Головная боль начала утихать, тело стало лёгким. Выпив кружку пива, услужливо поднесённую Гиви, Жукова даже посетило чувство некой эйфории. Он с благодарностью посмотрел на Гиви, тот в ответ понимающе кивнул.

«Надо всё же прекращать с излишествами, – окончательно решил Жуков, – а то так недолго и в ящик сыграть. Обидно будет. Жизнь только начала складываться».

Озабоченный, он тяжело поднялся с мокрого лежака. В комнате отдыха Жукова ждал накрытый стол. Личный водитель Жукова Витёк, парень лет тридцати, коренастого телосложения, увлечённо играл в подкидного дурака с его секретаршей и по совместительству любовницей, томной брюнеткой Виолеттой Петровной.

– Развлекаетесь, – подозрительно посмотрел Жуков на Витька, – давайте к столу, что-то я проголодался.

– Аль – момент, шеф, – весело пропел Витёк, – сейчас разберусь с Виолеттой Петровной.

– Анатоль! А Витёк мошенничает. Всё, я так больше не играю, – закапризничала Виолетта Петровна и, поджав пухлые губы, бросила карты.

– Ну и ладно, как прикажете, Виолетта Петровна, – съехидничал Витёк.

Когда расселись за столом, Жуков налил себе и Виолетте Петровне пива.

– А, тебе нельзя, ты за рулём, – сказал он недовольному Витьку.

– Уже и пива нельзя, – проворчал Витёк, и принялся жевать мясо, жадно поглядывая на жёлтый пенный напиток в стаканах Виолетты Петровны и Жукова.

– Витёк, включи телевизор, – распорядился Жуков. – Горбача послушаем. Он сейчас на всех каналах прописался. Уж очень он занимательно вещает.

– А, моя бабка сказала, что Горбачёв антихрист, меченный, и что в библии про него прописано, – сообщила доверительно Виолетта Петровна.

– А, про меня там ничего не прописано, – давясь от смеха, бросил Витёк.

– Да кому ты нужен, кроме своей глупой жены, – мстительно прошипела Виолетта Петровна.

– Так, ну-ка тихо, – прикрикнул Жуков и прильнул к телевизору.

Показывали местные криминальные новости. Располневшая блондинка, местная звезда телеэкрана, доверительным голосом сообщала:

«Сегодня утром, на одном из участков дачного кооператива «Пригородный», была обнаружена сгоревшая машина и три трупа. По версии сотрудников милиции, убийства связаны с разборками местного криминалитета. Проводится расследование».

– Вот, горемыки, – посокрушалась Виолетта Петровна.

Жуков налил себе полный стакан водки и молча, выпил.

– Шеф, опять голова болеть будет, – предупредил Витёк.

– Уже не будет, – с облегчением произнёс Жуков и деловито принялся за палку шашлыка.

9

Оперативная группа Зимина собралась у подполковника Ахметова ближе к ночи. За длинным приставным столом кроме Зимина разместились: капитан Амелин, молодые лейтенанты Петров и Чичкин, младший лейтенант Тяпухин, переведённый недавно из патрульно-постовой службы и участковый инспектор с Шанхая капитан Алиев. Ахметов старательно затушил тлеющую сигарету и, окинув всех мрачным взором, распорядился:

– Давай Зимин, докладывай свои соображения и подведём, наконец, итоги.

– К сожалению, докладывать особенно нечего, – начал невесело Зимин. – Мы имеем на сегодняшний день пять эпизодов убийств, сопряжённых с

изнасилованием. Во всех эпизодах, потерпевшие женщины от восемнадцати до двадцати пяти лет. За исключением сегодняшнего случая. Ведь Лыковой далеко за тридцать и убито сразу две женщины, да и почерк не похож на предыдущие убийства.

– А, я думаю, что последнее убийство из той же серии, – вставил Амелин.

– Может быть, – согласился Ахметов, – продолжай Зимин.

– Итак, преступник во всех случаях связывал жертвам руки белой бельевой верёвкой. Перед этим он подавлял их сопротивление, нанося удары в область лица, так как, на лицах убитых имелись кровоподтёки и гематомы. Затем он их насиловал и душил руками, а не удавкой. Судмедэксперт подозревает, что убийца делал это в момент эякуляции.

– В момент, так сказать оргазма, – не преминул уточнить Амелин, но, натолкнувшись, на хмурый взгляд Ахметова осёкся.

– Что со следами пальцев рук, изъятых экспертом?

– По всем эпизодам следов много, но принадлежат они в основном самим жертвам. Правда есть несколько следов, идентифицировать которые, пока не представилось возможным.

– Сравнительное исследование пальчиков сделали?

– Товарищ подполковник, эксперт это делал после каждого нового эпизода, – обиделся Зимин.

– Ну и как?

– Совпадений нет!

– Ну, хорошо, а что со свидетельской базой?

– Здесь тоже полный ноль. Ни по одному эпизоду свидетелей нет, ни прямых, ни косвенных, – констатировал Зимин.

– А, связи потерпевших досконально отработаны?

– Пока нет.

– Да, картина не радостная, но работать всё равно надо, – подытожил Ахметов. – И работать надо в темпе. Подключайте свою агентуру и другие возможности. Я уже говорил, что Жукову каждый день звонят из обкома партии, поэтому он даёт нам на раскрытие одну неделю. И если до конца установленного срока мы не задержим маньяка, то последуют оргвыводы. Сами знаете, что это значит, -

закончил Ахметов и обвёл многозначительным взглядом собравшихся оперативников.

– А, кого из прокуратуры закрепили? – поинтересовался Зимин.

– Величко, – сообщил Ахметов.

Все сразу зашевелились. Зимин с Амелиным переглянулись.

– А, что вы так задёргались, – улыбнулся Ахметов, Величко один из самых опытных следователей прокуратуры. Ладно, давайте по домам, поздно уже, а ты, Зимин, задержись ещё на минуту.

Ахметов встал из-за стола, прошёлся по кабинету, словно обдумывая что-то, и только потом обратился к Зимину:

– Есть одно неприятное дело Сереж, которое касается лично тебя, – начал издалека Ахметов. – Вершинина Лизавета Петровна была твоим агентом, как ты знаешь, ночью она была убита. Поэтому мы обязаны провести служебное расследование, а именно: не связано ли её убийство с нарушением конспирации в работе, то есть, с её возможной расшифровкой и как следствие – мести со стороны криминальных элементов.

– Ну, вы и закрутили, Рафаэль Нуразович, – возмутился Зимин. – Вы же понимаете, что это полная чепуха. Конспирации я не нарушал, здесь что-то другое. Да и последний случай выпадает из серии. Убийство было ночью, а не в первой половине дня, как обычно. Потерпевшие, опять же, изнасилованы не были.

Ахметов вопросительно посмотрел на Зимина.

– Перед совещанием я звонил в морг. Судмедэксперт заключение ещё не написал, поэтому я об этом не стал докладывать, но предварительно свои выводы он мне изложил.

– Расследование покажет, – задумчиво протянул Ахметов. – Включить последний эпизод в серию распорядился полковник Жуков. Может он и прав. Преступник мог поменять свои привычки, чтобы запутать следствие, да и обстоятельства у него могли измениться.

Ахметов вернулся за стол и посмотрел украдкой на портрет Дзержинского, висевший слева от него на стене.

– А, кто будет проводить служебное расследование, – уже уходя, спросил Зимин.

– Майор Скрипачёв, – ответил Ахметов, устало подавляя зевок ладонью. Зайдёшь к нему завтра, с утра, напишешь подробное объяснение и передашь все материалы на Вершинину.

– Есть, – ответил Зимин и закрыл за собой двери.

10

На следующее утро у входа в здание городского управления внутренних дел Зимина поджидал майор Скрипачёв и как только увидел, затащил к себе. Скрипачёв делил кабинет с Кларой Ивановной Катиной.

– Присаживайся Сереж, – предложил Скрипачёв. – Пока Клара Ивановна на приёме у Жукова, мы решим твой вопрос.

Зимин пренебрёг предложенным стулом и с удовольствием уселся в кожаное кресло Клары Ивановны.

– Очень удобно, – заметил он. – Умеет Клара Ивановна устроиться.

– Подарок Жукова, – доверительно сообщил Скрипачёв. – Ну да ладно, Сереж, давай к делу. Ты, наверное, знаешь, что мне поручено провести служебное расследование по факту убийства твоей агентесы.

– Да, Виктор Степанович, Ахметов меня предупредил, что от меня надо?

– Прежде всего, твоё подробное объяснение по данному факту на имя полковника Жукова и все материалы на агента Вершинину, а там посмотрим.

– А, в связи с чем такая спешка, Виктор Степанович? – завёлся Зимин. – Кто и за что убил Вершинину, мы пока не знаем. И какие-либо выводы о моей виновности или невиновности делать ещё рано. Расследование убийства только начато.

– Сереж, мне дана команда, и я её выполняю. Будь любезен, напиши чего-нибудь, там, – попросил вежливо Скрипачёв.

– Хорошо, раз надо так надо, – отмахнулся Зимин и встал с кресла. – Когда всё это вам предоставить?

– Постарайся к завтрашнему утру, – попросил Скрипачёв.

Зимин никогда особо не поддерживал дружеских отношений со Скрипачёвым. Майор вообще держался в отделе особняком. Он не входил в какую-либо группу сотрудников управления, но его уважали и побаивались. Кто-то обмолвился, что у него волосатая рука в министерстве и что его не трогает даже сам Жуков.

Кроме всего, майор Скрипачёв слыл среди сотрудников несгибаемым дзержинцем. Он мог работать сутками, особенно любил дежурить в праздничные и выходные дни. Скрипачёв мог высказывать своё мнение по любому вопросу, невзирая на лица и на любом уровне. За это его недолюбливали и считали такую черту характера официальным стукачеством. А Скрипачёв, в ответ на обвинения, всегда отшучивался, что лучше стучать, чем перестукиваться.

11

В кабинете Зимин достал из сейфа две папки из плотного картона с тиснением «Совершенно секретно» в правом верхнем углу. Одна папка была тоненькая и представляла собой личное дело агента Вершининой Лизаветы Петровны, работавшей на МВД под псевдонимом «Малыш». На старой фотографии с личного дела запечатлелось наивное Лизкино лицо. А вторая папка, более увесистая, представляла уже рабочее дело. Он принялся медленно перелистывать страницы, пестреющие распоряжениями и указаниями вышестоящих начальников. Когда-то, отбирая у Лизки подписку о сотрудничестве, Зимин даже не подозревал, что судьба будет к ней так жестока. Он ещё раз проверил накопительные материалы в обоих делах. Всё было на месте, внесено в опись и прошито суровыми нитками.

Впервые Зимин увидел Лизку в «винограднике», или как его ещё называли «аквариуме» городского управления внутренних дел, куда под завязку набивали всякого люда, после очередных рейдов по «злачным» местам, невзирая на их половую принадлежность и возраст. Там он приметил худенькую, с заплаканными глазами молоденькую девушку, она смотрела на него с призывом и надеждой через прозрачный пластик «аквариума».

– Сереж, – увидев Зимина, обрадовался оперативный дежурный Махров, – давай, помогай растаскивать задержанных, оперов не хватает, не управляемся.

Зимин забрал в кабинет эту заплаканную девушку, и усадив на стул, принялся откровенно и с удовольствием её рассматривать. Она же, испуганно поглядывала на него, и от смущения хлюпала носом. Зимин с одобрением отметил её стройные худые ноги и острые коленки, которые она плотно свела. Сознательно выдержав нужную паузу, он перешёл к делу.

– Итак, девушка, – сказал он как можно строже, рассказывайте, как вы здесь оказались?

– Меня притащили с дискотеки, эти ваши, «менты». Устроили беспредел, вот я пожалуюсь на вас, тогда узнаете, – пригрозила она и, осмелев, уже откровенно и нагло взглянула на Зимина.

«Ух, ты, как сверкнула то, своими глазищами», – поразился Зимин.

– Так уж и пожалуетесь, – иронично заметил он. – Давайте разберёмся с вами Лиза. Курить будете?

Лиза тонкими, ухоженными пальцами взяла предложенную сигарету. Зимин щёлкнул зажигалкой. Лиза глубоко затянулась. На безымянном пальце правой руки он заметил жёлтый след.

«Да ты, милая, любительница покурить».

– Сержант патрульно-постовой службы пишет в рапорте, – листая на столе собранный милиционерами материал, продолжил Зимин, – что ты дралась в женском туалете с какой-то девчонкой, поэтому вас обоих и задержали.

– Да эта крыса за дело получила, – зло выдохнула Лиза вместе с дымом и, поперхнувшись, закашляла.

– Что за дело, – поинтересовался Зимин, когда Лиза, наконец, справилась с кашлем.

– Да ладно уже, проехали, – ответила Лиза сиплым голосом и замолчала.

Девушка сосредоточенно курила, думая о чём-то своём. Зимин не стал ей мешать, и чтобы занять себя, начал чертить на чистом листе бумаги разные геометрические фигуры.

– Хотите, я вам одну сволочь сдам? – спросила Лиза. – Хотя я не думаю, что вы согласитесь мне помочь, – добавила она уже менее решительно.

– Ну, почему же, я вас слушаю, – оживился Зимин.

– Понимаете, очень нас достал один козёл, участковый. Мы с подругой снимаем квартиру, а этот «мент» каждый день приходит. Сначала он документы проверял, теперь стал приставать. Достал уже, сил нет, – сердито закончила жаловаться Лиза.

– Разве это проблема, Лиза, – успокоил её Зимин. – Водятся у нас ещё оборотни в погонах. Мы поставим его на место, я вам это обещаю. А вот что будем делать с материалом?

– Каким материалом? – встрепенулась Лиза.

–А, таким, взял более жёсткий тон Зимин, – ты девчонку избила – избила, телесные повреждения ей нанесла, – нанесла. Она, между прочим, на тебя заявление написала, и побои сняла в травме.

– Вот сучка с ручкой! – возмутилась Лиза. – Она же первой начала. Можно я тоже заявление напишу, – ехидно попросила она.

– На тебе же побоев нет, – остудил её пыл Зимин. – А у неё несколько синяков и гематом на теле. Ты славно поработала.