Ветер перемен

– Что, не нравится, парень? Мне тоже не очень, – погладив пса, направился на опушку лорт.

На опушке уже скучала Любава. Она была одета в легкое, по меркам смейков, одеяние: кожаные порты, кожаные же сапоги и кафтан и занималась тем, что кидала ножи в столб, который с незапамятных времен торчал на опушке.

– Долго же ты шел, – кивнула на закатывающееся за ели солнце Любава, – скоро начнет холодать, ночь все-таки, а я холод, как ты знаешь, не жалую.

– Ну, у меня в таком случае есть для тебя подарок, – растянулся в широкой улыбке парень.

– Я и цветы тоже не очень жалую, – скривилась девушка.

– Да какие цветы, – пытался совладать с завязкой на сумке парень. Наконец, справившись с завязками, выудил из сумки какую-то банку. – Вот, – гордо продемонстрировал он.

– Что вот? Такого мне еще точно не дарили, очень любопытно, что там, – приподняла бровь Любава.

– Кроттоский жир.

– Чей жир!? И что это за подарок? – Расстроилась та.

– Кроттоски – зверьки такие, обычные кроты, но похожи на скорпионов, покрыты панцирем, его я тоже захватил, очень прочная штука, пришлось даже к дядьке Богдану идти, чтоб его расколупать. Чего мне это только стоило, – закатил он глаза.

– Так, не отвлекайся, – сказала девушка, но было видно, что ей все-таки любопытно.

– Угу, панцирь значит, хвост, как у тех скорпинов, только для такой туши маловат, а жир их очень хорошо тепло сохраняет, так что может, будет помагать вам зимой.

– Зимой? Првда? – перебила та парня.

– Конечно, – зарделся Борис, увидев, как радостно округлились глаза Любавы. – Вонючий только очень, а еще они ядовиты.

– Кто? – Забыв, о чем рассказывал парень, смотря только на баночку, спросила смейк.

– Дак кроттоски, еле его нору, нашел, седмицу по лесу лазил, вот, – протянул он девушке банку. – Нужно смазать кожу тонким слоем, хватает на сутки, я проверял, в банке где-то на две седмицы, ну если каждый день мазать и, смотря, что мазать, – покраснел парень. Девушка не отреагировала на последние слова Бориса.