Ларденгрод

– Что ж, тогда таить не буду, мой тан. Мы слишком задержались в Необжитых землях. В остальном королевстве наступает осень, но здесь погода уже подобна началу зимы. С дальнейшим продвижением нам будет становиться все труднее, так как уже сейчас мы пополняем запас провианта куда медленнее, чем он расходуется. Охотиться здесь практически негде, лесов для заготовки древесины мало. Поэтому я считаю, что нам нужно как можно скорее выступить на север. Будем надеяться, что живности и дерева там окажется больше.

Ульфредин расчесал пальцами бороду и обернулся к стоящему подле него Скорвиду.

– Что думает наш мастер скаутов?

– Я согласен с почтенным Дервульфом, но лишь отчасти. Нам не стоит входить в Снежную долину неподготовленными. Когда я летел с капитаном Пареллом над равниной, – при этих словах Дервульф и Хальдор посмотрели на него с нескрываемым восхищением, – то увидел, что над пиками Гранитных гор сгустились небывалые грозовые тучи. Близится буря, с какой едва ли сталкивался хоть один гном. Боюсь, что обильные снегопады не редкость для долины. Дар короля Вальдариса не так прекрасен, как нам хотелось бы верить.

Дервульф скрестил руки на груди и посмотрел на тана.

– И что ты предлагаешь, мастер Скорвид? – спросил скаута Ульфредин.

– Я считаю, что нам нужно спросить совета у валкаров, повелитель.

Тан откинулся на спинку кресла и задумчиво оглядел присутствующих. Дервульф что-то тихо проворчал, а Форинвальд молча покачал головой. Скорвид продолжил:

– Я знаю, что после всего случившегося среди нас вряд ли найдется кто-то способный доверять собаколюдам, но иного выхода для нас я не вижу. Учитывая сколько их поколений называют долину своим домом, кроме них никто не сможет рассказать нам о выживании в столь суровом краю. К тому же, Вокхог сам желал говорить с тобой, тан, прежде чем мы войдем в долину.

Скорвид замолчал, сцепив руки за спиной, прошел через весь шатер к выходу, слегка отодвинул полог и выглянул наружу. На какое-то время в шатре воцарилась тишина. Лишь снаружи доносились голоса гномов. Вдруг издали снова донесся неясный гул. Через пару мгновений он превратился в низкий рокот и казалось, что даже земля едва заметно содрогнулась. Форинвальд прочистил горло и проговорил:

– Времени на раздумья у нас почти не осталось. Дружба с валкарами нужна нам, хотим мы ее или нет. Владыка Ульфредин, я надеюсь, что твои раны достаточно затянулись и мы сможем продолжить путь. Потому что, если не выступить сейчас, нам придется ждать когда снега снова сойдут. А при здешнем климате это может произойти через пару месяцев, а может, и больше.

Ульфредин поднял взгляд на рунотворца, затем перевел его на стоявшего у выхода Скорвида. Тот встретился взглядом с таном и кивнул. Тан посмотрел на Дервульфа, тот шумно вздохнул, всплеснув руками, и снова что-то проворчал.

– А что думает твой ученик, мастер Форинвальд? – внезапно спросил Ульфредин.

– Мой кто? – растерявшись, проговорил старик, – А, Хальдор! Где ты там, парень? Тан хочет слышать твое мнение.

Молодой гном, потупив взгляд, вышел из-за спины старого мага и встал перед креслом тана. Тот осмотрел начинающего рунотворца с головы до ног, и на его губах заиграла улыбка, надежно скрытая от присутствующих густой бородой.

– Клянусь Камнем, Форинвальд. – проговорил тан, – этот мальчик напомнил мне одного мага явившегося ко двору моего отца в поисках службы. Одет во что попало, держится неуверенно, да и борода темна как ночь. Огненные Недра! Да я уверен, что на нем те же самые лохмотья!

– Боюсь, что так, мой повелитель. Эта та же мантия. – сконфуженно сказал Форинвальд, – Я не особо слежу за своими вещами, и уж тем более, редко приобретаю новые. Эта привычка у меня осталась с молодых лет, впрочем, ты это и так заметил. А мантию я хотел выбросить, да все руки не доходили.

Все присутствующие гномы, кроме Хальдора, рассмеялись. Молодой гном совсем не привык к подобному вниманию, поэтому ему было вовсе не до смеха, он все еще гадал, чего же хочет услышать от него тан.

– Ну, будет. – отсмеявшись, проговорил Ульфредин и обратился к Хальдору. – Тяжело иметь такого учителя как наш Форинвальд. – он бросил веселый взгляд на старика-рунотворца. – Поэтому я распоряжусь, чтобы наши портные дали тебе что-нибудь подходящее для твоей службы. А сейчас вернемся к нашему разговору. Ты присутствовал на малом совете и слышал все, что здесь говорили эти почтенные гномы. Как ты думаешь, что же нам стоит предпринять? У нас, как я понял, всего три возможных пути. Первый, это выступить через день, и решительным марш-броском самостоятельно пройти как можно дальше вглубь долины до того, как снег заметет проход в нее. Второй путь предложил наш мастер-скаут, и он заключается в том, что мы можем обратиться за помощью к валкарам и пройти в долину с их помощью. Если первый вариант несет в себе риск погибнуть в непроходимых снегах, то во втором к этому добавляется еще и наша беспомощность перед стаей собаколюдов. Доверившись им, мы окажемся полностью в их власти, и если тем захочется с нами расправиться, у нас не будет ни единого шанса их остановить.

При этих словах Ульфредин мельком встретился взглядом со Скорвидом, но тот быстро отвернулся.

– А третий? – робко спросил Хальдор.

– Третий? Наш третий путь, юный гном, это свернуть лагерь, перебраться на западный берег Безымянной и переждать бурю среди людей. Несомненно, это будет большим испытанием для нашего народа, так как охотиться в обжитых землях нам не дадут, и на пропитание придется зарабатывать ручным трудом, производя для местных жителей оружие и инструменты. Позор, что и говорить.

Тан замолчал, снова откинулся на спинку стула и выжидающе глядел на Хальдора. Тот стоял, все так же потупив взгляд, и пытался понять зачем тану спрашивать его мнения в таком важном деле. Что хорошего и разумного мог посоветовать владыке молодой гном, едва знавший законы жизни и мира? Однако же, какое-никакое, а мнение у него на этот счет, как и у любого другого гнома, имелось.

– Повелитель, то, что я скажу может показаться глупым или даже смешным. Но, раз ты спрашиваешь моего мнения, я подчиняюсь, и вот оно. Здешние люди мне нравятся, они честны, добры и любознательны. Не думаю, что они со злорадством будут относиться к нашей просьбе переждать бурю у них. И уж тем более, не станут злоупотреблять тем положением, в котором мы оказались. Однако, – Хальдор перевел дух, – мне не по нраву их образ жизни. Их извечная торопливость во всем, будь то дела или отношения друг с другом. Сегодняшние друзья завтра могут стать кровными врагами. Они спешат разбогатеть, не особо заботясь о тех, кому при этом могут навредить. Нет, не со зла, но все же такое у них не редкость. Я слышал много подобных историй на стоянке в Касгарде. Поэтому, я думаю, что на нас пагубно скажется долгое пребывание среди людей. Возможно, позже, когда пройдет достаточно времени, наши культуры станут больше подходить друг другу . Но сейчас я считаю, что третий путь нам не подходит.

Все гномы ошеломленно уставились на Хальдора. Никто из них, включая сидящего с раскрытым ртом Форинвальда не ожидал подобных речей от молодого гнома. Их поразила та наблюдательность, которой, как оказалось, обладал юный ученик. Как истинно по-гномьи, основательно и с расстановкой он излагал свое видение ситуации.

– Продолжай. – тихо сказал Ульфредин.

Хальдор переступил с ноги на ногу и заговорил дальше:

– Из оставшихся двух путей для меня очевиден выбор второго. Я считаю, что если валкары желают нам зла, то они легко смогут атаковать нас и при быстром марш-броске. Один старый учитель в Военной Академии однажды сказал, что потенциального врага всегда лучше держать в поле зрения. Хотя я и не считаю валкаров нашими врагами. Более того, я думаю, тебе, владыка, действительно следует обратиться к их вождю за советом. Это может стать началом нашего союза, построенного на доверии. Не говоря уже о том, что с этими собкаколюдами у нас гораздо больше шансов благополучно пересечь долину. И вот мое мнение. Я выбираю второй путь.

В шатре снова повисла тишина. Гномы обдумывали доводы Хальдора, дивясь их очевидности и поражаясь, как они сами не дошли до них в своих размышлениях. Хальдора смутило наступившее молчание. Он ожидал, что его прервут или высмеют, но выражения лиц присутствующих говорили о том, что они были смущены не меньше, чем он.

Наконец, тан произнес:

– Сейчас прозвучали, пожалуй, самые весомые аргументы из всех,. Я благодарю тебя, юный Хальдор, ты можешь вернуться к учителю.

Хальдор коротко поклонился тану и отошел назад, снова встав за спиной Форинвальда. На губах рунотворца играла улыбка, Дервульф пробормотал что-то одобрительное, а Скорвид, казалось, и вовсе повеселел.

Итак, решение было принято, и в течение часа совет продолжал обсуждение вопросов по подготовке каравана к последнему переходу. Скорвид отправил одного из скаутов договориться с валкарами о месте и времени, где их вождь будет говорить с предводителем гномов.

Погода портилась, и далекие гулкие раскаты грома все чаще достигали лагеря. Однако надвигающаяся буря вовсе не страшила гномов. Более того, в лагере царило небывалое воодушевление, и оно не иссякало на протяжении двух дней, с тех пор, как Гройн зычным голосом объявил всем приказ тана о скором выступлении. Гномы были необычайно рады, что настало время покидать негостеприимную холодную пустошь. Хоть впереди их ждало место еще более суровое, но все таки это были горы, и среди них любой гном мог чувствовать себя дома.

Телеги выстроили на окраине лагеря. Началась погрузка провизии. За время стоянки продовольствия у гномов стало заметно меньше, но по расчетам Дервульфа его должно было хватить до окончания пути. Как только гномы достигнут гор, им не нужно будет беспокоится о еде, так как в их недрах обитает множества разных существ, часть из которых, гномы научились приручать еще на заре своей истории. Запасы подземных культур Форинвальда так же уцелели в походе, и приложив толику рунной магии старый рунотворец сможет быстро вырастить в горных пещерах первые урожаи серых грибов и каменной лозы. Дервульф же надеялся в короткие сроки отыскать подземные пастбища клоттеров – свиноподобных слепых существ, которые были куда крупнее своих наземных собратьев. Эти животные обитают в глубинах гор, поблизости от подземных рек и озер. Питаются они в основном жухлым мхом, но серые грибы являются для них изысканным деликатесом. Этим-то гномы и пользуются в приручении этих смирных существ. Клоттеры, и то, что успеет вырастить рунотворец составят основной рацион гномов, покуда не будет налажена торговля с людьми.

В течение дня в лагерь вернулись последние охотники, с тем немногим, что удалось выследить на равнине. Женщины принялись готовить ужин, и вскоре над лагерем потянулись ароматы запеченной дичи и наваристой похлебки. Под умелым руководством Дервульфа гномы управились с погрузкой провизии еще до темноты. С наступлением сумерек в лагере заиграла лютня и забили барабаны. Следом зазвучали первые песни, возвещая о начале скромного пира. Между двумя большими кострами в два ряда выстроили столы, а вместо стульев подкатили пустые бочки из под пива.

– Эх, знал, что они пригодятся! – довольно сказал Дервульф подошедшим к нему Форинвальду и Хальдору. – В любом случае, стоит захватить эти бочонки с собой, посмотрим, быть может в будущем мне удастся сварить немного черного эля!

– Удастся, если ты не забыл погрузить семена каменной лозы и прочих растений, которые мы упаковали и приготовили у моего шатра. – проскрипел Форинвальд.

– Все сложено в особой повозке, почтенный мастер, как вы и просили. Банки с семенами плотно обмотаны шкурами и связаны друг с другом. Ящики с арзалитом мои ребята поместили на самое дно повозки. Остальные порошки и травы рассортированы по мешкам, в соответствии с вашими инструкциями.

Дервульф почтительно поклонился, тщательно скрывая гордость за безупречно выполненную работу.

– Что ж, замечательно. Тогда, не знаю как вы, почтенные гномы, а я пожалуй сяду за стол. Уж больно вкусно нынче пахнет мясо. Хальдор, помоги мне сесть.

Молодой гном отвел учителя к краю еще почти пустого стола и усадил старца на бочонок. Тут же, к ним подбежала темноволосая девушка-гном в запачканном кровью и жиром фартуке и в закопченном от дыма платке, небрежно повязанном на голове. Она поинтересовалась с чего Форинвальд хотел бы начать ужин. Тот пожелал запеченный в углях картофель, пару кусков жаренной баранины и запить все это теплым вином, из запасов Гнезда Грифона. Выслушав старика, девушка поклонилась и бросив короткий озорной взгляд на Хальдора поспешила к южному костру готовить заказ. В это время напротив Форинвальда сел картограф Фурдар и завязал с рунотворцем оживленную беседу на тему возможной растительности Снежного Предела. Удостоверившись, что учитель пока не нуждается в его услугах, Хальдор направился вслед за убежавшей молодой прислужницей.

Лагерь бурлил. Уже совсем стемнело, и повсюду зажигались установленные на шестах факелы. Гномы постепенно стекались из своих палаток к центру лагеря, принося с собой остатки продуктов и столовые принадлежности. На окраине поляны, рядом с большим шатром расположились музыканты и принялись настраивать инструменты.

Хальдор прошел мимо все нарастающей горы бочек с элем, и маневрируя среди снующей под ногами детворы направился в сторону южного костра. По пути он чуть не столкнулся с несколькими младшими хускарлами – его бывшими соратниками, однако вовремя накинул на голову капюшон и те прошли мимо, не обратив на него внимания. Хальдор избегал встречи с ними с тех пор, как пал Бервидольф. Ибо вместе со званием оруженосца, он потерял и уважение своего сословия.

У южного костра было многолюдно. По кругу от него были выставлены небольшие столы, за которыми и кипела основная работа. От запаха жарящегося мяса, свежих нарезанных овощей и специй у голодного Хальдора закружилась голова. Он сглотнул слюну и стал искать взглядом ту, за кем он сюда пришел. Женщины поглощенные готовкой всевозможных блюд не обращали внимания на то, что происходило вокруг них. Девушки помоложе занимались разносом еды к столам, хотя у них пока работы было немного. До начала пира оставалась еще пара часов, поэтому большинство из них сидели в сторонке и опасливо поглядывали на главную среди поварих. Килра Кормилица возвышалась над прочими поварихами практически на голову, и ростом была вровень с некоторыми гвардейцами тана. Ее огненно рыжие волосы были сплетены в толстую короткую косу спадавшую на спину. Тяжелые черты лица придавали ее внешности еще более грозный вид. Лишь отсутствие бороды отличало ее от мужчины.

Она проходила вокруг костра уперев крепкие руки в бока и оценивающим взглядом окидывала то, что готовили ее подопечные. Иногда, обнаружив у одной из поварих какую-либо оплошность, она немедленно краснела и низким гулким голосом исторгала поток ругательств, достойный разве что не самого воспитанного горняка. О ее суровом нраве было широко известно всем жителям Берегонда и даже некоторым, за его пределами. Поварихи и служанки боялись ее пуще Подземных Повелителей, но при этом нужно отдать должное тому, как ее характер отражался на работе ее подчиненных. Хоть еда гномов и была довольно простой, поварихи Кормилицы умели так приготовить и приправить свои блюда, будь они из мяса, овощей, серых грибов или каменной лозы, что на пиры Берегонда часто приезжали представители людской аристократии из соседних стран. Поэтому она всегда была на хорошем счету у старейшин кланов, хоть гостям ее никогда и не представляли.

Хальдор подошел как можно ближе к поварским столам, стараясь при этом не привлекать внимания. Дождавшись, когда Килра пройдет мимо он прошмыгнул мимо двух работниц, свежевавших тушки кроликов и оказался у стола той самой служанки, которая приняла заказ у Форинвальда. Ее звали Нэн. Пока что она была служанкой на подхвате у своей патронессы, но уже совсем скоро, она и сама сможет стать поварихой. Склонившись над измазанным жиром и рыбьей чешуей столом, она ловко орудовала длинным стальным ножом, разделывая очередного лосося, прежде чем бросить мясо в стоящую рядом на скамье корзину и потом отнести его на жарку.

Отбросив тыльной стороной ладони выбившуюся из-под платка прядь волос, она подняла взгляд и увидела стоящего неподалеку молодого ученика рунотворца. Улыбка появилась на ее лице и она подала ему знак, чтобы он подошел ближе. При этом она опасливо посмотрела на Кормилицу, но та попробовала томатный суп, сваренный одной из поварих, и судя по все более нарастающим крикам, сварен он был далеко не так, как полагалось.

Хальдор приблизился к девушке и снял с головы капюшон.

– Я знала, что ты придешь! – весело сказала Нэн. – У тебя все время на лице написано, что ты умираешь от скуки. Наверное, нелегко приходится постоянно терпеть общество старика Форинвальда, да?

– Это не так. – возразил Хальдор, – То, чем я теперь занимаюсь, гораздо интереснее унылых лекций в Академии или бесконечных боевых тренировок, где ты лупишь оппонента, пока у тебя не останется сил, а потом он точно так же лупит тебя. А после вы сравниваете свои синяки и делаете выводы кто из вас лучший вояка.

Нэн, прищурив глаза, недоверчиво посмотрела на Хальдора и вернулась к разделке рыбы.

– Так ты теперь и книги умные читаешь? – спросила она после небольшой паузы.

– Да, мастер Форинвальд заставил меня вызубрить два справочника по целебным травам, сейчас я уже перехожу к теории рун.

– Так быстро? – спросила Нэн. – Никогда не понимала, как можно что-нибудь разобрать среди всех этих закорючек. Зачем придумывать и держать в голове все это, если гораздо легче пользоваться обычными словами? Вот, как мы сейчас с тобой говорим. Только представь, как было бы тяжело, если бы мы общались записками. Тоже мне, наука!

– Ты права, общаться лучше словами. Но бывают случаи, когда нужно передать какие-то слова через поколения, чтобы потомки могли узнать, что говорил тот или иной мудрый гном. Но если передавать слова из поколения в поколение, общаясь как мы с тобой сейчас, то часть драгоценных знаний может быть утеряна или искажена. Вот скажи мне, что я пожелал тебе на твое тридцатилетие, тогда, в Четырех Печах?

Нэн хотела было что-то быстро ответить, но запнулась и задумалась. Потом она смутилась, и под копотью на ее щеках проступил стыдливый румянец. Вопрос явно застал ее врасплох.

– Прости, Хальдор. – смущенно проговорила она, – Я, кажется, забыла.

– Ничего страшного – с ободряющей улыбкой сказал молодой гном, – Зато я теперь знаю, что пожелать тебе на следующее десятилетие. И теперь-то ты понимаешь, что если бы я записал эти пожелания и вручил их тебе вместе с подарком, то, умей ты читать, могла бы напомнить себе о том, что я говорил тебе семь лет назад.

– Нуу, – протянула Нэн, – Может, ты и прав. А сложно это – учится читать?

– Для этого нужно много терпения, но раз ты так сносно переносишь работу у Килры, то, думаю, вполне сможешь научиться читать. Быть может, когда мы достигнем конца пути, мы выгадаем немного времени, и я постараюсь тебя научить.

– Здорово! – обрадовалась девушка. – Другие поварихи и служанки умрут от зависти, если узнают, что неумеха Нэн научилась читать!

– Ты говорила, что слышала, будто тебя могут сделать поварихой. Эти слухи подтвердились?

– Еще не точно, но вчера я сама слышала, как Килра говорила моей патронессе, чтобы та искала себе новую помощницу.

– А патронесса ничего тебе не сказала?

– Нет, но относиться ко мне она стала гораздо прохладней, чем обычно. Должно быть, ей не нравится, что вскоре я буду с ней наравне. – на лице Нэн снова появилась веселая улыбка. – Когда меня произведут в поварихи, я смогу тоже взять себе помощницу из девочек.

– Думаю, из тебя выйдет отличная повариха, Нэн, – с теплой улыбкой ответил Хальдор. – Твои родители гордились бы тобой, это точно.

Заметив, как после его слов посерьезнело лицо подруги, гном быстро добавил:

– Прости… Не стоило мне говорить о них.

– Нет, не извиняйся, – успокоила его девушка, – Да, их больше нет, но не только я потеряла своих родных в Берегонде. Отец часто говорил моим братьям, что те, кто погибает в бою, становятся духами предков и способны защищать своих близких после смерти. Я верю, что теперь они всегда рядом, и от этого мне становится легче о них вспоминать.

– В моей семье тоже верят в это. – тихо проговорил Хальдор.

– Ты скучаешь, по своим родным? – спросила его Нэн.

– Я думаю о них иногда. Мы расстались как-то неправильно. Слишком быстро. Когда Бервидольф объявил, что присоединяется к походу тана Ульфредина, меня поставили перед фактом и отправили собирать вещи. Родители просто стояли и молча смотрели, как я набивал свои сумки. В последний миг отец подошел ко мне и положил руку на мое плечо. Его взгляд бегал по моему лицу, будто он силился запомнить каждую деталь. Но тут меня окликнул Бервидольф, и я спешно покинул семейный шатер. Мы так и не сказали ничего друг другу на прощанье. А сейчас я даже не знаю добрались ли они до крепости Хмельной Песни.

Хальдор замолчал и вздохнул. Затем его губ едва коснулась печальная улыбка.

– Боюсь даже представить, что сказал бы отец, если бы узнал о том, что военная карьера для меня закрыта.

– Думаю, что ты неправ. Ты ученик первого рунотворца, а уж это чего-то да стоит!

– Моя семья, весь мой клан всегда шли путем воителей. Я должен был продолжить эти традиции: с блеском окончить Военную Академию и поступить на службу в гвардию одного из танов. Падение Берегонда и гибель Бервидольфа навсегда закрыли для меня эту возможность. Наши законы тверды и должны соблюдаться во что бы то ни стало. Не знаю, каково мне было бы смотреть отцу в глаза, но может оно и к лучшему, что наши пути разошлись. – сказав это, Хальдор приободрился. Улыбка снова озарила его лицо, а в глазах появился задорный огонек.

– Оставим эти разговоры. Скажи лучше, ты сможешь припасти немного вкусностей и что-нибудь, чем их можно запить? Если тебе это удастся, то обещаю, что после пира прочитаю тебе пару историй из книги, которую Форинвальд дал мне для чтения на досуге.

– Правда? – восторженно воскликнула девушка. Затем, испугавшись, что могла привлечь внимание Кормилицы, Нэн огляделась, и увидела, что та уже давно перестала распекать нерадивую повариху и почти завершила обход вокруг костра, находясь всего в трех столах от нее и Хальдора. – О, нет! Нам очень сильно попадет, если Килра заметит, что мы разговариваем. К тому же, патронесса давно ждет эту лососину. Я постараюсь, что-нибудь припрятать на вечер. А ты не забудь книгу. Ну все, тебе пора!

– Хорошо, тогда увидимся после пира! – сказал Хальдор и, накинув капюшон, быстрым шагом направился прочь от костра.

Разговоры с Нэн всегда поднимали ему настроение. Они дружили уже очень давно. С самой юности, когда их семьи тесно общались, Хальдор, Нэн и ее два брата были самыми неразлучными друзьями в Берегонде. Война с людьми изменила все, что в то время казалось им незыблемым. Своды их родных чертогов рухнули, похоронив под собой все их мечты и надежды. Пути назад, к прежним дням не было.

Луна и звезды надежно укрылись за нависшими в небе тучами. В ночной тишине вереница из пяти гномов продвигалась среди холмов, освещая себе путь тусклым светом факелов. В неверном отблеске пламени идти было трудно, но среди путников был мастер Скорвид, поэтому они уверенно шли по бездорожью, обходя многочисленные ухабы и валуны, в изобилии рассеянные в этих местах.

Следом за мастером-скаутом, заметно хромая, шел тан Ульфредин. Он был облачен в свою чешуйчатую кольчугу, умело залатанную одним из кузнецов каравана. На плечи был наброшен шерстяной плащ, а на голове поблескивал серебряный обруч, инкрустированный дивным изумрудом великолепнейшей огранки. Седая грива волос, будто снег, лежала на его плечах. Густая борода, по обычаю благородных гномов, была заплетена в две толстые косы. Хоть его наряд и нельзя было назвать парадным, да и хромота не придавала великолепия, но выглядел тан все же по-королевски. Взгляд его был суров и бодр, несмотря на то, что не прошло еще и двух дней, как он оправился от ран и встал на ноги.

Следом за ним шагали Гройн и двое самых надежных гвардейцев. По традиции сенешаль нес в одной руке штандарт клана Камнебородов, а в другой держал короткий клинок с обоюдоострым широким лезвием. Таким образом гномы давали понять, что они готовы к любому исходу переговоров.

Они выступили из лагеря в сумерках. Не привлекая внимания других гномов, их небольшой отряд отправился на север, вдоль Безымянной и успел преодолеть почти милю, прежде чем раны Ульфредина и наступление ночи замедлили их движение.

Скорвид, идущий впереди, забрался на небольшой холм и, оглянувшись, сказал:

– Вижу огни! Мы почти на месте.

– Пора бы уже, – переводя дух, проговорил Ульфредин, – Почему он просто не согласился прийти к нам на пир, как мы ему и предлагали? Вот уж за что я невзлюбил этих валкаров, так это за их причуды.