Геном дьявола. Часть 2: Очищение
– Прости, но когда это произошло – я не знаю, – виновато развела руками Анна Эдуардовна.
Васильев, вспомнив про дату штурма Ховринской больницы ОМОНом в 1990-м году, вдруг осознал, что он точно знает ответ на этот вопрос.
– Это было в Вальпургиеву ночь 1990-го года! – почти закричал Васильев, как только до него дошло.
– Вы уверены? – недоверчиво спросил священник.
– Почти на 100 процентов! Именно в ту ночь в больнице на секту совершил рейд отряд ОМОНа, в результате которой она и перестала существовать. Я общался с одним из участников того штурма и он явно что-то скрывал. Судя по его поведению, в эту ночь там происходило что-то очень странное и ужасное. Может, это как раз и была попытка вызова Абаддона, а милиции удалось этот ритуал пресечь и ликвидировать сатанистов?
Отец Матвей на несколько секунд задумался, после чего ответил:
– Если допустить, что именно тогда проводился последний ритуал, то выходит, что с тех пор прошло как раз 25 лет. Сегодня 29 апреля и это означает, что вызов Абаддона и свершение Апокалипсиса возможно уже завтра ночью!
– О боже… – сдавленно произнесла Лещинская.
Отец Матвей повернулся к майору, сделал сосредоточенный взгляд и строго спросил:
– Алексей, кто еще из ваших знакомых знает, что вы завладели печатью?
– Только мой ближайший коллега и друг, с которым мы вместе обезвредили тех сатанистов.
– Это, конечно, хорошо. Но было бы еще лучше, если бы об этом вообще никто не знал кроме вас. У черных сатанистов благодаря магии очень большие возможности. Ради своей цели они любым способом доберутся до кого угодно.
– Если вы не доверяете моему другу – то спешу вас успокоить. Николай не знает, что артефакт я отвез именно сюда, вам.
– Всё равно ситуация крайне опасная, до Вальпургиевой ночи остался один день. Сектанты уже сейчас землю носом роют, что бы отыскать печать и вернуть её себе.
– И что вы предлагаете? Какие планы?
– За этим вы ко мне и пришли, – вздохнув и опустив голову, произнес отец Матвей. – Пришли, кстати, очень своевременно. Хвала Господу за это.
– Разумеется, мы пришли за этим! – не выдержав, гневно произнес Алексей. – Не благословения же у вас просить! Причем тут Господь? Да если б не я и мой пытливый характер, вы бы так и сидели тут в своей церквушке, даже не подозревая, что в каком-то заброшенном здании на окраине столицы готовят Апокалипсис!
Отец Матвей поднял голову и устремил равнодушный взгляд на майора, после чего спокойно произнес:
– А вот этого не надо, молодой человек. То, что вы не верующий – я и так уже понял. Но свои мысли на этот счет лучше держите при себе. Сейчас не та ситуация, что бы выяснять, кто к какой вере принадлежит. На данный момент есть более актуальные вопросы. Пока эта вещь у нас, – священник постучал пальцем по артефакту, – мы фактически решаем судьбу человечества. И решающий вклад в это, безусловно, внесли именно вы, Алексей. Скажу вам искренне, видит Бог, за то, что вы сделали, вас уже пора причислять к лику святых. Нам не стоит ссориться на ровном месте по пустякам. Сейчас нужно действовать вместе, и при этом каждый действует по своим возможностям.
– Ладно, вы извините, – отведя взгляд, уже более спокойно ответил майор. – Просто последнее время нервы на пределе из-за происходящего.
– Я прекрасно понимаю, вы многое пережили и повидали за эти дни.
– Но вы так и не ответили, что теперь делать?
Отец Матвей начал медленно ходить по комнате и отвечать:
– Артефакт оставите у меня, я попробую его уничтожить. Раньше я подобными вещами не занимался, но надеюсь, что с божьей помощью у меня это получится.
– Уничтожить? – Васильев непонятливо вскинул брови. – Взорвать, разрушить, в этом плане?
– Нет. В печатях заключены мощнейшие внеземные силы. Они абсолютно неуязвимы для естественных внешних воздействий. Этот артефакт можно уничтожить только специальными заклинаниями и магическими манипуляциями.
– Прекрасно. А как же тогда простым бойцам ОМОНа удалось пресечь попытку конца света 25 лет назад? Их ведь в милиции не обучают белой магии.
– Как им удалось сорвать ритуал, я вам не могу ответить. Для меня это тоже пока загадка. Но можно сказать точно одно: саму печать им уничтожить не удалось. Кто-то из сектантов сумел скрыться тогда и забрать печать с собой. Именно с этими выжившими мы сейчас и имеем дело.
– А что мне делать, пока вы тут будете пытаться уничтожить печать?
– Своей прямой работой. Вы уже наступили на пятки сатанистам и нанесли им серьёзный удар. Наверняка вы сможете установить связи тех двоих, что были в машине, и вычислить их верхушку. Но на самом деле я бы посоветовал вам остаться здесь и никуда не высовываться. Эти люди крайне опасны, если они узнают, что артефакт у вас, то их ничто не остановит. Ваша жизнь будет висеть на волоске.
– Ну уж нет. Сидеть здесь и ждать неизвестно чего? А вдруг у вас не получится, и что тогда? В городе у меня жена, лучший друг, а если с ними что-то произойдет? Меня будут искать на работе, в конце концов. Лучше я и правда, как вы выразились, займусь своей работой и доберусь до этих выродков первым.
– Решать вам, Алексей. Но ради бога, будьте очень осторожны.
Что ж, в принципе, Васильев уже всё узнал от этого странного священника. Теперь пора ехать в больницу к Маврину. Дорога обратно неблизкая, а времени в обрез. Вдруг сатанисты захотят добить бывшего омоновца прямо в больничной палате? Ведь он последний, кто может рассказать хоть что-то про тот загадочный штурм в 90-м году.
– Ладно. Вы извините, но у меня срочное дело в Москве, – деликатно извинился майор. – Это тоже касается наших сектантов. Похоже, они как раз начали ответные действия.
– Вы точно уверены, что вам надо ехать, Алексей? – взволнованно поинтересовалась Лещинская. – Может, всё-таки останетесь здесь ради собственной безопасности?
– Нет, Анна Эдуардовна. Я должен ехать, пускай каждый занимается своим делом. Вы едете со мной или останетесь тут?
– Я пока что останусь, Алексей. Езжайте один, но будьте очень осторожны и почаще звоните. Даже если не будет никаких новостей. Я буду сильно волноваться за вас.
– Обязательно позвоню!
Васильев посмотрел на отца Матвея и протянул ему руку.
– До свидания, отец Матвей. Приятно было познакомиться, надеюсь у вас всё получиться.
– До свидания. Я тоже надеюсь, что у вас всё получиться. Помните, никому ни слова, что печать здесь. Берегите себя, и храни вас Господь.
Глава 4
Васильев домчал от церкви отца Матвея до 68-й городской больницы на улице Шкулева почти за полтора часа. По дороге ему позвонил полковник Хорошилов и сильно интересовался, где сейчас находится майор. Алексей соврал ему, что после ночного задержания плохо себя чувствует и остался дома с больной спиной и простудой. Полковник, видимо, после успешного обезвреживания двух опасных преступников, был в хорошем настроении и вроде как поверил майору. Он разрешил ему отдохнуть и полечится пару дней.
Сам Васильев обдумывал состоявшуюся встречу с более чем загадочным отцом Матвеем. Майор сейчас был сильно обеспокоен. Но вовсе не преданием о демоне Абаддоне и близком пришествии конца света.
Больше взволновало Алексея совсем другое. А именно слова священника-эксзорциста о том, что если черные сатанисты узнают, кто именно забрал печать, то ничто их уже не остановит на пути возвращения артефакта себе. Хоть Васильев и не подал в церкви обеспокоенного вида, но слова об ответных действиях сатанистов очень его взволновали. Боялся майор вовсе не за себя. Он начал переживать за Лену.
А что если эти твари из Нимостора, которые пока что на свободе, действительно узнают, что печать Абаддона у Васильева? Тогда они могут быть смертельной угрозой не только для майора с Петровки, но и для его близких. Самой уязвимой его точкой была именно Лена – его любимая жена. Васильев только сейчас полностью осознал, что, рискуя до этого несколько раз лишь собственной жизнью, теперь он может подвергнуть опасности и жизнь своих близких.
Едва выехав из деревни, Васильев принял кардинальное решение и набрал номер Лены. Она была, скорее всего, обижена на Алексея за его странное и безразличное поведение ночью, но трубку взяла почти сразу.
– Алло, – громко ответила жена Алексея. На заднем фоне был слышен шум. Видимо, Лена ехала в машине скорой на очередной вызов.
– Лена, пожалуйста, выслушай сейчас меня и постарайся не перебивать, – требовательно и четко произнес в трубку Васильев.
– Что на этот раз? – нервно спросила супруга.
– Это прозвучит очень странно и пугающе, но ты ничего не бойся. Просто сделай всё,как я тебе сейчас скажу. Отпросись сейчас же с работы, придумай что-нибудь. Сразу после смены езжай в любую ЖД кассу и покупай билет на самый ближайший поезд до Питера. Поедешь к своим родственникам отдохнуть на несколько дней.
– Что… – начала было спрашивать Лена.
– Подожди, Леночка, это очень важно. Как только приедешь домой – сразу собирай самые необходимые вещи и ни в коем случае никому не открывай дверь кроме меня. Даже если придут от моего имени – не открывай! До дома с работы пускай тебя кто-нибудь сопроводит, одна не иди и на вокзал тоже.
– Господи, да что всё это значит, какой Питер?! Леша, ты в порядке? – Лена почти кричала в трубку, голос у неё был обеспокоенный.
– Лена, послушай, я не шучу, положение серьёзней некуда! Прости, но я впутался в намного более опасную историю, чем думал сначала. Но ты не бойся, за тобой никто не охотится и не собирается этого делать, просто нужно перестраховаться. Сам за себя я еще смогу постоять, а вот тебя я хочу уберечь от любых возможных проблем. Покупай билет только на самый ближайший поезд, даже если он отходит через пару часов. Забирай из дома только самое важное! И, повторяю, никому не открывай дверь! Не иди домой и не выходи из дома одна!
– Ты уверен, что всё настолько плохо? – после небольшой паузы тревожно, но спокойным голосом спросила Лена, видимо, поверив в искренность требований мужа.
– Более чем. Пожалуйста, Леночка, золотце, сделай всё – как я сказал. За меня не бойся, я решу все проблемы в течение двух дней. А потом сразу вернешься от родственников. На работе даже отпуск можешь не брать, просто отгул дня на три-четыре.
Васильев услышал, как Лена тяжело вздохнула в трубку, после чего будто сама себе спокойно и обреченно произнесла:
– Господи, да что же это происходит…
– Прости меня, Леночка, это всё из-за меня. Можешь проклинать меня, подать на развод, что угодно – но только сделай всё немедленно и именно так – как я прошу.
– Хорошо, Леша, я сделаю. Но только пообещай, что с тобой всё будет в порядке.
Хоть Васильев и не видел лица жены, но почувствовал по её интонации, что она едва не плачет.
– Я обещаю, любимая. Я всё улажу и не дам себя и тебя в обиду, я уже и так через многое прошел. Всё у нас будет хорошо и ничего не произойдет.
– Я на это надеюсь. Береги себя, Леша.
– Непременно. Звони мне каждый час, что бы я был в курсе твоих передвижений и действий.
– Хорошо.
– Умница. До связи. Я очень сильно люблю тебя.
– Я тоже…
Лена повесила трубку. За что еще Васильев любил свою супругу – так это за понятливость и адекватное восприятие экстренных ситуаций. После таких страшных речей и просьб со стороны мужа другая бы уже закатила истерику и начала задавать глупые и ненужные вопросы. Но Лена смогла поверить в невидимую опасность. Она восприняла всё относительно спокойно и подчинилась требованиям Алексея. Майор был абсолютно уверен, что его жена сейчас сделает всё именно так, как он попросил и поэтому стал сейчас чуть более спокоен за её судьбу.
Теперь внимание Алексея переключилось на происшествие с Олегом Мавриным, к которому он сейчас ехал в больницу. Если бы не Валера Савкин, Маврин бы был уже на том свете.
Интересно, сатанисты таким образом зачищают следы или просто мстят за тот штурм Ховринки в 90-м году? Почему они не нашли этого Маврина раньше? Васильев вспомнил про черную «Тойоту», которая преследовала его до визита к Маврину и после него. Последовал и самый очевидный ответ: на Тойоте тоже были сатанисты, которые узнали, кто так тщательно расследует загадки клуба Нимостор, и решили проследить за опером с Петровки. Неужели это именно майор, сам того не ведая, навел сатанистов на бывшего омоновца? Если это были сектанты, то почему они перестали следить за Васильевым? Может они догадались, что Алексей раскусил их слежку? Или теперь они ведут её более скрытно? Если так, то майор мог навести сектантов и на церковь под Сергиевым Посадом, а это уже будет катастрофа – именно там у отца Матвея спрятана печать Абаддона.
Нет! Майор отбросил эти мысли. Еще ничего точно неизвестно. Сейчас он уже стопроцентно не уйдет от Маврина без его подробного рассказа о штурме Ховринки 25 лет назад. Это может пролить свет еще на ряд вопросов и приблизить разгадку всех тайн Ховринской больницы и её обитателей.
Васильев подъехал к больнице, куда отправили Олега Маврина. Он прошел через главный вход. Затем подошел к окну регистратуры, где сидела миловидная женщина лет тридцати.
– Слушаю вас, – спросила через окно, одарив Васильева мимолетным взглядом, медсестра.
Алексей достал удостоверение и показал его в окошко женщине.
– Я из уголовного розыска. Скажите, в какой палате находиться Олег Юрьевич Маврин, он поступил к вам сегодня часа 3 назад. Мне нужно задать ему пару вопросов.
Медсестра немного удивленно повела взглядом и спросила:
– Так к нему уже приходили из полиции, двадцать минут назад ушли.
– Я знаю, – соврал майор. – Просто это были полицейские из местного отделения. Но в связи с новыми обстоятельствами это дело перешло к нам в ГУВД на Петровку.
– Понятно.
Судя по лицу медсестры, она на самом деле толком ничего не поняла из объяснений Васильева, но решила всё равно назвать палату:
– Третий этаж, хирургическое отделение, восьмая палата.
– Спасибо. А как, кстати, его состояние?
– Состояние стабильное. Ножевое ранение глубокое, но угрозы для жизни нет.
– Я понял, спасибо.
Васильев поднялся на лифте на третий этаж, нашел вывеску «Хирургическое отделение», а затем направился на поиски палаты номер восемь.
Долго искать не пришлось, напротив палаты Маврина никого не было. Васильев постучал в дверь, и открыл её. Палата была двухместной, одна больничная кушетка была пустой, а на второй лежал под капельницей укрытый по грудь одеялом бывший сотрудник ОМОН Олег Маврин.
– Здравствуйте, Олег Юрьевич, – поприветствовал майор Маврина, закрыв за собой дверь.
Как только Маврин повнимательней разглядел, а затем узнал вошедшего, его бледное лицо стало еще белее прежнего, а глаза округлились в испуге. Он нервно дернулся и приподнял свое тело на кушетке.
– Ты! – нервно воскликнул он. – Это ты, сука!
– Эй, Олег Юрьевич, полегче, – недоуменно ответил ему майор.
– Добивать меня пришел. Ну давай! Чего тянуть?
– Тихо, тихо, – Васильев вытянул ладони рук в успокаивающем жесте. – Вы что-то не так поняли.
– Да всё я правильно понял! Я вчера чуть не поверил тебе, а ты действительно один из них!
– Так, – Васильев подошел чуть ближе. – Давайте успокоимся и расставим всё по своим местам. За кого вы меня приняли? О ком идет речь? Эти люди, что напали на вас, вы их знаете?
– Ну, давай же! Почему ты меня не мочишь? – с удивлением на лице спросил Маврин.
– Наверное, потому, что я не собираюсь этого делать, а, наоборот, хочу выяснить, кто на вас напал несколько часов назад. Тот человек, кстати, что спас вас от смерти, мой подчиненный из МУРа. Так что успокойтесь, я вам ничего не сделаю.
Маврин замолчал, его лицо немного переменилось, но небольшие признаки беспокойства остались.
– Ничего не понимаю. Так ты что, правда, с Петровки? – осторожно и тихо спросил Маврин.
– Вам еще раз удостоверение показать?
– Что мне с твоей ксивы? Они на всё способны. Подделать удостоверение – для них так, как на асфальт плюнуть.
– Они – это сатанисты из клуба Нимостор? – решил сразу напрямую спросить майор.
Маврин посмотрел на Васильева настороженным взглядом, а затем спросил:
– Откуда ты про них знаешь? Как ты вообще вышел на меня? Про это никто не мог знать. Остался только я.
– Олег Юрьевич, не спрашивайте как, но я знаю и про Нимостор, и про штурм Ховринской больницы, про мистические явления и про то, что некоторые из верхушки сектантов смогли выжить 25 лет назад после вашей операции. Сейчас они снова начали охоту на людей. Я уверен, что на вас сегодня напали именно сектанты Нимостора. Я уже почти подобрался к ним вплотную и в скором времени их накрою. Поверьте, я вам не враг, а союзник.
– Ты не знаешь, с чем имеешь дело, парень. Они – настоящие дьяволы. Существа не с этого мира. Я знаю, что в интернете про наш штурм всякие жуткие байки ходят, но они даже и четверти всей правды не отражают. То, что я видел в 90-м году, до сих пор мне иногда снится в кошмарах. А сейчас, спустя столько лет, эти кошмары снова вырываются в реальность.
– Олег Юрьевич, я серьёзно продвинулся в этом деле и сам прекрасно знаю, на что способны эти люди. Они не просто жестокие сатанисты. Это потомственные черные маги, способные менять реальность вокруг и воплощать в ней жуткие и необъяснимые с любой точки зрения явления.
Маврин опустил взгляд и, немного помолчав, уже более спокойно сказал:
– Ладно, майор. Допустим, я тебе теперь поверил. Другого выбора у меня всё равно нет. Что ты от меня хочешь?
– Расскажите всё о штурме Ховринской больницы и обо всём, что вы знаете про сатанистов из Нимостора. Возможно, это поможет мне быстрее выйти на них.
– Присядь, – Маврин указал взглядом на соседнюю пустую койку.
Алексей сел на кушетку напротив лежащего омоновца и приготовился слушать.
– То, что я тебе сейчас расскажу, покажется бредом сумасшедшего, но всё было именно так.
– Знаете, я уже столько повидал за последние дни, что готов поверить во что угодно.
Маврин направил в пустоту сосредоточенный взгляд, тяжело выдохнул, а затем немного сморщил лоб и начал свой рассказ…
Хроника 1
1990 год
Олег Маврин, младший лейтенант отряда милиции особого назначения, ехал вместе с шестью другими бойцами и командиром своей группы в белом «Пазике» на ночной вызов в район Ховрино. Для двадцатидвухлетнего Олега эта была первая серьёзная боевая операция в составе ОМОН, куда его направили проходить службу полтора года назад.
Отряды милиции особого назначения, или просто ОМОН, были созданы чуть больше двух лет назад в нескольких самых крупных городах Советского Союза. Перестройка шла полным ходом, обстановка в стране с каждым годом всё более накалялась и выходила из-под контроля. Политический кризис и нарастающая дестабилизация в обществе как раз и привела руководство страны к созданию хорошо подготовленных спецотрядов в структуре МВД, в чьи задачи входило обеспечение безопасности на случай массовых беспорядков, а так же стремительное обезвреживание групп лиц преступной принадлежности. В важнейших городах советских республик ОМОН стали чем-то вроде милицейского спецназа, настоящей боевой элитой органов внутренних дел.
Именно в такой отряд почти два года назад и был направлен Маврин, едва доблестно отслужив в армии, во внутренних войсках. В отряды ОМОН проходил жесткий отбор кандидатов, ценились не только физическая и боевая подготовка, но и морально-нравственная. Каждый кандидат должен был быть преданным патриотом своего государства. Олег подходил под все критерии и был сразу зачислен для прохождения подготовки и службы в один из отрядов ОМОН в его родной Москве.
За это время без дела сидеть не пришлось, тренировки проходили практически ежедневно, дисциплина была строжайшей. Хотя серьёзных операций до этого момента пока не было, но без дела они никогда не сидели. Олега это нисколько не смущало, наоборот, он был очень горд, что попал на службу в подобное милицейское спецподразделение, аналогов которому до этого не было во всей стране.
И вот, наконец, первая серьёзная операция. Примерно час назад, в начале двенадцатого ночи, в милицию поступил странный звонок от молодого человека, который утверждал, что в заброшенном здании на севере столицы засела группа неких религиозных сектантов. По его словам, сектанты эти вооружены и держат у себя в здании невинных людей, которых намереваются затем убить для проведения некого ритуала жертвоприношения.
Конечно, звучало это всё немного безумно. Но в нынешнее время, когда люди начали чувствовать воздух свободы и дозволенности, в обществе начали регулярно появляться откровенные психи, с дикими для рядового советского человека нравами и идеями, которые не могли привести ни к чему хорошему.
По данным местной милиции, это заброшенное здание действительно пользовалось дурной славой: на её территории часто пропадали люди, а некоторые местные жители неоднократно видели около здания по ночам странно одетых людей. Исходя из этих данных, милицейское руководство восприняло этот вызов с полной серьёзностью и решило вызвать на место местный отряд ОМОН для обезвреживания сектантов.
Отряд, с которым выехал Маврин, состоял из восьми человек. Командиром у них был капитан Морозов, опытный офицер, прошедший Афганскую войну. Морозов был крепким и высоким мужчиной тридцати лет, с мужественными чертами лица и холодным взглядом. Подчиненные, в том числе и сам Олег, очень уважали Морозова. Хоть он и был строгим, но также умел правильно наставить подчиненного на нужный лад и всячески убедительно мотивировал своих бойцов во время службы и тренировок. С «Капитаном Морозом», как его называли подчиненные, можно было хоть в огонь, хоть в воду.
Сейчас бойцы, одетые в пятнистую форму и берцы, с касками на голове и автоматами наперевес, тряслись ввосьмером в салоне микроавтобуса, который вез их к пункту назначения. Олег, хоть и был абсолютно в себе уверен, но всё равно испытывал легкое волнение перед настоящей боевой операцией.
Морозов, который сидел перед самым местом водителя, лицом к подчиненным, еще раз оглядел всех милиционеров в салоне, после чего произнес своим низким голосом:
– Значит так, бойцы. Для некоторых из вас это первый серьёзный вызов. Повторю еще раз, судя по всему, мы имеем дело с психически нездоровыми людьми, а от таких можно ожидать всё, что угодно. Так что действуем стремительно, при малейшей угрозе жизни открываем огонь на поражение, речь идет не только о жизнях невинных граждан, но и о наших собственных. Помните всё, чему вас учили. Все всё поняли?
– Так точно! – дружно ответили бойцы.
В окне Маврин рассматривал проносившиеся мимо панельные высотные дома, типичные для окраин Москвы.
– Ну что, Олежа, готов к боевому крещению? – спросил у Маврина сидевший рядом с ним Рома Лебедев, еще один младший лейтенант, с которым Олег сдружился еще во время обучения и тренировок.
– Вроде готов. Как говорится: тяжело в учении, легко в бою, – бодро ответил ему Маврин.
– Я думал, мы антисоветские митинги разгонять будем, а тут вон: какие-то сектанты чокнутые.
– Да я бы лучше митинг разгонял. Там хотя бы знаешь, чего примерно ожидать. А тут и правда, как говорит капитан Мороз, психи настоящие и не знаешь, что у них на уме.
– Ничего, мы им мозги сейчас вправим!
Тут Маврин увидел в окне справа на фоне ночного неба очертания необычного и крупного белого здания. Этажей в нем было примерно десять, от центра здания расходились три одинаковых крыла. Сначала можно было подумать, что здание действующее. Но приглядевшись, Маврин не увидел рядом с этим зданием никаких признаков жизнедеятельности: ни припаркованных машин, ни людей, идущих рядом. Только деревья и трава. К тому же главным признаком безжизненности здания были отсутствующие освещение и стекла в оконных рамах.
– Ого, – с удивленной интонацией произнес Олег, смотря в окно. – Неужели эта странная громадина и есть то самое здание, где засела группа фанатиков?
– Подъезжаем! – подтвердил его предположение Морозов. – Маски наденьте!
Бойцы подчинились и начали натягивать на лицо черные балаклавы с прорезями для глаз. Пазик начал тормозить и вскоре остановился на Клинской улице, напротив тропинки, ведущий к главному входу в огромное заброшенное здание.
Тут уже стояло две машины: черная «Волга» с одинокой синей мигалкой на крыше и милицейский Уазик. Рядом с автомобилями стояло несколько милиционеров. Двое из них сразу подбежали к подъехавшему микроавтобусу.
– Выходим! – скомандовал Морозов.
Водитель открыл передние и задние двери пазика, из которых тут же, друг за другом начали выходить бойцы.
– Здравия желаю! Майор Анисимов, уголовный розыск, – представился один из подошедших милиционеров Морозову, как только тот подошел к нему вплотную.
– Капитан Морозов. Какова задача? – сразу спросил капитан у майора.